– Да ладно? – Серый и Мрак вскинулись одновременно.
– Сталкер знает, кто мой отец, – кивнула Эри. – Сказал, что он ушел вместе с Кириллом.
– И кто это?
Эри опустила голову:
– Я не спросила.
Мрак присвистнул:
– Во дура!
Эри вскинулась, собираясь объявить: «Сам дурак!», но тут раздался стук в дверь. Предупреждающий – приглашение визитеру не требовалось.
В следующую секунду дверь распахнулась, и в дом вошел Егор.
– Здрасьте.
Адапты и Эри вразнобой покивали. Егор снял шапку. Обводя гостей глазами, отряхнул о колено снег. Пояснил:
– Метет шибко. Вовремя вы до нас добрались… Ну чего, как тут?
– Нормально. – Серый встал.
– Девка оклемалась? – Егор приглядывался к Эри.
– Ага. Чаю, командир? Или чего покрепче?
– А давай. – Егор пристроил шапку на вешалку, стащил ватник. Обстучал о порог валенки, подошел к столу и уселся. – Чем угощаешь?
– Клюквенная. – Серый порылся в рюкзаке, вытащил плоскую флягу. – Мачеха настаивала! Мрак? – кивнул товарищу.
Тот заглянул в буфет с рассохшимися, когда-то застекленными, а сейчас сохранившими только рамы, дверцами. Вытащил толстостенные стаканы, скептически посмотрел на просвет – даже Эри с дивана было видно, какие они пыльные. Мрак сполоснул стаканы из чайника, поставил на стол.
– Здесь давно не живут, – пояснил запущенность помещения Егор. – Неоткуда нам гостей ждать, так что вот… не подготовились.
– Да и ладно, мы не капризные. Спасибо, что приютил. Наливай, Мрак.
Мрак аккуратно, четко поровну, налил в три стакана мутной, чуть розоватой жидкости из фляжки. Оглянулся на Эри. Вопросительно посмотрел на Серого.
– Не надо ей, – качнул головой тот. Мрак пожал плечами – не надо, так не надо. Саму Эри не спрашивали.
– Ну, будем знакомы. – Стаканы сдвинулись.
– Ух, хороша! – Егор зажмурился. – Передай мачехе, что дело знает. – Показал большой палец. – А ты чей будешь-то?
– Кирилла сын. Который из Бункера.
Егор покивал:
– Знаю. Знаком маленько.
– Он к вам не заходил? – вырвалось у Серого.
– В поселок – нет, а мимо шли, – кивнул Егор. – Давно, правда, еще весной, наши их на дороге встретили… С тех пор-то ничего не слыхать. Поди, сто лет уж, как вернулись?
– Пока нет. – Серый отвел глаза.
Егор сочувственно поцокал языком и дальше расспрашивать не стал.
– Ты говорил, вроде, девку хочешь оставить? – перевел разговор он.
Серый кивнул:
– Ага, если можно. Ненадолго, за ней скоро придут. Либо Сталкер, либо из Бункера.
Об Эри по-прежнему разговаривали, как о домашней скотине. Девушка с трудом сдерживала злость, но решила не вмешиваться.
– Так оставляй, делов-то. Вот, хоть прям тут пусть и живет.
Кажется, Егор на полном серьезе считал, что Эри можно оставить одну в стылом, запущенном доме – без электричества, водопровода и с туалетом «в сенях», как выразились адапты. То есть, на почти уличном холоде! Но насторожило Эри не это. Ей не нравился Егор.
Когда встретил их у поселка – хмурый и раздосадованный явлением незваных гостей, он был честен, фальши Эри не чувствовала. Сейчас, выглядящий гостеприимным и благодушным, Егор если и не врал, то явно что-то не договаривал.
– Через две ночи, говоришь, за ней придут?
Серый развел руками:
– Как погода. Если пурга ляжет, так, может, и раньше. Но через две ночи – думаю, край.
– Ну так, стало быть, пусть остается. – Егор поднялся. – Сами-то рано уйдете?
– Засветло. Торопимся.
– Понимаю, – Егор уважительно кивнул. – Ну, как говорится, спасибо этому дому. Пойду…
– Подождите, – звонко окликнула Эри. – Скажите, пожалуйста, вы встречали где-нибудь здесь, неподалеку, чужих людей?
Егор нахмурился. Эри поняла, что вопрос ему не понравился.
– Каких-таких «чужих»?
– Ну… не из вашего поселка и не из того, где Сталкер. Совсем чужих?
– А видать, здорово она у вас поморозилась, – обращаясь к Серому, с наигранной веселостью заметил Егор. – Откуда здесь чужие? Диких-то лет двадцать никто не видал.
– Угу. И я говорю, – проворчал Мрак.
– Видать, правда с холоду клинит, – к возмущению Эри, поддакнул Серый. – Вот и несет херню… Ты иди, командир. Мы тут сами разберемся.
Егор хохотнул. Пожал руки Серому, Мраку, неодобрительно глянул на Эри и вышел. А Серый мгновенно, одним неуловимым движением оказался возле девушки и зажал ей ладонью рот.
– Чтоб не брякнула чего, – чуть слышно объяснил он Мраку. – Подождать надо, пока мужик уйдет.
Мрак, если и удивился, никак это не показал. Пожал плечами – дескать, тебе виднее, подошел к окну и прижался лицом к щелястым ставням. Серый держал Эри в захвате до тех пор, пока Мрак не отлепился от окна и не объявил:
– Ушел.
Серый отпустил Эри. Разрешил:
– Говори.
– Он врет, – выпалила Эри, – этот Егор! Он знает о чужаках! Почему ты не спросил? Ты ведь тоже догадался, что знает! Я слышала.
– Потому что он бы все равно правду не сказал. – Серый потер виски. – Выгнал бы нас, да и все… Давно в сугробе не спала?
Эри прикусила язык. Серый и впрямь оказался дальновиднее, чем она.
– С чего вы взяли, что он врет? – бросил Мрак. – Эта, – кивнул на Эри, – ладно… А ты-то с чего?
Серый прищурился:
– Помнишь, он сказал, что у них гостей не бывает? И в этот дом, дескать, сто лет никто не заходил?
– Ну. Так, никто и не заходил, по стаканам видать! Пылищи на них – километр.
– Это на стаканах километр. А тарелки – вот. – Серый подошел к буфету. Вытащил суповую тарелку, показал Мраку. – Видал? Я это, еще когда обедать сели, срисовал, только внимания не обращал – пока это чучело к Егору не прицепилось. А что на стаканах пыль – так, видать, непьющие гости были, не то что мы. А тарелки с кружками всем нужны – видишь? – Серый вытащил керамическую кружку, разрисованную выцветшими незабудками. Пыли на ней, как и на тарелке, не наблюдалось.
Мрак тоже подошел к буфету. Постоял рядом с Серым, разглядывая кружку. Для чего-то взял ее у Серого и постучал дном о ладонь. Оглянулся на Эри. И спросил, ни к кому конкретно не обращаясь:
– Ну и что теперь делать?
Серый
– Все. Больше не могу. – Бункерная повалилась в снег.
Серый, скрестив на груди руки, застыл над ней. Он не понимал, чего хочет больше – отвесить девчонке пинка, чтобы катилась с глаз долой, или сесть рядом и пожалеть – как сестер, когда коленки разобьют.
– Мрак, – окликнул он, – стой.
Мрак, топтавший лыжню впереди, остановился. Оглянулся. Сплюнул со злости, прикатился назад:
– Опять?
– Ну да. – Серый сел на корточки. – Совсем идти не можешь?
– Совсем. – Девчонка, кажется, даже голову подняла с трудом.
– Что с ней делать-то? – Серый взглянул на Мрака.
– В сугробе зарыть, – буркнул тот, – я с самого начала говорил.
Девчонка с обидой посмотрела на Мрака:
– Я же не нарочно!
– Если бы нарочно, давно бы закопали, – огрызнулся тот.
Вытянув ноги с пристегнутыми лыжами, повалился на снег рядом с девчонкой. Вытащил из кармана портсигар, зубами выдернул сигарету. Закурил.
– Может, все-таки, отдохнет – очухается? – без особой надежды предположил Серый.
– Да хрен там! В прошлый-то раз еле встала. И, часу не прошло – опять завалилась. А тогда мы ей долго отдохнуть дали. Если сейчас столько проваляется, дальше можно не идти. Светать начнет.
Серый вздохнул, соглашаясь.
– Надо место искать, где кости кинуть. Раз в поселок соваться, Егор сказал, не стоит.
– Я, кстати, так и не догнал, почему не стоит.
Серый пожал плечами:
– Я тоже. Чужаков, он сказал, там не любят… За что не любят – черт его знает. А, главное, каких чужаков? Я тогда-то не сообразил спросить, а сейчас дошло: откуда тут вообще чужакам браться?
– Вот, то-то и оно, – кивнул Мрак. – Мутит он что-то, этот Егор.
– Он не хотел, чтобы вы шли в тот поселок, – ни с того ни с сего вмешалась бункерная.
Парни дружно повернулись к ней:
– Почему?
– Не знаю. Но точно знаю, что он этого не хотел.
Серый с Мраком переглянулись. Накануне днем долго совещались, решая, что делать с бункерной.
Тащить с собой означало снизить скорость передвижения вдвое, и во столько же раз увеличить объем сопутствующих неприятностей. А оставлять у Егора – после того, как тот врал им в глаза с непонятной целью – черт знает, что вообще означало. Мрак настаивал на том, чтобы оставить девку в поселке, Серый колебался. Совещались они, выйдя на крыльцо – бункерная к тому времени наревелась и вырубилась.
Дело решила брошенная в сердцах фраза Мрака: «Да не прибьют же ее, в конце-то концов!» После этого парни, как по команде, замолчали и уставились друг на друга.
– Уверен? – после паузы спросил Серый. – Что не прибьют? И что не продадут кому-нибудь?
– Да на хрена ее убивать? – огрызнулся Мрак. – И кому продавать? – Но огрызался уже без прежней уверенности.
– А на хрена Егор врал про чужаков?
– Без понятия.
– Вот, и я.
Они снова замолчали.
– Никто ведь не знает, что она здесь, – напомнил Серый. – А доберутся досюда Сталкер или Вадя, спросят у Егора: «Девку нашу видели?» – что ему мешает сказать, что не видели? Или что она сбежала? Ведь, куда б Егор ее ни дел – концов не найти.
– Дак, мы же вернемся и правду расскажем?
– Ну, значит точно наврет, что сбежала – чтобы не докопаться. И потом, когда мы еще вернемся? И… – Серый не договорил – вслух про такое не говорят, но по лицу Мрака увидел, что тот понял.
«И неизвестно, вернемся ли вообще».
– Так тем более стремно, с собой-то ее тащить!
– Стремно, – кивнул Серый. – Но здесь оставлять – еще хуже. Там, дальше… там хоть мы с тобой рядом будем. Помнишь, отец в письме написал, что между знакомой опасностью и незнакомой нужно выбирать знакомую?
Против письма Кирилла у Мрака не нашлось что возразить.
Бункерную они, кое-как присобачив к ее ногам запасные лыжи, взяли с собой. А теперь за свое решение расплачивались.
Глава 9
Эри. Барыбино. 96 км. от Бункера
Эри, стуча зубами, пыталась согреться у топящейся печки. Сюда, к этом дому, адапты притащили девушку, смастерив из запасных лыж и наломанного в лесу лапника что-то вроде санок. Дом они выбрали в удалении от поселка южан, который обошли стороной. Из разговоров парней Эри поняла, что дом представляет собой так называемый «приют» – временное пристанище охотников и торговцев на случай, если рассвет застанет их далеко от обитаемых мест.
Сами адапты, как с изумлением выяснила Эри, зимнего солнца почти не боялись. Они прятались утром и выходили на улицу вечером, больше отдавая дань сложившейся традиции, чем опасаясь ожогов. Хотя, возможно, Эри что-то путала. Ей было не до подробностей. Она страшно устала, а сейчас еще и замерзла.
Мерзнуть начала, еще съежившись на самодельных санках, когда перестала двигаться. Так мечтала оказаться под крышей! До сих пор Эри не приходило в голову, что в помещении может быть не теплее, чем на улице, в Бункере было тепло всегда. Зима на улице или лето, дождь или снег – на температуру в комнате Эри это никак не влияло. И она страшно удивилась, когда, из последних сил перешагнув порог приюта, ощутила не тепло, а едва ли не худший холод.
– По-чему так холодно? – у Эри застучали зубы.
– Холодно? – удивился вошедший вместе с ней Серый. Парни разделились еще на улице: Мрак куда-то уехал, Серый остался с Эри. – Да ладно! Жара.
Эри уставилась непонимающе. Серый вздохнул:
– Шучу, блин! Ясное дело, холодно. Не топил никто сто лет – с чего тепло-то будет? Приют, по всему видать, заброшенный – дров, и тех нет… Ща, погоди. – Серый сбросил со спины рюкзак.
Эри, прислушиваясь к разговорам адаптов, уже поняла, что в «действующем» приюте, согласно неписаным законам дороги, уходящий должен оставить запас дров тому, кто придет за ним. Чтобы тому, кто придет – возможно, чуть живому от холода и усталости – не пришлось заботиться о том, чтобы согреться. Отсутствие дров свидетельствовало о том, что в приюте давно никто не останавливался, поэтому адапты, решившие избегать местных жителей, и привели Эри сюда.
Серый вытащил из рюкзака тугую скатку, после встряхивания оказавшуюся длинным мешком. Расстегнул боковую молнию, и мешок превратился в одеяло. Серый закутал в него Эри. Вытащил из рюкзака термос, налил в отвинчивающуюся крышечку чаю – от напитка повалил пар:
– Держи.
Распахнул дверцу небольшой печки, натолкал в нутро наломанных по дороге толстых веток. Через минуту в печке ярко горел огонь.
– Темно, – пожаловалась Эри, когда Серый захлопнул дверцу.
– А, – вспомнил адапт, – ты ж не видишь ни фига.
Пошарил на прибитой к стене полке. Обрадовался:
– Есть! – ткнул рукой в печку. Когда вытащил руку, Эри увидела яркий огонек.
– Хоть свечи не растащили… – Серый, оплавив свечу с другого конца, пришлепнул ее к стоящему у окна столу.
С той же, прибитой к стене полки, снял и последовательно осмотрел закопченный металлический чайник и такую же закопченную, помятую кастрюлю. Покривившись, бросил:
– Ладно, сойдет, – и вышел.
Быстро вернулся и водрузил чайник с кастрюлей на печку. Принес еще одну охапку веток, их наломал по дороге Мрак.
– Так, ну я за дровами, а ты грейся пока. Этого барахла, – Серый кивнул на сваленную рядом с печуркой охапку, – надолго не хватит, но хоть какое тепло даст. И чайник, может, закипит… Да садись поближе, чего как не родная? – Серый подхватил Эри вместе с низкой скамеечкой, на которую обессиленная девушка рухнула, едва войдя, и подтащил ближе к печке. – Мы быстро вернемся, не ссы. За печкой следи и за чайником. Поняла?
Эри через силу кивнула. Серый, явно передразнивая, тоже кивнул. Фыркнул:
– Со скамейки не свались, – и ушел.
Эри допила чай – он остывал гораздо быстрее, чем хотелось. Поелозила, плотнее кутаясь в странное одеяло. От выпитого чая она согрелась, но догадывалась, что это ненадолго, скоро опять начнет мерзнуть.
Эри высунула руку из-под одеяла, протянула к печке. Осторожно коснулась кирпичей – ледяные. Тепло шло только от металлической дверцы, за которой потрескивали горящие ветки.
Так, а Серый ведь наказал следить за печкой. И что это значит, спрашивается? Куда нужно смотреть и что делать? В Бункере, когда взрослые давали какое-то задание, они все подробно объясняли… От адаптов такого не дождешься. Не успела переспросить или уточнить – твои проблемы, через секунду спрашивать будет не у кого. Перемещаются эти парни с бешеной скоростью, как будто гонятся за ними.
Эри вздохнула. Из глубин отмороженной памяти всплыло выражение «подбросить дров». Наверное, читала в какой-то книге – в те счастливые времена, когда в голову не могло прийти, что когда-нибудь придется заниматься «подбрасыванием» самой. Наверное, Серый, наказав «следить», имел в виду именно это – подкладывать новые дрова взамен сгоревших.
Подумав, что о металлическую дверцу можно обжечься, Эри обернула ладонь краем одеяла. Взялась за ручку, потянула дверцу на себя. Вовремя: ветки внутри печурки частично прогорели и просели. Порадоваться своей сообразительности Эри не успела: почувствовала, что пахнет паленым, а в следующую секунду поняла, что пальцам, которыми обхватила ручку, горячо, а запах идет от плавящейся синтетической ткани.
Эри вскрикнула и отдернула руку. Ахнула, увидев, как скукожился и собрался складками пострадавший угол одеяла. Попробовала разгладить – безрезультатно.
От неловкости стало жарко. Эри поджала губы, ругая себя.
Ну как можно было не сообразить, что от соприкосновения с горячей поверхностью синтетическая ткань может оплавиться?! Адапты – не Любовь Леонидовна и не Елена Викторовна, выражений выбирать не станут. И сочувствовать тому, что Эри едва не обожглась, тоже… Серому хорошо: бросил «следи за печкой» и ушел! А она тут как хочешь, так и разбирайся…