Она говорила небрежным тоном, а сама сгорала от стыда из-за откровенной лжи человеку, практически заменившему ей отца.
– Это был он? – Клаус сердито нахмурился, внимательнее приглядываясь к ничего не подозревающему гостю. – Что-то непохож.
– И тем не менее это он. Я пойду наверх и помогу Эрике, а тебе следует поменьше смотреть глупые детективные сериалы, – назидательно закончила она, шутливо грозя пальчиком. – И не отнекивайся, из твоего кабинета каждый вечер доносится заставка «Касла».
С этими словами она чмокнула в щёку остолбеневшего от таких новостей Кестера и отвернулась. Стиснув зубы и нацепив самое нейтральное профессионально-радушное лицо, Элис направилась вверх по кованой лестнице. Шаг, ещё шаг… ну, здравствуй, двуногая Смерть. Их взгляды встретились почти сразу же, они вежливо кивнули друг другу, и Элис мгновенно отвлекли.
Более или менее она смогла перевести дух лишь пару часов спустя, когда ноги уже гудели от напряжения, а в груди неприятно ныло от постоянной беготни по лестнице. Черт его знает, как она ещё умудрялась шевелиться от такой усталости. Видимо, у неё феноменальная сила воли. Ничего, ещё восемь месяцев и безумный темп жизни закончится, больше не будет ни учебы, ни ночной работы. Элис устало присела на высокий барный стул, поправляя выбившиеся из прически волосы и одергивая подол строгой черной форменной юбки. До закрытия клуба оставалось полчаса, и можно отправляться домой, снять с гудящих, словно высоковольтная вышка, ног проклятые туфли, а если хватит сил – принять ванну. Её мечты прервал ворвавшийся в реальность аромат и голос.
– С таким графиком вы, наверное, живёте на энергетиках, мисс Чейн, – взявшийся словно из ниоткуда Риверс опустился рядом с ней и вытянул длинные ноги. М-да, такому и стремянка покажется пуфиком.
– Боюсь, сэр, что в моем случае энергетики сведут меня в могилу даже быстрее, чем работа и учёба. Вы видели их состав? – вежливо откликнулась Элис, выпрямляя спину и проклиная на чём свет стоит свою рассеянность. Совсем, видимо, спятила, раз уселась отдохнуть прямо рядом с его столиком.
– В мою бытность студентом это был единственный шанс дожить до вечера и не заснуть стоя. И хотя я не берусь сказать, из чего их делают сейчас, но раньше туда не подмешивали яда.
Элис недоуменно уставилась на профессора, пытаясь понять, что за чушь он несет, а потом её озарила догадка. Ну, надо же! Похоже, маленький инцидент в фойе кампуса оставил тайну тайной. Неужели цвет флакона и название лекарства оказались недостойны даже минимального внимания Риверса? Впрочем, он тогда слишком заинтересованно разглядывал мисс Чейн, чтобы вчитываться в полустертые надписи на спрее. Ха! Вот так удача! Насмешек или, что ещё хуже, нарочитой жалости от этого человека слышать не хотелось вовсе, она и без того сыта ими по горло.
– Я всё же наивно полагаю, FDA18 стоит на страже нашего здоровья и не допустит массовой гибели в Кембридже, профессор, – откликнулась она чуть более легкомысленно, чем намеревалась, и осторожно вдохнула поглубже. Вот черт, не парфюм, а наркотик какой-то. Риверс традиционно улыбнулся одним только ртом, и Элис отвела взгляд, не в силах смотреть на эту жутковатую иллюзию дружелюбности. Повисла пауза, которую хотелось чем-то заполнить, только вот предмет для беседы всё никак не находился, и в итоге Элис ляпнула первое, что пришло в голову: – У вас довольно странный способ убивать субботний вечер, сэр.
– Отчего же? Я нахожу его вполне обыденным, – мгновенно откликнулся он и равнодушно пожал плечами, опершись локтями на барную стойку.
– Вы сидите один в ночном клубе и пьете воду… – начала она, но Риверс сразу перебил.
– Неужели вы имеете что-то против воды? – ухмыльнулся профессор, не поворачивая головы.
– Вовсе нет. Иисус говорил как-то, что вода, которую он даст нам, «сделается источником воды, текущей в жизнь вечную»19, – со смешком проговорила Элис, разглядывая носки своих туфель. Цитировать Священное Писание она могла с любого места и в любом состоянии.
– Жить вечно очень соблазнительно, но, боюсь, мне станет чертовски скучно уже на второй сотне лет, – насмешливо протянул Риверс, наконец, смотря на неё в упор. Элис почувствовала, как сразу неровно забилось сердце, и молча чертыхнулась. Почему она до сих пор не ушла?
– Речь идёт о существовании небесном, а не в бренном теле, – скривилась она, проигнорировав собственный мысленный вопрос и машинально растирая ноющие икры, но под внимательным, не отрывавшимся от её лодыжек взглядом Риверса мгновенно выпрямилась.
Снова возникло тревожное ощущение, что вся эта игра в гляделки – пустая формальность. Он прекрасно знал, как она выглядит в одежде, без неё и даже со снятой кожей. Внутри поднялось шальное раздражение, но мгновение прошло, и доводы рассудка взяли бразды правления. Тактичность, вежливость и дистанция – вот краеугольные камни их общения. В своих фантазиях он мог сколько угодно раз нагибать Элис прямо поперек барной стойки, но в реальности не посмеет и пальцем к ней прикоснуться.
– Тогда это будет ещё более тягостное времяпрепровождение, чем мне представлялось, – профессор наконец-то оторвался от её ног и посмотрел в глаза. Вот спасибо.
– Ну да, вряд ли там будет секс, наркотики и рок-н-ролл, – зло откликнулась Элис, чувствуя себя препротивнейше под спокойным взглядом выцветших глаз. Ситуация была неправильной. Риверс ещё не успел ничего сказать или сделать двусмысленного, а она уже на взводе.
– То есть, никаких развлечений, – притворно-печально вздохнул он. – Лучше уж тогда отправиться в Ад, может там ребята повеселее.
– Сомневаюсь, их программа тоже однообразна: плач и скрежет зубовный.
– Тогда, если в любом случае мне не понравится ни наверху, ни под землёй, продолжу ту жизнь, которая меня устраивает. Останусь атеистом и буду ловить удачу здесь, – профессор пожал плечами, но глаза его блестели огнём азарта. О, кто-то решил отомстить за намёки месячной давности? Не поздновато ли? Или ему просто нравилось дразниться? Она медленно выдохнула. Тактичность, вежливость и дистанция…
– Наличие или отсутствие веры не значит, что свою жизнь необходимо растрачивать на одни сомнительные удовольствия. Это же чистой воды медленное самоубийство.
– Если вы сейчас скажете, что самоубийство – грех, я разочаруюсь в вас, мисс Чейн.
– Хоть я и не ставила себе целью заслужить ваше одобрение, профессор, я не буду говорить о греховности. Хотя бы потому, что не мне судить вас… – Элис была довольна своим ответом. На этом бы им и закончить свой разговор, но…
– Но вы осуждаете, – перебил он, внимательно вглядываясь в её лицо, словно видел в первый раз.
– Каждый из нас имеет право на собственное мнение исходя из личностных принципов, сэр, – туманно ответила она, оглядывая полупустой зал. Тактичность, вежливость и дистанция…
– Субъективность плоха тем, что можно легко ошибиться в своих наблюдениях.
– Разумеется, ведь мнение одного человека не может быть объективно априори, – она поморщилась.
– Мне нравится ваша категоричность, но вот сейчас я уверен, что вы ошибаетесь, – он самодовольно облокотился спиной на барную стойку, оглядывая помещение. Впервые за вечер Элис с нескрываемым интересом посмотрела на профессора. – Вы хоть раз наблюдали за кем-то?
– Вы ходите в ночной клуб, чтобы… наблюдать? Сэр, – кажется, иронии в её голосе было непрофессионально много, но преподаватель не обратил на это внимания. Либо разговор в половину третьего ночи он счёл достаточным основанием, чтобы временно преодолеть разделявший их социальный лестничный пролет.
– Вас это удивляет? – он искоса глянул на неё, и снова пристально уставился куда-то в зал.
– Пожалуй, нет… – она ненадолго задумалась. – Однако мне казалось, на лекциях у вас есть все возможности понаблюдать за студентами.
– Разумеется, – Риверс кивнул соглашаясь. – Но гораздо интереснее анализировать тех же людей в нестандартной обстановке.
Элис застыла, ожидая продолжения, которого не последовало. Тогда она осторожно заметила:
– Для чего же вы это делаете?
– Пытаюсь понять ход человеческих мыслей, эволюцию интеллекта. Ну… или деградацию. У кого как, – задрав подбородок, он не отрывал слегка прищуренного взгляда от чего-то одному ему известного. А удивленная Элис получила возможность рассмотреть его профиль вблизи.
Что ж, там было на что полюбоваться. Её однокурсницы недаром лили галлоны восторженной слюны, организовав стихийный фан-клуб Риверса. Кем бы ни были его предки, они постарались на славу, создав прекрасного в вырождении своей крови потомка. Природа и вековая селекция настолько превзошли себя, соединив в одном человеке все возможные благородные черты, что это граничило с уродством, и одновременно являлось сосредоточением настоящей красоты. Элис легко могла бы представить абрис Джеральда Риверса в короне святого Эдуарда и годами правления на чеканных монетах позапрошлого века. Удивительная внешность. Её взгляд скользнул по словно начертанной винкелем в руках архитектора линии носа, что обрывалась недоведенным перпендикуляром бровей, и остановился на по-мальчишески прямой штриховке ресниц, тенью смягчавшей неестественность радужки. Без сомнений, в его чертах наверняка где-то притаилось золотое сечение.
– И как продвигаются успехи? – спросила Элис, насильно отрывая взгляд от преподавателя и раздраженно закусывая нижнюю губу.
Так вот оно какое, восхищение мужчиной, который раздражает бесконечной чередой своих идеально сидящих костюмов и белых рубашек, самоуверенностью и высокомерием, наконец, выжигающе-яркой звездой ума. Впрочем, Риверс был чертовски хорош вне зависимости от отношения к нему. И уж точно профессора не волновало, что думала на его счет студентка. Так что нужно взять себя в руки и лишний раз повторить: тактичность, вежливость и дистанция…
– Видите парочку? – вместо ответа начал он. Элис кивнула, поворачивая голову и рассматривая парня и девушку, довольно колоритных представителей клубной культуры Бостона. Красноволосая девчонка, несмотря на холодные ночи октября, была одета в дорогие короткие джинсовые шорты и брендовую футболку кислотной расцветки. Её спутник красовался в кожаных штанах, косухе и майке с эмблемой известной брутальной группы. Эти двое являли собой столь нелепое сочетание, что Элис удивилась, как она не обратила на них внимания раньше. Тем временем её собеседник продолжал: – Готов поспорить, что вы не замечали их до того момента, пока я не сказал. Так ведь?
– Да, – кивнула она, с растерянной улыбкой глядя на профессора. – И это странно. Даже если не учитывать, что они привлекают внимание сами по себе, я обычно хорошо запоминаю лица.
– Вы не умеете наблюдать, – Риверс едва заметно улыбнулся кончиками губ, – эта парочка пришла сюда десять минут назад. До этого они даже не знали друг друга. Познакомились на танцполе внизу, залили в себя по паре «Баронов» и направились в близлежащий туалет скрепить знакомство яростным соитием на бачке унитаза.
– Я даже боюсь спросить, с чего вы это взяли, – рассмеялась Элис, – только если не сидели в соседней кабинке, конечно.
Сказала и осеклась, потому что такое поведение было слишком фамильярным, но профессор пропустил её тон мимо ушей, весело глянув на Элис в ответ. Собравшиеся вокруг глаз морщинки обозначили намек на настоящую улыбку. Ох… Тактичность, вежливость и дистанция!
– Я просто смотрю и вижу, – он махнул рукой в сторону парня. – Будь они давно знакомы, то между ними проскакивали бы те самые микроконтакты, что есть у каждой встречающейся пары: жесты, взгляды, прикосновения. Полагаю, вы поняли, о чем я. Они же сидят и глупо шутят, пытаясь скрыть неловкость специфического первого знакомства. Девушка постоянно посматривает на экран телефона, очевидно, проверяя который час и планируя, как поскорее улизнуть от своего явно случайного и не самого перспективного партнера.
– Кажется, мне пора открывать собственный интернет-блог, а вам – надевать дурацкую шляпу, – она хохотнула, но весело ей не было. Теперь Элис прекрасно понимала, что именно привлекло внимание Риверса, и мысленно проклинала себя за редкостную невнимательность. Похоже, она действительно устала.
– Мисс Чейн… Вы ошибочно считаете, что сравнение с Холмсом должно польстить мне. Расстрою вас – я не считаю наркомана и откровенного лентяя достойным примером для подражания.
Вау… Фраза прозвучала настолько зло, что Элис растерялась, не представляя, как реагировать на столь странный выпад. Откуда такая агрессия к книжному герою? Она удивленно посмотрела на нахмурившегося Риверса и поспешила немного сменить тему.
– Ну, допустим, всё так и было. Но как вы докажете секс между ними? В конце концов, я как администратор точно бы знала об этом, охрана сообщает…
– Заметь их кто-то, вам бы сказали, но эти ребята профессионалы быстрых знакомств. А как докажу? У неё засос на левой груди и скоро будет синяк на правом колене. Судя по всему, туалеты «Вальхаллы» не проектировались с учётом удобства занятий в них сексом. У него же до сих пор расстёгнута ширинка и следы спермы на штанах.
– Фу! Какая мерзость… – растеряв всю наигранную серьезность, Элис потешно скривилась, вызвав у Риверса смешок.
– С физиологией сложно совладать, но согласен, можно и поаккуратнее.
– То есть вас больше беспокоит тот факт, что парень грязнуля, а не то, что он любитель быстрого секса без обязательств?
– Для вас это проблема? – он иронично взглянул на неё, и Элис поняла, что попалась на тщательно спланированную провокацию. Опять. Возможно, профессор всё и придумал про странную парочку, однако, сейчас это мгновенно отошло на задний план. Тактичность, вежливость и дистанция…Она поджала губы и ответила, больше не чувствуя веселья.
– Люди вольны заниматься всем, чем хотят. Это их жизни.
– Несколько минут назад вы говорили противоположные вещи, – Риверс высокомерно улыбнулся. – В каком случае врали?
– Это была не ложь, я лишь выражала свое отношение к такому времяпрепровождению. Да, их поведение кажется мне неприемлемым. Причем в большей степени со стороны женщины, а не мужчины.
– Вы так требовательны к своему полу?
– Исторически сложилось, что роль женщины состоит в удовлетворении потребностей цивилизации. Впрочем, мы сами виноваты, что допустили подобное.
– Ого, – теперь мужчина полностью развернулся к ней, заинтересованно оглядывая Элис с головы до ног, – состоите в феминистическом движении?
– Меня минула чаша сия, – она подняла руки вверх, открещиваясь от подобных заявлений. – Просто считаю недостойным, что женщина использует свои половые особенности для достижения определенных целей. Должно же быть хоть какое-то чувство гордости, ну и… запретный плод более сладок.
– В вас говорит ваша молодость и отсутствие какого-либо опыта, – лениво растягивая слова начал Риверс. – Запретные плоды оставьте Царству Небесному, на Земле не бывает неприступных женщин, лишь мужчины, у которых недостаточно власти, денег и характера.
– Уж не намекаете ли вы, что каждую женщину можно купить? Знаете, это звучит довольно оскорбительно.
– Это правда. Какой смысл обижаться на правду?
– Я не обиделась, всего лишь сказала, что это звучит оскорбительно. Задень меня ваши слова на самом деле, значит, я добровольно причислила себя именно к тем, кого покупают.
– Так вы не относите себя к женскому полу, мисс Чейн? Потому что я ни для кого не делал исключений, – брови в притворном удивлении взлетели вверх, пока его взгляд педантично четвертовал её силу воли. Риверс продолжал провоцировать, и, кажется, достиг своей цели. Элис сжала зубы. Тактичность, вежливость и дистанция… Да к черту!
– Тогда у вас довольно однобокие и ограниченные представления о женщинах, сэр, – процедила она.