А Рамирес удовлетворённо кивал, будто знал, о чём думал Роман.
– Знаешь, отсталые дебилы в свободных альянса кое в чём правы. Нельзя доверять моему рабу. Что бы он ни делал, что бы он не говорил, он уже никогда не будет принадлежать себе. Даже когда выковыряет мой феном и сбежит от меня на край света, на второй материк, он всё равно не забудет вот это…
Рамирес потянулся к психоплётке, а Роман, выставил вперёд руки:
– Не надо.
– Надо, Рома. Ещё разок, но надо.
На момент наказания психоплёткой все могучие способности, полученные благодаря бусту, переставали работать. Первый же удар словно отключил их. Позже Роман узнал, что так оно и было. Феном «Рамирайзер», действуя в связке с психоплёткой, блокировал попытки раба управлять своим телом. То есть ни сила Романа, ни его восприятие никуда не делись, но применить он их не мог, пока феном получал сигналы от психоплётки.
После этого наказания Роман даже в мыслях стал бояться прогневать Рамиреса. Внезапное появление друзей, которые решили его спасти, оказалось для него мучительным.
5
***
Владимир поприветствовал Романа взмахом руки и встал в дверях, охраняя вход. А Панда бросилась навстречу и обняла Романа.
– Ты готов к тому, чтобы перестать быть рабом? – спросила она.
– Насчёт этого… Не совсем. Понимаешь ли, рабство у Рамиреса странная вещь.
– Братан, только не говори, что ты запуган! – воскликнул Владимир. – Я тоже когда-то поддался ощущению, что рабство – это не так уж и плохо.
– Учитывая все условия, действительно неплохо. Кроме того, я многое понял о рабской системе. Я не смогу сбежать так, как это сделали вы. Феном привязан к нескольким сдерживающим факторам. Я просто не могу.
Панда с жалостью посмотрела на Романа:
– Мы слишком поздно! Он подчинился Рамиресу.
Оставив пост у двери, Владимир подошёл к Роману и схватил его за плечи:
– Брат, я понимаю, что ты напуган.
– Да не напуган я! – возмутился Роман.
– Это твоя защитная реакция. Боишься психоплётки? Да?
– Нет!
Но Владимир уверенно кивнул:
– Рамирес почти справедливый чувак, он наказывал меня только за дело. А вот его комиссары, особенно одна сучка по имени Фландрия, били меня просто так, ради прикола. Но чем они меня больше били психоплёткой, тем крепче остановился тот «Я», который спрятался от них в глубине сознания. Именно он помог мне вырваться на волю.
Владимир ещё раз тряхнул Романа, продолжая:
– Я знаю, что в тебе остался прежний ты. Просто не мешай ему. Пусть решения принимает он, а не запуганный и одновременно задобренный Рамиресом рабский Роман.
– Только вот не надо мне тут этой психологии, – возмутился Роман. – «Поверь в себя» и прочую фигню. Просто я понимаю, что сбежать невозможно. И не нужно. Вот скажи мне, Вова, как обстоят дела в альянсе Жестокий?
Владимир смущённо отпустил Романа:
– Не очень. Ведь мне пришлось стать лидером, а у меня руки из жопы. Производственные цепочки, которые ты не достроил, создают слишком мало джингпаков. А те, что произвели – на фиг никому не нужны. Валяются тупо на складах… Юнь Джинг бросила альянс и переехала в Вест-Сити. Она теперь снова топовый автор и владелец сети чайных лавок. С производством топлива у нас тоже какая-то засада. Мы даже «Аргон-16» не смогли синтезировать. Делаем по паре тонн восьмого, но… при чём тут это?
– А при том, что благодаря Рамиресу, я создал одно из самых сложных и мощных производств на планете! Мои гибридные цепочки, достроив десятый дирижабль, переключатся на производство космолёта. В инструкцию космолёта уже встроен небольшой генератор микрочервоточин, который изобрела Мейронг. Как видите, я обошёлся без её помощи. И это тоже благодаря бусту. Скоро у Рамиреса будет сил больше, чем у свободных альянсов. А одной из причин этой мощи – я!
Роман говорил быстро и бессвязно, пытаясь уместить в одну фразу все свои достижения.
– Не понимаю, – вмешалась Панда. – Ты гордишься Рамиресом?
– Я горжусь собой.
– То есть тем, что ты – раб?
– Без меня ничего бы этого не было. А свободные альянсы только смеялись над моими идеями. Но именно так называемый «бандит» Рамирес нашёл ресурсы, чтобы осуществить то, что ваши свободные альянсы не могут сделать уже который год. Или могут, но почему-то не хотят.
– Братан, ты даже и не догадываешься…
Роман не дал себя прервать:
– Вот и скажите мне, зачем мне убегать? Что я буду делать в альянсе Жестокий? Растить донаторов? Торговать джингпаками? Клепать производственные цепочки? И это после всего того, чего я добился здесь?
– А я? – спросила Панда. – Разве я не причина вернуться?
Опустив глаза она, понуро стояла, сгорбив плечи. Роман мгновенно застыдился, вспомнил все свои чувства, но всё же покачал головой:
– Ты – это лучшее, что было со мной на этой планете. Но обстоятельства нас разделили. И это навсегда. Глупо возрождать прошлое.
Панда ещё больше сгорбилась. Роману показалось, что он уничтожил её этими словами. Всё-таки, она рисковала собой, снова вышла на ринг только ради того, чтобы оказаться рядом с ним. Но ничего не мог поделать – он не видел ничего полезного в возвращении.
Пандора отстранилась от Романа:
– Ты уже не похож на себя.
– Мы все на себя не похожи, – отшутился Роман. – Мы копии сознания других людей.
Наступила пауза, которую нарушил Владимир:
– Братан, ты не догадываешься, сколько сил мы потратили на то, чтобы разработать план твоего спасения. Мейронг и Тревор…
– Вы возродили Тревора?
– Да, он отличный парень. Хотя всё ещё слишком землянин. Короче, Мейронг разработала устройство, которое сможет нейтрализовать «Рамирайзер». Наверное, сможет. Это ещё не точно. Нам нужно твоё участие…
– Да пойми ты, что я не хочу!
– Понимаю. Сам такой же был.
– Тогда что тебе надо от меня?
– Чтобы ты очнулся и вышел из той темницы, куда тебя загнал Рамирес.
– Нет слов. Темницы какие-то… Тоже в писатели решил податься?
– Ты ослеплён своими талантами и мощью Рамиреса. Но свободные альянсы знают о вашем строительстве. Они уже отдали приказ о подготовке боевых действия против Рамиреса. Вся экономика альянсов работает на будущую войну. Вестоготы, Свободные Фермеры, Вестарм… даже евреи, все готовятся к войне с вами.
– Ну и что. Вся экономика Рамиреса всё время работает на войну.
– Но Рамирес в ней проиграет. Фантадром будет сожжён фьюжн-пушками. И ты вместе с ним.
– Это мы ещё посмотрим, кто кого! Рамирес тоже прекрасно знает о делах в альянсах. У него куча шпионов.
– У западенцев тоже есть шпионы.
Их спор оборвала Панда:
– Давайте не будем мериться количеством чужих шпионов. Мы здесь чтобы освободить тебя, Рома. И мы это сделаем.
– Вы не поняли? Я не хочу освобождаться.
– Но я хочу! – Панда распрямилась и сжала кулаки. – И я не уйду отсюда без тебя.
– Коллеги…
– Заткнись и слушай наш план, – крикнула Панда. – Мы тебя освободим.
– Не спрашивая моего мнения?
– Ты раб. У тебя нет мнения, а только приказы хозяина.
– Нет слов!
Панда сказала тихо:
– Если бы ты не хотел сбежать, ты бы проигнорировал мою записку. Но ты здесь. Прибыв на Арену, ты уже начал побег. Твой скрытый Роман уже действует, не спрашивая тебя. Понимаешь?
– Нет. Я просто хотел поговорить с вами. Объяснить, что не надо меня спасать.
– Да, да, ты объяснил. А теперь заткнись, блядь, и слушай наш план.
***
Шесть-Два зашёл в гараж под утро. Роман даже начал волноваться, ведь срок свободы почти закончилось.
УниКом раба-надзирателя усыпан блёстками и кусочками конфетти. В обеих руках держал по банке пива. Обе открыты, он прихлёбывал из них поочерёдно. Пьян не был, потому что синтезаны не могли стать пьяными в привычном для людей смысле. Но всё равно он был весел. Отхлебнул, причмокнул:
– М-м-м, не умеют у нас делать такое пиво как западенцы! И гамбургеры не умеют. Ничего у нас не умеют. Живём как собаки. Ещё и рабами обзывают…
– Система Возвышенного Рабства —
Ты снова под присмотром надзирателя.
*звук кандалов, которые сковывают твои руки и ноги*
Радиус поводка: 212 метров.
Хочешь больше? Повышай уровень.
Роман стоял перед Роботом Мистером и менял батарею на топливный двигатель. Шесть-Два осмотрел стройбота, ничего не понимая в конструкции. Но одобрительно кивнул:
– Я уверен, что ты дойдёшь до четверть-финала. Умеешь ты вот это самое, с механизмами всякое делать. Сам-то я криворукий. Ни черта не смыслю. А в строительстве и подавно.
Видимо, у Шесть-Два наступил какой-то момент откровения. Он присел на оттопыренный манипулятор стройбота и продолжил:
– Знаешь, о чём я скучаю? Я про то, что осталось на Земле.
Роман вопросительно понял бровь:
– На, Земле, коллега, остались наши оригиналы.
– Я иногда скучаю по… сну, – признался Шесть-Два. – По обыкновенному человеческому сновидению. Мне охота видеть сны, а не эту дефрагментацию бинарного массива, которая нам заменяет сон. Хочу проснуться слегка невыспавшимся… Я ещё помню это ощущение. Хочу зевать, потягиваться, долго ссать в туалете… Чёрт, не думал, что буду скучать по туалету! Ты вот скучаешь по Земле?
– Зачем? Я не человек, а коренной локусянин, как говорит Великий Рамирес.
– Это понятно. Мне тоже больше нравится быть синтезаном, чем человеком. Но есть для тебя вещи, о которых ты думаешь, что неплохо бы иметь их на Локусе? Типа туалетов.
Роман усмехнулся:
– Никогда не думал, что скажу это, но даже самое тупое земное правительство получше нашего ЦП. Земное можно хотя бы переизбрать, пусть они будут такими же сволочами, как и их предшественники.
– Да, это будет хоть какая-то перемена, – согласился Шесть-Два.
– Вот именно, коллега. А мы не можем даже пробраться за купол и перезагрузить социальный искусственный интеллект, чьё правление нам навязано как образ жизни. А ведь на Земле становится всё больше тех, кто считает, что им тоже надо что-то вроде ЦП. Они считают, что тогда не будет ни коррупции, ни ошибок в управлении, но сплошное светлое будущее. Дебилы, блин.
Шесть-Два оживился:
– Кстати, после того, как столицу захватили демоны, многие люди утратили веру в будущее.
– По себе судишь? – иронично осведомился Роман.
– Я жил в Вектор-Сити. У меня было развитое тело синтезана – упакованное всеми феномами.
Шесть-Два сделал паузу, ожидая восхищения, но Роман ничего не спросил.
– У меня был огромный собственный дом в центре Вектор-Сити, – продолжил Шесть-Два. – Я вообще был одним из Высокой Сотни.
Он снова замолчал, давая собеседнику время удивиться.
Роман не знал, что это за Сотня такая, и просто спросил:
– Ну и?
– Высокая Сотня, – вздохнул Шесть-Два, – это те, кто занимал первые сто позиций в рейтинге. Именно Сотня и считалась неофициальным правительством планеты.
– А как же Центральное Правительство?
– Высокая Сотня обладала таким удельным весом голосов, что влияла на принятие любых решений на голосовании. По-сути, мы решали, что именно выберет Центральное Правительство. Так-то. Мы могли поднять любого колониста на вершину рейтинга, а потом сбросить его в пучину минусов.
Шесть-Два так увлёкся, вспоминая былое величие, что забыл, что именно он хотел рассказать. Но скоро спохватился:
– Теперь представь, каково мне было, когда с такой высоты положения я рухнул в пустоту? Меня сломал не Рамирес, а геноцид. Именно тогда я ощутили свою незащищённость, невозможность влиять на будущее.
– Всё понятно, – ответил Роман. – Великий Рамирес вернул тебе эту уверенность?
– Думаешь, я не понимаю своё униженное положение? Думаешь, мне приятно звать себя «рабом»?
– Ну, есть и такие мазохисты.
– Рамирес – больной ублюдок. Но его феном и Система Возвышенного Рабства дают определённые преимущества.
– Ещё какие, – согласился Роман.
Шесть-Два хлебнул пива:
– Тем не менее, унижая меня, он дал мне бесценную возможность унижать других. Да, я раб, но зато я могу вздрючить любого свободного! Не забывай, кто сбил твою капсулу.
– Не забуду, господин.
– Когда ты унижаешь того, кто лучше тебя, то уже не ощущаешь себя таким уж и никчёмным.
– Удивительно мудрые слова, господин.
– То-то же.
***
Ещё от Джингов Роман узнал кое-что о «Системе Возвышенного Рабства», но не придавал их рассказам значения. Ведь он не предполагал, что окажется на месте раба.
Система Возвышенного Рабства завязана на феном «Рамирайзер», который перехватывал управление интерфейсом. Он фильтровал данные, получаемые от стандартного интерфейса и, как положено вирусной программе, добавлял свои. Например, давал мгновенный отказ на подключение к АКОСу, не входившему в список «разрешённых».
«Рамирайзер» распоряжался модулем передачи цифровых данных, отсекая любые попытки беседы с теми, кто не входил в список разрешённых контактов. Контроль «Рамирайзера» распространялся на все функции тела синтезана, вплоть до подключения инструментов. Рабы низкого уровня не могли использовать подключаемое оружие, а при попытке вооружиться неподключаемым шотганом «Рамирайзер» вносил помехи в моторные функции, и у раба попросту всё валилось из рук.
За выполнение заданий, которые рабу назначал Рамирес или комиссары, раб получал очки опыта, повышая уровень. Новый уровень давал новые поблажки в использовании интерфейса. Например, десятый уровень разлочивал подавление болевых ощущений на 10%. Это немного, но каждый новый уровень позволял быстрее подавлять боль. Рабы низкого уровня страдали больше всех – если их били или они получали увечья, то боль не утихала, пока шла регенерация. Её тоже контролировал «Рамирайзер».
Рабская версия интерфейса более геймифицирована, чем та, которая устанавливалась всем после прибытия. Это неожиданно понравилось тем колонистам, которые воспринимал своё синтезанское тело как игрового персонажа, а Локус – игровой локацией.
Набирая уровни, раб как бы заново осваивал мир. Получал доступ к управлению техникой и подключению новых устройств.
На тридцатом уровне рабу позволялось иметь оружие. Конечно, он никогда не смог бы применить его против хозяев или даже против рабов выше уровнем.
На сороковом позволялось устанавливать боевые феномы. К этому моменту любой раб уже переставал возмущаться своим положением, понимая, что на территориях Рамиреса быть рабом выгоднее, чем жить свободным колонистом.
Поэтому некоторые рабы так отчаянно воевали, рискуя перерождением. Ведь за успехи на войне давалось наибольшее количество экспы. За одного убитого врага можно получить повышение на целый уровень, особенно на ранних этапах Возвышенного Рабства.
Классификация раба была такой.
0-10 уровень (мерзкое ничтожество и мусор).
11-20 уровень (просто ничтожество).
21-30 (ленивая задница).
31-40 уровень (нормальный раб).
41-50 уровень (хороший раб).
51-60 уровень (элитный раб).
71-79 уровень (раб-надзиратель).
80 уровень (возвышенный раб).
Эта таблица – единственное пояснение работы фенома. Рамирес не утруждал себя сочинением текстов для раздела «Знаешь ли ты, что?»
Рабы-надзиратели не работали сами, а управляли работой других рабов, получая экспу за то, что делали они.
Кроме того, раб-надзиратель имел право награждать подчинённых рабов некоторым количеством очков опыта. Чем выше уровень надзирателя, тем больше очков он мог дать. Во избежание накруток, чтобы рабы не сговорились с надзирателями, количество очков опыта, доступных надзирателю для дарения одному рабу было ограниченным.