Я ехал по осеннему городу и наблюдал за ним. Люди вечно заняты своими проблемами. Кто-то бегал, пытаясь скинуть лишний вес, выгуливал собаку, или шел по делам в соседний офис. У каждого свои заботы, но меня это не волновало. Я наблюдал за пестрыми осенними красками любимого города.
Фасад школы я запомнил на свою последующую жизнь. Такого идеального строения я еще не видел. Если пройтись по городу и рассмотреть каждое здание, сиять будет только моя новая школа и мэрия города.
Мы припарковались недалеко от школы, на соседней улице. Школьная парковка была забита новомодными машинами, так что для нас там не хватило места. Но мы не расстраивались.
Мама потянула меня за руку, и мы быстро оказались в толпе школьников и их родителей. Я смотрел по сторонам и не понимал кто со мной стоит рядом. То ли это были старшеклассники или родители детей. Мама снова меня потянула за руку. Через мгновение я стоял рядом с такими же пятиклашками, как и я.
Я наблюдал за тем, что происходило посреди школьного двора. Сначала ребята танцевали, потом пели. Все выступающие мальчики одеты во фрак, а девочки в белоснежные платья. Создавалось ощущение, что я был не на школьной линейке, а в театре оперы и балета, при чем на передних местах.
Действие закончилось. Преподаватель сказал речь, и старшеклассник на плечах пронес маленькую девочку, звенящую колокольчиком. Дети по парам стали заходить в школу. Мне в пару поставили симпатичную девочку. Ее звали Ангелина. Как только я подошел к школьным ступенькам, меня кто-то отдернул и вытащил с ряда. Мне сразу стало не по себе. Кто мог так поступить и кому это нужно?
Меня все тащили, пытаясь вытянуть из огромного потока школьников. Когда рука исчезла с моего запястья, я сразу увидел его. Отец смотрел на меня большими глазами и что-то пытался сказать. Мама не видела нас, так что, как я понял, он хотел поговорить со мной один на один.
Не долго думая, я начал разговор:
– Привет пап. Я думал, что тебя больше не увижу.
– Привет, сынок. Почему ты так думал?
– Ты же ушел от нас. – прямо сказал я.
– Это же вы от меня уехали. – резко ответил отец.
Я не понимал зачем он так говорит? Он винил нас, а не себя. Он пытался выкрутится, но зачем? Я видел все, что было в нашей семье!
– Из-за тебя же. – говорил я.
Мне было безразлично на его чувства. Я хотел лишь одного – чтобы он ушел.
– Не я в этом виноват. – оправдывался он.
Я видел, как его глаза промокли.
– У тебя есть другая семья. Значит ты нас не любишь.
– Другая семья ничего не значит. Я по-прежнему люблю тебя, Женя. – сказал он и сел на корточки.
– Я тебе не верю, пап. Ты обидел маму, а когда я уходил – тебе было все равно. Ты даже не обнял меня. – говорил я и слезы потекли с глаза.
– Извини меня, сынок. – он обнял меня. – Я больше не мог. Понимаешь?
Я вырвался из его объятий и закричал:
– Ты просто перестал нас любить!
Я рванул обратно ко входу в школу. У меня не было даже мысли вернуться обратно. Пустота в душе разрывала меня на части. Перед тем, как зайти в класс, я посетил туалетную комнату и привел себя в порядок.
Стук в дверь.
– Входите. – сказал учитель.
Я медленно открыл дверь и зашел внутрь.
– Прошу прощение за опоздание. Меня задержал отец.
– Ничего страшного. Как тебя зовут? – спросил учитель.
– Женя Молчанов. – ответил я.
– Приятно познакомится. Меня зовут Наталья Григорьевна. Присаживайся за свободную парту.
Я рассмотрел класс и увидел только одно свободное место. Оно находилось в самом конце первого ряда. Я аккуратно прошел между рядами и сел на свободное место. Из рюкзака я сразу достал ручку и тетрадь.
Рядом со мной сидел странный парень. Он был полным, с растрепанными волосами и длинными грязными ногтями. Однако его одежда блестела чистотой. Даже воротник накрахмаленный.
Наталья Григорьевна рассказывала о правилах школы и о новом расписании, а я в это время записывал абсолютно все, что скажет учитель. За время классного часа я исписал страниц восемь, может девять.
Классный час близился к концу. Учитель закончил вещать и покинул класс чтобы все друг с другом познакомились. Как я понял в последствии ученики, находящиеся в классе, были вместе с самого начала учебы, еще с первого класса. Даже накрахмаленный неряха, который сидел рядом со мной, мог с уверенностью сказать – «Я часть этой семьи!».
Все разбрелись по небольшим кучкам и обсуждали как они провели лето. До них мне не было никакого дела. Я достал портфель и положил туда все, что было у меня на парте. Как только я накинул рюкзак на плечо, ко мне неспешными шагами подошли три мальчика. Остальные ребята стояли в стороне и наблюдали за происходящим. Это событие притянуло все глаза класса.
– Как зовут? – резко спросил один из мальчиков.
Он был худощавый. Ростом куда ниже меня. Волосы доставали до плеч и закрывали его маленькие аккуратные уши. Его костюм был также, как и у всех, идеально выглажен, а бабочка подчеркивала статус его семьи. Мальчика звали Антон.
– Женя Молчанов. – спокойно ответил я.
Сзади него стояли еще два мальчика. Один из них был очень похож на Антона. Черты лица одинаковые, за исключением веснушек. И он был куда выше, может сантиметров на пять. А так идеальная копия. Это был брат Антона – Андрей.
Третий мальчик был сбитым, выше двух других. Волосы русые, а лицо чем-то напоминало морду стафф терьера. Такое же грозное, но в то же время внушает доверие. Если вглядеться в его глаза, сразу видно доброту мальчика, которую он старается так тщательно скрыть. Наверное, он хочет показаться злым, добиться одобрения от друзей. Его звали Никитой.
– Ты откуда? – за ответом последовал следующий вопрос.
Меня начинало это раздражать.
– В каком смысле? – спросил я.
– Ты тупой или прикидываешься? – спросил Никита.
– Нет, не тупой и не прикидываюсь. Я не понимаю смысла вопроса.
– Раньше где учился? – спросил Андрей.
– В четвертой школе.
– Почему переехал?
Я чувствовал себя на шоу «Самый умный», где Тина Канделаки все закидывала меня вопросами, а я не мог никак успеть сориентироваться.
– Так получилось. – отрезал я.
Мне не хотелось рассказывать историю своей жизни. Тем более, им она в помине не сдалась.
– Как так? – ребята все настырнее давили на меня.
– Вот так. – дерзил я.
– Ты с нами так не разговаривай. – сказал Антон.
– Вы втроем подошли ко мне, даже не представились, и хотите от меня что-то услышать. Я не понимаю ваших обвинений в мой адрес. – говорил я.
Мой голос медленно переходил на крик, а нервы начали шалить.
– Ты тут гость, а не мы. Так что рассказывай про себя все. – сказал Андрей.
– Я пришел сюда учиться, а не выяснять отношения. – закричал я.
Не знаю почему, но мне было очень дискомфортно стоять рядом с ними. Нервы натянулись, как гитарные струны. Я был готов в любой момент выбежать оттуда. Мне ничего не нравилось. Ни кабинет, ни коридоры, ни школа. Но, так как у меня не было выбора – пришлось привыкать к реалиям. Мама постаралась и дала мне путевку в самую лучшую школу города. Теперь мне следовало принять подарок и сделать так, чтобы она не разочаровалась в сыне. А проблемы с ровесниками – это неотъемлемая часть взросления.
– Ты наживаешь врагов. – сказал Антон. – Очень плохих врагов.
– Конечно, вы втроем стоите перед одним парнем и что-то у меня выпытываете. Думаете я вам буду рассказывать о своей жизни? Нет.
– Тогда ты никогда не станешь частью нашего класса. – пригрозил Никита.
– Если стать частью класса – это рассказать вам всю подноготную, то нет, спасибо. Я не хочу быть вашей частью. – говорил я.
Я надел рюкзак на спину и выбежал из класса. Для меня это было дико и непонятно. Может ребята из высшего общества могут позволить общаться так со всеми. Но я действительно не понимал, чем вызвал такой отклик. Не я подошел к ним, а они. Тем более, я стал замечать за собой проблемы ментального плана. Мне стало сложно общаться с людьми. Я, как дурачок, стоял и не понимал многих их поступков.
Если даже взять трех мальчиков из моей школы. Они посчитали, что так правильнее. Может они, даже, пришли познакомиться.
***
– … когда я выбежал из школы, еще минут пятнадцать сидел на лавочке и думал о том, что произошло. – говорил я.
Доктор не оставлял ручку. Он все писал и писал.
– Скорее всего, это следствие разговора с отцом. Он повлиял на дальнейшее твое восприятие. – объяснял доктор.
– Вы так думаете? – спросил я и поменял позу.
На протяжении часа я сидел в одной и той же позе, и говорил, говорил, говорил…
– Мне так кажется. Развод твоих родителей дал трещину в сознании и начал потихоньку заполнять голову проблемами. А если учесть, что этот период выпал на переходный возраст… Самое трудное время у подростка. – говорил Павел Анатольевич.
– Но это же не переходный возраст. – задумался я.
– С десяти лет подросток начинает задумываться о разных вещах. Так что с уверенностью можно сказать – это плохой период для психологических травм. – объяснял доктор.
Я встал с дивана и размял ноги. Павел Анатольевич не спешил вставать с места. Он сидел и наблюдал.
– Евгений, это нормально, когда подростки не понимают друг друга. У них совершенно разное воспитание, круг общение и материальное положение родителей. Одни родители могут позволить себе то, что не позволяют другие. Понимаешь?
Я утвердительно кивнул.
– Поэтому у детей происходит когнитивный диссонанс и непонимание в общении. – говорил доктор и не прекращал сверлить меня взглядом.
Я видел в его глазах наслаждение от общения со мной. Мне казалось, что он также трепетно ждал сеанса, как и я сам. Для него я стал интересным. Наверное, как объект для исследования.
– Я жду тебя после завтра. – сказал доктор. – Внимательно подумайте о том, что тебя тревожит. Я хочу узнать все. И тогда дальше продолжим наше погружение в твое сознание. – добавил Павел Анатольевич.
– Хорошо. – ответил я и пошел к двери.
– Еще одно. – остановил меня врач. – Я хочу, чтобы ты побольше времени проводил в общем зале. Тебе нужна социализация.
– Я постараюсь.
– Не постараешься, а сделаешь! – приказал доктор.
Я немного подумал и сказал:
– Хорошо, Павел Анатольевич.
Дверь со скрипом закрылась.
***
Я сделал так, как попросил меня Павел Анатольевич. На протяжении дня я не заходил к себе в комнату. Мое время целиком и полностью было предоставлено общей комнате отдыха. Я наблюдал за обитателями комнаты. Они казались обыкновенными людьми. Никто не буянил, не бился головой об стол. Пара девушек играли в шахматы, недалеко от них бабуля читала книгу, а рядом с ней, на диване, сидел мужчина и смотрел новости.
Создавалось ощущение, что я нахожусь в санатории. Никак не в лечебнице для душевнобольных. У каждого из пациентов были проблемы, и они с этим старались бороться. Допустим, у бабушки, что читала книгу, биполярное расстройство. Если обратить внимание на девушек за шахматной доской, можно увидеть в их глаза недалекость, непонимания происходящего. Это деменция. Их разум пошел в другом направлении. Одним словом – деградация. А мужчина, что сидит на диване – аутист. Он смотрит новости стараясь понять, что происходит за пределами лечебницы. К сожалению, как бы мужчина не старался, результата нет. Если на вид ему лет сорок, то в душе он четырнадцатилетний мальчик.
Увы, но у меня не было желания с ними общаться. Я не знал, как начать разговор, тем более как его продолжить. Поэтому я наблюдал за происходящим. Я наблюдал за девушками и все ждал, когда одна из них поставит мат и партия на этом закончиться. Однако ничего не происходило. Я следил за ними час, два, три. Безрезультатно.
Я дошел до того, что смотрел новостной канал пытаясь сфокусироваться на мировых проблемах. Правда, мне было плевать на мир. Пусть они сами разбираются со всеми проблемами. Мое терпение подходило к концу, а солнце за окном стремилось скрыться от нас.
Вместе с солнцем решил уйти и я. Пройдя по коридору я зашел в палату. Сразу сел на кровать и уставился в окно. Что-то произошло с того момента, как я покинул свою палату.
Дверь распахнулась, впустив внутрь белый больничный свет. Передо мной стояла девушка. Она испугалась, начала отходить назад. Я резко встал с кровати. Мне тоже стало не по себе.
– Ты как оказался в моей комнате? – закричала девушка.
Она включила в палате свет. Я обратил внимание на ее лицо. Голубые глаза и вытянутые черты лица кого-то мне напоминали. Я не мог вспомнить кого. Что-то в ней было знакомое.
– Это моя комната! – утвердительно сказал я и сел обратно на кровать.
– Не может такого быть. – удивилась девушка и закрыла за собой дверь. – Посмотри на кровать. Это мое покрывало, а постеры с группой Металлика. Это все мое!
Я осмотрелся. Действительно, это не моя палата. Все было иначе. Большая стопка книг на столе, а на тумбочке куча разных флакончиков.
– Извини пожалуйста, я что-то заплутал. – я снова встал с кровати.
Девушка немного расслабилась.
– Все хорошо. Просто ты меня так напугал. – девушка выдохнула и села на стул. – Может ты тоже сядешь? Не так часто ко мне врываются в комнату и пытаются ее отжать.
Девушка улыбнулась и показала мне на второй стул. Я сел напротив нее.
– Давай знакомиться. – мне она сразу понравилась. – Меня зовут Женя. – я протянул руку.
– Меня зовут Диана. – девушка пожала мою руку, как мужчина.
– Приятно познакомиться.
– Взаимно. – улыбнулась девушка.
– У тебя какая комната?
– Если я не ошибаюсь, триста семнадцатая. – задумалась девушка.
– Значит мы с тобой соседи. Я в триста шестнадцатой живу.
– Это хорошо. – сказала Диана и следом спросила. – Я могу попросить тебя закрыть глаза? Я переодеться хочу.
– Без проблем. – сказал я и отвернулся. – Тебя как сюда занесло?
– Говорят депрессия. – ответила девушка. – А ты как попал в лечебницу?
– Расстройство психики.
– Под этот диагноз много что подпадает. Что конкретно? Можешь, кстати, развернуться. – Диана вернулась на свое место.
Я развернулся и сразу заметил ее шикарный бюст, хотя сама она была худощавая. В мешковатой одежде и не скажешь, что у нее большая грудь. Помимо этого, она внешне преобразилась. На правой брови и нижней губе блестел пирсинг. Странно, что я сразу не обратил внимание на ее лицо. Также на левой руке разноцветная татуировка. Пчела пыталась ужалить бабочку.
– В том то и дело, что мне никто ничего не говорит. Павел Анатольевич только разбирается со мной. Я вчера с ним общался и мне понравилось, если честно.
– На самом деле? – спросила девушка.
– Да. – сказал я и следом добавил. – Он мне помог успокоится.
В комнате воцарилось молчание, но я прервал его:
– Могу я тебя кое о чем спросить?
– Да, спрашивай. – ответила Диана.
– Ты любишь пчел или ненавидишь бабочек?
Девушка засмеялась:
– Что за странный вопрос?
– Посмотрел на твою татуировку. Мне нравятся. И еще ты не похожа на человека, которого мучает депрессия.
– У моего дедушки была пасека. Мне нравилось наблюдать за пчелами. Они самые трудолюбивые создания на всей земле, а что до бабочек, они самые красивые. Я набила их чтобы каждый раз напоминать себе, как я хочу преобразить свой характер и свою внешность. Как ты можешь заметить по татуировке, изменить характер мне важнее.
– Интересная у тебя философия. – заметил я.
– Что до депрессии. Она у меня проявляется, когда я предоставлена сама себе. Одиночество вызывает депрессию.
– Значит ты больше не будешь испытывать депрессию. – улыбнулся я.
– Почему ты так думаешь? – спросила Диана.
– Мы же соседи. Ты, надеюсь, не будешь против моей компании? Буду к тебе иной раз заходить.
– Конечно заходи. – улыбнулась девушка.
– Тогда до встречи. Пойду я. Не буду мешать тебе, а то я так внезапно появился.