Каждый раз, возвращаясь назад - Хромова Полина

Полина Хромова

Каждый раз, возвращаясь назад

Выпускающий редактор И. Аверьянова

Корректор Т. Антонова

Компьютерная верстка А. Дятлов

Художественное оформление Н. Никонова

© П. Хромова, текст, 2020

© Де’Либри, издание, оформление, 2020

Глава 1

За свои 12 лет жизни я пока поняла немногое. Но кое-что мне ясно, и очень четко. Если ты не любишь чай с сахаром, пей без него. Пей, потому что тебе так нравится, не надо класть туда сахар только потому, что все твои «подружки» так пьют и удивляются, как ты можешь пить просто воду с заваркой. Если тебе нравится математика в школе, то просто люби её, не нужно слушать тех, кто ищет в этом что-то странное. Не слушай также тех, кого ты считал друзьями и тех, кто теперь говорит, что ты «фрик», или что ты просто пытаешься понравиться новой учительнице. Не надо, ты же знаешь правду. Ты знаешь, что тебе это правда нравится. Я поняла, что хочу быть странной, потому что именно в странности и заключается моя сущность.

– Саша, САША! – начала уже кричать мама.

Вытащив наушник, я ей все-таки ответила:

– Да.

– Мы приедем через полчаса. Пожалуйста, не забудь погулять с Чарли, когда мы приедем.

Чарли – это наш пес. Гадкое животное, постоянно гавкает и от него всегда воняет. Ему уже 5 лет. Мне, 12-летней девочке, вообще в принципе должно нравиться это животное. Все мои подруги от него тащатся. Обдумав все это, я вставила второй наушник, включила музыку на полную и продолжила пялиться в окно. Примерно через 10 минут после того как я опять вставила наушник, мы встали в огромную пробку, я чувствовала себя грязной, потому что мы ехали из деревни. Там не было горячей воды, вообще. Голову я не мыла уже три дня, поэтому ехала в шапке, чтобы хоть немного скрыть то, что творится на моей голове.

Я смотрела в окно, из которого были видны точно такие же машины, стоящие в пробке. Погода была паршивая, шёл снег, но тучи были настолько мрачными, что хотелось залезть под одеяло и никогда больше не выбираться, но вдруг, немного повернув голову вправо, я заметила в другой машине мальчика. На вид он выглядел как мой ровесник, он сидел так же, как и я, уныло залипая в окно, с наушниками. Я чуть усмехнулась, потому что, как я поняла, в наушниках у него играла резвая музыка, потому что он часто качал головой и иногда открывал рот, чтобы тихо подпеть. Я тоже постоянно так делаю, потому что когда тебя захватывает музыка, тебе все равно, смотрят на тебя или нет. Вдруг он поднял голову и посмотрел на меня, я не успела убрать улыбку с лица, и он, видимо, подумал, что я улыбнулась ему. Тут наша машина затормозила, а его поехала, я нервно села прямо и начала делать вид, что я глупая и что всё это вышло случайно. Боковым зрением я заметила, что он машет мне рукой. Повернувшись к нему лицом, я смогла по губам прочитать «привет». Я улыбнулась, сама от себя не ожидая, и ответила ему таким же беззвучным «привет». Он начал копаться в своей сумке, но тут наша машина начала двигаться, я даже испугалась, что больше его не увижу, но мы остановились, и он опять нас догнал. Он все продолжал копаться в сумке, и, видимо, даже не заметил, что мы чуть не распрощались навсегда. И пока он продолжал копаться, я смогла его рассмотреть, раньше я никогда не думала о парнях. Мне было все равно, блондины они или брюнеты, красивы или нет. Но он мне показался самым красивым мальчиком на свете.

Наконец закончив, он достал листок и маркер и сделал жест, показывающий, что мне надо достать то же, что и он. Я нашла их без проблем, потому что только недавно рисовала.

Меня зовут Саша, – написал он кривым почерком.

Меня тоже, – ответила я, и мы засмеялись, но тихо, чтобы наши родители не заметили, чем мы занимаемся. Он сидел на заднем сиденье машины, как и я, поэтому быть незамеченными нам было довольно просто.

Как дела? – написал он и улыбнулся.

Нормально, слушаю музыку, а как твои дела? – написала я неразборчиво, так что он минуту пытался разобрать, что я написала, и когда наконец понял, ответил.

Я тоже слушаю музыку, маме она не нравится, поэтому слушаю в наушниках. Это такой протест, не говорю с ней, пока она не полюбит мою музыку, – написал он.

Странный протест, вдруг она тоже любит какую-то музыку. Может, вы сможете найти что-то общее, – написала я и неловко улыбнулась.

А ты где живешь? – написал он. Его знак вопроса был больше похож на растёкшееся пятно.

В Москве. А ты?

Тоже в Москве, – в конце предложения он нарисовал смайлик.

Я начала писать ему, но когда подняла голову, его уже не было, я оглядывалась и крутила головой, ползая по всей машине.

– Саша, Саша, что ты делаешь, перестань крутиться. Сядь спокойно. Саша, ты меня слышишь! – кричала на меня мама.

Я слышала её, потому что музыка играла не очень громко. Но я была слишком занята. Я искала его, но никак не могла найти, я так расстроилась, что не говорила ни слова до приезда, только крутилась и искала его. Всю поездку думать я могла только о нём, о том, где именно он живет, в какой школе учится. В голове я представляла, что вот сейчас я увижу его в соседней машине, и мы продолжим нашу переписку, но этого не произошло. Пробка закончилась, и наша встреча тоже, и только фраза «крутой смайлик», написанная в моём блокноте, напоминала о встрече с ним.

Глава 2

Саша (Она)

9 лет спустя.

– Нет, свидание прошло хорошо. И да, он меня поцеловал, – ответила я, прежде чем Алина задала мне вопрос.

– Ну и как он? Хорош? – с восторгом спросила подруга.

– Ну да, хорош, – со смущением ответила я. – Ладно, мне пора, мама уже ждёт меня.

– Ну-у-у, – расстроено произнесла она. – Ладно, но потом я жду от тебя подробного отчета, – уточнила Алина.

– Ладно, ладно, все. До встречи, – сказала я и, не дождавшись ответа, положила трубку.

Я подходила к кафе, которое находилось на старом Арбате, потому что договорилась встретиться с мамой, посидеть, поговорить. Так как год назад я съехала с квартиры моих родителей, то виделись мы с ней не слишком часто. Хотя даже когда я жила там, маму я видела редко, она работает врачом в частной клинике.

Я заметила её, ещё когда стояла на перекрестке. Сидела она в кафе при всем параде, одета в свою зимнюю шубу из овцы. Из овцы, потому что мы с мамой противницы тех, кто носит шубы из шиншилл и просто из мертвых животных. На ней также была шапка, которую мы с ней купили той зимой на новогодней ярмарке. Она совершенно ей не шла и так плотно сидела на голове, что больше походила на презерватив. Но не могла же я ей так и сказать. Главное, что ей нравится. Зайдя в кафе, она, увидев меня, с улыбкой встала со своего места и протянула руки, чтобы обняться.

– Ах, – восторженно воскликнула она, – ты на себя только посмотри, как ты похудела, похорошела! – с восторгом в голосе сказала мама.

– Спасибо, мама. Ты тоже отлично выглядишь. Ты мне что-нибудь заказала? – спросила я её только для того, чтобы она перевела с меня свой взгляд. Потому что мне уже становилось неудобно.

– Да, латте с корицей и карамелью. Правильно? – спросила она, с надеждой в голосе.

– Да, все правильно, – ответила я и улыбнулась ей. Было видно, что она нервничает. Потому что, когда это так, она почти не отводит от меня глаз. – Мам, все хорошо, ты какая-то странная?

– Да, мне просто надо с тобой поговорить. Сейчас только дождёмся кофе, и я всё тебе расскажу.

Мы дождались, пока мне принесли кофе, и я напрямую спросила у мамы:

– Мам, что случилось, рассказывай, мне уже надо начинать переживать?

Я сразу вспомнила, когда она последний раз была так напряжена. Мне было 18, мы тогда только отпраздновали Новый Год, и через несколько дней у нас умерла собака, Соня, у неё был рак яичников. На следующее утро наша шиншилла, его звали Рат, у него остановилось сердце. Через несколько месяцев умерла ещё одна наша собака, йоркширский терьер Феня, у неё был рак почки. Потом еще через несколько месяцев наш пес Чарли умер от старости, в принципе мы были готовы, но с другой стороны, разве можно быть к такому готовым. Через неделю еще один наш пёс, Шерри, его укусил клещ, он умер на моих руках. Это был самый ужасный год, мы тогда потеряли всех животных. Я помню, папа мне сказал тогда, что Шерри пришлось похоронить в лесу, потому что там, где были похоронены другие, не осталось места. Не осталось места, представляете? Но именно тогда я привыкла к плохим новостям, хотя все равно боялась, что сейчас мама опять скажет о смерти кого-то из близких.

– Нет, нет, все нормально, просто я хотела… сказать… – она мялась.

– Что, мам, ты меня уже пугаешь, – сказала я, нервно постукивая пальцами по кружке с кофе.

– Мы с твоим отцом разводимся, – быстро выпалила она и отвела от меня взгляд.

Я не сразу ей ответила, потому что, во-первых, просто не верила своим ушам. Они вместе 29 лет. А во-вторых, потому что пыталась разглядеть, больно ли ей от этого, или это была её идея. Собравшись с мыслями, я все-таки решила открыть рот и сказать хоть что-нибудь.

– Хороший здесь кофе варят, – сказала я первое, что пришло мне на ум.

– Кофе? Серьезно? – спросила удивлённо мама.

– А что ты хочешь от меня услышать? – возмущенно выпалила я, но сразу поняла свою ошибку. Ей сейчас намного хуже, чем мне. – Ладно, прости, я просто немного в шоке. – Я сильно приуменьшила, сказав, что «немного» в шоке, но что мне делать, говорить ей, что я в ужасе?

– Спрашивай, что хочешь, – сказала она.

– Хорошо…

Мы проговорили с ней примерно час. Она рассказала про папины непрекращающиеся измены, и что это не должно повлиять на наши с ним отношения. Не знаю, чего она от меня ждет. После её слов я не знаю, как я смогу смотреть на него, тем более общаться с ним. И тут я вспомнила, что вчера он мне звонил, интересно, что он хотел сказать. Наверное, начал бы оправдываться. Мне на ум сразу пришли слова из песни Стрыкало:

– Знаешь, какое моё любимое воспоминание из детства, которое до сих пор лучшее, что со мной случалось? – резко спросила я маму.

– Ну и какое? – с легкой улыбкой поинтересовалась она.

– Помнишь, раньше в деревне, когда мы ходили с вами гулять. И проходили всю деревню от начала до конца. Мы втроём. Я, ты и папа. И когда у меня было хорошее настроение. Я брала вас обоих за руки, а когда начинала их раскачивать, я висла на них. Вы поднимали руки так, что мои ноги болтались в воздухе. И именно тогда я была самым счастливым ребенком в мире. Я никогда не радовалась ничему так, как этому моменту. Но не проходило и минуты, как папе начинали звонить по работе, и он всегда отпускал мою руку. И вскоре уже было поздно так висеть. Потому что, когда время было, он был занят. И вот я выросла, а время потеряно.

– Ты мне никогда этого не рассказывала, – удивилась мама и приобняла меня.

– Ну, такое не так просто рассказать, – произнесла я, и из моих глаз скатилась слеза.

– Ну чего ты, перестань. А то я тоже сейчас заплачу. В его защиту могу сказать, что тогда он и вправду много работал, но зато в детстве у тебя всё было, и мы ни в чём никогда не нуждались, – засмеялась она.

– Почему ты всё ещё его защищаешь, после всего того, что он сделал? – возмутилась я.

– Ты просто пока не понимаешь, надеюсь конечно, что ты никогда не поймешь. Мы с твоим отцом прожили почти 30 лет вместе и то что, он изменял мне, это, конечно, плохо. Согласна. Но у нас с ним были и счастливые моменты, и ты не должна возненавидеть его после этого. Понимаешь? – она посмотрела на меня с надеждой и улыбнулась, по её щеке покатилась слеза и она сжала мою руку.

– Понимаю, – только и сказала я.

Мы еще немного поговорили обо всем, что у нас с ней произошло за это время. Я не стала допытывать её вопросами о папе, о его переезде или о делении имущества. Я просто рассказала, как у меня дела в институте, и как я вчера сходила на свидание. Но вскоре мы закончили и, попрощавшись с ней, я начала собираться.

– Позвони, как доедешь до дома, – сказала я и обняла её на прощание.

– Конечно, ты тоже.

Я надела свою парку, которой уже, наверное, лет 5, но она мне очень дорога, она темно-синего цвета, как все обычные парки, которые были модны в 2018. Я с ней пережила лучшие школьные годы, а точнее худшие. Я начала выходить из кафе и засмотрелась в телефон, поэтому, когда дверь открылась, я врезалась в неё, но, когда начала падать, мужчина, который и открыл эту дверь, поймал меня и поставил на ноги.

– Спасибо, – растерянно сказала я, и у меня было странное чувство, что я где-то уже его видела.

– Вы не ушиблись? – спросил меня незнакомец с очаровательной улыбкой.

– Эээ, – я долго не могла прийти в себя. – Нет, всё хорошо, ещё раз спасибо, что поймали меня. Мне так неловко, я такая неуклюжая, – смущенно проговорила я. Я определенно его откуда-то знаю. Да и он как-то странно на меня смотрит, как будто тоже меня узнал. Ладно, может, мне просто кажется.

– Да не за что, проходите, – он сделал жест рукой, позволяющей мне пройти.

Как галантно, подумала я про себя. Остались ещё настоящие мужчины в нашем веке.

Я вышла из дверей кафе, дверь за мной уже захлопнулась, но кто-то резко её открыл. Я подумала, что меня хочет догнать мама, мало ли, она забыла что-то сказать, но это был тот мужчина с самой обворожительной улыбкой, которую я когда-либо видела.

– Простите, что пристаю, – сказал незнакомец, – но вас, случайно, не Саша зовут?

– Д… Да, – замявшись, ответила я. – А мы с вами что, знакомы? – неуверенно спросила я.

– Да, то есть, нет, то есть… Меня тоже зовут Саша, вы не узнаете меня?

– Тоже зовут Саша, хм, – я задумалась, но ровно через секунду я вспомнила. – Это были вы, тогда в пробке, – с восторгом воскликнула я.

– Да, а я все думал, где же я вас видел, ваши глаза не давали мне покоя.

– Мои глаза, – неуверенно повторила я.

– Да, у вас очень красивые глаза, и я был уверен, что уже видел их раньше. И я не ошибся. Я сейчас спешу на одну встречу, но я бы очень хотел увидеть вас вновь, не могли бы вы оставить мне свой номер телефона, если вы, конечно, не против? – спросил он и улыбнулся. Он точно знал, что его улыбка делает и как она действует на девушек, и умело этим пользовался.

– Конечно, записывайте. – Я переживала, что в любой момент может выйти мама и увидеть нас вместе, потом начнет вопросы задавать, но она всё ещё сидела за столом. Мы с ним обменялись любезностями, и я пошла своей дорогой. Я не могла поверить, сколько же лет прошло с той нашей встречи в машине, лет 8, наверное. Нет, 9. Боже, целых 9 лет, а снег всё идет, как в нашу первую встречу.

Глава 3

Саша (Она)

– Але, Алина, тут такое случилось, – сказала я взволнованно.

– Что такое, что мама сказала? – обеспокоенно спросила она.

– Мама, – запнулась я, немного опечаленная её новостью, – мама кое-что мне рассказала, но это не то, что я хотела тебе сказать.