Более того, строгий офицер паспортного контроля может запросто отказать вам во въезде в страну! Без каких либо объяснений! При наличии у вас свежеиспеченной визы! Такие законы. Но вот на вылете все эти строгости не действуют! Действительно, вы же покидаете благословенную страну. Значит, не опасны. Значит, всем плевать на то, что вы везете и с кем летите. Так что паспорт у вас проверяют только на стойке авиакомпании, там же просвечивают багаж и все! …Заговорились!
Итак! Мы – в салоне родного Аэрофлота Впереди – почти 12 часов полета до Златоглавой! Настроение – тоже златоглавое, отличное! Взлетаем! …Взлетели. Те, кто летает, знают, что процесс взлета (то есть промежуток времени, пока горит надпись «пристегнитесь, взлетаем») – примерно минут двадцать-тридцать максимум. А то и меньше.
Летим… минут сорок, пятьдесят, час… больше часа. Табло «пристегните ремни, взлетаем» нагло не гаснет! …Полтора часа проходит. Обращаюсь к стюарту Сергею. Летали в ЛА часто, экипажи практически одни и те же, всех ребят знал по именам. Сергея тоже знал. Вот наш диалог:
– Сергей! Скажите, Вам не кажется, что мы очень долго взлетаем? Ну, очень долго!
– Вениамин! Хотите честно? Мы летим на одном двигателе. Второй заглох на взлете. Уже запросили аварийную посадку в Анкоридже. Собственно, все. Ждем-с…
Не надо, наверное, объяснять, какое отличное настроение было в тот момент! А, может быть, и нужно. Представьте себя сидящими на ветке очень высокого дерева. Вы сидите очень высоко! Вам даже вниз смотреть неуютно. А рядом с вами, ближе к стволу дерева, на той же ветке сидит некто и усиленно пилит эту же ветку! Как-то так…
Господа! Закончилось все, как всегда, как в голливудском фильме, удачно. Прошло еще минут двадцать пять. Из кабины пилотов выходит мой знакомый стюарт и шепотом мне: «Завелись прямо в воздухе! Второй движок работает! Не знаю – кого благодарить! Летим до Москвы! …Что вам принести выпить?»
…Да! В этот раз выпить было за что!
США. Как же здорово, когда всем все «по барабану»!
Освободить свой мозг вообще от всего – великая вещь! Освежает! Недавно случайно зацепил глазом одну из серий некогда популярнейшего американского фантастического сериала «Sliders» (Скользящие). Отважная четверка (ученый, студент и двое их друзей) путешествуют с помощью волшебной машины по параллельным мирам. Меня потряс небольшой кадр…
… Один из четверки, доктор наук, профессор физики, преподаватель университета Максимилиан Артуро рассказывает своим друзьям историю. А история о неминуемости того, что человеку написано на роду, о предопределенности. Так вот. С очень серьезным видом институтского ментора Артуро повествует о том, как купец в Багдаде увидел смерть, которая манила его пальцем. Купец так испугался, что прибежал домой, вскочил на коня и поскакал. Скакал долго (боже, как жалко коня!) и прискакал… на Суматру! Ни много, ни мало! Там он опять увидел смерть! Намек прозрачный – от судьбы не уйдешь!
Но потрясло не это!
Из Багдада купец скакал на коне через Иран, Пакистан, Индию! А потом – много сотен километров по… Бенгальскому заливу! «Аки по суху»! Чисто чудо! Ничего не напоминает?! Нет, конечно, можно по-другому – через Бирму, Малайзию. Но там опять придется небольшой заливчик проскакать по водной глади. …Есть еще предположение. Лошади ведь плавать умеют. Умеют! Но не сотни же километров!
Зачем все это рассказал? Очень просто! Конечно, многие могут возразить – это, мол, небольшая ошибка сценаристов, или даже просто – притча! Наверное, можно с ними согласиться! Но! Но! И еще раз Но!
Просмотрев этот отрывок, вспомнил одну из поездок в США.
Прибыли мы в город Остин, столицу штата Техас. Нашел небольшой ресторанчик, чтобы утолить голод. Внутри – много людей! Час ланча! Вокруг – царство гамбургеров, картофеля фри, американских стейков и, конечно же, – кока колы! Нашел место, сел, заказал что-то пожевать. Пока сидел, разговорился с тремя мужчинами среднего возраста, в костюмах, при галстуках.
Поскольку и ваш покорный слуга был такой же окостюмленный, огалстученный, свеженаряженный, то между нами возникло некое единение душ. Разговорились быстро. Я – о себе, они – о себе. Двое – преподаватели местного университета. Надо сказать, что в Остине работает очень известный в Штатах университет штата Техас. Третий – инженер по горнопроходческому делу. Для чего я так подробно все описываю? Сейчас объясню. Инженер и два преподавателя. Что это значит? Наверное, – несомненное образование выше среднего и наличие какой-никакой эрудиции!
Когда все гамбургеры и картофелины были уничтожены, мы стали прощаться. Моим новым собеседникам стало интересно – откуда я прибыл. Ответил: «Москва». Они дружно закивали головами: «Да! Да! Знаем! Рядом с Техасом есть одна Москва!»…
Надо сказать, что в США городов Москва больше двадцати!
Я покачал головой: «Нет! Я из России!»
И тут мне стало попросту не по себе. Все трое переглянулись, а инженер-проходчик как-то неуверенно спросил: «Россия? А это… где?»…
Три человека с высшим образованием!
Кстати, справедливости ради, надо отметить, что правильное название штата – Тексас…
Зачем все это рассказал?
Ну, во-первых, просто весело. Во-вторых, ярко иллюстрирует одну из колоритных сторон большой страны! Они занимаются исключительно собой, только собой, и ничем, кроме себя! А в-третьих, таковы плоды «ихнего» образования. Ведь они построили весь учебный процесс (и в школах, и в университетах) на сплошных тестах. Результаты сами за себя говорят!
В нашей стране многие десятилетия образование считалось одним из лучших в мире. Советские и российские специалисты были нарасхват везде! Но, к сожалению, сегодня мы со скоростью бешеной лошади, скачущей по Бенгальскому заливу, перенимаем заморский опыт. И наши дети привыкают к тестам! А внуки, скорее всего, уже не смогут назвать страну, столица которой – Вашингтон.
Не хотелось бы в это верить. Будем надеяться на лучшее…
США. На Брайтон-Бич все и всегда кошерно!
Именно эти слова я услышал от разбитной продавщицы бакалейного отдела в магазине с оригинальным названием «Универмаг». А улица, на которой магазин располагается, до сих пор гремит фанфарами по всему миру – Брайтон-Бич! Да-да! Знаменитый Брайтон-Бич в Нью Йорке!
Здесь все по-русски! Названия магазинов, ресторанов, прачечных, аптек, ценники в магазинах, меню в кафе. Здесь русский дух, здесь нашими пахнет на каждом перекрестке! Более того! Львиная доля эмигрантов преклонного возраста, проживающих на Брайтоне, не знает английского! Хотя живут более сорока лет! А зачем? Все же здесь по-русски!
Есть отличный анекдот на эту тему. Женщина, живущая много лет на Брайтоне, звонит своей подруге в Одессу. Она долго рассказывает о своих друзьях и родственниках – кто как устроился. В конце разговора одесситка-подруга спрашивает: «Ну а как Америка? Как страна-то?» На что слышит ответ: «Не знаю! Мы туда не ходим!»
Это совершенно точно описывает «тамошние» нравы. Очень многие до сих пор не говорят на английском. Мало того! В каждой полицейской машине, патрулирующей знаменитую улицу под вечно гремящим метромостом, как минимум один из двух «копов» должен говорить по-русски! В противном случае есть огромная опасность, что полицейские просто не поймут местных!
Так вот! В первом же магазине, в бакалейном отделе, та самая разбитная продавщица, о которой я упомянул выше, довольно бойко стала мне рассказывать, что на Брайтоне все товары первосортные и только из России. От нее же я услышал, что нет такой второй улицы в Америке, на которой так все кошерно! Слышать это, друзья, было отрадно! Воодушевившись общим настроением первосортности и превосходства отечественных привозных товаров, я поддался на уговоры продавщицы и немедленно купил пол кило докторской колбасы! То, что колбаса была именно «докторской», дива за прилавком доказывала мне битый час с неповторимым, колоритным одесским акцентом! Как было не согласиться?!
Порадовался я и после, покинув гостеприимный «Универмаг»! Во-первых, колбаса была копией той, что продавалась в ближайшем супермаркете по значительно более низкой цене! Во-вторых, как обнаружилось немного позднее, купюра в десять долларов, которую мне на сдачу вручила расторопная товарка из «Универмага», оказалась фальшивой!
Что делать! Такова бескомпромиссная эмигрантская жизнь!
Кстати, в аптеке на Манхеттене, где продавщица разоблачила десятидолларовую фальшивку, проведя по ней каким-то специальным фломастером, меня спросили – откуда сия бумажонка? Услышав про Брайтон, все работники аптеки чуть ли не в один голос посоветовали мне больше туда не являться!
И, не взирая ни на что, я получил огромное наслаждение от общения с необыкновенно колоритным уголком «бывших наших» за тысячи километров от России!
Добавлю вот что. Не помню, по какому поводу, но уже покидая колоритный Брайтон, я разговорился с местным полицейским. Причем, служитель порядка был чистым англо-саксом, не говорящим по-русски. Лет ему было под шестьдесят. Так вот. Сержант этот жил рядом с Брайтоном всю жизнь. Он-то и поведал мне интересный факт. Оказывается, до иммиграции из Советского Союза на Брайтоне жили только афроамериканцы. Причем не самые дружелюбные и законопослушные! Совсем не самые кроткие, поверьте! Но! Как только в известные лихие годы сюда стали прибывать наши иммигранты, лютые афроамериканцы очень быстро ушли из Брайтона! Это правда!
Вот так! Знай наших! Гордимся!
США. Не ругайте свое! Чужое – не лучше!
Любим мы частенько ругать все «нашенское» и хвалить заграничное! Но нередко бываем абсолютно не правы. Примеров тому – уйма.
За фразу «Летайте самолетами Аэрофлота» голосую руками и ногами! Салоны чистые, стюардессы нарядные, отношение вежливое, домашнее! Недавно вспомнил, как несколько лет назад летели из Лос-Анджелеса в Гонолулу. Компания, если не ошибаюсь, была «American Airlines». Довелось сидеть в хвосте, в проходе. Сразу, как только мы погрузились на борт, обратил внимание, что на многих креслах остался мусор от предыдущего полета. Передо мной, в кармашке переднего сидения, уютно примостились пустой бумажный стакан, несколько оберток от гамбургеров и скомканная промасленная газета. На полу мусора тоже было предостаточно. Не я один намекал членам экипажа, что неплохо бы убрать весь хлам. Не тут-то было! Нас просто никто не замечал.
Мой сектор салона обслуживала неопрятно одетая дама в мятой, несвежей форме. На неулыбчивом лице у нее красовался странный, вычурный, небрежно нанесенный макияж. Я имел неосторожность попросить у нее перед взлетом стакан минеральной воды. В салоне было очень жарко. Услышав мою просьбу, она необычайно обиделась, презрительно посмотрела в мою сторону и как-то очень истерически произнесла: «Какая вода? Мы еще не взлетели! Ждите своей очереди! Вас тут много!».
О! Как тут на меня повеяло всем известным «совком» двадцатилетней давности! Только повеяло на английском! Конечно, после такой отповеди я заткнулся и смирно сидел, не шевелясь. Перед самым взлетом, когда по радио объявляли о необходимости всем пристегнуться, самолетоправительница подошла ко мне и без лишних слов резко затянула мой ремень так, что дыхание буквально перехватило. Тоже самое она проделала и с остальными. …Надо ли говорить, что вожделенный стакан воды я получил только перед самой посадкой, «когда очередь дошла»!
Нередко мы ругаем нашу полицию. За резкость и грубость. Хотя в последнее время и грубости все меньше, и резкости. А вот в Нью-Йорке произошел с нами такой случай. Вышли мы из отеля, и путь лежал от Централ парка по Пятой авеню. Было это тоже изрядно лет тому назад. Встречу нам назначили на самой Пятой авеню недалеко от центра Рокфеллера. И все было бы хорошо, если бы не одно «но». На пути нашего следования красовался огромный католический собор, очень громоздкий и внушительный. Но дело было не в этом. Мы не испугались размеров храма. Просто в тоже самое время в вышеописанном клерикальном заведении изволил пребывать тогдашний американский президент Клинтон.
Такого количества машин с мигалками, грузовиков с водометами, вооруженных до зубов полицейских и увешенных оружием людей в штатском я не видел нигде в России! Я остановился у ближайшего полицейского кордона и невольно облокотился о железную перегородку. От этой перегородки до входа в собор было метров сто. Плюс – несметное количество охраны всех мастей. Тем не менее, ко мне тут же подскочил (да-да, буквально «подскочил»!) пожилой коп. На ходу он проорал мне буквально следующее: «А ну! Отойди от барьера немедленно!» Я немного опешил от такого «радушия» и замешкался, оставшись стоять у ограждения.
Конец ознакомительного фрагмента.