– Наше дело маленькое, – потер руки Борис.
– То же самое ты говорил нам с Никитой, – мрачно сказал Али.
– Ну, скажешь. Плюс, ты сам говорил, Никита – полный дебил.
– Знаешь, есть разные группы дебилов, есть свои дебилы, как Никита, и есть дебилы чужие, вот чужих надо валить, а своим зла желать нельзя.
– Минуту назад он чуть не трахнул девчонку, а теперь нахмурился из-за какого-то мелкого дела? – Борис слегка ударил кулаком в плечо Али. – Приклеим тебе усы, ты сбреешь, наконец, бороду, наденем рыжие парики, зайдем и выйдем, нам все ключи приготовят.
– У кого хоть тырить будем? И что тырить будем?
– Какой-то новый кибернаркотик, – Борис налил себе воды. – Ты что не слышал, в городе появилась какая-то немыслимая херня. Поговаривают, она вовсю ходит по всем столицам мира и вот дошла до нас.
Али затея жутко не нравилась. Он чувствовал себя кинутым после последней стычки с цыганами. Полгода назад глава семьи Даниил захотел было немного расширить свой бизнес и дотянуться до физических наркотиков. Как обычно оно бывает: ты идешь, покупаешь товар и продаешь. Но здесь товар не захотели продавать, а когда тебе отказывают, ты идешь воровать, вернее, не воровать, а просто отбирать. В итоге по три-четыре трупа с каждой стороны, парочка в тюрьме, шеф продает физические наркотики, а цыгане начали делать киберпритоны.
6
Абсолютная темнота. Как вдруг, из ниоткуда возникает текст с предложением выбрать один из пунктов:
Новый внешний вид;
старый;
старый, но улучшенный.
Из ниоткуда возникает Константин, он пытается изменить свою внешность, меняет пропорции, но от изменений внешность становится еще хуже, как будто все происходит в какой-то компьютерной игре с не очень качественным редактором персонажа. Приналовчившись, Константин убирает второй подбородок и втягивает живот. “Все дело в освещении, вернее в его отсутствии, – думает Константин, – только открытый космос, куча звезд и где-то далеко голубая точка, вероятно, Земля”.
В пространстве возникает вопрос:
– А могу ли я поменять внешний вид в другое время?
Пространство отвечает:
– Да, в любое время.
Голова идет кругом, неужели получилось, теперь он частичка информации, которая может все и в тоже время ничего. Ничего… И от этого становилось немного не по себе.
Пространство задает вопрос: «Хотите подключиться к вашим социальным сетям, информационным и коммуникационным каналам?»
Выбор был очевиден, больше всего на свете ему хотелось написать ей, поделиться своим ощущением и странным чувством. Он выбирает «да», на что пространство сообщает ему, что это займет какое-то время, так как должна быть выстроена архитектура. Остальные вопросы он скипает, ему не терпится окунуться в новую жизнь, испытать новые ощущения.
«Хочу отправиться в пустыню Деште-Лут в Иране, в момент, когда была температура + 70 градусов», – он посылает запрос.
Вдруг голубая точка начинает приближаться, Константин ощущает себя космической птицей, которая входит в слои атмосферы. Еще немного, и перед ним предстает золотая пустыня, рассвет, ночь почти прошла, над холмами из песка поднимается красное зарево. “А в моем родном городе солнце встанет только через два часа,” – прошептал Константин.
На лице появилась улыбка, он теперь туда точно никогда не вернется, теперь он гражданин мира, гражданин сети. Ведь можно отправиться к другим планетам, попытаться проникнуть в глубины Юпитера, увидеть алмазный дождь. От возможностей кружится голова, ему хочется разорваться на тысячи мелких частей, чтобы успеть сделать как можно больше, и что самое удивительное, он действительно это может.
А по дороге на Юпитер можно заглянуть и на Марс, хотя, чем он может отличаться от этой прекрасной пустыни. Константин пошел дальше, навстречу солнцу. Интересно, сколько ему надо будет идти, а когда он устанет, а что с едой?
На песке появились буквы: «Ваши каналы связи подключены. Теперь вы можете общаться с близкими и друзьями, но предупреждаем, на первом этапе общения могут возникать сложности с пониманием вашей новой сущности.
7
Вместе с первыми лучами солнца зазвонил будильник. Мара открыла глаза и хотела только потянуться к будильнику, как её опередил муж. Он сквозь сон посмотрел на нее, поцеловал и перевернулся на другую сторону, давая понять, что у него сегодня выходной, и он будет спать до обеда. Мара, потягиваясь, встала и вышла в коридор, на минуту задержалась у зеркала, разглядывая себя, а вернее черные закрученные волосы, с которыми снова будет морока, чтобы их расчесать. Она зашла в комнату сына разбудить его, нажала на кнопку, жалюзи поползли вверх, наполняя комнату солнечным светом.
По кухне она двигалась автоматически, нажимая разные кнопки, запускающие кухонную утварь, которая должна была приготовить завтрак. Затем задала поиск видеоновостей о вчерашнем происшествии. В итоге ничего стоящего, и телевизор автоматически запустил самую популярную тему дня, посвященную вопросу подписания в ООН резолюции о признании существования кибернетического сознания. Также сообщалось о массовых демонстрациях в поддержку подписания резолюции, которые проходили в некоторых городах.
На кухне появился сын, его лицо было украшено россыпью веснушек, которые он решил унаследовать от отца. Иногда друзья подшучивали, что Мара на самом деле не принимала участия в зачатии, а была на работе, ведь он совсем не был похож на нее: ни глаза, ни цвет кожи, ни линии бровей, ничего.
– Мама! Мы сегодня пойдем в научный центр?
– С папой точно пойдете, а вот я не уверена, – она поставила на стол стакан свежевыжатого морковного сока и тарелку с кусочками ветчины, сыра, помидоров и огурцов, – но зато я тебя отвезу на занятия.
– Опять эта гадость, – ковыряя вилкой в еде, возмутился Саша, – не хочу.
– Как хочешь! – улыбнулась в ответ Мара. – За тебя съест папа.
– Но я тогда останусь голодным, – начал рассуждать сын.
– Ты же сказал, что не хочешь.
Утренняя война закончилась появлением отца, который не смог уснуть. Теперь, чтобы заставить позавтракать сына, ему приходилось изображать из себя динозавра, забирающего всю еду. Еще несколько семейных безумий, и вот Мара целует в щеку Сашу, и он бежит в школу. Первая половина первого класса пролетела незаметно, и, к счастью, без синяков, сын даже завел парочку друзей. Родители немного переживали, как он устроится в школе, ведь в детском саду были проблемы.
Через минут пятнадцать она вошла в просторную переговорную. Стены были выкрашены в серый цвет, а столы расставлены так же, как в школе или университете. Здороваясь с коллегами, она подсела к Максиму.
– Ну что, жив?
– Жив, – улыбнулся Максим.
– А как еще могло быть? Этот засранец всех переживет, – обернувшись, сказал Виктор, – меня правда к нему с утра не пустили.
– Главное, что жив!
В зал вошел Полковник. Он был почти два метра ростом, с широкими плечами, одним своим видом наводил страх на подчиненных. При таких размерах и устрашающем внешнем виде, был достаточно добрым и мягким человеком. Но при исполнении хладнокровен и расчетлив. Это ему помогло сделать достойную карьеру, учитывая, что ни один из его близких родственников не служил, и никто не оказывал ему помощь при взлете по карьерной лестнице. Полковник никогда не бросал своих и всегда отстаивал интересы команды перед вышестоящим руководством, многие мечтали попасть под его начало.
– Коллеги, к сожалению, мы вчера просрали операцию, – он вывел на экран картинку, – плюс, у нас тяжело ранен боец. А на видео с его камеры – хрен пойми что.
На видео запечатлено, как Андрей входит в комнату, где лежит парнишка, захлебывающийся пеной, фоном слышен голос Мары. Через мгновение из черного ящика вырывается рука, хватает полицейского за горло. Раздаются выстрелы. Вокруг все вспыхивает синим пламенем. Прямо перед камерой появляется какое-то существо гуманоидного типа и начинает бить в грудь полицейского, при этом отчетливо слышно, как он кричит от боли.
Видео заканчивается. В зале повисает гробовая тишина. Полковник пробегает взглядом по присутствующим и останавливает взгляд на Маре:
– У меня вопрос: что это такое?
– По всей видимости, ложная запись, – не задумываясь, ответила Мара, – как говорится в моем отчете, мой компьютер был взломан. Я его сдала в карантин, с ним сейчас разбираются специалисты.
– Утром из карантина мне сообщили, что твой компьютер не был взломан, и в камере Андрея следов взлома нет, плюс, как они могли так быстро взломать наше современное оборудование, не оставив следов, и подкинуть видео такого качества?
– Код все время совершенствуется, – нахмурив брови, ответила Мара, – даже мои вирусы, которые я использую в работе, постоянно меняются, а про видео… – она замолчала, ей абсолютно нечего было сказать.
– Видео вполне могло быть сверстано заранее, ведь задержка была, они могли за это время быстро наложить свою заготовку или использовать очень мощный искусственный интеллект, – вмешался Геннадий.
– То есть, кто-то извне следил за этим парнишкой и использовал мощные технологии, чтобы ассистировать его самоубийство? – Полковник задумался вслух.
– Похоже на то, – неуверенно ответил Геннадий.
– Класс… Получается, эти ублюдки знали, что к ним могут прийти?
– Но это не удивительно, ведь это пятый подобный случай в городе, а по стране и миру они чуть ли не каждый день происходят, правда, слава Богу, что не каждый раз взрывы.
– Ну да. Кто голову кислотой польет. Кто взорвет ее, прикусив взрывчатку. Может, еще какую фигню выдумают, – добавил Виктор.
– Хорошо, что вы следите за развитием событий, – протерев лоб, Полковник недовольно посмотрел на Виктора, – а вот соображения у вас есть, кто этим всем занимается? Почему вдруг последний сигнал ушел аж в Антарктиду?
– Нет… Но нам уже известно, – стуча механическими пальцами по столу, начал Федор, – что там что-то есть, и что среди нас или в отделении завелась крыса.
– Вот с заявлением о крысах я бы повременил. – Полковник строго посмотрел на новичка, размышляя: “Еще этого не хватало, чтобы в отделе люди начали подозревать друг друга”.
Вслух сухо сказал:
– Значит, надо готовиться к командировке в не самый дружелюбный край.
– Зашибись, мы полетим в Антарктиду, – отозвался с задней парты Петр, – и что ж сигнал не ушел на Кубу или в Таиланд, и вам не кажется, что это уловка?
– Вначале я и сам так подумал, но в этом секторе, куда ушел сигнал, действительно была человеческая активность, – Федор кивнул на экран, – сейчас все увидите.
Он запустил голографические снимки со спутника, на которых видно, что в антарктической пустоши стоит грузовик. – К сожалению, по имеющимся данным невозможно понять, откуда он приехал и куда именно уехал. Единственная зацепка – три судна, которые находились рядом с Антарктидой в этот промежуток времени, возможно, они швартовались у научных станций, но это еще предстоит выяснить.
– А что с этим банана торчком с нижнего этажа? – спросил Максим.
– А вот ничего, – пробормотал Федор, сидевший за первой партой.
– Дядя Федор, а ты хорошо работаешь? – с издевкой спросил Максим. – Это уже не первый раз, когда тебе отдают на допрос моих подозреваемых, а ты их просто отпускаешь. Может, теряешь хватку?
– Тебя надо психологу показать, – после этих слов Федор повернулся к Максиму и уже командирским голосом добавил. – Я немного удивлен, что после того, как вы ослушались приказа, даже не получили выговор.
Максим хотел что-то сказать, но Федор повысил голос:
– А ваш подозреваемый всего лишь слушал музыку на древнем проигрыватели, что, кстати, и вызвало аномалию в электропитании и помехи в сети.
После этих слов по телу Мары пробежали мурашки, с её «доброго слова» парнишке выбили стекло, да еще продержали в отделении целую ночь. Вдобавок им занимался Федор, а он же форменный псих, конечно, свою работу знает и с подозреваемыми не церемонится.
– Так вот, этот Авель даже не имеет кибермодификаций.
– И ты его только поэтому отпустил? – не унимался Максим.
– Если он измазал твою машину банановой кожурой, вернее машину отдела, это его не делает киберзлодеем, – надменным тоном произнес Федор, добавив, – да, я его отпустил.
Максим хотел что-то сказать, но Полковник поднял руку. Дальше спорить смысла не было. Шеф понимал, возможно, Федор в этот раз прав, ведь вся заварушка произошла выше этажом. Максим на дух не переносил новенького, а Мара как-то призналась, что от длинных механических пальцев её бросает в дрожь.
Федору, в свою очередь, было по фиг на выпады Максима, его интересовала только карьера. Только вверх по служебной лестнице, порой не брезгуя грязными методами. Даже какое-то время ходили слухи, что он работает на бандитов, наркоторговцев и еще черт знает на кого, возможно, чтоб добывать сведения, а может, ради своей личной выгоды, кто его знает. Одному Полковнику было известно, почему из всех новеньких кандидатов в отдел, он выбрал Федора.
– В общем, нас ждет дальняя командировка. Правда, есть проблема, – Полковник отправился в долгие рассуждения о том, что ему придется делать запрос в Интерпол, т.к. тот сектор находится на нейтральной территории, и просто так завалиться туда с проверкой не получится. Даже исследовательскую группу бывает трудно отправить. В конце концов, он просто не знал, сколько может занять согласование такой экспедиции, но рассчитывал на лучшее, по своему обыкновению.
– Блин, с таким геморроем, они могут пронюхать, что мы собираемся к ним в гости, и свалить, – заключил Виктор.
– Отчасти нам это будет на руку, – улыбнулся Полковник, – благодаря имеющимся спутникам, мы сможем отслеживать данный сектор почти двадцать четыре часа в сутки. Если у них там огромные сервера и прочее оборудование, мы точно их засечем. На этой веселой ноте.., разойтись, только, Максим, прошу, останьтесь.
Как будто в школе все переглянулись. Словно все писали контрольную, и вот надо сдавать свои листки, только Виктор улыбался, на нем как всегда, лежала негласная ответственность за бодрость коллектива.
– Может, субботнее пиво, в любимом баре, за здоровье Андрея?!
Геннадий решил его поддержать.
В коридоре с Марой поравнялся Федор и какое-то время молча шел с ней рядом, посматривая то на нее, то на светло-бежевые стены. На секунду ей показалось, что он вовсе не человек, а андроид.
– Чего тебе, – не выдержала Мара.
– Надо переговорить, пойдем в мой кабинет, там вроде безопасней.
– Безопасней?
Он кивнул, и она последовала за ним, поднявшись на этаж выше. Они оказались в 347 кабинете. Федор любезно предложил присесть, налил себе и ей по стаканчику воды. Мара не прикоснулась к воде. Он уселся напротив и посмотрел ей в глаза.
– Мара, перейду сразу к делу, – отведя взгляд, он сделал два больших глотка, как бы готовясь к длинной речи, – у нас крыса!
«Ты че, сука, меня подозреваешь?» – хотела выдать Мара, но многозначительно промолчала, не торопясь с ответом. Конечно, такое возможно, но скорее не в отделе, а в отделении, или сам Федор и есть та крыса, которая решила разыграть спектакль. Плюс, Максиму, Виктору, Ане, Андрею, Петру, Гене она доверяет, как себе.
– Интересное заключение, и кого ты подозреваешь?– спокойным голосом спросила Мара.
Он вздохнул,
– Тебе не понравится, но ты за Максимом последнее время ничего странного не замечала?
Услышав эти слова, ей захотелось схватить вилку и воткнуть в его металлический протез, чтобы полетели искры. Называть Максима крысой, что этот новенький себе позволяет.
– Я ему доверяю, как своему брату, если подозреваешь его, подозревай и меня, – пытаясь изображать непринужденность, ответила Мара.
– Да согласен, и мне, как новенькому, не стоило делать такие заявления, – извиняющимся тоном произнес Федор, удивительно, ему такое обычно было не свойственно. – Но я хочу раскрыть это дело. Представляешь, насколько это повысит рейтинг нашего отдела. Но если среди нас, действительно, есть крыса, могут всех перебить на следующем задании.