Пролог
Постоянные грабежи, избиения, насилие, угроза смерти, ложь и боль – именно такая была моя жизнь. Тёмной, мрачной, серой… Я не понимал, зачем так жить, но и умереть не мог. Жизнь преступника не так уж и легка, как кажется на первый взгляд. Да, тебе не надо прикладывать особых усилий для того, чтобы раздобыть денег. Всего одно большое ограбление и вот в твоём кармане уже лежит около ста тысяч, а может быть даже больше. Мечта, а не жизнь, верно? Но цена такой жизни слишком велика. А цена такой жизни – твоя душа! С каждым совершённым преступлением ты теряешь её, теряешь себя. Ты не можешь остановиться и перестать так, жить, потому что это для тебя больше, чем просто преступления. Это твоя жизнь, смысл всей твоей жизни. Причинить кому-то боль, ограбить кого-то, избить беспомощного… Зараза, проникающая в твою душу, слишком сильна, и справиться с ней в одиночку невозможно. Ты как будто бы падаешь в пропасть, которой нет конца, и даже не можешь ухватиться за что-нибудь, чтобы остановиться. Иногда наступают проблески, и тебе кажется, что вот конец пропасти, но это лишь иллюзия и всё начинается сначала. И кажется, что ей нет конца! Я думал, что буду вечно падать в эту пропасть, но ты появился в моей жизни так же неожиданно, как и исчез. Когда тебя не стало рядом со мной, я был уверен, что, когда встречу тебя вновь, сделаю с тобой такое, что ты пожалеешь обо всём. Пожалеешь обо всей боли, которую причинял мне. Я был уверен, что убью тебя, но.… Но я не смог! Увидев тебя перед собой такого беспомощного, жалкого и несчастного, я не испытал к тебе той ненависти, презрения, злости и гнева, которые испытывал ранее. Я не знаю в чём дело…. Твоя судьба, твоя жизнь были в моих руках, но за место того, чтобы совершить свою месть, которую я планировал давно, я помог тебе. И, если честно, теперь я уверен, что поступил правильно и не жалею ни о чём. Если бы я тогда позволил тебя убить, то сейчас я бы продолжал гореть в своём личном аду и продолжал бы задавать себе вопросы: «Зачем я живу и каков смысл моей жизни?». Но сейчас я чувствую себя свободнее, чем во все эти годы моей жизни. Может быть, я не могу выйти отсюда, прогуляться по улице и не могу делать то, что многие люди делают ежедневно и то, что я раньше делал, но зато теперь моя душа свободна. Я не завишу ни от кого, мне не надо делать то, что я не хочу и, что важнее всего, я могу быть настоящим, а не притворяться ради того, чтобы меня уважали и ценили. И всё это благодаря тебе! Я не знаю, как мне отблагодарить тебя, но я хочу, чтобы ты знал: я не жалею ни о чём! И, если бы мне пришлось всё это заново пережить, я бы поступил точно так же, потому что только таким путём я смог понять, зачем живу и каков смысл моей жизни, и смог вернуть свою душу и человечность, которую думал, что навсегда потерял. Спасибо тебе! Позаботься о них, пока меня рядом с ними нет. Они должны быть счастливы! Они этого достойны, как и ты! Может быть, мы ещё встретимся вновь….
Глава 1 «Рваные раны»
-Мама, нет! Мама, не уходи, пожалуйста! Не бросай меня! – кричал я, крепко вцепившись в руку мамы и не сдерживая рвавшиеся наружу слёзы. Я не мог её потерять. Она для меня была всем. Только она всегда была рядом со мной, утешала после очередного избиения отца и ласково прижимала к себе и гладила по голове, когда мне было плохо. Но вот сейчас она уходила, оставляя меня на произвол судьбы. – Мама, я тебя прошу, останься! – вырвался из моей груди очередной крик мольбы, но и это на маму не подействовало.
–Серёжа, перестань! – в очередной раз оттолкнула меня от себя мама и решительно открыла входную дверь. – Я больше не могу с ним жить. С меня хватит! Это выше моих сил! Такая жизнь не для меня. Я хочу начать новую жизнь, но я не смогу её начать, пока рядом со мной будешь ты и он. Всё! Хватит! Не лезь ко мне! – она уже хотела выйти из квартиры, но я этого допустить не мог, потому что без неё моя жизни стала бы ещё хуже, и я снова, уже буквально теряя надежду, схватился за её руку.
–Мама, не надо! Не оставляй меня одного! Возьми меня с собой! Пожалуйста, мама!
–Я сказала, нет! – мама сильно толкнула меня и я, будучи слабеньким и хиленьким десятилетним мальчиком, отлетел назад прямо в тумбочку, на которой стояла бутылка водки отца. Я сильно ударился об эту тумбочку. Раздался громкий звон разбивающейся бутылки, и я повалился прямо на стекло и вылившуюся на пол водку. Всё моё тело пронзила острая боль, но гораздо сильнее была душевная боль, которая сильно сдавливала грудь и не давала мне дышать. Из моих глаз снова полились слёзы. Сквозь шум в ушах и своего рыдания, я услышал, как громко хлопнула входная дверь, и понял, что мама ушла. Я остался один! Навсегда!
-Васильев! – голос классной руководительницы привёл меня в себя. Я вздрогнул от неожиданности и поднял голову на учительницу. Она пронзила меня своим строгим взглядом и, убедившись, что я её слушаю, вернулась к уроку.
Я тяжело вздохнул и окинул взглядом одноклассников. Они все с усмешками на лицах посматривали на меня и не скрывали своего пренебрежения ко мне. Я опустил голову и уставился в учебник, не желая видеть лица одноклассников, которые меня уже так сильно достали. Их лица я уже просто не мог видеть. Одноклассники начали ко мне так плохо относиться практически сразу же после ухода мамы. Я понимал, что в какой-то степени сам в этом виноват. Я на уроках частенько так погружался в свои воспоминания и мысли, и не слышал и не видел ничего вокруг. Я не мог ничего с этим поделать, и из-за этого все одноклассники считали меня странным и даже больным и старались держаться от меня подальше. Они частенько насмехались надо мной. У меня нет друзей в школе, да и вообще в принципе у меня нет друзей. Я уже не помню, когда последний раз играл со своими сверстниками, делился с кем-нибудь чем-то личным или вообще с кем-то спокойно общался. Этого давно уже не было!
Мне не с кем было поделиться своими мыслями и поговорить по душам. Папа никогда меня не спрашивал о том, как у меня дела и всё ли у меня хорошо. Ему просто не до этого. Ему вообще никогда до меня нет дела! Когда я приходил домой, он либо был уже пьяным, либо шёл за алкоголем и собирался напиваться. Всё что делал папа целыми днями – это напивался. Он почти никогда не работал, и я вообще не понимал, откуда он берёт деньги на алкоголь. Еды дома почти никогда не было, и мне приходилось – либо есть какие-то отброски, либо ходить голодным. Иногда у меня получалось что-нибудь украсть в магазине, но это получалось не всегда. Даже не всегда получалось выйти из квартиры после учебы, потому что бывало, что папа так сильно начинал злиться на меня, что мог не просто избить меня, а ещё и запереть в комнате и тогда мне приходилось сидеть голодным. И такое случалось достаточно часто. Поэтому мне никогда не хочется идти домой, но я знаю, что, если я вовремя не приду домой, то мне придётся еще хуже, чем, если я приду вовремя. Один раз, когда я вернулся домой поздно вечером, папа так сильно избил меня, что я потом неделю сидел дома и не мог выйти из дома, потому что у меня болело всё тело, а на лице были синяки и следы от побоев. После этого случая я больше никогда не возвращался домой поздно и после этого случай стал вообще сразу после уроков возвращаться домой.
Я снова тяжело вздохнул и поднял голову на доску. Мария Алексеевна уже объяснила всю новую тему, и я понял, что пропустил очередной урок русского языка мимо ушей. Мои оценки были итак хуже некуда, но мне было совсем не до учебы, и учиться у меня настроения и сил не было. Я никому из учителей никогда не говорил о проблемах дома, хоть они и удивлялись, почему я вообще не стараюсь учиться и никогда не выполняю домашнее задание. Я всегда лишь отмалчивался, и они думали, что я просто не хочу учиться, а мне на самом деле очень хотелось учиться, но из-за сложившихся обстоятельств я не мог погрузиться в учёбу и заняться ей основательно.
–Васильев! – снова раздался голос учительницы, и я, уже вновь склонившись над учебником, сразу повернулся к ней, не желая ждать, пока она начнёт кричать на меня и пока все не начнут на меня смотреть. – А ну-ка расскажи мне, что ты запомнил из того, что я сейчас говорила. Тебе как раз надо двойку исправлять.
–Ну, я… – начал мямлить я, не зная, что сказать, ведь я ничего не слушал. Мои глаза поползли по классу в надежде на помощь, но я лишь увидел противные ухмылки одноклассников.
–Встань, когда отвечаешь и говори внятно! – прикрикнула на меня учительница.
Я медленно поднялся с места и уже хотел признаться в том, что я ничего не слушал и ничего не знаю, как тут прозвенел спасительный звонок.
–Ладно. Тогда ответишь на следующем уроке, – констатировала учительница и кивнула мне: – Садись, – и я тут же с радостью сел на своё место.
Мария Алексеевна начала диктовать домашнее задание. Я быстро и небрежно записал его в тетрадь, зная, что всё равно его не сделаю, и, как только учительница сказала: "Урок закончен!", моментально запихнул все вещи в портфель и вылетел из класса, никого не ожидая. Вслед мне учительница что-то крикнула, но я её не слушал, хоть и знал, что потом она меня за это будет ругать, но сейчас мне было на это всё равно. Нет, мне не хотелось поскорее прийти домой. Я просто хотел поскорее покинуть школу и немного прогуляться, прежде чем пойти домой. От школы до дома мне идти всего десять минут, но сейчас у меня было тринадцать минут. Конечно, это не так много, но это было лучше, чем сразу после школы идти домой.
До дома я, как всегда, дошёл за десять минут и остальные три минуты просто стоял перед домом, готовясь к тому, что сейчас будет. Я прекрасно знал, что сейчас папа, как обычно, начнёт что-нибудь говорить и, скорее всего, опять найдёт, за что избить меня. Домой мне вообще не хотелось заходить, и мне было очень страшно туда заходить. Да, я очень боялся папу и в особенности боялся его разозлить, но он почему-то постоянно на меня злился, хотя я ничего ему плохого не делал и не говорил.
Три минуты пролетело просто моментально, и я начал медленно подходить к дому. С каждым шагом моё сердце всё сильнее и сильнее сжималось от страха, ужас нарастал, а сердцебиение учащалось. И вот, когда я уже вошёл в квартиру, моё сердце бешено колотилось, а руки и колени дрожали. Я только сделал шаг в квартиру, как тут же раздался рёв папы:
–Серёжа! Это ты?
Я задержал дыхание, борясь с желанием выбежать из дома.
–Серёжа! – голос папы стал громче. Я понял, что он идёт сюда.
Я глубоко вздохнул и поспешил ответить:
–Да это я, пап.
–Замечательно! – папа прошёл в прихожую. Я сразу кинул взгляд на его лицо, желая узнать, пьяный он или нет. На моё счастье, папа сейчас был не пьяным. – Иди, сходи мне за водкой, – приказал папа и протянул мне деньги.
–Но мне её не продадут, – неуверенно и тихо проговорил я, боясь, что папа сразу начнёт злиться.
–Что?! – с удивлением посмотрел на меня папа. – Что ты там ещё мямлишь?! – и с этими словами грубо схватил меня за подбородок и поднял моё лицо. – Когда я с тобой разговариваю, ты должен смотреть на меня. Тебе это понятно?! – я лишь молча кивнул и нервно сглотнул нарастающий ком в горле от страха. – А теперь повтори, что ты мне сказал, но погромче. Давай!
–Мне не продадут водку, – громче повторил я, готовясь к тому, что папа меня сейчас ударит и даже зажмурил глаза.
–Меня это не интересует! – отрезал папа. – Иди и купи. Если вернёшься без водки – пеняй на себя! Можешь даже не возвращаться без неё!
Я нерешительно взял деньги из рук отца и, опустив голову вниз, продолжал стоять на месте, не зная, что делать дальше и боясь что-то сделать не так.
–Ну, и что ты застыл?! Ждёшь, пока я тебе двину?! Я не буду повторять всё по несколько раз! Пошёл! И пошевеливайся! Чтобы через десять минут водка стояла у меня на столе, а иначе тебе не поздоровится. Ты всё понял?! – прикрикнул папа.
Я поднял на него глаза, кивнул и выскочил из квартиры. Оказавшись на улице, я тут же бросился в сторону магазина, понятия не имея, что говорить кассирам и как изловчиться так, чтобы выйти из магазина с водкой для папы. Я понимал, что мне её так просто продавать не станут, и это было не странно. Ведь алкоголь не продают несовершеннолетним, а тем более малолетним детям. Но попробуй, объясни это папе. Он никогда не хочет слушать ничего подобного. Он просто сразу всегда затыкал мне рот и начинал угрожать. Но и не пойти в магазин я не мог, потому что прекрасно знал, что, если вернусь с пустыми руками, папа меня снова побьёт. Поэтому, пока я бежал к магазину, я лихорадочно пытался придумать план действий.
В магазин я забежал весь красный и запыхавшийся. Мои ноги были ватными от быстрого бега. Магазин был в пяти минутах ходьбы, но я преодолел это расстояние за одну минуты. Отдышавшись, я огляделся. Народу в магазине было немного. Охранника на месте не было, и кассирша была всего одна. Это был хороший знак. Сейчас у меня было больше шансов выйти из магазина не с пустыми руками.
Я сразу двинулся в сторону прилавков с алкоголем. Мне часто приходилось приходить в этот магазин за алкоголем для папы, поэтому я уже запомнил, где находится этот прилавок. Сначала прямо, потом направо и налево и вот я уже стою перед ним. Огроменный прилавок с большим количеством разнообразных видов алкогольных напитков. Я начал скользить по нему взглядом в поисках нужного напитка и вот мой взгляд остановился на нём. Это была именно та водка, которую папа постоянно пил. Её было не трудно не запомнить, потому что бутылки из-под этой водки постоянно валялись на кухне и стояли на кухонном столе. И мало того именно её я разбил в тот день, когда мама ушла. Я всегда с болью вспоминаю, как папа меня потом сильно избил за это. И вот сейчас я снова начал незаметно для себя погружаться в эти воспоминания.
Я грустно вздохнул, с трудом избавившись от этих тяжёлых воспоминаний. Времени на воспоминания не было и я, аккуратно взяв с прилавка водку, направился к кассе. Сжимая в одной руке водку, а в другой деньги, я тяжело дышал, внутри молясь, чтобы всё, что я задумал, получилось. Подойдя к кассе, я поставил на транспортерную ленту бутылку. Женщина, сидящая за кассой, хотела уже пробить бутылку, как тут её взгляд упал на меня. Она тут же остановилась, поставила бутылку на место и, сложив руки на груди, усмехнулась и спросила:
–Мальчик, ты понимаешь, что я тебе не могу продать алкогольный напиток? Алкогольные напитки можно покупать только совершеннолетним. А тебе точно нет восемнадцати лет.
–Пожалуйста, это не для меня. Это для папы! – уточнил я, надеясь убедить кассиршу.
–А где твой папа? – поинтересовалась она.
–Дома, – тихо ответил я, теряя уверенность.
–Тогда пусть сам придёт сюда и купит себе водку, – решительно сказала она. – Тебе я её продать не могу. Так и передай своему папе.
–Но он меня послал за ней, – я не собирался так просто сдаваться. Я понимал, что нельзя возвращаться с пустыми руками.
–Неужели твой папа не понимает, что несовершеннолетним алкогольные напитки не продают? – удивилась женщина.
–Не знаю, – лишь пожал плечами я. Я, правда, был без понятия, знает папа это или нет. Может он это и знал, но просто хотел поиздеваться надо мной, а может и не знал.
–Так всё, мальчик! Иди домой и не мешай мне. Я тебе алкоголь продать не могу. Откуда я знаю, правда ли тебя папа послал или ты для себя и своих друзей покупаешь алкоголь. Так что свободен!
–Пожалуйста, – на мои глаза начали наворачиваться слёзы, – если я вернусь с пустыми руками, то папа разозлится на меня. Я вас прошу! Пожалуйста, продайте мне её . Я честно не для себя её покупаю. Пожалуйста!
–Нет! – покачала головой кассирша. – Мальчик, на меня это не работает. Можешь хоть заплакать, но алкоголь я тебе не продам. Иди домой!
–Ну, пожалуйста! – закричал я, чувствуя беспомощность. – Ну, что вам стоит?! Пожалуйста!
–Коля, проводи его, – тут я заметил приближающегося ко мне охранника, который неизвестно откуда появился. Он стремительно ко мне приближался.
Я, не собираясь дожидаться, пока он подойдёт ко мне, сам отпрянул от кассы и, повернув голову, увидел, как все посетители странно смотрят на меня. Я сразу узнал эти взгляды. Так же на меня всегда смотрят мои одноклассники. Как на ненормального! Я еле сдерживался, чтобы не заплакать. Настолько больно мне было. Ведь они даже не знали мою ситуацию, а готовы меня обвинить в том, чего на самом деле нет. Оставаться здесь больше смысла не было, да и нельзя было. Я развернулся и хотел уже покинуть магазин, как тут раздался крик охранника: