Возвращение
Через четыре часа Русь открыл глаза. Едва светящиеся стрелки наручных часов показывали два ночи. Русь привык просыпаться, как зверь, от внутренних толчков, сразу переходя в боевой режим. Во сколько он лёг спать, сколько времени провёл во сне – уже десятки лет не имело для него значения. Глаза открылись – значит организм восстановился. С ранением это не сто процентов, но достаточно, чтобы действовать.
Окна были зашторены, а в квартире царила абсолютная темнота, поэтому Русь встал и на ощупь добрался до ближайшей стены, чтобы найти выключатель. На потолке вспыхнула люстра, Русь подошёл к столу, зажёг лампу, погасил верхний свет и направился в ванную. Пока тёплые струи душа снимали напряжение с тела, он смотрел на запотевшее, в каплях стекло душевой кабины и старался кое-что прогнать из головы, чтобы можно было спокойно и трезво обдумать предстоящее. Правда, то, от чего Русь хотел избавиться, засело там основательно: сцена стычки в квартире Чернявого и обездвиженная страховщица у него на руках, между прочим выпустившая в него несколько пуль, одна из которых прошила его насквозь.
«Чем ты не пенсионер? – сам себе говорил Русь. – Раз до такой степени впечатлительный, значит, ты уже законченный пенсионер». Но эти слова погоды не делают, и он снова перевёл взгляд из недр своей памяти на капли. Кабина полностью запотела, так что пространство ванной заполнилось мглой. «Будь здоров! – бормотал Русь. – И нечего тебе хорохориться. Счастье твоё, что пуля прошла навылет. А если бы выше и правее, то беседовал бы я сам с собой на небесах. Ещё хорошо, что американскую разведку Волхвы не тренируют, элитой занимаются потомки египетских жрецов да инфернальный мир, а бойцы – это улучшенная версия ММА[3] – руки, ноги, борьба плюс оружие. Но лучше всё же держаться поскромнее». Последнее относилось к нему самому – Русю, полковнику воинства Братства Волхвов.
От этих мыслей настроение Руся не изменилось, потому что решение он принял, как только открыл глаза. К этому он тоже привык. К мгновенному принятию решений. Благодаря долгим тренировкам планирование стало осуществляться в мыслительном центре – разуме, причём быстро и чётко. Вся остальная болтовня в голове – это лирика, поднятые ментальной энергией всполохи эмоций, озвученные засевшими с детства в памяти штампами.
В считанные минуты в мозгу Руся всё же пробуждается кое-что связанное с конкретикой предстоящих действий. «А вдруг они не сняли наблюдение? Остались в „засвеченной“ квартире?» – постукивали вопросы в голове. Нет. Зная, как работают американцы, и доверяя своему наитию, Русь закончил с водными процедурами и вышел из кабины.
Конспиративная квартира отличается от обычной тем, что в ней есть всё необходимое для выполнения разных операций. Оружие, документы, деньги и медикаменты. Зашив на себе входное отверстие от пули и «зашпаклевав» выходное антисептиком с бинтом и пластырем, Русь надел новую футболку, куртку и вышел на улицу.
Полковник выглядел вполне прилично, так что поймать машину на хорошо освещённой улице не составило особого труда. В одной руке он держал букетик из трёх роз, заботливо оставленных в вазе на столике конспиративной квартиры. Напоминая внешне загулявшего муженька, Русь попросил отвезти его на Большую Житомирскую. Усевшись на сиденье, он наблюдал, как машина пересекает смутные тени от фонарей и рекламных растяжек, успокаивался всё больше и опять был готов ко всему.
Уже через десять минут Русь вышел из автомобиля и зашагал в сторону дома, где несколько часов назад он неудачно «побеседовал» с Чернявым и Капитаном Америкой. Здание с внутренним двором и сводчатой аркой ничем не выделялось из ряда добротных построек начала двадцатого века. Тени от старых каштанов скрывали нарядный фасад, вокруг ни души.
Дело рискованное. Почти в той же мере, как поступок Руся вчерашним вечером. С той лишь разницей, что риска сейчас больше. Вчера была возможность ждать, следить, наблюдать. Сегодня такой возможности нет. У Руся были конкретные вопросы, у Чернявого – конкретные ответы. И один маленький шанс, одна небольшая надежда, что после «засветки» квартиры в эту ночь в ней останется Чернявый. Кто он? Кто ещё работает в группе? Какова роль Капитана? Это станет ясно после того, как Русь поговорит с Чернявым. Он должен это сделать.
Прошмыгнув через арку во двор, Русь быстро огляделся. Здесь всё по-прежнему, только чернее и невнятнее. Фонарей во дворе не было, во всех окнах отражалась ночь. Уверенно и не спеша Русь проделал путь по стене к заветному окну. Оно было по-прежнему открыто. Не обращая внимания на боль, Русь бесшумно скользнул внутрь и прислушался. В квартире было абсолютно тихо, лишь через приоткрытое окно доносился шорох листьев.
Выждав десяток секунд в полнейшей тишине, Русь нажал на ручку двери, ведущей в гостиную. Дверь открылась.
Гостиная тонула во мраке. Тишина, не слышно дыхания. Вынув из кармана фонарик размером с зажигалку Русь узким лучом обвёл вокруг. Его надежда сбылась, но лишь наполовину. В двух шагах от него на ковре лежал Чернявый, руки которого были по-прежнему связаны ремнём за спиной. Разница лишь в том, что сейчас в затылке у него чернела дыра, а ковёр вокруг пропитался кровью.
Что-либо искать в квартире было бесполезно. Русь непроизвольно вдохнул запах крови и бесшумно пошёл обратно к окну.
София
Уже полчаса Русь изображал из себя богатого бездельника. В приютившей полковника квартире, как уже упоминалось, было всё, нашлись накладная бородка и усы, шорты, белая рубаха, рюкзак и кроссовки Nike. Облачившись в этот туристический наряд, он стал похож на американского туриста, а если точнее – на гостя из солнечной Калифорнии с ослепительной улыбкой, доставшейся ему, в отличие от калифорнийцев, не от стоматолога, а от природы.
Неспешно добравшись до Софии, Русь сел на скамеечку в стороне под липами и стал ждать. Перед этим пришлось раскошелиться на последний айфон, чтобы сейчас крутить его в руках и тупо тыкать в него пальцем.
На площади перед храмом останавливалось много автобусов, которые выгружали из своих недр весело галдящих туристов. «Китайцы, опять китайцы, какие-то европейцы», – шептал про себя Русь, прислушиваясь к их гомону. Наконец из очередного лайнера на колёсах высыпали рослые мужчины и женщины, многие из них были до неприличия толсты. Они собрались толпой и потом потянулись вслед за гидом к храму. Русь встал и не спеша примкнул к группе. Он свободно говорил по-английски, владел и американским произношением, так что быстро освоился среди своих новых знакомых. Никто из американцев не обратил внимания на ещё одного своего соотечественника, который на поверхностный взгляд ничем не отличался от них.
Пока Русь перемещался с группой, он наблюдал и размышлял. Перед тем как случилось убийство Чернявого, у полковника сложилось впечатление, что задача, которую на него возложили, на редкость трудна. Теперь он убедился в её исключительной важности. В фильмах и романах при описании схваток между разведками трупы падают на каждом шагу, словно спелые яблоки. Глупости. Тут, как и везде, убийство – крайняя мера, и прибегают к ней лишь в исключительных случаях. Убийство Чернявого означает, что авторы его стремятся любой ценой предотвратить какую-то крайне нежелательную для них утечку информации. Иначе бы они оставили за ним наблюдение, чтобы поближе познакомиться с теми, кто захочет с ним поговорить. Они до такой степени боятся разоблачения, что Чернявого ликвидировали без всяких колебаний.
Вместе с размышлением, обменом восхищёнными репликами со своими новыми знакомыми Русь поглядывал на небо с разных сторон храма. Картина с энергетикой была та же, что и в лавре: затухающие пульсации золотистых лучей. Болтая и фотографируясь с американцами, Русь определил двоих, которые так же, как вчера Чернявый, влияли на потоки энергий.
Перемещаясь от одного топового места к другому, полковник краем уха услыхал имя «Капитан Америка». Его произнесла рыжая толстушка Бэтти с зелёными глазами. Одобрительно хмыкнув, Русь подошёл ближе и, изображая своего парня, примкнул к слушателям. Не обращая внимания на красноречивого гида, Бэтти с довольным видом рассказывала, как на двенадцатом этаже отеля в коридоре повстречала Капитана Америку ещё вчера вечером. Разумеется, он был не в трико, без щита, но это был именно он. Такое восхищение обожаемым актером звучало в её голосе, что окружавшие её мужчины и женщины потеряли всякий интерес к древности и архитектуре и уставились на рыжую толстуху.
Русь скользнул глазами по бейджику гида, по автобусу на котором приехали американцы, но нигде не нашёл названия отеля, где разместилась Бэтти с соотечественниками.
– Боб, – обратился Русь к одному из своих новых знакомых, – у меня сотовый не ловит, покажи, где мы сейчас?
Боб, одетый в шорты, как и Русь, очкастый милый увалень, ткнул пару раз пальцем в свой смартфон.
– Смотри, Уилл, – протянул он гаджет полковнику.
– А где наш отель? – спросил Русь.
– Вот наши «Четыре сезона». – Боб указал на зелёную булавку на экране.
– Неплохо. – Русь хлопнул мужчину по плечу.
Теперь надо было незаметно уйти. Группа уже порядком потолкалась вокруг храма, и теперь гид с вымученной улыбкой пригласил всех внутрь. Американцы с удовольствием заходили во внутреннюю прохладу, с ними же вошёл и Русь. Затеряться внутри гулкого, с высоченными сводами помещения было несложно. Через пять минут полковник в белой кепке и с рюкзаком в руке вышел из храма. Он знал, что даже чуть изменённый облик делал его непохожим на прежнего, но всё равно зашагал к тенистой аллее, стараясь не спешить.
В отеле
Почти на углу Крещатика и Перемоги вальяжно раскинулся отель «Четыре сезона». Отреставрированное старое здание излучало покой и респектабельность. Вообще любой дом, построенный при царе, обладал такими качествами, но в этот современные архитекторы и дизайнеры добавили особый шик. Теперь войти в него или выйти мог не абы кто. Одним из них был Русь, продолжавший изображать американца.
В просторном холле Русь выхватил глазом светлые пятна столиков вокруг бара, откуда просматривалась стойка менеджеров, и направился туда. Обосновавшись в кресле, Русь уткнулся в айфон, ожидая официанта. Помощники Капитана заканчивают свою работу под закрытие храмов, получают от него новые инструкции и расходятся по домам. Судя по вчерашнему дню, Капитан должен появиться в отеле к десяти, поэтому Русь прибыл сюда в полдесятого. Посетитель, сидящий за пустым столом, всегда вызывает подозрение, поэтому Русь начал придирчиво, оговаривая всё до последней мелочи, заказывать ужин у подошедшего синеглазого официанта с длинной косой чёлкой. Русь особо заострил внимание официанта на том, каким должно быть мясо и гарнир.
Полковник заметил, что чем невзыскательней клиент, тем пренебрежительней к нему относятся некоторые официанты. Неся в себе какие-то черты подхалимства и мазохизма, они испытывают блаженный трепет перед важными персонами, чьи капризы не знают границ. Именно таким оказался этот. Пока Русь делал заказ, парень чуть не пританцовывал, повторяя с упоением «да, господин», «ясно, господин», а под конец едва не козырнул спесивому американцу.
В то время как полковник занимался обильным салатом, появившимся перед ним на столе после внушительной паузы, соответствующей уровню заведения, к стойке подошёл бравый молодец, в котором только слепой не узнал бы Капитана Америку. Получив какие-то конверты, Капитан направился к лифтам, не забыв обшарить всё вокруг цепким взглядом. Русь, поглощавший свой салат, не вызвал у него никаких подозрений.
Полковник решил не торопить события и полностью разделаться с ужином. Врачи советуют не есть на ночь, однако, когда ты ешь раз в день, а то и через два, эти советы теряют значение. Русь не спеша доел котлету с живописным гарниром и дал знак официанту.
– Всё как надо, господин? – угоднически спросила косая чёлка.
Чтоб не слишком его баловать, Русь снисходительно кивнул. Затем выпил кофе, рассчитался и встал. Тут больше делать нечего, пора подниматься на двенадцатый этаж.
Выходя из дверей лифта, полковник нащупал у себя в кармане небольшой приборчик и нажал на кнопку. Это был бесшумный датчик, реагирующий на заданную частоту вибрацией. Чего только не найдёшь в конспиративной квартире! Напротив номера 1212 приборчик в кармане полковника неслышно задрожал. Полковник в задумчивости остановился, изображая для камер наблюдения поиски ключа в кармане. Нащупав другой рукой сканер, он поднёс его к замку, и тут же на нём загорелся зелёный огонёк. Недолго думая, полковник нажал на ручку и открыл дверь в номер.
Капитан стоял у окна и смотрел на ночной Киев. Он обернулся на звук открывающейся двери, и его лицо выразило удивление и досаду. Руки Капитана были пусты, а по взгляду Русь определил, где лежал пистолет. Не давая красавцу опомниться, Русь метнул в него дротик, напоминающий что-то вроде зубочистки с оперением на конце. Долгие годы тренировок не прошли даром, дротик воткнулся в шею, аккурат под левым ухом Капитана. Его глаза замерли, тело обмякло и начало сползать на пол. Русь подхватил Капитана и усадил в кресло.
Времена, когда противника допрашивали под дулом пистолета или загоняя ему иголки под ногти, давно канули в Лету. Русь не собирался заниматься подобными глупостями. Вещество, которое сейчас циркулировало в крови Капитана, проходя через тончайшие капилляры мозга, делало его словоохотливее подвыпившей девицы на выпускном вечере. Капитан вдруг глупо захихикал и начал нести всякую околесицу.
– «Циркон», – произнёс полковник. Это слово он услышал от Евы. Разведке Волхвов удалось узнать название американской операции по перекрытию энергопотоков анахаты Земли.
Капитан замолк на секунду и потом начал говорить. Он вёл себя как на докладе у начальства, стараясь не упустить ни малейшей подробности. Когда он закончил, Русь сделал ему укол в бедро небольшим шприцем и двинулся к выходу. По пути он заметил конверты, лежавшие на журнальном столике. Один из них был ему знаком. Он сам несколько часов назад отправил его экспресс-почтой в отель на имя Карла Уоррена. Это имя полковник услышал от Бэтти. Письмо с приглашением на респектабельную презентацию было стандартным и похожим на тысячи других, кроме одной малюсенькой детали. На внутренней стороне конверта был наклеен чип, излучающий частоту, настроенную на датчик Руся. Полковник не стал оставлять это приглашение Капитану и тем, кто к нему придёт. Захватив конверт с собой, Русь вышел из номера.
На запад
Если пессимисты всегда видят впереди самое плохое, Русь сейчас был от них недалёк. Несмотря на то что отношения с Капитаном сегодня вечером сложились весьма идиллично и Русь узнал полезную для себя информацию, у него оставалась пара минут до появления в гостинице немногословных мужчин в чёрных костюмах. То, что номер Капитана прослушивается его кураторами, не было особым секретом для Руся. Он надеялся, что там нет видеонаблюдения. Чтобы сократить время пребывания в номере, ему потребовалось провернуть трюк с дротиком, а теперь надо было поскорей уносить ноги.
Как уже говорилось, в «Четырёх сезонах» всё отдавало шиком и богатством. Лифты не были исключением. Стеклянные кабинки скатывались с самого верха вниз по внутренней стене холла, скорее напоминавшего какой-нибудь двор-колодец в центре Петербурга. Проезжая восьмой этаж, Русь заметил вошедшую группу мужчин в чёрном. Один из них подошёл к стойке администрации, другой направился к бару, остальные пятеро устремились к лифту. Русь мгновенно поменял решение и нажал кнопку второго этажа, на котором располагались рестораны, посмотрел на соседний лифт. Второй стеклянный аквариум с двумя гостями поднимался вверх, значит, у него в запасе будет секунд пятнадцать. Но такая скромная фора не прибавила ему волнения, он уже составил для себя план действий.
Выйдя из лифта, Русь быстро сориентировался и пошёл к широкому входу в ресторан. Не доходя нескольких метров, толкнул дверь с изображением импозантного джентльмена на полированной поверхности из шведской сосны. Краем глаза Русь успел заметить озабоченного мужчину в костюме, поднявшегося сюда по лестнице. «Профессионально – послать одного пешком», – отметил Русь. Двери в индивидуальные кабинки были глухие, в полный рост. Скрывшись за одной из них, полковник быстро настроился на свой маячок, оставленный в дупле дерева на Лысой горе, вдохнул, выдохнул, задержал на мгновение дыхание и исчез, оставив после себя непривычный для этого заведения запах озона.