***
Какими бы благими намерениями мы не руководствовались в жизни, кто-то всё равно останется нами недоволен.
Виталик, пыхтя от натуги, вывез госпожу Альфию на улицу и загрузил в микроавтобус, принадлежавший медиа-холдингу, и который Костик выделил пока на нужды романистки. Закинув в машину приставной пандус с рельсами под колёса инвалидного кресла, Виталик отёр пот со лба.
– Что? Сдох? – желчно поинтересовалась романистка.
– Ну, что вы, мадам. Сейчас поедем, – срывающимся голосом просипел Виталик, тяжко дыша.
– Не понимаю, зачем вообще куда-то ехать? Можно было вызвать массажистку на дом, раз уж они так хотят доставить мне удовольствие.
– Дело не только в удовольствии, мадам, это лечение. И потом, массаж на дому – это очень дорого.
– А ты про деньги вообще молчи, зануда-иуда. Продал меня?
– Мадам, я рассказал месье Константину правду ради вашего же блага.
– Да ты сам мадам! Сейчас вот как дам! Болтлив, как баба!
– Учусь у профессионала! – вдруг огрызнулся Виталик.
Лучше бы он этого не делал, потому что госпожа Альфия отреагировала мгновенно: схватив из пакета, приготовленного в больницу, бутылочку минералки, ловко метнула её в Виталика, точно попав ему в грудь. Виталик отлетел, упав навзничь. Упал он удачно – в куст, но в куст шиповника…
– Тебя кошки, что ли драли? – спросил Костик, оглядывая поцарапанного и взъерошенного повара в декорированной колючками и затяжками ветровке.
– Только одна, – сказала Нурхаят, с улыбкой кивнув на госпожу Альфию.
Та фыркнула, независимо вздёрнув подбородок. Костик покачал головой.
– Э, Нурхаят, солнце моё, тебя в палате 207 ждёт друг с мягким характером. Виталик тебя проводит. А нашу трудягу и гения я сам отвезу на экскурсию по клинике и потом на процедуры.
Заинтригованная Нурхаят потащила Виталика к лестнице, «потому что это быстрее вашего сонного лифта», а Костик повёз госпожу Альфию по первому этажу, показывая небольшой бассейн и сауну, фито-бочки, палаты с лежачими пациентами, тренажёрный зал, зону диагностики с рентген- и УЗИ-кабинетами. На втором этаже он показал ей массажные кабинеты и кабинеты физиотерапии, процедурную, палаты и буфет.
– Ну, на третьем у нас администрация, склад, ординаторская, сестринская, кабинеты врачей, фитнес-центр, косметический кабинет. Завтра заглянем, а пока навестим дочек, – и он завернул в палату 207.
– Костик! Спасибо огромное! Эркюль такой классный! – кинулась к ним навстречу Нурхаят с огромным, в её рост, плюшевым медведем.
– Так он уже Эркюль? Ты времени не теряла.
– Пылесборник, – проворчала госпожа Альфия.
Фея нахмурилась и, подойдя к Костику, отвезла мать в сторонку, загородив от неё Нурхаят.
– Перестаньте, госпожа Альфия, – прошипела она матери на ухо, – не срывайте на девочке зло и разочарование на собственную жизнь, не смей!
– Да я не…
– Мы обе знаем, мама, какой ты можешь быть невыносимой, когда тебе плохо. Но я тебя очень прошу – наберись мужества жить, а не гнить, и сил не отравлять жизнь окружающим. А я как преданная дочь всецело буду тебе помогать.
Быстро завершив отповедь, Фея развернула кресло к остальным. Госпожа Альфия посмотрела на семью. Виталик отвёл глаза, скрывая обиду, Костик наклонил голову чуть набок, словно изучая и ожидая, что ещё она выкинет, Нурхаят прижала к себе своего медведя, будто защищая его от неё, и только малышки Роза и Муза улыбались ей во всю ширь, демонстрируя первые зубы.
Романистка нервно сглотнула.
Хотела было сама обидеться и встать в позу, мол, раз она всем мешает, то и не надо с ней возиться, будет тихонько помирать дома в задней комнате, но, снова напоровшись на пронзительный грозный взгляд дочери, смирилась. Кажется, они на самом деле готовы её и лечить, и терпеть, и вообще не намерены её бросать.
– Мои дорогие, – начала она, но сбилась и закашлялась, и подъехала к близняшкам, – привет, мои дорогие! Как же вам здесь весело!
– Ещё бы! – подошла к ней Нурхаят, таща за собой Эркюля, – смотри, как тут всё здорово, даже кубики есть и погремушки, и мячики.
– Э, Виталик, – обратился к повару Костик, – на том столике есть всё, чтобы готовить им кашки и смеси. Сейчас им пора давать…
– Сок, я помню, месье, – и Виталик отошёл к обеденному столику.
– Что ты ей такого сказала, волшебница моя, что наша мадам так сдулась? – шепнул Костик жене на ухо.
– У тебя свои способы, у меня свои, – ответила Фея, – Хорошая комната.
– Ну, я старался.
– Ты или Светочка?
– Кстати, где она?
– Сослала в процедурную. Пока здесь Виталик и Нурхаят, пусть поработает.
– Злючка. Ладно, мы поехали на процедуры. Э, госпожа Альфия! Едем! Пора начать наш тернистый путь к возвращению в мир прямоходящих.
Он забрал романистку и повез её на соляные ванны и на массаж…
***
Когда боль от потери уже пережита, слёзы высохли и душа успокоилась, особенно угнетающе начинают ощущаться тишина и пустота. Вроде всё на своих местах, везде порядок, но чего-то, а вернее кого-то мучительно не хватает…
Женщина оглядела квартиру. Покрывало на диване. Цветок на тумбочке. В коридоре ровным рядком стоит обувь. И тихо так, что слышно, как на кухне тупая муха бьётся головой о стекло и жужжит от натуги, пытаясь вырваться на свободу. Она тяжко вздохнула и пошла собирать большую дорожную сумку…
***
Расписание в клинике его устроило, и он уже успешно провёл семь сеансов.
И вот сегодня он встретится с загадочной клиенткой, ради которой он здесь. Славик вдруг занервничал и сам себе удивился. Его давно не волновали ни женщины, ни знаменитости, среди которых он жил и работал в Москве. Он и забыл, что это такое – трепет перед встречей с новым клиентом, с вызовом его мастерству, но он слишком хорошо помнил, как сам не хотел ни жить, ни лечиться, и как сдох бы, потому что с ним, в отличие от этой таинственной дамочки никто не собирался возиться, если бы не случай. За последние годы ни в его жизни, ни в его работе не происходило ничего интересного, ничего, что будоражило бы воображение, и ему впервые за долгие месяцы было любопытно и хотелось поторопить время.
Конец ознакомительного фрагмента.