Цурико уже подходил к стене, когда раздался тяжкий удар, грохот, и словно сама земля вздрогнула под ногами сотника.
– Что это? – вскинул брови сотник.
– Камнеметы, мой господин, – втянув голову в плечи, ответил соратник.
На расширенной дамбе возвышались два чудовища, задрав длинные концы рычагов выше крепостных стен. Только их колеса были высотой с человека и шириной в пару локтей. На коротком конце рычага у каждого висела деревянная бадья размером с крестьянский дом, наполненная землей. Десятки человек с помощью хитрой системы рычагов наклоняли к земле гигантскую ложку, в которую помещали огромный отесанный камень. Громкая команда, длинный рычаг резко взмывает вверх, камнемет делает пару рывков на большущих колесах и застывает, вновь готовый послать в стену крепости еще один смертоносный груз.
Камень такой величины, что человек не смог бы его обхватить и двумя руками, летит по высокой дуге, на миг замирает в высшей точке и, набирая скорость, падает вниз.
Сотник невольно зажмурился. Удар, грохот падающих камней. Командир открывает глаза. Один из зубцов крепостной стены исчез вместе с укрывавшимися за ним воинами.
– Лучники! – заорал Цурико. – Всех лучников сюда! Быстро!
Получив, наконец, ясный приказ, соратники со всех ног бросились его исполнять. Вскоре все, кто имел мало-мальски подходящий лук, столпились на стене, пригибая голову от разлетавшихся камней.
– Каждому, кто подстрелит дикаря у камнеметов, плачу золотой! – крикнул сотник, воодушевляя подчиненных.
В воздухе запели стрелы. К несчастью, берег озера оказался слишком далеко. Редкий стрелок мог достать до дамбы, да и стрелы падали навесом, потеряв значительную часть пробивной силы. Тем не менее несколько фигурок упало.
Воины на крепостной стене отметили эту маленькую победу громкими криками. Как оказалось, радовались они рано. Человечки на дамбе забегали, и перед камнеметами вырос высокий плетеный забор.
– Проклятые варвары! – сотник в бессильной злобе ударил кулаком по стене.
Словно вторя ему, огромный камень с грохотом врезался в стену. Крепость вздрогнула, словно испуганная лань.
Забыв о приличиях, десятник сплюнул.
– Если так пойдет, к вечеру они ее проломят, мой господин.
Командир бросил на него гневный взгляд.
– Они все время бьют в одно и то же место, Цурико-сей, – добавил воин. – Возле ворот.
– Мы построим новую стену, – сказал сотник. – Внутри крепости. Если они прорвутся, мы их остановим и не пустим внутрь крепости.
К вечеру часть стены не выдержала обстрела и рухнула. Осажденные торопливо возводили баррикаду, отсекая этот участок стены от остальной крепости.
Жеребец Младшего Медведя медленно трусил по дороге, вьющейся рядом с берегом. Со стороны озера раздавались тяжкие удары. Наследник вождя племени мог хорошо видеть, как огромные камнеметы посылают в стены Нагаси тяжелые камни.
Впереди показалась колонна пленников, которые под конвоем конных дарийцев волокли к дамбе большую повозку, нагруженную круглыми камнями.
– Сын вождя! – послышался сзади чей-то крик.
Молодой человек оглянулся. Его догоняла группа всадников во главе с первым советником рекса. Медведь придержал коня.
– Здравствуй, мой господин, – поприветствовал он Сакуро по-тонгойски.
– Едешь в лагерь к отцу? – спросил его на языке дарийцев советник Бьерна.
Их кони поравнялись с повозкой.
– Да, – Младший Медведь тоже перешел на язык степняков.
– Теперь ты веришь Великому Мастеру? – улыбнувшись, спросил Сакуро.
– Наши воины говорят, что ему помогают очень сильные духи, – ответил лесовик.
– А знаешь, кто первым войдет в крепость? – задал Сакуро новый вопрос.
– На все воля рекса, – пожал плечами сын вождя.
– Я скажу тебе его волю, – сказал советник. – Лесные племена.
– Правда? – вскричал Младший Медведь.
– Да. Рекс сам отдаст приказ твоему уважаемому отцу, – улыбаясь, проговорил тонганин. – Я случайно встретил тебя и решил обрадовать храброго воина хорошей новостью о предстоящей битве.
– А когда, мой господин? – глаза у лесовика горели. – Скажи, когда?
– Завтра, после рассвета, – понизив голос, сказал Сакуро.
Медведь бросил взгляд на невольников, тащивших по разбитой дороге повозку с шестью огромными ядрами. Но пленные тонгане равнодушно упирались в ременные постромки, не замечая вокруг ничего кроме свирепых охранников, то и дело пускавших в ход плеть. Похоже, никто из них не понимал речь настоящих людей – жителей лесов и степей.
– Сигналом к атаке будет огненная стрела, – продолжал Сакуро, нисколько не смущаясь печальной участью своих бывших соотечественников.
– Значит, завтра мы возьмем Нагаси! – радостно засмеялся лесовик, чуть тронув пятками бока коня.
– У вас будет такая возможность, – согласился Сакуро, не отставая.
– И крепость будет наша на три дня? – продолжал радоваться Младший Медведь.
– По закону воины, взявшие город, получают его на три дня, – подтвердил советник Бьерна. – И никто, даже сам рекс, не может помешать им делать в нем все, что они захотят.
– Это очень хороший и мудрый закон, – важно кивнул спутанной бородой лесовик. – Мы отомстим проклятым тонганам за смерть наших братьев!
– Но для этого нужно еще взять Нагаси, – охладил пыл молодца Сакуро.
Они остановились у развилки. Повозка со снарядами проследовала мимо.
– Ты сомневаешься в доблести людей леса? – недобро нахмурился Младший Медведь.
– Нисколько, – покачал головой Сакуро. – Просто я не привык делить шкуру неубитого… оленя.
Лесовик фыркнул.
– Рекс просил меня передать тебе, что в завтрашнем бою вы можете встретить тонган с оранжевой лентой на шлеме. Это слуги рекса, и они неприкосновенны.
– В пылу боя можно не заметить, какого цвета лента на шлеме врага, – ухмыльнулся Младший Медведь.
– Воин, который плохо видит противника, глупый воин, – жестко проговорил Сакуро. И его серые, с легкой зеленью глаза подернулись льдом. – Рексу хонунгу Бьерну не нужны глупые воины. И еще он очень не любит, когда кто-то убивает его слуг. Ты понял меня, сын вождя?
– Понял, Сакуро-сей, – ответил по-тонгойски лесовик и, ударив коня плетью, рысью умчался в сторону лагеря лесных племен.
Сакуро смотрел ему вслед, склонив голову набок и презрительно улыбаясь.
Большой Медведь стоял перед троном грозного рекса и внимательно слушал приказ. Как и предупреждал сын, Бьерн доверил воинам леса первый штурм Нагаси.
– Соратники Хайдаро будут стойко защищать пролом, – говорил дариец, сверля лесовика тяжелым взглядом рысьих глаз. – Я надеюсь на отвагу и смелость ваших воинов.
– Мы не подведем тебя, мой рекс, – прижав руку к груди, торжественно проговорил вождь.
– Мои слуги попытаются помочь вам, – помедлив, продолжил Бьерн. – От врагов они будут отличаться оранжевыми лентами на шлемах. Вы должны быть готовы встретить их как моих воинов.
– Мы предупредили всех своих людей, мой рекс, – заверил повелителя Большой Медведь. – Клянусь, ни один житель Нагаси с оранжевой лентой не пострадает от наших мечей.
– Я рад это слышать, – улыбнулся Бьерн.
Молчавшие все время разговора военачальники вполголоса заговорили между собой. Вождь лесовиков отошел в сторону и сел на длинную, покрытую ковром скамью.
Предводитель дарийцев стал раздавать приказы остальным военачальникам. Ярлы, вожди племен внимательно слушали, чтобы завтра в пылу боя четко знать порядок действий каждого.
К молчаливо наблюдавшему за военным советом Сакуро тихо подошел невысокий нирдман с бритым тонгойским лицом. Выслушав его, советник Бьерна впервые за вечер улыбнулся.
Военачальники покинули шатер, не забыв попрощаться с повелителем. Рекс сошел с трона и подошел к Сакуро.
– Ну?
– Он сбежал, – ответил советник.
– Который из них?
– Десятник соратников сегуна, – ответил Сакуро. – Который слышал наш разговор с сыном Медведя.
– Думаешь, он все понял?
– Конечно, мой рекс, – советник улыбнулся. – Иначе зачем ему лезть в холодную воду?
– Если у тебя получится, лесовики сбесятся, – проговорил Бьерн, теребя бороду.
– Но у тебя будет крепость, – возразил тонганин. – А не куча обломков. Пленники помогут взять Хайдаро-сегу, а не отправятся в лесные деревни корчевать лес.
– Серебро и золото придется отдать лесовикам, – пробурчал Рекс. – Иначе воины взбунтуются.
– После штурма их будет не так много, – попытался успокоить повелителя советник. – Я знаю командира Нагаси. Шано Цурико не будет спокойно ждать штурма.
– Это твоя битва, Брат Сакуро, – проговорил дариец. – Не проиграй.
– Ты слышал все сам? – Цурико внимательно смотрел в знакомое лицо.
– Да, мой господин, – соратник поклонился.
Он уже был одет в чистую одежду, и только сырая голова напоминала о кошмарном ночном заплыве.
– Они спокойно говорили при тебе? – продолжал сомневаться командир Нагаси.
– Я был в одежде простолюдина, – повторил он. – Предатель Сакуро и лесной варвар разговаривали на их диком языке. Они не могли знать, что я их понимаю.
Цурико молчал, углубившись в свои мысли. Перед его взором вновь предстали огромные камнеметы. Сотник поморщился.
– После рассвета?
– Да, мой господин.
– Мы их встретим, – мрачно проговорил Цурико.
За окном башни послышались знакомый свист и крики.
– Пожар!
Осада продолжалась.
Во второй половине ночи обстрел немного ослаб. Скорее всего, у дарийцев вышли из строя два малых камнемета. А использовать большие в темноте они не решились. У защитников Нагаси наступила короткая передышка.
Цурико подозревал, что это очередная уловка коварного врага. Попивая крепчайший чай, он рассуждал, глядя на внимательно слушавших десятников:
– Дикари надеются, что мы расслабимся и будем спать, когда они полезут в пролом. Но воины Хайдаро не доставят им такого удовольствия. Нам нужно продержаться еще пару дней. Сегун уже собрал войска и идет к нам на выручку. Да и сам Сын Неба не потерпит такой наглости от грязных, вонючих дикарей. Еще немного, и мы устроим им кровавую баню!
На изможденных лицах соратников засветились робкие улыбки.
– Все войска на защиту пролома. Пусть ждут и помнят свой долг.
Десятники с шумом поднялись из-за стола и один за другим покинули комнату. Командир расстегнул застежки панциря.
– Мы будем готовы.
По-осеннему темная и ветреная ночь подходила к концу. Затянутое плотными облаками небо на востоке посерело. Подгоняемые упрямым ветром мелкие волны бились о стены Нагаси. Их плеск прекрасно маскировал легкий шум весел. Двадцать низких плоскодонных лодок, битком набитых воинами, осторожно приближались к крепости. Это были бывшие соратники Амамото, успевшие за двенадцать лет повоевать и в лесах, и в диких степях. Теперь настало время вернуться на родину и посадить на трон империи Истинного Сына Неба.
Стоявший на носу передней посудины Сакуро пристально вглядывался в терявшую плотность темноту ночи. На черной зубчатой стене мелькнул огонек. Погас, снова мелькнул. Через несколько минут второй огонек зажегся рядом с первым.
– Храни нас, Вечное Небо, – пробормотал Сакуро, надевая шлем, украшенный оранжевой летной. – Вперед.
Подгоняемые сильными руками лодки, казалось, летели по черной глади озера. Со стен упали веревочные лестницы. Сакуро пропустил вперед одного из воинов и поднял сжатую в кулак руку.
Через несколько минут сверху упал камешек, и его соратники один за другим быстро полезли наверх.
Лодки затопили, открыв специально проделанные щели. Полсотни отборных бойцов беспрепятственно проникли на территорию сильнейшей крепости сегуната Хайдаро. Прежде чем сойти со стены, один из воинов помахал в воздухе фонарем. С берега озера взвилась одинокая стрела. Поднявшись на сотню локтей, она вспыхнула яркой кометой. В ответ на это еще три стрелы поднялись в воздух у дамбы. Настороженную тишину ночи разорвали дикие крики. Толпы воинов понеслись к пролому, сжигаемые жаждой боя и богатой добычи. Им навстречу слитно ударили стрелы, смертельной косой сметая передние ряды. Но это не остановило лесовиков. Прикрываясь самодельными щитами, размахивая топорами и рогатинами, они стали карабкаться по обломкам стены. На каменном крошеве завязалась кровавая битва, где свирепость и отвага одних столкнулась с лучшим вооружением и спокойной уверенностью профессионалов.
В то время, пока самые бедные и плохо вооруженные воины лесных племен пытались прорваться сквозь ряды соратников Хайдаро, стойко удерживавших верхушку пролома, другие приставляли к стенам грубо сколоченные лестницы и лезли на стены, прикрываясь щитами. Воздух звенел от лязга металла о металл и криков боли и ярости. Со стен Нагаси летели камни, лилась расплавленная смола, но лесовики упорно лезли вперед. Бывшие неравноправные союзники, они с яростью нападали на тонган, словно мстя за всегдашнее пренебрежение к себе со стороны подданных Сына Неба.
На дамбе показались колонны конных дарийцев. Но степняки что-то не спешили принять участие в штурме, словно давая возможность лесовикам первыми взять крепость. К полудню им удалось занять лишь участок стены у пролома. Дальнейшее продвижение лесовиков остановила невысокая стена, окружавшая пролом со всех сторон. Укрываясь за баррикадой из бревен, камней и досок, воины Хайдаро отразили приступ измученных штурмом воинов лесных племен. Дарийцы оставались на месте.
Вдруг знамя Хайдаро, гордо развевавшееся на главной башне, рухнуло вниз. Те из бойцов, кто это видел, огласили воздух криками. Одни орали от радости, другие от гнева. Ибо вместо него на флагштоке затрепетало оранжевое полотнище. Сейчас же молчаливые колонны дарийцев устремились к крепости. В уставших лесовиках словно проснулись новые силы, а в рядах оборонявшихся раздались панические крики.
– Предательство! Предательство! Спасайся!
Из проулков выбегали тонгойские воины с оранжевыми лентами на шлемах и с яростью набрасывались на соратников Хайдаро. Через несколько минут оборона оказалась сломлена, и вчерашние союзники едва не сцепились друг с другом. Лесовики крушили всё вокруг, не обращая внимания на украшавшие тонган ленты. Те тоже не оставались в долгу и били плохо вооруженных дикарей. Тут-то и появились конные сотни дарийцев, ворвавшиеся в крепость через предусмотрительно открытые ворота.
Степняки врезались в схватку и разъединили врагов. Ни те, ни другие не решились тронуть воинов рекса.
Лесовики и тонгане могли себе позволить разве что переругиваться через двойную цепочку всадников. В окружении свиты появился Бьерн. Растолкав верховых, к правителю ринулся Большой Медведь. В залитых кровью и побитых доспехах, с всклокоченной бородой и горящими гневом глазами, он и в самом деле очень напоминал рассерженного медведя.
– Так вот какой твой закон, рекс?! – рявкнул он, потрясая огромным зазубренным топором. – Мы проливали кровь, добывая победу, а эти трусливые зайцы, эти подлые лисы, отняли ее у нас!
Предводитель дарийцев взглянул в злобные глазки лесовика. Вождь опустил оружие, но не отвел взгляд. Из-за ряда всадников вышел Сакуро. В богатых доспехах с оранжевой лентой на шлеме и невозмутимым лицом.
– Мой рекс, – тонганин поклонился, прижав руку к сердцу. – Закон гласит, что город принадлежит тем, кто его захватил. Мои воины подняли над башнями Нагаси твое знамя. Мои воины открыли ворота и впустили в крепость твои непобедимые сотни!
Большой Медведь заревел и вновь вскинул топор. Быстрым, как молния, движением Сакуро выхватил меч, и его кончик закачался у груди лесовика.
– Уймитесь! – негромко проговорил рекс. – Вы оба взяли крепость. Воины лесов, как свирепые медведи, бились на стенах, уничтожая врагов тысячами. Твои, брат Сакуро, как мудрые волки, напали из засады и открыли ворота. Крепость принадлежит вам обоим.
– Но, мой рекс… – проговорил советник.