– Я глазки закрою и притворюсь, что ничего не видела. На самом деле, говорят, что эта маска у него элементарная бутафория, часть образа.
– Ну, не знаю.
– А чего ты не знаешь? Был же, как его там… Витас. Ему тоже сценический образ создали. В девяностые прокатило.
– Только сейчас давно не девяностые. Да и подобные штучки характерны как раз для артистов, но не для серьезных бизнесменов. Мне кажется маска не бутафорская, там реально какая-то причина есть. Наверняка уродство скрывает.
– Или гигантский не проходящий прыщ.
– Да ну тебя.
– Все, ложись-ка ты спать. Завтра великий день!
Впервые за долгое время Лада легла в кровать с улыбкой на лице. А то уже почти отчаялась. И завтра она просто обязана произвести фурор, вернее, доказать, что способна на большее.
А ночь пролетела незаметно.
И Таня проснулась от жуткого грохота со стороны кухни, тогда глянула на будильник – шесть утра.
– Ты чего тут творишь? – показалась сонная подруга.
– Собираюсь, – металась по кухне Лада. – Как думаешь? Что мне надеть? Может, костюм?
– А у тебя есть костюм? – приподняла одну бровь.
– Был. Я в нем на выпускной ходила, – и помчалась в комнату, где зарылась в шкафу.
– Слушай, да что ты психуешь, в самом деле. Вчера ходила вон, в джинсах и футболке. И понравилась. Не надо никаких костюмов. Тебя там не по одежке будут оценивать. Им нужно то, что у тебя вот тут, – постучала себя по голове.
– Ты права, – закивала, – ты совершенно права, но все-таки.
– Ой, Лад, – Таня отпихнула ее от шкафа, – сейчас все будет, – выудила из недр черные джинсы и белую блузку. – Хочешь выглядеть по-деловому, пожалуйста.
– Слушай, – приложила джинсы к бедрам, – я в них наверно не влезу.
– Короче, беги в душ, а я пока поразнашиваю. Уж моя гуска растянет все, что хочешь.
– Спасибо!
И правда, когда Лада натянула джинсы, купленные три года назад, они сели как родные, но обтянули все-таки знатно. С другой стороны, а почему бы и нет? В этом Регенте одни мужчины, наверняка им будет приятно созерцать стройную девушку в узких джинсах. Кстати, а почему там одни мужчины? Может, Королев принц голубых кровей? Или радикал сексист? Уж лучше тогда первое.
На встречу ехала с валидолом под языком, не смогла не распсиховаться. В итоге вся маршрутка дышала ароматом ментола.
Как же приятно снова оказаться здесь. Неужели скоро она будет приезжать сюда каждый день? Будет ходить на обеды в здешнюю столовую? А главное, создавать свои украшения, которые будут продаваться в самых крутых бутиках. И опять ощутила дрожь в пальцах. Вчера так не нервничала, а сегодня хоть разворачивайся и беги обратно.
– Так, живот втянула, грудь выпятила и вперед, – прошептала чуть слышно, – умирать от страха будешь дома.
В здании компании царила прохлада, народа было немного, что странно. Либо все успели приехать до восьми утра, либо наоборот еще никого.
И пока Лада созерцала красоту вокруг, охранник записал ее данные в тетрадь, попросил оставить автограф и выдал временный пропуск:
– Вас проводить к лифтам?
– Нет, спасибо. Я помню дорогу, была вчера.
– Я вас тоже помню, – произнес с таким лицом, будто он не охранник, а кгбшник под прикрытием.
– А почему у вас так тихо? Рабочий день еще не начался?
– Все давно на своих местах, рабочий день в Регенте начинается в семь тридцать.
На что Лада вскинула брови, но смолчала. Ничего себе порядочки. Но если честно, она бы и в пять утра согласилась приезжать, лишь бы взяли и зарплату платили в срок.
И как же было приятно увидеть уже знакомого господина Фальцова.
– Доброе утро, Лада Дмитриевна, – кадровик оценил внешний вид девушки. – Чудесно выглядите, – а голова у нее все-таки варит, выводы сделала правильные.
– Спасибо.
– Сейчас мы пройдем в конференц-зал, там вас встретит наш ведущий дизайнер Крамер Кирилл Федорович. И уже с ним пообщаетесь более детально.
– А мое портфолио у него?
– Да, да… не переживайте, с вашей папкой ничего не случилось.
Петр Николаевич завел девушку в зал, предложил выбрать себе место, после чего откланялся, заверив, что дизайнер вот-вот подойдет. А Лада сразу обратила внимание на большое зеркало на стене напротив. К чему на что оно в зале для совещаний? Кто в него смотрится? Может, сам Королев любуется своей неординарной внешностью? Однако, Королев не любовался, а наблюдал за юным дарованием из соседнего кабинета. Хотелось ему понять, что она собой представляет. На вид обычная, даже слишком обычная. Одета проще некуда, ни прически, ни макияжа, ни манер. Зевнула, а рот не прикрыла. Где неординарность? Где хоть какая-то изюминка? Люди творчества всегда чем-то выделяются из толпы. Может, Фальцов на старости лет все перепутал и хозяйка портфолио вовсе не она?
А Лада снова разнервничалась. И где же этот дизайнер с её ценными наработками?
– Здравствуйте! – звучный голос заставил вздрогнуть.
– Доброе утро, – произнесла на развороте и вдруг оцепенела. В зал вошел невероятно красивый молодой мужчина. Такое ощущение, будто сюда набирают сотрудников исключительно по внешним данным, ибо этот представить здешней фауны был ну слишком хорош. Высокий, стройный с идеальной трапецией, загорелый и с нереальными голубыми глазами на пол-лица.
– Меня зовут Кирилл Федорович, можно просто Кирилл. Я ведущий дизайнер.
– А я Лада…– промямлила кое-как, – можно просто Лада.
– Очень хорошо, – снисходительно улыбнулся. – Итак, сегодня мы с вами будем не столько разговаривать, сколько творить, – и положил перед ней графический планшет. – Умеете пользоваться?
– Ну, пробовала пару раз. Просто, у меня такого нет, даже самого простого нет. Я больше люблю карандашом по бумаге.
– Здесь ничего сложного. Программа уже настроена, берите стилус и немного потренируйтесь. На панели слева ряд простейших функций.
– И чем мы займемся? – опять чуть не онемела от этого взгляда, в котором так и хочется утонуть, заплыть за буйки как можно дальше и тонуть, тонуть, тонуть….
– Вы нарисуете какую-нибудь модель. Лада, вы меня слышите?
– А, да, да… модель. А модель чего, простите?
– Украшения, естественно, – блеснул идеально ровными зубами.
Да откуда же он взялся? С какой неведомой планеты прилетел?
– Угу, – все-таки очнулась, – любое украшение?
– Абсолютно. Но главное, новое. Не из вашего каталога. Оно должно быть вот прямо сейчас из вашей головы.
– Ой… – заморгала. – Так вот сразу… я обычно настраиваюсь перед тем, как…
– Видите ли, если вы хотите здесь работать, то должны приучить себя к определенному режиму. Нам говорят делать, мы делаем. Говорят создать уже вчера, мы создаем.
– Что ж… ладно, – уставилась в планшет, затем провела стилусом по экрану. Как же это неудобно. – А может, вы мне простой карандаш дадите и лист бумаги?
– Хорошо, – процедил уже с явным раздражением, какой нетерпеливый, однако. – Прошу, – пододвинул к ней карандаш и бумагу.
Но Лада с такой же растерянностью уставилась на белый лист. Ну, разве можно вот так с лету сотворить что-то особенное? Это ведь процесс творческий, требующий настроения, атмосферы. Кажется, она себя все-таки переоценила.
Неожиданно дверь в конференц зал открылась, довольно громко ударившись о стену. И на пороге возник Призрак Оперы. Еще бы туман с органной музыкой пустить фоном и хоть вставай, аплодируй столь эффектному появлению.
– Денис Викторович, – тут же поднялся молодой Аполлон. – Мы как раз …
– Как раз бездарно тратили время, – прошел к столу, – иди к себе, займись делом. Здесь я сам справлюсь.
– Да, хорошо, – с превеликой радостью ретировался голубоглазый красавец.
– Итак, – хозяин этого ледяного царства опустился в кресло, – я наблюдал за происходящим. И, честно говоря, уже разочарован. Ведете себя как школьница на экзамене.
– Но, я, просто, – замямлила.
– Вот-вот. Давайте обойдемся без этого кваканья, госпожа Павлова, – затем залез в карман, а через минуту перед Ладой лежали три металлические пластинки и горстка камней. Но не простых. Пластинки были из золота, платины и серебра, а камни сверкали так, что сомнений в том, что это бриллианты, не осталось никаких. – Перед вами материал. Что бы вы с ним сделали? Нарисуйте. У вас три минуты, – после чего подошел к окну и, кажется, окаменел.
– Может, хоть пять минут?
– Теряете время.
И Лада заскрипела карандашом по бумаге. Но со страху, естественно, ничегошеньки не получалось. Проведет линию – сотрет, проведет – сотрет. Еще часы над дверью противно тикали. Минута пролетела за секунду. Тогда несчастная закрыла глаза и представила себе бескрайнее поле, усеянное васильками и ромашками, по которому она бежит с распущенными волосами, а за ней следом бежит толпа коллекторов с нагайками. Почему с нагайками? Да кто ж его знает! После такой чудесной самопсихотерапии как-то резко захотелось поработать. Лада снова посмотрела на мерцающие бриллианты. Здесь только платина. Никакого золота или серебра.
Скоро она забыла и про часы над дверью, и про короля здешнего, который следил за ней точно ястреб, соскучившийся по человечинке. Но творческий процесс был нагло прерван в самый неподходящий момент.
– Время вышло! – прозвучало, словно гром среди ясного неба. – Вы не справились.
– Но… как же… я ведь почти. Еще чуть-чуть осталось. Дайте хоть закончить.
– Нет. Здесь работают профессионалы. Вы же не профессионал. Идите домой, лепите дальше свои побрякушки. Всего хорошего, – и отвернулся к окну.
На что Лада открыла рот, но и звука не смогла произнести. Это как же так? Тем более, она почти закончила, пары штрихов не хватает. И это за две минуты! Даже не посмотрит что ли?
– Прошу прощения, но …
– У вас еще и со слухом плохо? Я же сказал до свидания.
И впервые Лада не запаниковала, не начала плакать, а наоборот, разозлилась так, что чуть зубами не заскрипела.
– Ладно, – запихала в сумку карандаш, лист с рисунком, телефон, портфолио. – В такой атмосфере не то, что работать, находиться противопоказано, – пробубнила себе под нос. – Неудивительно, что ничего придумать не можете.
– Что, что? – аж развернулся от такой дерзости.
– Ничего, – и хлопнула дверью.
Вот урод! В училище был один препод, который вел себя как зверь, но даже он давал время на подготовку перед ответом. А этот… пуп земли недоделанный! А все они такие, эти пупы. Живут в полном отрыве от реальности, что для них простые люди? Да ничто!
Но сразу уйти не смогла, все-таки не любила оставлять работу недоделанной, потому подошла к окну, разложила все необходимое на подоконнике и дорисовала эскиз. Внесла последние штрихи, отчего даже полегчало, а злость сменилась желанием ответить грубияну в подходящей для него манере, тогда скомкала бумагу и снова вернулась в кабинет. Королев тем временем шелестел документами, сидя за столом.
– Хотели что-то особенное?! – выпалила с гордо поднятой головой. – Пожалуйста! – и бросила в этого Квазимодо из списка Форбс скомканный эскиз. Пусть подавится.
– Карандашик, кстати, не забудьте вернуть.
– Да ради бога! – пульнула следом карандаш, который угодил хозяину Регента в галстук. Жаль не воткнулся.
– Вы закончили истерить? – так и не шелохнулся с места. – Тогда прошу на выход.
А когда она ушла, хотелось верить, что насовсем, Денис подобрал скомканную бумагу и лукнул в мусорное ведро. Типичная неуравновешенная дура. Таких к нормальным людям и подпускать нельзя.
– Типичный хрен с короной на ушах, – прошептала Лада, протискиваясь между сотрудниками, которых чрезмерно много набилось в лифт.
Да лучше на трех работах работать, чем сидеть под началом такого Цербера. Видимо настолько неуверен в себе, что отыгрывается на остальных, пользуясь положением. И хорошо, что в маске ходит, прячет половину самодовольной физиономии.
В этот момент в конференц-зал пожаловал начальник отдела кадров.
– Денис Викторович? – удивился, обнаружив здесь босса. – А Крамер уже отпустил девушку?
– Девушку отпустил я. Пусть катится эта идиотка на все четыре стороны. Больше никаких женщин, все, пропиши это в требованиях к кандидатам.
– Как скажете. Но, позвольте поинтересоваться, что случилось?
– Она не справилась, из-за чего закатила истерику, – затем опустил взгляд на мусорное ведро. И все-таки, что же она там нацарапала второпях? – Вы чего-то хотели, Петр Николаевич? – потянулся к скомканной бумаге.
– Нет-нет, – и тотчас покинул помещение.
А Денис достал комок, развернул. Н-да… портфолио точно принадлежит психопатке. И немедля испытал гадливое чувство, когда вроде бы и нашел то, что искал, но гордость и убеждения не позволяют принять стратегически верное решение. На бумаге была изображена подвеска, состоящая из пластины в форме квадрата с одним единственным отверстием, в центре коего был крупный камень. Безобразно крупный, но оттого и идеально вписывающийся в общую картину. И крепилась подвеска на дугу из, очевидно, того же металла. Просто и в то же время дерзко. А присмотревшись к пластине, рассмотрел в углу той гравировку. Печатную букву «R».
Глава 3
– Эй, ты чего, а? Ну-ка, иди сюда, – Таня с порога обняла подругу и затянула в квартиру, затем усадила на банкетку.
– Я бездарщина, – и звучно высморкалась в бумажный платочек. – Куда вообще рыпалась? Зачем?
– Да что случилось-то?
– Меня выставили. Причем сам глава компании.
– Тебя Королев собеседовал? – вытаращила глаза.
– Угу, – полезла за вторым платочком, – дал мне три минуты на эскиз и ни секундой больше. Я почти справилась, а он. В общем, бросила в него бумагой и карандашом. Теперь можно забыть о Регенте. Ну и черт с ним. Все равно не мой уровень. На самом деле, это даже смешно. Я – продавщица-поделочница и ведущая компания под началом олигарха. Бред ведь.
– Ты бросила в Королева карандашом? – аж побледнела.
– Не сдержалась. Не знаю, что на меня нашло. Но что-то явно нашло. Видимо навалилось все разом, раньше бы встала тихонечко и ушла. Надеюсь, в суд на меня не подаст за нанесенный вред здоровью, – печально усмехнулась. – Они ж какие, эти всесильные… нежные все.
– Да и забудь, – махнула рукой. – Сходи пока в душ, а я заварю нам кофе, как раз купила вчера вафельный тортик.
– Ты права.
А когда пошла в душ, раздался звонок сотового. Лада посмотрела на экран и на душе стало еще поганее. Звонили из банка. Чудесно! Просрочка пошла по третьему кредиту. Господи, да почему же она такая дура? Ей теперь не выкарабкаться из этой ямы, ни за что не выкарабкаться. Общая сумма долга с процентами и пенями уже достигла двух с половиной миллионов. И рада бы продать что-нибудь, да нечего, кроме себя. Отец с мамой живут за тридевять земель в маленькой двушке, зарабатывают копейки. Но будь ситуация лучше, все равно бы к ним не обратилась. Это же какой позор. Приехала в Москву, называется, за лучшей жизнью. В итоге вляпалась по самое не хочу. Надо было сидеть дома, уж работу продавца нашла бы и в своей Тюмени.
Тем временем в семидесяти километрах от Москвы в одном из лучших ожоговых центров, у кабинета заведующего отделением стоял Королев.
– Ох, Денис Викторович, – пожал ему руку доктор, – я ждал вас позже.
– Я скоро улетаю в командировку, поэтому хочу обсудить лечение заранее. Как он?
– Операцию перенес хорошо. По-прежнему в реанимации, решили подержать на пару дней дольше.
– Почему? – а глаза потемнели.
– Затрудненное дыхание. Но вы не переживайте, такое бывает.
– Что дальше?
– Как состояние нормализуется, переведем в палату интенсивной терапии. Но, вы знаете, – как-то замялся, – персонал персоналом, однако ваша поддержка была бы куда важнее.
– Нет. Это лишнее. Лучше без меня.
– Хорошо, я вас услышал.
– Медикаменты будут нужны?
– Да, но позже. Сейчас все есть. Вы спокойно езжайте по делам, а если что-то экстренно понадобится, я с вами свяжусь.
– Ладно.
– Может, хотя бы взглянете? Я бы вас проводил.
– Послушайте, Геннадий Максимович, у нас с вами изначально была договоренность. Так давайте не будем отступать от нее.
На что доктор кивнул.
И когда Королев удалился, к заведующему подошла реаниматолог отделения:
– Не захотел? – посмотрела в сторону выхода.