Новому начальнику пришлось начинать с азов, врубаясь в малопонятную для действующего оперативника специфику нудной, скрупулезной работы с цифрами, данными, отчетами, систематикой, анализом, синтезом и научным пророчеством, в то время как Марк свободно плавал в этой тихой лагуне информационно-аналитического отдела Управления «Т».
Не получив должность начальника отдела, Вьюгин пережил очередной и, очевидно, последний в своей жизни карьерный удар. Отношения между ними складывались напряженные, даже взгляды, какими Вьюгин иногда награждал своего начальника, заставляли того напрягаться и мысленно искать кобуру под пиджаком. Начальник старался не замечать поведения Вьюгина с легким вызовом по отношению к себе, да и некоторые аспекты морального облика Марка пропускал между пальцев, потому что не было сотрудника более знающего и разбирающегося во всех тонкостях многообразия дел работы малозаметного, но очень важного подразделения в сложной структуре научно-технической разведки. К тому же некоторые ответственные мероприятия не только по линии отдела, а всего управления проводились с привлечением Вьюгина, так же, как и сейчас.
Он давно перерос все возможности отдела и теперь как бы поплевывал на некоторые служебные обстоятельства как по внутренним делам, так и по субординации. Все хорошо знали, если Вьюгин в деле, значит, не стоит беспокоиться, все будет сделано «рукой мастера», как тот сам горделиво отмечал свою работу перед молодняком, от обилия которых отдел трещал по швам.
Неожиданный просвет в этих застоявшихся отношениях внезапно появился, как ни странно, именно вчера, когда после планерки у генерала, одного из руководителей научно-технической разведки, тот задержал начальника отела и долго расспрашивал о текущих делах, сотрудниках, а когда разговор иссяк, он, словно примериваясь, спросил:
– Понимаешь, полковник, какое дело! Там, – он показал глазами на потолок, – хотят видеть наши достижения!
– Кто? – спросил начальник отдела, еще не совсем понимая, с полной готовностью отследить намеки руководителя.
Вчера генерала пригласил к себе секретарь парткома[65], где сидел человек, которого он видел впервые, но понял сразу же, что это человек из инстанции[66], но не из Административного отдела ЦК, который курировал их. Наблюдая, как вел себя перед ним секретарь парткома, генерал начал догадываться, что этот человек откуда-то из совершенно высоких, недосягаемых структур и секретное приватное задание, которое он позже получил, исходит с самой вершины власти.
– Слушай, тут вот какая штука! – секретарь парткома оглянулся на неизвестного, который качнул головой. – В Политбюро ЦК КПСС хотят знать и видеть полную картину нашей работы по линии научно-технической разведки. Постоянно! А у нас, как ты сам хорошо знаешь, что ни день, то подвиг, вот нам и предложили проявить инициативу, нашу работу, даже, если хотите, подвиги, было бы хорошо отражать там! – Он вновь коротко оглянулся на представителя инстанции.
– Так, мы же подаем отчеты по графику! – тут же вырвалось у руководителя научно-технической разведки, и как он в ту же секунду понял по лицам, такой ответ не устраивает присутствующих.
– Разъясните товарищу! – тихо и мягко сказал человек из инстанции.
– Там, – снова показал глазами на потолок секретарь парткома, – понимаешь, хотят знать, сколько добыто важной научной и технической информации! Сколько получает страна экономии от добытого! Какие перспективы! Товарищи хотят слышать, читать, видеть это каждый день! Поступление валюты сокращается, а наша работа требует ее все больше и больше! Надо показывать важность нашего тяжелого дела для народа, для страны! Все рапортуют каждый день о сборе зерна, добыче руды, угля, выплавке стали и чугуна, строительстве квадратных метров жилой площади для народа, ну, и так далее! Вот и мы тоже ведь можем сказать свое слово! Да еще как сказать! Чтобы каждый день все члены политбюро и кандидаты видели наши достижения! Понятно?
– Я понял! – в замешательстве, напряженно думая, как обставить это дело, ответил руководитель научно-технической разведки.
– Вот и приступайте! – напутствовал секретарь парткома, обменявшись с человеком из инстанции коротким взглядом. – Информировать никого не надо, кому необходимо, будут знать!
Такие поручения от инстанции, как правило, выполняются так, что земля дрожит и искры летят из-под копыт! Сразу же из приемной парткома руководитель набрал телефон начальника информационно-аналитического отдела и срочно пригласил к себе, где своими словами начал пересказывать задание, а начальник, обиженно глядя на него, принялся загибать пальцы.
– Да нет! Это же целые дни воротить груды бумаг, донесений, сводок, отчетов! А когда заниматься потоком информации, да еще готовить аналитику, как дальнюю, так и ближнюю! – начальник отдела говорил сбивчиво и обеспокоенно.
– Ну, так, а что делать? Там товарищи хотят знать все! – скучно, растягивая слова, сказал руководитель. Помолчав, добавил властным голосом: – Найди мне человека и сделай поручение на это дело! Сам понимаешь, не простое задание. Тут нужен мастер, не простая отчетность пойдет наверх, а особо приготовленная, крылатая, красивая с подачей!
– А кого? У меня одни только выпускники! Еще на губах не обсохло… – продолжал тихо отбиваться начальник отдела.
На такую работу он не мог поставить никого из новых сотрудников, прибывших в его отдел, большей частью «позвоночники»[67], представители партноменклатуры, их дети, племянники, даже просто друзья. Еще толком ничего не умея, рвались в иностранные отделы, хорошо зная, что, попав сюда по блату, как отпрыски больших начальников, им теперь не надо доказывать свою пригодность, тут вступала в действие система степени поддержки в партийных верхах. В распределении по страновым отделам, конечно, каждый из отпрысков получит наконец долгожданную ДЗК[68], кто в престижную страну, а кто в средненькую, а то и похуже. Посадить за бумажную работу бьющего копытами сынка партийного бонзы было нельзя, такое обошлось бы себе дороже! Схлопотал бы для начала выговор за нерациональное использование молодых кадров, а потом и частичное несоответствие должности.
Начальник отдела только начал прикидывать для себя, каким образом лучше выполнить секретное поручение от самой инстанции, как вдруг как-то сразу всплыла фамилия сотрудника, который смог бы выполнить все на высоком уровне. Подтащить под это рутинное, скучное дело своего заместителя инженера-подполковника Вьюгина. Да, именно его! Для этой цели, как никто, годился лишь он, без поддержки «сверху», без рекомендованного к нему отношения. Однако попытку отбиться все же сделал:
– Штатной единицы нет у меня для должности архивариуса!
– А и не надо! Мы дадим должность дознавателя, и все! – ободряюще сказал руководитель, который понял, что решение начальником отдела найдено и тот только для форса продолжает топтать тему. – Ну, так что? Есть человек?
– Ну, конечно же Вьюгин! – выдохнул с облегчением начальник, произнеся его фамилию, и сразу же увидел, как вскинулось выражение лица руководителя. Понял, что попал в точку.
– Так что? Подойдет кандидатура? – спросил начальник отдела, начиная прикидывать, как все хорошо будет складываться в его коллективе без постоянного нависающего присутствия Вьюгина, и главное, есть опытный, хорошо знающий дело человек, кому можно сбросить эту обузу.
– Да, знаю его! Он вроде как с непонятным прошлым, там и отзыв из командировки в Канаду, а до этого какое-то невнятное происшествие во Франции… – Руководитель вздохнул, понимая, что и сам шел к этой кандидатуре как бы по инерции. – Ладно, давай! Об этом никому ни слова! Меня предупредили! А я тебя! – Он значительно посмотрел. – Возьмись за это дело! – закругляя ответ, доверительно закончил руководитель и махнул рукой вместо напутствия.
После этого разговора, который произошел вчера под вечер, и приватного поручения начальник отдела с утра по-другому смотрел на Вьюгина. Словно тот исчез за грудами бумаг и больше не будет нервировать и, что самое главное, исподволь подначивать его. Правда, это назначение совпадало с заданием Вьюгина на выставке, где нужна была ювелирная работа мастера, а тут он вдруг заявляет, что заболел! И в то же время Вьюгину надо готовить и выдавать победные реляции в инстанцию. Все свилось в один клубок, который надо было грамотно растащить.
Начальник отдела, словно пробуя нож о точило, прищурился и, цепляясь за последние слова Вьюгина о фирме «Хиллэлекс», сказал:
– Задание на контроле управления, а то и бери выше! Это нехорошо, что у них на фирме торчит спецслужба, как вы говорите, вернее, подозреваете! Что скажете?
– Раскручу я их, будьте спокойны! – уверенно заявил Марк, намереваясь встать.
– Погодите, тут еще вот какое дело!
Начальник отдела решил, что лучшего момента не будет, и начал осторожно вводить Вьюгина в новый статус.
– Тут есть персональное решение по вашу душу, – задумчиво глядя на Марка, продолжил он, – понимаете, нужны материалы сравнительного плана. На самом верху, в инстанции, посчитали, что они такую информацию должны иметь ежедневно, а лучше вас никто не справится с такими многогранными и многопрофильными делами по нашему управлению. У нас хватает оперативной информации по всем странам и по всем направлениям работ, но вот свести все это дело в качественную реляцию[69] – вопрос чести нашего управления.
– А что, им наших отчетов в обычном порядке не хватает? Не совсем пойму, что мне надо делать? – Вьюгин расслаблено смотрел на начальника, начиная понимать задумку инстанции и какие выгоды для него она может принести, ему хватило доли секунды, чтобы понять значимость и все последствия принятого по его кандидатуре решения.
– Сравнительный анализ добытого материала по стоимости, экономия времени и средств, словом, победные цифры на «выходе». – Начальник отдела немного позволил себе улыбнуться и кивнул в знак поощрения к сказанному.
– Я понимаю это так, – Марк выпрямился в кресле и быстро заговорил, – мы слямзили формулу и технологический процесс изготовления защитной пленки для использования в химвойсках. Я просчитываю количество времени и средств по созданию на нашем предприятии такой же, подобной, естественно, похуже, пленки. Затем вывожу эту цифру в графу сэкономленные народные деньги и время?
– Совершенно верно! Смотрите выполнение годового плана-разнарядки и готовите выполняемую на сегодня ее часть. Делаете сравнительный расчет и выводите цифры!
– Мониторить выполнение плана, выдергивать удачные операции и считать? Работа бухгалтера или архивариуса! Тут надо подумать, годится ли для меня такое ответственное поручение партии, вернее, даже имею ли право браться? – Вьюгин начал откровенно играть, изображая из себя скромного, критичного по отношению к себе сотрудника, однако в полноте представляя перспективу такого дела.
– А кого, прикажете, посадить на эту ответственную работу? Вон тех, которых вы за нос водите по материалам и тычете, как слепых, во все засранные ими же углы! Они же спят и видят, как их величества под белые ручки приглашают и выводят в загранку, лучше по линии первого отдела, на худой конец по пятому, ну, а в худшем случае остальные страны мира!
– Ну, может, еще и я прорвусь! Мои знания французского сектора, сами знаете, как высоко оценивают в руководстве! – начал торговлю Марк, одновременно в который раз прощупывая свои карьерные возможности.
Начальник горестно посмотрел на него и покачал головой:
– Вы побывали в двух командировках, и за полтинник перевалило, сами понимаете, вам не остается надежды на прорыв в ДЗК.
– И на очередное звание надежды нет? – подхватил больную тему Вьюгин, десяток лет носивший две звезды «подпола».
Полковник, начальник отдела, неодобрительно посмотрел на Вьюгина, но, собравшись с духом, сказал:
– На пенсию выйдете полковником! Обещаю! Так что держите хвост пистолетом. Вы все поняли? Все хорошо?
– А что с зарплатой? – теперь принципиально, по-деловому приступил к опросу своего начальника Вьюгин.
– А как же! Будет полное довольствие штатной должности дознавателя, согласовано с финчастью!
– А время работы? – продолжал Марк, подсчитывая в уме, сколько благородного напитка он сможет прикупить теперь.
– Вы можете на два, три часа задерживаться после работы, может, больше, если будут оперативные задания.
– Так, значит, я и швец, и жнец, и на дуде игрец! – с притворным раздражением начал было Марк, но начальник прервал его:
– Будете, будете! Сами подумайте, кто, если не вы! Этот молодняк, что ли?
Выполняя просьбу секретаря парткома, кадровики не вписали в картотеку учета по новой штатной должности Вьюгина добавление обязанностей и не оставили в деле запрос руководства о перемещении, как было положено. Теперь Вьюгину негласно вменялось ежедневно выводить сравнительно-качественные показатели деятельности научно-технической разведки по всему миру в суммирующие итоги, с победными цифрами, барабанной дробью достижений, которые звучали, как елей, на заседаниях Политбюро ЦК КПСС: «В результате активной работы сотрудников линии «Х»[70] ПГУ КГБ СССР в США с химическим концерном были достигнуты результаты по серийному выпуску защитной пленки нового поколения, которые позволили стране сэкономить 5 миллионов рублей народных денег и пять лет работы научных учреждений. Это позволило не допустить отставания от передовых стран Западного блока!»
Такие подсчеты велись и раньше, однако они тонули в потоке статистики. На заседаниях ВПК они были доступны только министерствам. Дальше это никуда не шло, а если где-то и звучало, то лишь общими словами, без уточнения, без деталировки, без победного тона.
Теперь неизвестно, по каким причинам, скорее всего от отчаяния, а может быть, для поднятия духа в инстанции решили озвучивать подробности деятельности научно-технической разведки. Всплывать такими грандиозно звучащими реляциями, да еще на политической вершине государства, где сосредоточилась реальная власть, такого еще не было. Подполковник Вьюгин готовил эти победные рапорты в лицах, действиях и цифрах, чтобы они были представлены в кремлевской вышине, озвучивались и надлежащим образом оформлялись. Теперь вместе с добычей руды, угля, нефти, газа постоянно присутствовала добыча плодов секретных научно-технических разработок чужих стран, словно речь шла о картошке, которую копали у себя в огороде.
Не обошлось, правда, без трений по кандидатуре в кабинете начальника ПГУ:
– А вот эти два момента в жизни кандидата на ключевое место? Подозревали его вербовку во Франции? Слава Богу, это оказалось ошибкой внешней контрразведки. Но вот дело в Канаде! Там же черным по белому записано, как он влез в вербовочные мероприятия, и что? Сняли с командировки и отправили домой! Почему рекомендуете? – просматривая дело Марка от корки до корки, генерал тыкал пальцем в несколько мест не совсем чистоплотной биографии кандидата. – Он же пьет или пил? Стяжатель или был стяжателем? Налево ходит или ходил? Можно ли такого да на такое дело ставить?
И тут же получил отповедь секретаря парткома, рьяно выполнявшего поставленную перед ним инстанцией задачу:
– То, что пьет, так это, как везде у нас, а кто не привозит из-за бугра технику и шмотки, чтобы выгадать себе на дачку с огородом, налево ходит, не беда, лишь бы не направо, по сто двадцать первой статье УК[71]. Вы идите и переберите всех, кто может владеть материалом! Лучше этого подпола никто не сможет.
Действительно, перерыли все, но больше никого не было с высоким техническим образованием, а у Вьюгина, и это глубокомысленно подчеркивалось, современное, микроэлектронное, да еще две командировки за кордон, да еще член партии, дважды избираемый в партбюро Управления «Т».