– Вы кто? – спросила она.
– Добрый день, – сказал Иван Петрович.
Женщина была действительно хороша, яркие рыжие волосы в сочетании с большими зелеными глазами производили невероятный эффект. Однако бывшему следователю именно сейчас вспомнился давний эпизод в детстве, когда кто-то сказал ему, что у рыжих людей нет души. Этот момент так живо всплыл в его памяти, что он даже поморщился.
– Можно войти? – спросил он и как бы невзначай поставил ступню в край дверного приема, таким образом, что дверь сложно было закрыть.
– Нельзя, – отрезала она и попыталась закрыться.
Он всунул руку в образовавшуюся щель и потянул дверь на себя, затем легонько втолкнул ее в квартиру и захлопнул дверь за собой. Этот прием он давным-давно освоил на службе в органах, проделывая его профессионально и молниеносно.
– Что Вы себе позволяете? – вяло возмутилась она.
– Я от Вашего мужа, – бросил он.
Ее передернуло, она обняла руки и откинулась спиной на стену, отвернув голову.
– Как же так, Елена? Ваш муж ищет Вас, страдает, мучается. Обзвонил все больницы, морги, заявление в милицию написал, а Вы тут скрываетесь? – назидательно заговорил Иван Петрович.
– Это не Ваше собачье дело! – зло выпалила она.
– Мое это дело, я частный детектив, меня нанял Ваш муж, все официально, – слегка слукавил Резников.
– Уходите! – потребовала она.
– Я не уйду, до тех пор, пока не получу от Вас необходимых объяснений, – спокойно сказал он.
Его голос прозвучал настолько веско, что она поняла: ей не отвертеться, и быстро она его не выставит. Вызывать милицию скорее всего без толку, поскольку он сам очень похож на мента, у Лены в свое время был опыт общения с этой породой людей.
– Я слушаю, – твердо сказал Резников.
– Я напишу ему письмо с объяснениями, а Вы отвезете его, можем на таких условиях договориться? – спросила она.
В ее глазах читала мольба, Петрович не был уж очень жестким человеком и его сердце немного смягчилось.
– Ладно, пишите, – сказал он.
– Спасибо. Могу предложить кофе, – сказала она.
– Не отравите, – хохотнул Резников.
– Я же не сумасшедшая, – невесело улыбнулась она.
– А мне показалось несколько иное, – сказал он.
Она налила ему кофе и села за кухонный стол писать письмо. Вопреки ожиданиям Ивана Петровича по многочасовому раскаянию, Елена закончила достаточно быстро.
Петрович натренированным профессиональным глазом заметил, что она часто поглядывает на часы, висевшие над выходом из кухни.
Она свернула листок в несколько раз, достала из сумки, стоящей на подоконнике чистый конверт.
«Интересно», – подумал бывший следователь, – «Видимо писать письмо все-таки собиралась, отсюда конверт».
Она положила письмо туда, облизала края конверта и плотно прижала уголок, затем, посмотрев на него, прижала край конверта к губам, оставив тусклый отпечаток розовой помады.
Елена протянула конверт Резникову:
– Передайте лично в руки, – потребовала она.
– Ладно.
Она опять осторожно посмотрела на часы, он собрался выходить и вдруг спросил.
– Скажите, а как Вы сами считаете, с моральной точки зрения, как это? Внезапно бросить мужа, без объяснений, – спросил он.
– А ты кто такой, чтобы мне мораль читать? – зло спросила она.
Резников пожал плечами и вышел из квартиры.
Иван Петрович неторопливо спустился по лестнице и вышел на улицу. Осмотрев окрестности, он перешёл дорогу и сел на лавочку в тени недалеко от музея. Его положение было удобным, чтобы рассматривать подъезд и плохо заметным со стороны.
«Можно считать, что задание выполнено. Девушку я нашел, по сути дальше не мое дело» – подумал он.
Однако огромный опыт работы в милиции и профессиональное стремление, выработанное десятилетиями, доводить все дела до конца заставили его задержаться.
Иван Петрович достал пачку сигарет, осторожно выудил одну и закурил. Опыт подсказывал старому сыщику, что Елена не зря посматривала на часы. Визитер не заставил себя ждать, к подъезду быстрым шагом подходил мужчина среднего роста, в очках «авиатор» и заросший трехдневной щетиной. В целом он производил отталкивающее впечатление бандита из девяностых. «Небритый» вошёл в подъезд, подходить ближе было опасно, поэтому Иван Петрович оставался на своем наблюдательном пункте. Спустя минут пятнадцать «небритый» и Елена вышли из подъезда, на ее лице виднелся яркий макияж, и она была одета в вызывающее изумрудное платье с умеренно глубоким декольте. Сочетание рыжих волос, зеленых глаз и этого платья создавало фантастический эффект, даже у старого волка по спине побежали мурашки.
«Все интереснее и интереснее» – подумал Резников.
Он взял тапик и быстро набрал номер.
– Привет, Евген, – сказал Резников.
– Здорова, Петрович, – ответил Белов.
– Слушай, а у тебя остались «старички» в главке? – поинтересовался он.
– Есть парочка. А что нужно?
– Информация.
– Понял, подожди, я позвоню.
– Добро, жду.
Резников погулял по окрестностям, ожидая звонка старого друга. Он размышлял о том, что увидел, накидывая различные версии.
«Скорее всего, это связано с ее прошлым, возможно криминальным или около криминальным», – размышлял он.
«Какой-нибудь старый должок, который предъявили к оплате» – продолжал Петрович.
«А отказаться было нельзя, в этих сообществах такое не прощают, нравы там суровые, отсюда такая скорость и внезапность» – предполагал бывший следователь.
Он достал конверт, который ему вручила Елена, и принялся нагревать зажигалкой его склеенный край. Через некоторое время края разошлись, и он без труда извлек сложенную в несколько раз бумажку, развернул ее и начал читать.
«Милый мой!
Прости меня, за то, что исчезла и не сказала ни слова. Я очень виновата перед тобой. Мне нужно исчезнуть на некоторое время, но я обещаю, что обязательно вернусь и все-все тебе расскажу. В моем прошлом остались некоторые дела, которые я должна доделать. Не думай обо мне плохо. Я очень-очень тебя люблю.
Вечно твоя Е.»
«Трогательно» – подумал Резников.
«Вот эти самые «дела, которые надо доделать», видимо моя версия в этой части верна» – прикинул он.
«Остался один вопрос, что я должен делать? Продолжать копать или ехать к безутешному супругу с весточкой» – терзался Петрович.
Эти мысли оборвал запищавший тапик.
– Петрович, это Белов.
– Да, да.
– Тебе повезло, нашел человека. Приезжай на проспект Ленина, дом 17, – быстро сказал он.
– Жди, Евген, я лечу!
Резников и Белов зашли в большой кабинет, где стоял «т»-образный стол, в начале которого, посередине палочки над «т», сидел седоватый генерал.
При виде мужчин он вяло улыбнулся, с трудом встал из-за стола и лениво протянул каждому кисть для рукопожатия.
Резников заметил надменное выражение лица и пожатие кисти, словно с большого одолжения.
– Присаживайтесь, коллеги, чем могу помочь, – властный голос генерала дополнял образ.
– Спасибо, что уделили время, Сергей Сергеевич, – пробормотал Белов.
– Меня интересует вот эта особа, – Резников извлек из пиджака фотографию Елены и протянул генералу.
Тот взял фотографию, посмотрел на нее, Петрович заметил и практически ощутил, как генерал меняется в лице.
Его глаза словно вспыхнули и заискрились, он расплылся в широкой улыбке.
– Узнаете ее? – спросил Резников.
– Еще бы, личность известная, это «ласточка», – сказал генерал.
– Ласточка? – переспросил Иван Петрович.
– Да, да, вы не ослышались. Татьяна Константиновна Надеждина, кличка «Ласточка», – сказал улыбаясь генерал.
– Почему кличка? Она статист? – спросил Петрович.
– Это было лет десять назад, может больше. Таня работала элитной проституткой, один мой коллега завербовал ее и Таня помогала нам, в управлении, – сказал мечтательно генерал.
– Ого, – присвистнул Евген.
– Хм, – единственное, что смог выдавить из себя Резников.
– Да, хороша была, чертовка. Потом что-то произошло, тот сотрудник погиб в перестрелке, а она исчезла, – приговорил генерал.
– Ясно, – сказал Петрович.
– Откуда у вас это фото? – вдруг генерал стал суров.
– Клиент попросил найти ее, – уклончиво ответил Резников.
– Без толку, я перевернул всю округу, как в воду канула, – сказал Сергей Сергеевич.
– Ну, деньги-то надо отрабатывать, – сказал Петрович.
Генерал кивнул, они откланялись и быстро стали выходить из кабинета.
– Стойте, – властно почти приказал генерал.
– Да, – повернулся Резников.
– Если найдете, передайте привет от Сержа, – он улыбнулся, затем его о лицо снова приобрело каменное выражение.
Резников кивнул и решительно вышел из кабинета, за ним семеня побежал Евген.
Они вышли из здания, Резников дошёл до ближайшей лавки и тяжело опустился на нее.
– Делааааа. Все интереснее и интереснее, – сказал он и закурил сигарету.
– Что есть, то есть, – подтвердил Белов.
– Что делать? Ехать мужу докладывать? – непонятно кого спросил Петрович.
– Наверное, да, он имеет право знать, – сказал Евген.
– Ну, ты даешь! Что я ему скажу? Извини старичок, твоя жена проститутка, да еще и ментовская стукачка? Так? – чуть не закричал Иван Петрович.
– Ну, так, наверное, нет, – пожал плечами Евген.
– Отвези меня к ней домой, пожалуйста, – попросил он.
Пока они ехали до Музея изобразительных искусств, Резников терзался размышлениями о том, что делать дальше.
Он вошёл в уже знакомый подъезд, подмигнул консьержке, добравшись до её двери, он нажал на звонок. Дверь ответила длинным молчанием, Петрович приложил ухо и прислушался, внутри не было ни шороха.
Резников достал блокнотик и написал короткую записку:
«Татьяна!
Я все про тебя знаю. Позвони мне, мы поговорим. Иначе мне придется все рассказать Виктору.
Мент.»
Он вложил записку в дверь и ушел.
Резников поставил ногу на подножку железнодорожного вагона, как в его кармане зазвонил телефон, он быстро извлек из пиджака тапик и нажал на ответ.
– Привет, мент, – это была она.
– Приветствую, Елена или Татьяна, я что-то запутался.
– Ты умный, поймешь, кто есть кто, – с сарказмом сказала она.
– Время покажет, – философски заметил он.
– Ты хотел поговорить?
– Да, – ответил Резников.
– Приезжай прямо сейчас ко мне, – сказала она и бросила трубку.
Иван Петрович, развернулся и пошел прочь от поезда, на ходу он взял такси и поехал к дому, где его ждала Елена-Татьяна.
Зачем ему все это нужно, спросил он себя сидя в такси. Дело-то давно уже сделано, можно спокойно отвезти Виктору письмо и на этом забыть эту историю. Но природное любопытство, помноженное на профессиональный интерес, делало свое дело, он мчался туда.
Мужчина влетел ураганом в подъезд, в очередной раз подмигнул консьержке и в несколько больших прыжков оказался возле двери Елены.
Задыхаясь и ощущая грудной клеткой вырывающееся сердце, он позвонил в дверь.
– Пришел, – дверь открыла она.
– Ага, – задыхаясь, сказал Иван Петрович.
– Что ж ты так спешил, в твоем возрасте надо беречь сердечко, – ехидно улыбнулась она.
– Спасибо, за заботу, – ответил он.
– Чего хотел? – спросила она.
– Да, не многого, хочу узнать твою историю, ну и понять, что совсем этим делать? – сказал уже более спокойно Резников.
– Что я получу, если все расскажу? – спросила она.
– Что ты хочешь? – ответил вопросом на вопрос Петрович.
– Я хочу, чтобы эта история не всплывала, чтобы Виктор ничего не узнал, – ответила она.
– Хорошо. Я собственно и не собирался ему рассказывать.
– Кроме того, о том, что я делаю сейчас, ты у меня выпытывать не станешь, – потребовала она.
– Ладно, не буду, – согласился Петрович.
– Кофе?
– Было бы кстати, – ответил он.
Она пригласила его в кухню, протянула чашку кофе Резникову, а сама достала сигарету и закурила.
– Это было давно, я была молодая и глупая, – начала она.
– Ага, – ответил Резников и тоже закурил.
– Я влюбилась без памяти в одного парня, он оказался бандитом, сначала все было хорошо и красиво, а потом…, – она горько улыбнулась.
– В общем, стала проституткой, меня «крышевали» бандиты из бригады моего бывшего парня, подкладывали под кого надо, ну и просто за деньги.
– Ясно, – пробормотал Петрович.
– Потом моим клиентом стал один милиционер, из начальников. Долго меня обхаживал, то, да се, разговоры вёл про честь и совесть, про помощь и искупление. Я согласилась помогать ему, из желания отомстить моему бывшему парню, и понеслось, то, что я делала для бандитов, теперь я стала делать для ментов, только в два раза больше и не всегда за деньги, – ее голос дрожал.
– Понимаю, – изобразил сочувствие Петрович.
– Я думала, как вырваться из этого пресса, тот милиционер выжимал из меня остатки сил и достоинства. Среди клиентов нашелся человек, который сделал документы и помог избавиться от моего начальника, – сказала Елена и резко посмотрела на Резникова.
– Вот куда он пропал, – усмехнулся Петрович.
– Ты всё понял. Я исчезла, возникла в нашем городке и зажила нормальной жизнью, встретила Витю, он не идеальный, но очень хороший, – сказала она и заплакала.
– А теперь тот помощник потребовал оплату долга, – спросил Резников.
– Мы ведь договорились, – она погрубела, и слезы быстро высохли.
– Я понял, спасибо, что не побоялась рассказать, хотя в целом я все так и предполагал.
Резников допил кофе, развернулся и стал уходить.
Она бросила ему вслед:
– Я обязательно вернусь к нему!
Резников вышел из подъезда, на улице дул холодный пробирающий до костей ветер. Он повернулся и пошел по дороге куда глядят глаза, через некоторое время, когда Петровича уже трясло от холода, его нагнал Белов на автомобиле.
– Петрович, – крикнул Евген.
Резников посмотрел на него, подошел к машине и быстро плюхнулся на заднее сидение.
– Женек, ты как всегда кстати, – улыбнулся дрожащими губами он.
– На вокзал?
– Не-а, хочу водки выпить, – неоспоримо сказал Резников.
Они сидели в какой-то забегаловке, на столе стояли скромные закуски и запотевший графинчик с водкой.
Евген разлил огненную воду по рюмкам и застыл, ожидая слов Петровича.
– Ну что, за окончание расследования, – сказал Резников и опрокинул рюмку.
Они пили, много и почти без остановки, пили так, как пили после сложных дел, когда работали вместе в милиции, напиваясь до беспамятства.
Через два дня он вернулся в свой прибрежный город, где ждала его последняя миссия этого, в целом не сложного, дела, но очень тяжелого с моральной точки зрения.
Резников шел к дому Виктора, все думал, что говорить ему, а о чем промолчать.
Он позвонил в дверь, Витя открыл быстро, он видно куда-то собирался.
– Добрый день, – удивленно сказал капитан.
– Привет, – тихо ответил Петрович.
– Я уже надежду потерял Вас увидеть, – сказал Виктор.
– Да ладно тебе, пять дней всего меня не было. Ты спешишь?
– Да, собираюсь в порт, но я хочу знать новости, так что задержусь.
– Я долго не буду отвлекать тебя. Я нашел ее, она в Екатеринбурге.
– Как, почему, откуда…, а почему она не позвонила, – Виктор не знал что делать, пытаясь держать себя в руках.
– Не знаю, вот записка, – Резников протянул сложенный кусок бумаги.
Виктор быстро развернул его, почти молниеносно прочитал и резко посмотрел на бывшего следователя.
– Что это все может значить? – спросил капитан.
– Я не знаю, – пожал плечами Резников.
– И что делать? – потеряно спросил Виктор.
– Она жива, внешне вполне здорова, больше нечего добавить. Если она нужна тебе, значит жди, – сказал Иван Петрович.
Он вышел из квартиры Виктора, оставляя за закрытой дверью все переживания и терзания этого дела, это давнишняя привычка, которая выработалась на службе в органах, иначе невозможно работать.