Зина присела рядом на краешек и посетовала:
– Ох, бедненькая, совсем отца родненького не знала. Вот так всю жизнь прожила и не видела ни разу? Правда, ведь?
– Правда.
– Ох- ох-ох. Хороший он человек был. Добрый, справедливый. Предприимчивый очень, и даже щедрый. Жалко, что ты с ним не пообщалась. Он бы тебе понравился. Он всем нравился. У него такая! энергия была. Прям светился весь ею. И харизма. Душа компании. Любой. Со всеми язык находил. Я его правда в офисе не видела, но часто слышала. Только ты не думай, я не подслушивала. – строго отметила женщина.
– Я и не думала – заверила Марта, она с интересом слушала женщину, которая хоть немного знала ее отца, и имела желание поделиться этими знаниями.
Вот Беата тоже имела желание все рассказать, все показать, только нормы в вине не чувствует и вышла из строя желающих делиться информацией и новостями.
– Я никогда не подслушиваю. Просто так получается, то прибираюсь в кабинете, а ему позвонят, и я все слышу, то за столом сидит, – она поправилась – сидел, обедает, то есть обедал, а ему звонят. Так вот я часто слышала, как он по телефону деловые вопросы решает, то есть решал. И вот думаешь, что все, прогорело дело, а нет, Святослав Раславович все же решает, как говорит мой сын, разруливает ситуацию. А сейчас всеми делами занимается Кристиан. А как он вопросы решает, я не знаю. Он все время в офисе отца сидит. Пошел по стопам отца, еще в детстве ему помогал. Думаю, Святослав Раславович ему свои навыки в общении и работе передал. Хороший парнишка. Молодец.
– А отец мой? Расскажите о нем – вернула Марта женщину к нужному разговору, про Кристиана она и так может все узнать, вот он рядом, а отца уже нет. Ей хотелось как можно больше людей послушать о нем.
– Святослав Раславович детей любил. – Она спохватилась и внимательно посмотрела на Марту – ты не обижайся. Я так понимаю, он о тебе совсем недавно узнал?
Марта промолчала, она и сама не знала, зачем отец вспомнил о ней, знал же о ней давно, еще до ее рождения. Она не понимала, почему мама перестала с ним общаться, что такое могло между ними произойти, что она беременная уехала из Москвы, бросив все и всех.
Марта тяжело вздохнула, не стала разубеждать Зину, что отец знал о дочери, о том, что Оксана, ее мать, переехала из Москвы в Богом забытую деревню Норки. Но Зина с таким трепетным воспоминанием восхищалась ее отцом, что Марта решила ей не рассказывать эту страницу его истории. Жила она без этой информации и пусть живет дальше, не зная всей правды. Жила Зина, восхищаясь хозяином дома, в котором она работает, пусть и дальше восхищается.
– Интересный он человек. Был. Но так уж устроен мир, что люди уходят. А ты, дочка, если совсем не знала отца, то мне много нужно тебе рассказать. Ну, во всяком случае, я с удовольствием вам все расскажу, что знала о вашем отце. Мне приятно его вспоминать. Только история это длинная, а мне нужно ужин готовить.
– Давайте я вам помогу. С ужином. А вы мне все расскажите – попросила девушка.
Зина улыбнулась:
– Спасибо, конечно, дочка. Но здесь так не положено. Ты хозяйская дочка. Если Алисия увидит тебя со мной на кухне, разозлится. Меня отругает.
– Ой, – вспомнила Марта, – Алисия такая… такая, как… королева.
Зина не ожидала такого сравнения и засмеялась.
– Да, уж, этому она быстро научилась.
– В каком смысле? Научилась?
– А ты думаешь, такими королевами рождаются? Я ее помню, когда она не была… как ты говоришь, королевой.
Марта пожала плечами, настроение испортилось, она не хотела, чтоб домработница сейчас начала разочаровывать ее в первых впечатлениях от знакомства с новой семьей.
Зина взглянула на наручные часики и спохватилась:
– Ой, пора мне. Ужин надо готовить. Вики сама не справится. Вики это моя помощница. Тебе если что понадобится, ты ее зови, она тоже с Украины. Или меня зови, я все сделаю. Чемодан я твой, кстати, в комнату тебе отнесла.
– Спасибо.
– Знаешь, где твоя комната?
– Нет еще.
– На второй этаж поднимаешься – последняя дверь прямо по коридору. Найдешь. Ключ в замке торчит.
– Хорошо.
Женщина встала со скамейки, Марта тоже пошла в дом. По дороге Зинаида объясняла:
– Я ведь давно здесь работаю. Многое знаю. Кристиану и Беаточке лет семь было, когда я у них работать стала. – Она задумалась на секунду, посчитала в уме и подтвердила – да. Они как раз в школу пошли. Сама я с Украины. Приехала сюда работать. У нас тогда совсем тяжело было с работой, вернее с работой все хорошо было, вот только платили за нее через раз. Раз заплатят, а раз вообще мне приходилось платить.
– Как это? – не поняла Марта.
– Кассиром я работала в супермаркете. Так там все строго было. Да ладно строго, я дисциплиной не пугана, а вот за всякого рода чужие ошибки приходилось кассирам расплачиваться. За нами смотрели охранники. Один охранник на трех кассиров. Так вот они-то и записывали всякого рода ошибки. На работу опоздали – штраф, курить вышли – штраф, на покупателя не так взглянули – штраф, старый продукт не продали – штраф. Так и получалось: раз мне зарплату выдадут, раз я ее за штрафы отдаю.
– Кошмар какой.
– Тяжелый народ на оплату. Я, конечно, страдала от этого тяжело. Ведь не виновата, а деньгами наказана. А тут подруга мамина со своей легкой подачи рассказала, что дочка ее уехала в Польшу на заработки и вот первые сто евро прислала. Так та радовалась, купила торт с пироженками и бегом к нам в гости. В общем, я ночь без сна провела. Как сейчас помню, все переживала и боялась, и трусила. Честно трусила, думала как я сама в чужой стране? Как- никак другой народ, другой язык, другие обычай. И другие деньги. Вот это меня и взяло. Я и решилась. Обычаи выучила. Я человек хороший, порядочный – и людей встретила порядочных. С языком проблем не было – со мной все по-русски говорили, а польский я потихоньку выучила. Да чего его там учить, половина слов на наши похожи. На украинские. Вот, например, по-украински «На добранич», по-польски «Добраноц», по-русски «Спокойной ночи». Понятно?
– Нет – честно призналась девушка.
– Потому что польский с русским не похожи. А вот еще «Не розумьем» – «Не розумию». Как думаешь, что это в переводе.
Марта пожала плечами:
– Я не знаю.
– Правильно, только дословный перевод «Я не понимаю».
– А как будет спасибо?
– Дженкую. А по-украински – дякую.
– Дженкую. Надо запомнить.
– Миллион раз еще услышишь и запомнишь.
Не торопясь они дошли до центрального входа, поднялись по ступенькам, открыв дверь перед Мартой, Зина предложила:
– Давай я тебе вечером все расскажу. Я освобожусь часов в девять, приходи часов в десять, пол одиннадцатого на лавочку, где я с тобой встретилась. Сможешь? Если нет, то завтра.
– Смогу, конечно. Приду.
Войдя в дом, Зина пошла в кухню, а Марта решила осмотреть дом. Прошлась по первому этажу, заглянула во все комнаты, двери которых были открыты, в закрытые не входила – не прилично без спроса. Поднялась на второй этаж, здесь все комнаты были закрыты – видимо все спальни. Свою нашла сразу. Ключ в замке. Замок в двери. Дверь в конце коридора.
Она зашла и подивилась – огромная комната, естественно с огромными окнами. Пора бы перестать удивляться. Отцу, так же как и ей самой, очень нравились большие окна, много света – натурального, природного света, не тот, который из-под потолка – электрический.
Окна ее комнаты выходили на наружную сторону, в парк, а не на бассейн. Марта открыла окно на полную. В комнату влетели свежий ветерок, аромат цветов и пчелка.
– Зачем ты сюда прилетела? – спросила Марта, наблюдая за жужжащим насекомым – Тут нет ничего интересного. Тут опасно для тебя. Возвращайся домой.
Если бы она знала, что скоро станет такой же пчелкой, которая заблудилась в опасном месте и не знает, как вернуться домой.
Пчелка тоже ничего не знала, кружила по комнате и жужжала.
Марта распахнула все шторки, чтоб пчела не запуталась и вернулась на улицу.
Прошла в смежную комнату, оказавшейся ванной с санузлом. По размерам чуть меньше, чем сама спальня. Вернулась в комнату, присела на пол, возле чемодана, расстегнула его и стала разбирать.
Некоторые вещи развесила в шкафу, некоторые убрала на полочки, некоторые оставила на дне чемодана. Сама себе удивляясь, зачем взяла столько вещей. Приехала на неделю, а вещей как на пол года. Только шубы и пальто нет. Ну, еще и сапоги отсутствуют. Зато три пары туфлей присутствуют в чемодане. На все случаи жизни. Но не факт, что она их все будет обувать. Вот только те, которые самые удобные и любимые, то есть те, в которых приехала.
Сделав все важные дела, Марта подумала и решила прилечь отдохнуть. Все равно бродить одной по дому – неприлично. Беату, скорей всего уложили спать, Критсиан тоже говорил, что будет спать, хотя собирался поехать в офис. Алисия, даже если не в своей комнате, не сможет общаться с Мартой без переводчика. А вечером она пойдет на встречу с Зиной, воспоминания об отце могут затянуться до самого утра, ведь женщина работает в этом доме двадцать лет. Как она сказала: «дети как раз в школу пошли»? Да. Тогда точно двадцать лет.
А вспоминать двадцатилетнюю историю – это не пять минут разговора, и даже не час.
Марта легла на кровать накинула на себя край одеяла, и, медленно моргая и наблюдая за кружащей пчелой, заснула.
Проснулась Марта за секунду, как в дверь постучали. Какие-то посторонние звуки разбудили ее. Хрыщ – хрыщ – хрыщ. Она сразу не поняла их происхождение.
Марта села на кровати и разрешила зайти.
В комнату заглянула девушка лет семнадцати в таком же одеянии, как Зина. И, когда она заговорила, Марта не сомневалась, что это Вики – помощница.
– Пани Марта. Время ужинать. Я пришла пригласить вас к столу.
– Хорошо. Сейчас я спущусь – Марта взглянула на часы в телефоне – Ого. Уже семь часов.
– Да, пани – подтвердила девушка.
Марта напугалась, она думала, что Вики уже ушла, так ей показалось спросонья. В открытое окно поступали звуки, и видимо Марта подумала, что это закрылась дверь за девушкой.
– Сейчас я спущусь – повторила Марта, поднимаясь с кровати.
Она подошла к окну, осмотрела комнату в поисках пчелы, ее нигде не было. Звуки, которые ее разбудили, доносились с улицы. Хрыщ – хрыщ – хрыщ.
Марта выглянула на улицу.
В парке под окнами ее комнаты, мужчина шкрябал по бетону метлой. Хрыщ – Хрыщ – хрыщ. Хотя рядом стоял аппарат, похожий на пылесос, сдувающий листья, упавшие с деревьев и кустов.
Скоро осень завладеет природой на законных основаниях. Со всей своей мягкой и творческой натурой, красящей листья в яркие цвета, а небо в серые. А, иногда, с жестким характером, сбивающей все свое творческое творение с веток деревьев и выжимающей из туч грозы и ливни. А потом, успокоившись и вернувшись к радостному настроению, осень закружит разноцветные яркие листочки в танце. А потом загрустит и покроет каждый листик инеем. Красиво. На оранжевом, красном, коричневом по краям листочке кристаллики замерзших капель воды. Необычно. Но осень имеет право грустить. И веселиться. Она ведь творческая натура.
Марта закрыла окно и пошла ванную, в зеркало на нее смотрела уставшая, заспанная особа.
– Кто ты? – махнула на себя Марта, умылась и пошла по приглашению «к столу».
В столовой за столом сидел только Кристиан.
Он любезно отодвинул стул рядом с собой и пригласил:
– Садись тут. Поближе ко мне.
Марта села, собираясь спросить о самочувствии Беатрис, но Кристиан опередил ее:
– Извини, сестренка, но мы переборщили с вином. Ты кстати как себя чувствуешь?
Марте так нравилось, как он ее называет сестренкой, что подумала, от таких слов она чувствует себя прекрасно и ответила:
– Хорошо.
– Вино крепкое было. Убило Беатку. Меня сморило. Ты как?
– Нормально – Марта не стала пояснять, что не пила вино.– А Алисия Марековна где?
– В бассейне, наверное. Она не ужинает. Фигуру бережет. На счет этого она молодец. Ответственная. Видишь, как выглядит. Как ровесница моя. Иногда не могу ее мамой называть при посторонних. Ты-то ужинать будешь.
– Конечно.
– Чего тебе положить? Буду за тобой ухаживать. Можно?
– Конечно. – Марта осмотрела стол – буду рыбу и вон тот салат.
– Одобряю ваш выбор. Блюдо шеф повара – засмеялся Кристиан – я тоже это буду.
Некоторое время они ели молча, потом Кристиан стал рассказывать:
– Плохо, что мы не знали друг друга раньше. И странно все это.
– Что?
– Что отец про тебя поздно узнал. Нам поздно рассказал. Могли бы раньше познакомиться. Все легче было это принять.
– А вы тяжело это приняли?
Кристиан задумался и вздохнул. Он доел рыбу, вытер рот салфеткой и откинулся на спинку стула.
– Не тяжело, неожиданно. – он посмотрел в тарелку Марты – положить тебе добавки.
– Нет. Я наелась.
– Пойдем тогда в зал. На диван.
– Пойдем – согласилась Марта.
Брат встал, отодвинул ей стул и, сообщив Зине, что они поели, пошли в зал.
За окном мужчина, отложил метлу и не шкрябал больше ею по бетону. Зато взял аппарат, похожий на пылесос сдувал листву с газона.
– Обожаю огромные окна в пол, от них светло, просторно и свободно. А еще, сидя в комнате, чувствуешь необъятную красоту природы. Вот она, рядом – поделилась Марта впечатлениями, потом вздохнула и продолжила прерванную тему разговора – отец все время знал обо мне. С самого моего рождения. Даже раньше.
Марта села на диван, где она сидела сегодня с Беатой, а Кристиан сел на то же самое место в кресло, закинул ногу на ногу и спросил:
– Вы общались?
– Нет. – Девушка помахала головой – Ни разу.
– Почему?
– Я не знаю. – она пожала плечами, задумчиво смотря в окно – Это тайна покрытая мраком.
– Чего?
Марта посмотрела на сводного брата, да ему действительно интересно все то, что она говорит, вспоминает, рассказывает. И она говорила, вспоминала и рассказывала с удовольствием и ощущением благодарного слушателя.
– Я тоже хотела бы в этом разобраться. Моя мама жила со мной в богом заброшенной деревне. Хотя имела диплом финансиста. Что ее толкнуло уехать из Москвы, думаю, никогда об этом не узнаю, как бы мне это не хотелось.
– Может она сбежала от моего, то есть нашего отца?
–Я не знаю.
– Хотя, чего от него сбегать? Он же хороший человек был. Честно. Это не только я так считаю.
– Я верю. Я не собиралась тебя в этом разубеждать.
– Ты знаешь, как он меня воспитывал?
– Как?
– Как мужчину. Как помощника. Как друга. Как наследника.
– Мне иногда больно и обидно, что у нас не было времени. Совместного времени, чтобы поиграть, почитать, поговорить, посмотреть кино, наконец.
– Отец не любил кино. В детстве отец часто играл со мной.
– Вот видишь. А я это не знала. Обидно. Что я знаю о нем? Какой он был? Я знаю только его почерк. Такой интересный, красивый. Мне приятно читать его письма. Мне так приятен его почерк. Ничего о нем больше не знаю. Вот как вы играли?
– Моей любимой игрой была «тайные послания» – весело усмехнулся Кристиан, вспоминая приятное времяпровождение.
– А что это?
– Отец делал тайник, к примеру, в кухне в банке из-под кофе, либо в саду, под упавшим старым деревом, либо возле бассейна под сводом зонта. Давал мне некоторые несложные подсказки, где именно тайник. Я его без труда находил, а там «тайное послание». К примеру: купить к чаю конфет или помочь садовнику распилить и убрать то самое упавшее старое дерево. Разные веселые, не сложные, интересные и удивительные задания, которые радовали меня. И его. Только послание зашифровано кодом, который известен только мне и ему. Знаешь такие простенькие коды – картинка соответствует букве алфавита. Забавно, весело и в то же время чувствуешь себя шпионом, агентом ноль ноль семь. Бонд. Джеймс Бонд. Вот так и играли.
– Забавно.
– Жалко, что мы не встретились раньше. Я бы и тебя брал в игру.