– Ну… не знаю… прикольно же. Пусть он, это самое, ходит, работает за меня.
Владимир заметил:
– Но, говорят, что при создания бота снимается копия сознания, отнимая процент целостности бинарного массива. Не боишься?
– Для бота – не жалко, – махнул рукой Шесть-Два. – Лишь бы без необходимости перерождаться. Ненавижу умирать.
– Да кто любит-то? – спросил Владимир.
– Никто, – согласился Шесть-Два.
Он дёрнул Романа за руку:
– Купи. У тебя остались фишки.
– Да, господин. Какой вкус желаешь?
– Персиковый давай.
Роман приобрёл у бота Екатерины Мейерхольд розовую бутылочку, отдав почти все деньги, полученные от спонсора.
Шесть-Два открыл напиток и сделал глоток:
– Вкусно.
Владимир принюхался:
– Персик? Улучшаешь обработку данных?
– Мне не помешает временно поднять её на пару уровней, – отозвался Шесть-Два. – Хочу видеть бой во всех деталях.
– Ты поосторожнее, не привыкай к этой дряни.
– Этот напиток опасен? – спросил Роман. Он ещё не встречал подобного на Локусе. Он вообще видел позорно мало, так как всё время проводил на строительных площадках.
– Если не злоупотреблять, то ничего страшного. Просто получишь буст на тридцать минут.
– А если закину три банки разом?
– То получишь дебаф в минус один ко всем атрибутам.
– Почему?
– Тело синтезана воспринимает это улучшение как опасное вмешательство и борется с ним. Из-за чего падает целостность оболочки. Будешь пить много, особенно более мощные коктейли, то скорость образования оргмата замедлится на сезоны!
– А есть и другие коктейли?
– Конечно. «Плюс два, «Плюс три», и так до семёрки. Само собой, степень опасности увеличивается с цифрой.
Шесть-Два вскочил с кресла и подбежал к стеклянной стене:
– Началось.
То же сделали и остальные зрители. Прилипнув к стеклу, все смотрели, как с противоположных углов Арены вышли бойцы. Над каждым висела голографическая карточка со статистикой героя и рекламой его спонсоров.
Платформа дрогнула и отчалила от трибун, направляясь к центру.
Одна из вольностей VIP-трибуны – разрешение вести съёмку поединка на карты памяти. Только для личного пользования. Жерар Блие следил за распространением такого контента. Если бутлегерская копия всплывала в одном из магазинов, он вычислял автора и наказывал соответственно его рангу. Если это был кто-то важный, то просто банил его на Арене. А если кто-то менее серьёзный, то его не только банили, но и показательно убивали. Иногда несколько раз. Для убийства забаненных покупались услуги наёмников.
Многие зрители натянули шлемы, а кое-кто запустил под потолок VIP-трибуны разведочные дроны. Особенно отличился старший офицер вестоготов, который принёс с собой один из тех дронов своего альянса, которые становились прозрачными. Это явно было нарушением устава его строгого альянса.
Только Роман и Владимир остались сидеть.
Владимир резко снял шляпу, перевернул и вспорол подкладку. Оказалось, что в ней спрятано небольшое устройство, оно и придавало головному убору комичную форму.
– Сканер-перехватчик С. В. Р. —
Производитель: альянс Жестокий.
Владимир коснулся переключателя. Сканер-перехватчик мигнул индикатором и тихо загудел. Впрочем, гудение слышал только Роман, из-за своих повышенных атрибутов.
Владимир посмотрел на Романа:
– Твоя очередь. Действуй, брат.
***
Роман не сразу ответил. Он смотрел на спину Шесть-Два, будто задумался.
– Братан, – шёпотом сказал Владимир. – Если ты решил остаться рабом, то зачем пришёл? Нужно действовать.
– Сейчас, сейчас… – пробормотал Роман, поднимаясь с кресла. – Не понимаю, почему именно тут надо это делать?
– Лучшего места, чем Арена во время выступления не найти, – ответил Владимир. – Мы тебе всё вчера объяснили.
Шесть-Два обернулся:
– Эй, дружище, видел, как Золотая Панда только что провернула комбо! Наш орк ушёл в глухую защиту!
– Да, – согласился Владимир, – она сегодня просто в ударе.
– Реально, это лучший её бой, – продолжил Шесть-Два. – Будто последний раз дерётся.
Надзиратель отвернулся, увлечённо прилипнув лицом к бронированному стеклу. Потом надел шлем и включил модуль цифрового увеличения:
– О-о-о… как она двигается в своём золотом костюме… Ох, какие у неё аппетитные формы ниже поясницы! Так и съел бы её. Интересно, а можно ли купить у Джо Венцеля её бота? На неё мне не жалко любых миллионов!
Роман встряхнулся. Панда рискует перерождением, ради того, чтобы его спасти! А он тут боится получить пару ударов…
– Я понимаю, братан, страшно, – тут же сказал Владимир. Сам дрожу от одного воспоминания о психоплётке. Но мы должны сделать это.
– Хватит меня уговаривать, – разозлился Роман. – Я знаю, что надо.
Он решительно подошёл к Шесть-Два и хлопнул его по плечу. Удар был такой, что перекрыл даже шум драки на Арене.
– Ты чего? – испуганно обернулся Шесть-Два.
– Ты – дурак, – сказал Роман. – Тупое рабское ничтожество, которое успокаивает себя тем, что он хоть и раб, но чуть меньший раб, чем другие рабы!
– Чего? – изумился Шесть-Два.
– Ну, ты и сказанул, братан, – прошептал Владимир. – Нужно разозлить его, а не пристыдить…
Неподалёку стоял бот Екатерины Мейерхольд. Роман отобрал у неё поднос и швырнул банки с коктейлями в лицо Шесть-Два. Получилось как в рекламе – баночки разбились об надзирателя, заливая его УниКом.
– Ты чего? – обиженно взревел Шесть-Два. – Чё делаешь, а?
– Думаешь, я боюсь тебя? Ты ничтожество! Наврал мне, что был в Высокой Сотне. Думаешь, я поверю, что такой тупой дурак может быть хоть в какой-то организации, кроме клуба неудачников?
Шесть-Два был так ошеломлён натиском Романа, что совсем позабыл о своём превосходстве в рабской иерархии.
– Ты чего? Я на самом деле был в Сотне…
– В сотне самых тупых колонистов? В это я верю.
– Да что с тобой, дружище? Это шутка?
– Я тебе не «дружище», ублюдок! – сказал Роман и смело ударил Шесть-Два кулаком в нос: – Это тебе за мою сбитую капсулу.
Роман превосходил атрибутами Шесть-Два. Удар получился сильный, хотя и ослабленный бдительным феномом.
– Система Возвышенного Рабства —
Кажется, ты напал на раба-надзирателя? В своём ли ты уме?
Сенсорно моторные функции тела ослаблены на 50% на 9 минут 59 секунд.
Отнято опыта: –2 000.
Ты понизил уровень!
Твой уровень Возвышенного Рабства: 18.
До следующего уровня (19) Возвышенного Рабства:
0 / 19 000 ХР.
От удара шлем УниКома не просто соскочил с головы, а отлетел в сторону, открывая удивлённое лицо Шесть-Два, залитое оргматовой кровью.
– А это за твоё невежество, – замахнулся Роман. – Чтобы ты не зря сидел в камере восстановления.
Даже ослабленный наполовину, Роман был силён. Второй удар отбросил надзирателя назад. Он едва не перевалился через перила, но его удержал один из зрителей.
Ноги Романа подкосились, он упал на колени. За повторное нападение сенсорно-моторные функции ослабились на семьдесят пять процентов, уровень упал ещё на две тысячи очков. Роман опустился до шестнадцатого уровня Возвышенного Рабства.
Некоторые випы отвернулись от Арены, привлечённые ссорой двух рабов. Происходило нечто необычное: у первого раба висела на поясе психоплётка, но второй совершенно её не боялся.
– Сегодня сразу две драки показывают, – сказал один из зрителей. – Ставлю на раба с психоплёткой.
Шесть-Два схватился за пояс, вспомнив о своём символе власти:
– Это правильно, господин. Сейчас я его накажу…
Синие нити взвились над Романом.
Он хотел закрыть глаза, приготовившись принять наказание, но посмотрел на Арену. Платформа была всё время рядом с бойцами и он увидел Панду, даже встретился с ней взглядом. Она ободряюще улыбнулась и ударила противника сразу двумя кулаками. Орк отлетел метров на десять.
Проект-панно Стальной Арены взорвались спецэффектами, а для зрителей с низким атрибутом «Зрения» заиграли замедленные повторы с разных ракурсов.
Одновременно с этим Роман провалился в черноту ужаса и кошмара, который пронзил каждую молекулу связей оргмата в его теле.
…
…
…
***
Феном «Рамирайзер» являлся основным компонентом Системы Возвышенного Рабства, открывая доступ к инфраструктуре, принадлежавшей Рамиресу. Она включала не только быстродействующие камеры регенерации, но и устройства производства «Я имел твою маму! Corporation!!!111».
Такие устройства как «Мультиопциональный магнитно-силовой ключ», позволявший активировать все режимы работы одновременно, или двухслойный УниКом «Рабский шмот», удваивающий количество коннекторов, не имели аналогов ни в перечне стандартного колониального оборудования, ни в производстве у свободных альянсов.
Вся эта техника, включая «Рамирайзер», нарушала Колониальную Конституцию, авторские права земных производителей и вообще всё законы и правила, какие только были. Они вмешивались в работу тела синтезана напрямую и видоизменяли его обходными методами. Если провести игровую аналогию – были наглым читерством.
Если бы раб возродился в стандартном АКОСе, то система не позволила бы поставить феном «Рамирайзер». Поэтому рабы возрождались только в АКОСах, в конструкцию которых Рамирес внёс незаконные изменения.
Кроме отслеживания прогресса, феном «Рамирайзер» следил за рабом, не позволяя отдаляться от надзирателя или хозяина. Повышение уровня расширяло радиус «свободного передвижения» для раба. Попытки выйти за разрешённые границы наказывались болью и потерей моторных функций. Если хозяину нужно было отлучиться, оставив раба, то привязывал радиус действия к АКОСу базы.
У Рамиреса были тысячи рабов, было бы странно постоянно держать этот табун возле себя, поэтому многим рабам, тем же Джингам, позволялось свободное передвижение. Многие из них вообще оставались жить на тех базах, которые захватил Рамирес. Для них почти ничего не менялось в жизни, кроме того, что они должны были соблюдать тот план производства, который давали комиссары, а не делать то, что им самим хотелось. Но любой комиссар или даже раб-надзиратель мог воздействовать на рабов, попадая в радиус действия фенома.
Впрочем, побег Джингов оказал плохую услугу всем рабам. Рамирес приказал комиссарам избить каждого раба, чтобы напомнить им о том, какой их ужас ждёт, если это наказание затянется. Вдобавок ужесточил правила: теперь все рабы невысокого уровня, которые жили на базах захваченных территорий, получили привязку к АКОСам. Но если раб доказывал свою лояльность, то снова получал свободу передвижения.
Согласно задумке Мейронг её сканер должен перехватить канал передачи данных между феномом надзирателя, психоплёткой и феномом Романа. Мейронг подозревала, что феном «Рамирайзер» обменивался данными с аналогичными феномами других рабов поблизости. А все вместе они докладывали о своём местоположении комиссарам.
Сканер не отключил бы «Рамирайзер», а обманул его, выдав рабу ложное разрешение на свободу. Затем скрыл бы Романа из списка «Доступные рабы поблизости», который видели все комиссары.
Пока сканер-перехватчик рядом с Романом – отключение свободы ему не грозит.
Экранирование Арены, которое Жерар Блие организовал для защиты от пиратской записи боёв, должно ограничить передачу данных за пределы Стального Ринга, что поможет при побеге.
Для успешного перехвата необходимо поймать период активной работы всех трёх компонентов. Проще говоря – надзиратель должен избивать раба психоплёткой. Как долго – не известно. По словам Панды, Мейронг обещала всего «две-три минуты».
Минута истязания психоплёткой – это вечность. Даже Рамирес ограничивал экзекуцию минутой. Особенно если раб не сильно провинился.
За обман и постройку третьего контура, он избивал Романа две минуты.
На третьей минуте наказания психоплёткой рабы умирали. Но если у раба был высокий уровень «Живучести», то он мог и выжить, но погружался в состояние такого безумия, что их приходилось убивать, как бы перезагружая перерождением.
Озверевший от неожиданного нападения, Шесть-Два без остановки бил и бил Романа…
7
***
Когда Роман очнулся, то лежал на полу платформы. Перед глазами висело сообщение.
– Система Возвышенного Рабства —
Твой надзиратель временно отвязал тебя от себя.
*Звон кандалов, падающих с твоих ног и рук*
Получено: свобода передвижения на ??? часов ??? минут.
Помни, раб, о доброте надзирателя и не пытайся обмануть его доверие.
После наказания психоплёткой тело Романа ещё плохо повиновалось, а в мыслях постоянно накатывали волны необъяснимого ужаса. Но всё это быстро затихало из-за одной радостной мысли: «Сработало!»
На проект-панно Стальной Арены отсчитывалось время поединка Панды и орка. Можно убедиться, что наказание длилось более пяти минут. Это рекорд. Некоторые синтезаны погибали уже на третьей минуте…
Роман рывком поднялся на ноги. Шесть-Два с недоумением поглядел на плётку:
– Сломалась, что ли… – пролепетал он и несмело ударил Романа.
Плазменные нити даже не обожгли, они больше не влияли на бинарный массив.
Роман протянул руки и ласково взял голову надзирателя в ладони, будто хотел поцеловать. Как загипнотизированный, Шесть-Два не смел шевельнуться. Шутка ли – раб встал после пятиминутного наказания плёткой!
Роман сжал голову, вкладывая в напряжение рук все свои уровни силы. Что-то треснуло в шее надзирателя, а сама голова заметно деформировалась, вытянувшись по вертикали.
– Ни хера се приёмчик, – сказал какой-то зритель.
– Эй, вы, прекращайте, – сказал другой. – Запачкаете тут всё…
Не обращая внимания на приказы, Роман крутанул голову Шесть-Два. Из разорванной шеи надзирателя брызнула кровь. Тело обмякло, но Шесть-Два был ещё жив.
– Я не хочу умирать в Долине.
– Придётся, дружище, – ответил Роман. – Тут гиблое место.
Он ещё сильнее дёрнул и поднял надзирателя, продолжая крутить голову. Через секунду наступил «дисфункциональный коллапс оболочки». Так прозаично на лекциях в центре подготовки колонистов называли смерть тела синтезана.
Только после этого Роман огляделся. Владимир стоял неподалёку, придерживая в руках шляпу так, будто набрал в неё поп-корна и приготовился есть, наблюдая шоу. Напротив Романа стоял бот Екатерины Мейерхольд и однообразно повторял:
– Вы обязаны оплатить уничтоженный товар. К оплате тридцать тысяч сто двадцать два фиата. Отказ от оплаты вынудит Екатерину Мейерхольд прибегнуть к иным способам возмещения ущерба. Множественная смерть должника неминуема. У вас есть двенадцать часов на произведение оплаты. После этого Екатерины Мейерхольд рассылает заказ на вашу мультисмерть наёмникам и иным организациям. Множественная смерть должника неминуема.
Но губы бота не шевелились – звук шёл из динамиков, спрятанных под одеждой. Видимо, Джо Венцель так и не смог оснастить ботов даром речи.
Зрители уже отворачивались от рабов, привлечённые происходящим на Арене. Панда вытворяла что-то невероятное. Она прыгала и крутилась вокруг противника. Её руки и ноги мелькали, как пропеллеры. Даже замедленные повторы не успевали за ней.
Орк пытался блокировать её комбо, которые прилетали будто бы со всех сторон. Но каждая её атака завершалась ударом, который отбрасывал орка, а полоска его здоровья на проект-панно уменьшалась. Вокруг Панды проецировался голографическое золотое пламя, а над головой прыгала надпись: