Я продолжал свое существование в этой внутренней тишине. Ходить было некуда. Два раза я набирал номер Ирины, но она не брала трубку. Я даже рассказал о проведенной с ней ночи Мишке. Он как-то вытащил меня в пивной бар. Я не люблю пиво, но Мишка так смачно расправлялся с креветками, и отхлебывал напиток, что я не мог удержаться. И сам бар был хорош, в стиле дикого Запада, с неплохой кухней и достойным сервисом. Немного раздражала дурацкая музыка, но мы пересели в маленький зал. Тут было потише.
– А что ты хотел? – рассуждал Мишка, профессионально очищая очередную креветку. – Она посмотрела на то, как ты живешь. Квартиры нет, машины нет. Значит – беспонтовый. У нее двое детей к тому же. Оно тебе надо?
Я не знал. Но почему-то сейчас мне захотелось, что бы Ира ждала меня дома. О ее детях я как то не думал.
– Баба одинокая. Голодная. Понравился мужик, получила свое и все. Ты, думаешь, один такой у нее?
В словах Мишки была бесстыдная правда. Я и сам догадывался о таком варианте.
– Тебе, что бы с ума не сойти, надо найти постоянную бабу. Пусть разведенку, главное – без детей. И умную. Но где ж такую взять? Не в интернете же знакомиться? Ладно. Я поищу.
Мишка, как всегда, был полон идей. И он тут же стремился воплотить в жизнь.
– А поехали в «Пристань»? Кабак отвратный, но баб там до кучи. Одиноких. Стопудово, оттуда один не уйдешь.
– Не, Мих. Не хочу я этих одноразовых приключений.
– С работай-то у тебя как?
– Ровно все. Через неделю запускаем в пилотном варианте проект «Еда в Чите».
У меня уже был помощник – рекламный агент. Маленький, быстрый, рыжий, похожий на белку пацан сумел уболтать владельцев почти всех заведений на размещение своих данных в проекте. Некоторые уже оплатили участие в нем. Федорович ликовал и передал благодарность от Гарика вместе с премией. На работе я проводил все больше времени. Дома мне делалось неуютно, и временами – страшно. Часто, лежа в ванне, я слышал, как в квартире кто-то перемещается. Конечно, это были звуки из соседских квартир, искаженные толстыми стенами. Но на ночь я оставлял включенным крошечный светильник в коридоре. Он был выполнен в виде маленького цветка. Иногда мне казалось, что я чувствую первые признаки психического заболевания. Тогда я смотрел старые комедии с Максом Линдером или читал О`Генри. Но, просыпаясь, по давней старательской привычке, в пять утра, я опять ощущал звон тишины. От нее даже пищало в ушах, как пищит во время простуды, после хорошей дозы аспирина. Сейчас я уже не мог сказать, что бы рад переезду.
Глава V
***
Однажды внезапно Федорович пригласил меня на обед.
– Это обязательно. Будет Гарик. Надо обсудить кое-что важное.
Нам накрыли стол на четверых в отельном кабинете ресторана. Я заказал суп и овощной салат. Федорович распорядился насчет пельменей по–китайски. Стол был хорошо сервирован. Все портил только лист стекла поверх скатерти из хорошей натуральной ткани.
Пришел Гарик. Я понял, кому предназначен четвертый прибор. С Гариком была та самая зеленоглазая девушка из приемной. Выяснилось, что зовут ее Аленой и она не просто секретарша, а помощник руководителя. Она имела влияние на всех менеджеров предприятия.
Гарик тоже принялся за пельмени. Алена медленно ела жульен. Мы ни разу не пересеклись с ней глазами.
– Вот что я думаю, – сказал Гарик после нескольких пельменей, – надо нам наружной рекламой заняться. Сайт готов, надо, что бы люди о нем узнали. Радио, телевидение, газеты – это все потом. Сейчас надо запустить визуализацию. Нам нужен какой-то простой и запоминающийся логотип.
– Вроде как дорожный знак – вилка и ложка, – встрял Федорович. Идея Гарику понравилась.
– А почему нет? Знаков таких много. Путь на подсознании сыграет. Руслан, ты – ничего, что я на «ты»? – спросил он, и, не дождавшись моего утвердительного кивка, продолжил, – ты должен взять за основу этот знак и поэкспериментировать. У нас есть родственное рекламное агентство – там асы работают. Съездите вместе с Аленой, поговорите.
Впервые мы посмотрели с Аленой друг на друга. Я отметил, что цветом ее глаза схожи со сделанными под изумруд подвесками на люстре в кабинете, где мы сейчас обедали. Алена глянула коротко и спокойно. Она только спросила: – Когда?
– Договоритесь с Русланом. Возьмите машину из свободных, и скатайтесь. Да, и вот еще что! Надо подобрать места для размещения баннеров. Нам нужны самые проходные точки. Их надо объехать, сфотографировать, потом связаться с хозяевами конструкций, и составить договор. Бюджет я на это выделил. Если сэкономите – получите премию.
Гарик уже объединил нас с Аленой в одно целое. По мельчайшим движениям ее мимических мышц я понял, что ей это не нравится.
– Я и сама могу съездить. У Руслана (впервые прозвучало в ее исполнении мое имя) дел и так много – он сайт заполняет каждый день. Да и город я лучше знаю.
– Вот, как раз ему и надо город изучить. Не ты же будешь потом этим проектом рулить, а Руслан! Ну, в общем, – сказал Гарик, вставая, и одновременно вытирая рот салфеткой с логотипом ресторана, – вы меня услышали.
Гарик и Алена ушли. Федорович сосредоточенно доедал салат.
– Да… Алена еще та баба. Красивая, заметил? И главное – умная. Ты не смотри, что она молчит. Она тут половиной всего хозяйства управляет, если не всем хозяйством.
– У нее с Гариком не только деловые отношения? – неожиданно для себя спросил я.
– А вот это – не наше дело. Ты в эту сторону не думай. Понимаю. Девка премиум-класса. Но… не твой формат. И даже не мой. Все, пойдем арйбайтен.
***
Грядущая работа с Аленой почему-то изменила мое состояние. Нет, я не влюбился, и даже не хотел ее. Просто возникло ощущение начала очередного этапа в жизни. В Алене я видел признаки иной жизни, иной грани бытия, иного уровня существования. И дело было не в ее близости к хозяину корпорации. Дело было в том, что я входил в новый круг контактов. Теперь Гарик порой сам заглядывал в мой кабинет, и, жестом показывая, чтобы я не вставал, садился напротив. Чаще всего он рассказывал, как раскручивались такие сайты в Москве и Петербурге. В рассказах было много ценной информации. Гарик разбирался в тонкостях воздействия рекламы на сознание потребителя. Это были хорошие уроки для меня.
– Ну, вы там не затягивайте с Аленой… – уходя, говорил он.
И эта фраза «Вы с Аленой», который он объединял меня с загадочной зеленоглазой женщиной, меняла мое состояние. Я подсознательно стал ждать каких-то перемен.
В город уже вступила зима, бесснежная, дымная и морозная. После работы я попросил Мишку свозить меня в какой-нибудь магазин мужской одежды.
– Ну вот! Другое дело. Начинаешь превращаться в человека.
– Не в том дело. Холодно. Куртка нужна теплая. Ботинки. Ну и так, по мелочи.
– Не вопрос. В пять у моей машины.
Мишка привез меня в магазин «СнобЪ». Название было именно таким, с заглавным твердым знаком на конце. По мнению владельца магазина, это должно было придавать заведению импозантность, и намекать на классику. Но внутри был все-тот же стандартный безликий евроремонт. Неоновый свет делал лица продавщиц невзрачными. Сами продавщицы были вялые. Подвесной потолок в углах серел пылью. На входе я чуть не упал, не заметив сливающуюся с кафельным полом высокую ступеньку. Ручка пластиковой двери лопнула от мороза.
Я выбрал добротный темно-синий пуховик. Хотя Мишка советовал мне купить такой же, но бордового цвета. Пуховик был крыт отменным набивным плотным хлопком – я не терплю кожаные и капроновые вещи. Соседний отдел съел еще несколько тысяч с моей карточки – я взял высокие серые ботинки. Потом были куплены серые брюки в стиле «милитари» и свитер. Я увидел его случайно, и сразу понял – это моя вещь. Он был черный, нарочито – грубой вязки, но из мягкой натуральной шести. Свитер был уютный, как домашняя пижама.
– Классный свитерок, – оценил Мишка.
Он довез меня, укомплектованного пакетами до дома, но зайти отказался – его ждала девушка в магазине, где у Мишки был отдел.
– Моя с детьми сегодня в «Акватории». Их там целая тусовка – подруги ее тоже с детьми. Часов до девяти у меня время есть. Отдел закрою сейчас, и побалуемся с Ксюшей. Давно уже не кувыркались.
Возбужденный Мишка унесся на своем сером «Форде» за порцией удовольствий. Я поднялся по пахнущему сыростью и картошкой подъезду к себе. Наступало время вечерней внутренней тишины.
Но когда я лежал в ванне – тут тишина была такой, что отчетливо слышалось, как потрескивает, опадая, пена, и шипят лопающиеся пузырьки, зазвонил телефон. Я дотянулся до кармана халата, откуда он и звонил. Это была Ира.
– Привет! Помнишь меня еще? – по голосу я понял, что Ира выпила. А еще по шуму, было ясно, что она сидит в каком-то людном месте, скорее всего, в кафе.
– Привет, помню, конечно. Я тебе звонил. Но ты не брала трубу.
– Да, короче, просто в депрессии была. Никого не хотела ни видеть, ни слышать.
– Я тебя чем-то обидел?
– Нет. Ты вообще не причем. Просто, все одно к одному. Слушай! А ты сейчас что делаешь?
– Дома сижу, – я не хотел говорить про то, что лежу в ванне.
– А приезжай к нам? Мы тут с девчонками сидим в Лун-Фу. Тут классно. Потанцуем!
Ехать я совершенно не хотел. Пришлось выдавать интимные подробности своего быта.
– Ир! Если честно, я в ванне сейчас.
– Ты моя-то! – она точно была прилично пьяна, – пупсик голенький? А давай, я приеду тебе спинку потереть?
– Да я уже заканчиваю, – искал повод отказаться я от встречи с пьяной Ирой. На том конце окружающие Иру женщины бурно отреагировали на фразы «голенький пупсик» и «потереть спинку».
– Завтра на работу к восьми, – я встал из ванны, дернул за цепочку пробки, и стал вытираться одной рукой.
– Ты что, не хочешь меня видеть? – настроение Иры резко изменилось
– Хочу. Давай на выходные, – попытался я дипломатично завершить бесполезный разговор. Она заорала, перекрикивая раздавшуюся музыку, – да пошел ты со своими выходными! Без тебя обойдусь!
Ира отключилась. Я хотел было ей перезвонить. Но тут почему-то вспомнил про Алену. И сразу разозлился на себя – кажется, привычка надеется на несбыточное, во мне окончательно не умерла. Хотя я достаточно натерпелся из-за этой дурацкой черты. Я зажег в коридоре светильник, и заснул. В это раз мне приснилась Алена, изображенная на рекламном баннере. Я даже во сне подумал, что она действительно может быть лицом нового сайта. Но проснувшись, моментально об этом забыл.
***
Алена вошла в мой кабинет так внезапно, что я даже не смог сразу поздороваться. Какие-то секунды мы смотрели друг на друга. Я отметил собранные в хвост волосы и минимальный макияж. Алена была похожа на актрису, играющую в голливудском фильме успешную адвокатессу. На ней были джинсы и совсем простенькая водолазка. Но за этой простотой знатоки могли видеть качество выделки ткани и мастерство кроя. Водолазка обнаруживала грудь Алены.
– Доброе утро, – наконец сказал я.
– Доброе. Я по поводу рекламной фирмы. Поедем сегодня?
Неожиданно она не ставила задачу, а просто спрашивала, словно речь шла о поездке на оптовый рынок за продуктами.
– Если вам удобно, поедем сегодня.
– Так, давай сразу на «ты», и по именам. У нас только к Гарику на «вы» и по отчеству.
Она так непринужденно произнесла прозвище своего шефа, что я подумал – нет, вряд ли она с ним спит. И тут же опять разозлился на себя. Какое мне дело, с кем она вообще спит?
– А давай прямо сейчас? Можешь?
– Легко. Поехали.
Давай через десять минут на выходе.
Нас ждал дежурный микроавтобус. На нем развозили по домам ночные смены, и доставляли мелкие партии необходимых для ресторана и гостиницы вещей. За рулем разгадывал кроссворд недовольный шофер в меховой кепке. Я давно заметил, что шоферы по найму всегда имеют недовольный вид.
Я думал, что Алена сядет впереди, но она забралась в велюровый серо-черный салон. На сгибах кресел ткань протерлась до поролона. Мы сидели друг против друга.
– А ты откуда? – внезапно спросила Алена.
– Вообще, читинский. Потом жил в Сретенске. Потом – в тайге. На прииске рабтал. Вот, вернулся.
– Мишка говорил, ты квартиру снимаешь?
Я не стал рассказывать Алене, что квартира, в которой я вырос, давно была поделена между родственниками. Все произошло без моего участия. Я вычеркнул это обстоятельство из прошлого. И успокоился.
– Пока снимаю.
– Дорого?
– Пятнадцать. Но это с коммуналкой.
– Нормально. Дом новый?
– Нет. Сталинка.
– Тоже хорошо. С мебелью?
Я не понимал, зачем она ведет этот разговор. Может быть, затем, чтобы молчание в микроавтобусе, пока он пробирается в потоке других машин до места назначения, не было тягостным.
– С мебелью. Мебель старинная. Примерно двадцатые – тридцатые годы прошлого века.
– Вау! Обожаю! – совсем уже неожиданно обнаружила она первые человеческие эмоции. Если бы на ее месте была бы другая женщина, я бы уже пригласил ее полюбоваться на интерьер. Но это была Алена – пока еще загадочная и недоступная. И мне все больше не нравилось то, что она мне нравилась. «Такая вот тавтология» – подумал я.
– Я тоже снимаю, – Сказала Алена. Однюшку, на Шилова. За двенадцать. Но с коммуналкой тоже пятнадцать выходит. Шумно там.
–Соседи?
– Улица.
Тут мы приехали.
Пересказывать подробности разговора в рекламной фирме я не хочу. Я только видел, как Алена умеет вести переговоры. Было быстро, четко и с минимумом слов. И еще я запомнил, как она легко щелкнула по носу директора фирмы, который вознамерился поцеловать ей руку.
Потом мы долго маневрировали по городу в поисках рекламных конструкции. Алена снимала их на телефон. Я записывал адреса, сидя в салоне. Так решила Алена. Когда мы фиксировали последнюю конструкцию, я решил вылезти – у меня затекли ноги. Я вышел первый, и подал Алене руку. Она вложила в нее теплую узкую ладонь, и, уже выйдя, держала меня еще несколько секунд, пока выбирала точку для съемки.
Мы вернулись на работу.
– Я сейчас все адреса тебе на мыло отправлю, – сказал я. А то я пока запутался – где какая вышка стоит.
– Лучше давай так. Пойдем обедать. А после обеда скинем все фото на твой комп, и систематизируем. Так быстрее будет.
Пока я быстро шел до кабинета, что бы снять куртку, внутри создавалось легкое настроение. Даже мерзковатый солнечный, но ветреный и холодный день показался выходным.
Алена сидела не в отдельном кабинете. Ее водолазка голубела в центре зала.
– Я думал, ты там обедаешь, – показал я на двери малого зала. И, не удержавшись, добавил – с Гариком.
– Да он вообще у себя в кабинете ест. Там у него, за кабинетом, комната отдыха. Как квартира отдельная. Жить можно. Все свое – спальня, туалет, душ. Это если ему с кем-то поговорить надо, он приглашает на обед. Кстати, далеко не всех – цени! И вообще, он тобой доволен.
Я промолчал. Мне был интересно другое – составляла ли Алена Гарику компанию в его апартаментах. Особо отпечатались в сознании слова «спальня и душ».
Нам принесли еду. Я, как всегда, выбрал овощи на пару, и рыбу. Алена ела что-то китайское.
– А ты принципиально не ешь мяса?
– Ем, но мало. Особо не люблю. Я и вообще мало ем.
– По тебе видно. Хорошо смотришься.
Я, почему-то, опять промолчал. Я не мог понять – это флирт, или обычные, принятые в этой корпорации отношения. И сисадмины, и Мишка, и многие другие и даже Федорович, говорили об Алене, как о надменной и замкнутой девушке.
А Федорович тут же появился в зале. Он окинул его хозяйским взглядом. Увидев нас, он досадно помотал головой. И вышел.
Федорович ухватил меня на выходе из лифта на моем этаже. Я торопился – сейчас должна была прийти Алена, что бы скинуть фотографии.
– Руслан, это мне мое дело, конечно. Но ты зря вот это… с Аленой так.
– Что именно? Мы сегодня полдня с ней по городу катались. Лично Гарик распорядился.
– Да я не о том. Обедали вместе зря. У нас тут такое не поощряется.