Встреча затянулась до восьми вечера. Партнеры много пили, много шутили, чересчур много обнимались и в какой-то момент я осознал, что рука Альберто слишком часто гостит на талии моей личной помощницы, норовя соскользнуть ниже. Вклинился между ними, напомнив о необходимости подписать контракт.
Подписали. Как и обещала Крамер – на гораздо более выгодных условиях.
– Вам повезло на этот раз, – выдохнул устало, когда, наконец, удалось выпроводить итальянцев из конференц-зала. Думал, они никогда не уйдут. Пять раз уходили, но с завидным упорством возвращались обратно, каждый раз пытаясь отбить у меня Лизу и переманить к себе.
– Повезло? – удивилась она, запросто скинув со стройных ножек туфельки и плюхаясь в кресло. Если бы не этот жест, всерьез бы решил, что многочасовой марафон вымотал одного меня, а у Крамер стальные не только яйца. Но нет, она устало свернулась калачиком в большом кресле с высокой спинкой и обняла ладонями бокал с белым вином. – Везение здесь ни при чем, Андрей Михайлович. В нашем деле необходима подготовка и понимание того, что необходимо партнеру.
– Я сейчас не о партнерах, а о ваших волосах. Было бы печально иметь лысую помощницу.
Она на миг вскинула брови, а затем звонко рассмеялась. Так заразительно, что и я не сдержал улыбки.
– Не дождетесь. Драконесса Павловна не рискует своей шевелюрой, когда не уверена в успехе.
– Драконесса?
Она кивнула и, откинув голову на спинку кожаного кресла, посмотрела на меня своими удивительными глазами.
– Да, Монстр Михайлович. Еще скажите, что не знали о своем прозвище.
Усмехнулся. Конечно, я о нем знал, и, признаться, до этого момента мне был плевать, как меня называют. Но, пожалуй, они правы. Только сейчас я начал осознавать свое звериное нутро. За свой Аскер я буду биться до конца, как за самую лакомую добычу. И своего не отдам никогда и никому. А Крамер теперь моя и картинка руки Альберто на ее талии все не выходит из головы. Бесит.
Поджал губы и отставил бокал.
– Уже поздно. Вам пора домой.
– Это точно! – спохватилась она, глянув на часы.
Почти девять. К черту. Следующие встречи с итальянцами пусть проводит Захарченко.
– Вас подвезти?
Перехватил испуганный взгляд. И сам не ожидал, что сморожу нечто подобное, но как уж вышло.
– Спасибо, не стоит, – рассеянно ответила она, сгребая в стопку документы. – У меня еще много работы, я задержусь.
– Как знаете. Доброго вечера, Елизавета Павловна.
– До завтра, Андрей Михайлович.
Елизавета Крамер
Первый рабочий день прошел на удивление плодотворно. Мы с Майером сработались легче, чем я думала. Как все же недальновидны люди. Какой из него монстр? По сути, Андрей Михайлович делегировал своей помощнице проведение важнейших переговоров, основываясь исключительно на чутье, ее наглости и слухах. Или он сознательно пошел на риск, чтобы дать мне возможность развиваться или удивить его?
Эммерсон нередко устраивал подобные встряски. Назначал встречу, а сам на нее не являлся, заставляя меня разбираться с последствиями. Со стороны может показаться подлостью или зверством, но на деле только так можно вырастить профессионала. Мир бизнеса, в котором я вращаюсь, мир высшего менеджмента, директоров, международных партнерств, финансовых гигантов и автомобильных империй – это не розарий и даже не серпентарий. Это нечто похожее на бассейн с пираньями. Только они старательно маскируют хищный оскал за улыбками. Нельзя научиться выживать в таком мире иначе, чем этому учат Майер или Эммерсон. Такая тактика либо сломает тебя, либо превратит в высококлассного специалиста.
Времени уже было много, поэтому, прибравшись в конференц-зале и разложив бумаги в хронологическом порядке, я поспешила переодеться. Как раз прибыли мастера из фирмы, для установки дополнительного замка на двери Майера и кнопки под моим столом. Дверь в кабинет босса я надежно заперла и велела начать с кнопки.
Лера позаботилась обо всем: от нижнего белья до украшений. И почему меня бьет мандраж? Я ведь уже встречалась с ним… с ним! Как зовут моего таинственного незнакомца? Да, впрочем, мне и не нужно имен. С моим графиком это будет наша последняя встреча, но я однозначно имею право повеселиться. Тем более, нам это обоим доставляет удовольствие!
С большим пакетом я скрылась в персональной уборной. Не без смеха, но все же сменила нижнее белье. Лера конечно же всунула мне то самое, эротическое, с кружевами и дополнительными отверстиями там, где их обычно не делают. Ощущения, скажем прямо, весьма неоднозначные! А вот за бюстгальтер отдельное спасибо. Грудь у меня не то, чтобы маленькая, но хотелось бы побольше, поэтому push-up как раз пришелся ко двору. А серебристо-лиловое платье из бархата она из своих нарядов достала. Слишком откровенное, хоть и в пол! Открытая спина, глубокий разрез, полностью облегающее. Фантазии-то разгуляться особо негде. Вторая кожа, разве что другого цвета! Ну, Лера! Одно радует – долго в этом платье я все равно не пробуду.
– И что такого? – убеждала себя через зеркало, подкрашивая губы блеском. На работе я почти не крашусь. – Я взрослая женщина, а это просто секс. Он для здоровья полезен. У меня пять лет никого не было, имею право…
И тут нахлынули воспоминания. Одно за другим. Карие глаза, такая родная улыбка, писк датчиков…
Судорожно вдохнула, когда поняла, что от нехватки воздуха кружится голова. Трясущимися руками нырнула в сумочку, в поисках таблеток разбросала по каменному столику в уборной все содержимое. Наконец, приняв успокоительное, взяла себя в руки. Мне нельзя срываться. Из-за этого я покинула Испанию! У меня нет права снова скатиться в депрессию. Прошлое не вернуть. Никакими слезами, никакими молитвами, никакими жертвами. Я пробовала. А то, что у меня есть сейчас… Это замечательно! Никакой личной вовлеченности и эмоциональной привязанности. Только работа и только физиология. Все четко, все понятно и предсказуемо.
Наконец, договорившись с совестью, я распустила волосы, заколола пшеничные пряди с одной стороны, а с другой позволила волнистым локонам спадать на лицо и открытые плечи. Аметистовые серьги украсили уши, на запястье защелкнула браслет. Лера даже о духах побеспокоилась!
«С феромонами! Зажигай девочка, тебе это нужно!» – написано в записке, а ниже – поцелуйчик.
Что бы я без подруги делала?
Оценив аромат (легкий, с жасминовой ноткой), брызнула на запястья, растерла и еще раз осмотрела себя в зеркало. Хоть на красную ковровую дорожку! Резко выдохнула. Все. Готова!
Но мандраж все равно не отпускал…
Когда вышла, мастера почти закончили, оставалось установить беспроводной замок на дверь начальника и готово. Дала отмашку и занялась своими делами, про себя отметив, что дверь у Майера такая, что любой банковский сейф позавидует. Деревянный массив со стальными прокладками. Запросто выдержит вооруженное нападение. Впрочем, с чего бы кому-то нападать на Аскер, да еще и с оружием?
Отогнав странные мысли, убрала офисную одежду в пакеты и спрятала в свой шкаф. Просторный, к слову. Завтра же привезу три-четыре брючных и юбочных костюма, чтобы имелись на случай непредвиденных ситуаций. А они частенько случаются, особенно на важных переговорах с участием не очень дружественных сторон. Их помощницы с завидным постоянством проливают кофе на блузки и рубашки присутствующих. Для Майера, к слову, тоже не помешает припасти запасной комплект. Быть может, у него и имеется, но я недаром считаюсь лучшей личной помощницей. У меня на каждый, даже самый особенный случай, имеется решение!
Особенный случай…
Вдруг вспомнилось, как мы с Ботиччелли обсуждали концепцию выпускаемой продукции. На размещении двух заводов по сборке и трех по выпуску комплектующих мы сошлись сразу. Вопрос в другом. За предоставленные льготы и выгодные условия он хотел видеть нечто особенное. В автомобилестроении в принципе сложно создать что-то особенное, но, кажется, среди завала на столе Майера я видела пару чертежей, которые привлекли мое внимание!
Работники прибрались и, получив расчет из моих личных денег, оставили меня одну.
Вообще, личным помощницам не возбраняется входить в кабинет начальника, но, оказавшись внутри, я почувствовала себя дочерью, вошедшей в кабинет отца. Столько всего интересного, но знаешь, что трогать нельзя! Казалось, вещи вот-вот начнут разговаривать, так неумолимо тянуло прикоснуться к пустому сейчас креслу, к закрытому ноутбуку… От вещей веяло силой, надежностью и, пожалуй, стабильностью. Находиться здесь, в пустом и тихом офисе, пахнущем деревом и бергамотом, оказалось приятным.
Я закрыла ежедневник в плотной кожаной обложке и убрала на край стола, а затем, вспомнив, зачем вообще сюда явилась, отошла в другую сторону кабинета. К тому самому столу, на котором царил творческий беспорядок. Найти в таком нагромождении бумаг то, за что уцепилось сознание, оказалось не так-то и просто. Заметив знакомые штрихи, я потянулась, придавив грудью бумаги, и услышала позади себя тактичное покашливание. Могу себе представить свой видок сзади!
Замерла.
Одиннадцатый час, в такое время здесь никого не должно быть! А ведь сумочка, в которой перцовый баллончик, в моем кабинете.
Спокойно, Лиза. Ты знаешь пару приемов…
Медленно выпрямилась, повернулась и с облегчением выдохнула.
– Слава Богу, это вы!
Майер выглядел необычно: идеально зачесанные волосы растрепаны, деловой костюм заменила темно-зеленая рубашка поло, под цвет его глаз, вместо классических брюк – светлые слаксы, а вместо офисных туфлей – мокасины из мягкой кожи.
Мы рассматривали друг друга с равным удивлением и произнесли одновременно:
– Собрались в отпуск?
– Идете на вечеринку?
Секунда замешательства. Улыбнувшись, ответила первой:
– Нет… то есть… собиралась на свидание. На последнее свидание, – поправилась под задумчивым взглядом босса, которому буквально сегодня говорила, что у меня нет и не будет личной жизни, ибо вся она посвящена только Майеру.
Босс провел по мне внимательным взглядом и констатировал:
– Неподходящее платье для последнего свидания.
Стало не по себе. Мы одни в окружении десятков этажей бездушного стекла и стали. Недопустимые наряды, неподобающие взгляды, а в панорамные окна бьется ночь, мигая звездами…
– Прошу меня простить. Не думала, что вы вернетесь, я бы не стала… А почему вы вернулись?
Вместо ответа Майер подошел ближе и остановился рядом со мной, рассматривая бумаги, в которых я только что копалась.
– Почему вы работаете секретарем? – спросил он, не глядя на меня, игнорируя мой вопрос. – С вашими навыками запросто можно стать первым замом, исполнительным директором, на худой случай, ведущим специалистом… да почти в любой области. Но вы сознательно пошли на должность секретарши. В чем смысл?
– Это личное. Я посвящаю себя устройству вашей жизни.
– Опасная позиция, Елизавета Павловна. С таким подходом можно потерять себя, – он поднял на меня задумчивый взгляд, а я поспешила отвести от своей персоны неудобную тему и сместить акценты. К тому же, босс подал отличную идею.
– И здесь вы абсолютно правы! Вам необходимо подумать об отношениях. Это не только благотворно скажется на здоровье и эффективности вашей работы, но и на имидже фирмы. Как показывает статистика, партнеры, в особенности, европейские, охотнее заключают сделки с людьми семейными, поскольку…
– Больше доверия вызывает человек, способный разобраться в собственной жизни. Который может найти оптимальный баланс между трудом и отдыхом.
– Именно. Стабильность, надежность, постоянство – вот что ценится на Западе. А именно туда, если я верно поняла стратегию нашего развития, мы и стремимся.
– Значит, по-вашему, я должен стать семейным человеком? Снова?
И тут меня осенило, в какую именно сторону направить концепцию новой модели Аскера, которая будет выпускаться только в Италии.
– Аскер familiare! – воскликнула я. – Новое решение для вечных ценностей!
– Семейный автомобиль с итальянским темпераментом? – подхватил Майер, не обратив внимания на резкий скачок моих мыслей.
– А вы когда-нибудь встречали что-то подобное? Чтобы под капотом пятьсот лошадок, но при этом комфортный салон для всей семьи, безопасность на высшем уровне и абсолютная экологичность?
Андрей Михайлович задумался на миг, а затем в его глазах разгорелся азарт. Он взял маркер, несколькими отточенными штрихами нарисовал примерный дизайн возможной будущей модели.
– Инженеры и маркетинговый отдел уже полгода бьются над выходом на мировой рынок. Показатели мощности, безопасности, дизайн, эргономика… Мы занимались не тем. Зачем изобретать велосипед, если он уже изобретен? Елизавета Павловна, вы – гений.
– Поразительно, что вы так быстро это поняли! – я улыбнулась. – Не нужно делать упор на тот или иной показатель, кто-то всегда будет на шаг впереди. По мощности Аскер еще не скоро догонит тот же Hennessey Venom или Bugatti, по безопасности, будем объективны, мы пока не тягаемся с Mercedes или Maserati. Дизайн – дело вкуса, цена – вопрос комплектации. Необходима концепция. Набор качеств и характеристик, имеющих смысл лишь в комплекте.
– Они хороши врозь, но только вместе уникальны, – задумчиво произнес Майер, глядя на меня таким взглядом, словно только что решил самую трудную в жизни задачу. – Рискованно!
– Тогда, прикроем тылы, придумаем план на случай коммерческого провала новой модели.
– Например? – одобрительно кивнул он, явно имея в голове уже парочку таких, но желая выслушать мой вариант.
– Скажем, разработаем новую модель так, чтобы в случае чего можно было оперативно перепрофилировать завод на выпуск стандартной продукции, которая пользуется спросом, либо новой модели Аскера, уже запущенной в других странах.
– И как объяснить провал?
– Какой провал? – имитируя ответ Майера на каверзный вопрос журналиста, я вскинула брови. – Вы имеете в виду эксклюзивную лимитированную коллекцию? Действительно, специально для наших итальянских друзей Аскер выпустил ограниченную серию автомобилей. Кстати, вы были на закрытой презентации нашей новинки, Аскер Рохо?
Андрей Михайлович смотрел с таким восхищением, что захотелось аплодировать самой себе. Стандартный прием: невозмутимость и переключение внимания. Работает всегда, проверен временем.
Майер с таким энтузиазмом принялся за дело, что остаться в стороне не получилось. Концепция семейного транснационального автомобиля с итальянским темпераментом, русской душой, немецкой безопасностью и английской комфортабельностью рождалась прямо на глазах. Это тот уникальный момент, когда нельзя упустить ни секунды, иначе что-то грандиозное и поистине неповторимое просто ускользнет от нас. Все: от линий корпуса автомобиля до высоты подголовника и выемки для детской бутылочки – нуждалось в тщательной проработке и отчаянно требовало воплотить себя в жизнь. С внешним видом мы определились быстро, у Майера безупречный вкус и великолепные художественные качества. А вот по некоторым элементам наши мнения разошлись.
– Это дело каждого, Елизавета Павловна. Мы не должны диктовать потребителям свои условия.
– То есть, пусть родители сами решают, желают они угробить своего ребенка или предпочтут красоту эргономике и безопасности? – я уперла руки в бока и посмотрела на босса, сидевшего в кресле с графическим планшетом, информация с которого выводилась на большой экран.
– Вы манипулируете словами, – отмахнулся он.
– Нет, я называю вещи своими именами!
– В том и смысл разных комплектаций, что… – мужчина осекся и, усмехнувшись, произнес. – Елизавета Павловна, не смотрите на меня так! Начинает казаться, что вы меня вот-вот уволите!
– Складной столик, Андрей Михайлович! Во всех комплектациях! С безопасными углами и на три сантиметра выше, в противном случае он травмирует ребенка даже при незначительной аварии!
Отступать я не намеревалась и, отобрав у босса планшет, изобразила нечто вроде того, что имела в виду. Чем-чем, а художественными талантами меня господь не наделил и Андрей Михайлович не преминул подметить этот факт. Точнее, как настоящий джентльмен он скрывал смех за широкой улыбкой.