– Обустроилась? – поинтересовался Леонид Павлович, после того как закончил телефонный разговор торопливым словосочетанием «понял, бывай».
Лера утвердительно кивнула, не понимая, о чем именно вопрос: об удобном кресле, в котором она обмякла или о работе в целом.
– Значит, тут такое дело, – деликатничал Рыжов, тщательно подбирая слова, – очень необычный случай. Женщина заявила о пропаже ребенка…
– И что в этом необычного? Дети частенько пропадают! – прокомментировала Лера, внимательно разглядывая начальника.
Леонид Павлович отвел взгляд, на его щеках выступил румянец, и, хотя следователь Серебренко знала его всего лишь около недели, смущение слишком уверенного в себе подполковника казалось ей странным явлением.
– Дочь заявительницы умерла почти полтора года назад.
– Так умерла или пропала?
– Есть свидетельство о смерти, девочка мертва официально… Но мать утверждает, что провела с дочерью весь позавчерашний день, а вчера утром девочка исчезла.
– Чепуха какая-то! – усмехнулась Лера, ощущая, как по ее позвоночнику прошел холодок. – Мне кажется, этой женщине стоит обратиться в медицинское учреждение! Или к каким-нибудь оккультистам… Кто там занимается вызовом духов?
– В этом деле что-то не так, понимаешь, Валерия Алесанна?
– Конечно я понимаю! Поиск девочки-призрака – оригинальное дельце!
– Прежде чем исчезнуть, девочка заставила горюющую мать выгрести все средства с банковского счета, и оставить их в качестве выкупа в назначенном месте.
Лера округлила глаза от удивления. Озвученная подполковником информация больше напоминала шутку, которую сочинил человек с отсутствием чувства юмора. Даже в щедрой на преступные аферы столице не было подобных мошеннических схем. Выходит, злоумышленники нашли малолетнюю артистку-двойника, чтобы «доить» мать, которая, естественно, готова на все ради своего ребенка… Или вызвали «дух» девочки с помощью спиритического сеанса – какая-нибудь уловка с зеркалами и проектором…
– Ты возьмешься? – голос Рыжова вырвал Леру из размышлений.
– Почему я?
– Ситуация деликатная, как я уже сказал… Мы имеем дело с матерью, пережившей страшную трагедию… И нужен особенный подход…
– Раз у меня тоже умерла дочь, значит я легко найду общий язык с пострадавшей! – взбрыкнула Лера, немного разозлившись.
– Я не так хотел сказать, но смысл примерно тот же. Если ты откажешься, я пойму.
Лера нахмурилась. Дело о ребенке-призраке, вымогающем деньги, завладело ее мыслями. Несомненно, это куда интересней, чем допрашивать забулдыг, не поделивших между собой «роковую» собутыльницу и устроивших «рыцарский» турнир-поножовщину. Или выуживать у заскучавших старух интимные подробности мнимых изнасилований. Но хватит ли сил следователю Серебренко избежать болезненных ассоциаций с собственной утратой?!
Рыжов терпеливо ждал, пока Серебренко примет решение. Ему нравилась приезжая тридцатилетняя голубоглазка, напоминающая его супругу в молодости. Естественно он выяснил всю подноготную про следователя, сбежавшего из столицы в провинцию: подполковник знал и о личной трагедии, и о долгом восстановлении после пережитого, а также о следовательском таланте и профессионализме «столичной штучки».
– Я согласна! – твердо произнесла Лера.
Рыжов почувствовал облегчение. Предыдущий следователь устроил настоящую истерику в кабинете начальства, считая дело о девочке-призраке насмешкой и потребовал передать его тому, кому нечем заняться. Самым не загруженным делами специалистом оказалась новенькая – Лера Серебренко. Подполковник заверил молодую обаятельную женщину, что все бумаги по этому делу будут на ее столе в течение получаса.
– Я хотела бы уточнить, Леонид Павлович, насколько у меня развязаны руки? – озадачила начальника Лера, прежде чем покинуть кабинет.
– О чем разговор? – насторожился Рыжов.
– Ну, вдруг понадобится провести эксгумацию, к примеру… Речь все-таки идет о мертвой девочке. Но насколько она мертва?
– Если возникнут трудности – звони мне напрямую. И вообще, я хотел бы быть в курсе хода расследования.
– А разве мой «хвост» вам не доложит все подробности?
– Хвост? – переспросил начальник и его густые брови поползли вверх.
– Стажер, который ко мне приставлен.
– Ярослав, – выдохнул подполковник. – Он очень смышленый парень. Был блестящим высокооплачиваемым адвокатом, но решил податься в следователи. Я взял его к себе по просьбе… одного хорошего человека. Ярику нужен наставник, а ты – опытный следователь. Но если он тебе мешает – только скажи…
Лера вспомнила, чем занят в данную минуту стажер-бывший адвокат и представила, как сваливает на него самую нудную часть работы. Да и истекающих слюной коллег, охотящихся за ее вниманием, отпугнет почти двухметровый красавец в прекрасной физической форме.
– Его я тоже беру! – произнесла она, улыбнувшись, и покинула кабинет.
4. Дело об алчном призраке
– Ненавижу холод! – проворчала Лера, плюхнувшись на теплое пассажирское сидение в прогревшемся автомобиле.
– Вам надо прикупить что-нибудь потеплее. Или вы модница? – усмехнулся Ярослав, разглядывая ее зябкое серенькое пальтецо.
– В моем городе погодные условия намного лояльнее.
– И чего тогда сбежали к нам?
«Ты – моя сучка, а не исповедник», – мысленно ответила молодая женщина на вопрос любопытного собеседника, после чего пристегнула ремень безопасности и уткнулась в бумаги, предоставленные коллегой с забавной фамилией Андрюшечкин.
– Нам надо поболтать с Натальей Валерьевной Усовой. Адрес – Володарского, двадцать семь. Вперед, мой верный паж!
– Слушаюсь, мэм, – подыграл стажер, перебирая в памяти источники, из которых можно было бы выудить биографию скрытной наставницы. Его бывший однокурсник пригрелся на теплом месте в Министерстве юстиции РФ, наверняка птице столь высокого полета достать подобную пустяковую информацию – раз плюнуть.
Серебристая «мазда шестерка» припарковалась у мусорки, потому что возможности подобраться к нужному подъезду панельной девятиэтажки не было.
– Ухты, здесь во дворах шлагбаумы, – удивилась Лера. – Дом старый, неказистый, вряд ли тут какой-нибудь кучерявый народец проживает. Если какой-нибудь чудак не скупил в нем целый подъезд!
– Рядом несколько офисных зданий с ограниченным количеством мест на парковке, – поведал Ярослав. – Жители бесконечно жаловались на то, что дворы забиты автомобилями сотрудников офисов. Пара судебных заседаний, манипуляции с платежками за коммунальные услуги и вуаля – избушка на клюшке!
Лере не хотелось покидать теплый салон авто. «И почему нельзя телепортироваться сразу в подъезд?» – размечталась она.
На звонок в домофон никто не ответил. Лера набрала номер соседней квартиры. Милая старушка даже назвала свое имя – Валентина Семеновна, после чего задала несколько наводящих вопросов и только потом впустила служителей закона в подъезд.
На четвертый этаж Лера и Ярослав поднялись пешком. Круглолицая Валентина Семеновна с седой «гулькой» на макушке, в старомодном байковом халате, поверх которого был надет передник, не справилась с любопытством и выплыла в подъезд. Завидев поднимающуюся Леру, одетую не по погоде, она весело произнесла:
– Замерзли, мои хорошие? Как моя мамка говаривала: береги свой нос в сильный мороз!
– Дома ваша соседка? – Лера сразу перешла к делу.
– Да куда поди ей деться-то! – в голосе Валентины Семеновны слышалось сочувствие. – Наташка редко ведь из дому нос кажет. Так – в магазин разве что… После того, как дочка-то ее померла… Ой, беда-горюшко!
Лера нажала на кнопку звонка, после чего, понизив голос, уточнила у старушки тщательно подбирая слова:
– Не подскажете, ваша соседка Наталья в последнее время одна живет?
– Это в каком смысле? Вы про ухажеров? Да вроде не было никого у нее!
– А… дети? Никто не гостил в ее доме в последние… пару-тройку дней? Девочка, например.
Старушка посмотрела на Леру с недоверием и отрицательно покачала головой.
– Горелым пахнет. У вас на плите ничего не убежало? – обратился к бабушке Ярослав.
– Ух ты ж поди ж, – пробубнила старушка и торопливо уковыляла восвояси.
Лера снова нажала на звонок, спустя какое-то время из-за металлической двери послышалось долгожданное «кто там».
Лицо Натальи Усовой было припухшее от слез и переживаний. Согласно отчету Андрюшечкина женщине было около сорока лет, но выглядела она гораздо старше – на весь полтинник. Хозяйка квартиры не препятствовала работе следователей и даже любезно пригласила их войти.
В коридоре квартиры валялись детские игрушки, в основном куклы.
– Это моей дочери, – пояснила Наталья. – Проходите на кухню.
На модерновой кухне в оранжево-желтых тонах было стерильно чисто – ни грязной посуды, ни пыли. Беспорядок создавали фотографии разновозрастной дочери, ими были усыпаны стол и подоконник.
– Это ваша дочь? – осторожно спросила Лера, усаживаясь на стул возле круглого стола, стоящего посреди просторной кухни. Она не решилась взять какой-либо из снимков в руки, чтобы не нервировать несчастную мать.
– Да, это моя Нюточка.
Наталья с нежностью дотронулась до фотокарточек на подоконнике и погрузилась в собственные мысли. На ней был домашний плюшевый костюм темно-синего цвета, он буквально висел на изнеможенной женщине, которая явно не злоупотребляла продуктами питания.
– Наталья, могу я задать несколько вопросов о том, что произошло? – Лера разговаривала мягко, но не выказывала жалости, понимая, как может раздражать неуместное сочувствие.
– Мне уже задавали вопросы…
– Я знаю. Следователя, который занимался вашим делом – Андрюшечкина, перевели на другое расследование, – врала Лера.
– Не обязательно выдумывать то, что смягчит горькую пилюлю. Он отнесся ко мне несерьезно с самого начала, и смотрел, как на идиотку…
– Я не буду смотреть на вас, как на идиотку. Начнем с чистого листа, хорошо?
Наталья кивнула.
– Если я правильно поняла, ваша дочь, умершая полтора года назад, провела с вами позавчерашний день…
Ярослав закашлялся, подавившись от удивления воздухом. Он притих в проеме кухни и терпеливо наблюдал за странным диалогом следователя и измученной горем женщины. Лера прочитала содержимое папки в машине молча и не посчитала нужным поделиться деталями дела Усовой. О мертвой девочке стажер услышал впервые и, естественно, не смог сдержать эмоций. Следователь Серебренко строго посмотрела на своего спутника, он виновато опустил взгляд.
– Я открыла глаза утром и мне показалось, что я слышу смех в ее комнате, – продолжила Наталья, как будто бы и не заметив реакцию Ярослава. – Я встала и пошла в детскую… Она была там! Моя девочка была там! Она кружилась посреди комнаты и смеялась!
По щекам женщины потекли слезы. Лера почувствовала тяжесть в груди, будто чья-то рука стиснула ее сердце.
– Как она попала в квартиру? Входная дверь была заперта?
– Дверь была закрыта… Это божье проведение! Чудо!
– Что было дальше?
– Я позвала ее, она остановилась, увидела меня и радостно захлопала в ладоши. «Мамочка! – закричала она. – Я так давно жду пока ты проснешься!».
Губы Ярослава сжались, над переносицей появилась складка. На его лице читалось: эта баба не в себе!
– Вы уверены, что это была именно ваша дочь? – продолжала Лера.
– Конечно! Я знаю своего ребенка! Я хочу, чтобы вы ее нашли! Они должны оставить ее мне!
– Кто ОНИ? – насторожилась Лера.
– Те, кто ее вернул. Я должна была отдать им деньги. Я собрала все что было, сняла с карты сто двадцать семь тысяч рублей. Может, этого им мало? Если надо, я продам квартиру! Пусть забирают все, – только бы она вернулась! Пусть она вернется ко мне!
Женщина начала рыдать с таким пронзительным воем, что присутствующим стало не по себе. Лера поспешно достала кружку из шкафа и налила фильтрованной воды из маленького краника над мойкой. Наталья отмахнулась и выбила кружку из руки услужливого следователя. Оранжевые кусочки разлетелись по всей кухне, истерика хозяйки квартиры набирала обороты.
– Скорую! – услышал Ярослав голос Леры, сквозь жуткие звуки и поспешно вышел в коридор, чтобы вызвать медиков.
Врач «скорой» – молодой мужчина возраста Леры, – был озлоблен из-за закрытого шлагбаума во дворе. Ни Лера, ни Ярослав, не додумались выйти во двор, чтобы с помощью брелка устранить преграду. Врач быстро осмотрел хозяйку квартиру, вколол ей успокоительное и выскочил в прихожку. Возмущенный Ярослав преградил медику выход, уточняя:
– Это все? Вы просто ее бросите?
– А чего еще вы от меня ждете? Я вколол ей лошадиную дозу успокоительного. Пусть поспит. И поест в идеале. Передайте это… кому-нибудь, – произнес равнодушно сотрудник «скорой», продолжив путь к двери, и громко добавил: – И пусть она обязательно покажется психиатру.
– Вот поэтому я не хожу в больницы! – проворчал недовольный Ярослав, закрывая входную дверь.
Из спальни вышла Лера. Она была сосредоточена на девочке-призраке и на сумме сто двадцать семь тысяч рублей.
– Нам нужно посмотреть видео с банковской камеры наблюдения, – произнесла она очень серьезно.
– Зачем? – растерялся Ярослав. Ему было очевидно, что даме нужен специалист в белом халате определенного профиля. Какой смысл подыгрывать больной фантазии Усовой?
– Наталья сказала, что за деньгами в банк она ходила в компании дочери. Думаю, видео все прояснит, – спокойно ответила Лера, разглядывая приятное лицо стажера, на котором считывалось недоверие.
– Может, опросить соседей? – робко уточнил Полянский.
– Мы уже разговаривали с любопытной бабушкой, впустившей нас в подъезд. Она ничего не видела, как и большинство соседей в обычный рабочий день. Мы только потеряем время. Надо посмотреть видео в банке, – настаивала Лера. – Таким образом мы определим была ли девочка из плоти и крови!
– Мы оставим Наталью одну?
– Я позвонила ее мужу, он сейчас спустится.
– Спустится? – переспросил Ярослав.
– Он живет этажом выше. Ирония судьбы – переехал к одинокой соседке – бывшей подруге Натальи. Мерзавец.
Лера накручивала себя перед встречей с мужем потерпевшей, и стажер это заметил. «Возможно, ситуация кажется ей зеркальной! – размышлял Ярослав, видя, как нервничает следователь Серебренко. – Наверное, ее тоже бросил муж… в трудную минуту. И теперь все мужики – зло. Типичная бабская заморочка!».
Николай Усов открыл дверь своим ключом. Ярослав почему-то ожидал увидеть лощенного ловеласа, но в квартиру вошел высокий сутулый мужчина в очках со старомодной оправой. На нем были затертые треники, заправленные в носки, футболка и серый пиджак в мелкую клетку. От него пахло табаком и спиртным, но алкашом, судя по внешнему облику, муж-сосед не был.
– Как она? – уточнил Усов с ярко выраженным беспокойством.
– Отдыхает, – ответила Лера. – Нам бы с вами пооткровенничать. Вы не против?
Николай покорно кивнул и все прошли на кухню. Осколки кружки предусмотрительный Ярослав убрал с помощью обычного веника, обнаруженного в уборной.
– В связь с соседкой вы вступили до или после смерти дочери? – в интонациях Леры сквозил сарказм.