Мои мысли обернулись слезами. Но позволив себе минутную слабость, я решительно выключила воду и, завернувшись в пушистый халат, покинула ванную комнату. Раскинувшись поперек кровати, долго таращилась в потолок, стараясь не поддаваться эмоциям и воспоминаниям. Прошлое потеряло актуальность. Будущее пугало неимоверно. Но трудно придумать что-то страшнее настоящего.
Напомнив себе, что еще ни один бой не был выигран лежа на диване, я заставила себя подняться. Натянула платье и вышла на террасу. Куст жасмина, раскинувшийся между моей мини-террасой и основной (той самой, где мы так веселились вчера), раздражал безбожно. Бедное растение ни в чем не виновато, только человек, что обнимал меня в его тени, да собственная глупость.
Подставив солнцу лицо, я простояла некоторое время в уютной тишине. И все же, пора начинать.
Дверь моей спальни выходила в небольшой коридор, на противоположном конце которого располагались спальни Маруси и Сашки. Посредине находился выход на террасу, а чуть дальше лестница, ведущая на второй этаж. Легко взобравшись по ступенькам, я пригласила девиц на военный совет. Не забыла и про Сашку. А Маруси в спальне не оказалось.
Она перебралась на кухню и не заметила моего появления. Зато я не на шутку забеспокоилась тем, сколько решимости и одновременно страха было на ее лице, когда она с остервенением переключала канала телевидения.
–Говорят, со звуком интереснее.
–Это, если всякий бред слушать собираешься. Я же только картинки смотрю, – вздрогнув при звуке моего голоса и тут же изобразив беззаботность, сказала она.
–Интересный подход. Надо взять на заметку.
–Обращайся. У меня полно идей.
–Это прекрасно. Явно пригодится.
–Все еще надеюсь, что нет.
–О Чернявом в новостях не сообщали?
Бросив на меня быстрый взгляд, Маруся покачала головой и тут же с вышколенной улыбкой официанта спросила:
–Кофе?
–Лучше чай. Спасибо.
–А мне кофе, – плюхнувшись на табурет по соседству, возвестила Сашка. Остальные поддержали ее выбор напитка.
–Какие будут предложения? – когда все переместились в гостиную, поинтересовалась Маруся.
–Предложения лучше попридержать. Если повезет, не пригодятся вовсе, – наставительно заявила Сашка. В какой-то мере я была с ней согласна – иногда спешка может и головы стоить. Впрочем, с промедлением история та же.
–Незнание убивает, – тяжко вздохнула Жанна. Сашка саркастически улыбнулась.
–Ты напутала, это про курение.
–Про ЗОЖ потом поговорим, – нахмурилась Маруся.
–Да, давайте лучше о покойнике, – закивала Нора. Она всегда умела выбирать выражения.
Все разом поморщились, будто приступ острейшей зубной боли ударил по каждой. Но Всеумнейшая Корф привычно сделала вид, что не замечает чужих мытарств.
–Признавайтесь, к кому дядя явился?
–Судя по всему, – он просто проезжал мимо, хмыкнула Маруся, прервав затянувшееся молчание. – И решил испортить нам праздник. Плохой человек. Ай-я-яй.
–Так не бывает, -покачала головой Дора. Она заметно устала. Темные тени залегли под глазами. – Давайте подумаем. Может, кто-то из нас с ним знаком. Я не говорю о дружбе домами. Вовсе нет. Но… где-то видели, пересекались на чьем-нибудь празднике или по работе…
Последующие несколько минут каждая усердно сканировала собственные мозги в поисках нужной информации. Не нашлось.
–А, если его все таки Ковалев подослал? – робко сказала Жанна. Иметь под рукой козла отпущения, годящегося на все случаи жизни, безусловно, удобно.
–Хорошо, – кивнула Дора. – Представим, что это так. Зачем ему это?
–Как зачем? – возмутилась Жанна. – Посадить меня в тюрьму и забрать все имущество себе.
–Оно ему и так принадлежит, – фыркнула Нора. – Деньги-то его.
–Деньги его. А годы жизни – мои. Так что, все поровну, – отрезала Жанна.
–Какие годы? – возмутилась Нора. О чужой личной жизни она всегда знала лучше всех. – Вы разбежались едва медовый месяц кончился! И после первой же ссоры к адвокатам побежали. Не брак, а сплошное судебное заседание.
–Маловероятно, – влезла я, не желая вдаваться в подробности чужих отношений. – Я не раздел Ковалевских капиталов имею ввиду, а обвинение в убийстве. У тебя целых пять свидетелей, что ты невиновна и к дяде близко не подходила.
–Мы просто не знаем его плана! Этот человек полон коварства! Может, он хочет, чтобы мы думали…
–Еще идеи есть? – перебила Нора. Жанна обижено засопела.
–Я на память не жалуюсь, – пожала плечами Дора. – И мужика этого вижу впервые. Так что, засадить нож в брюхо повода не имелось.
–Мне он тоже не знаком, – призналась я. – Если даже где-то когда-то жизнь сводила, не запомнился.
–Это ты зря, – не сдержала улыбки Маруся.– Мужик красивый. И явно при деньгах. Был.
–Ритке такое счастье без надобности, – хмыкнула Жанна. – Свой не хуже дома сидит.
А Нора брезгливо поморщилась. Ее дома ждали лишь пыль, да скучные книги. И виноватой в этом внезапно оказалась Иванова:
–Кто о чем, а вшивый о бане.
–Не все же о покойниках, – хмыкнула Маруся. Чувствовалось, что желание огреть Нору чем-нибудь тяжелым возрастало с каждой секундой. –Не ты ли, к слову, ему свидание назначала?
–Разумеется, нет!
–А, знаешь, охотно верю… – кивнула Маруся. – Ведь ты и свидания – вещи из разных вселенных. Мне за тебя, как и всех обиженных жизнью женщин, обидно, конечно. Но что есть, то есть, и мужики проходят мимо не оборачиваясь.
–Ах ты… да ты…
–Чего это ты так раскраснелась? – ухмыльнулась Маруся. – На правду ведь не обижаются. Сама всех вечно этим поучаешь, словно пластинка заезженная. А, мышка наша серенькая?
Нора пошла пятнами. Она сверлила Марусю гневным взглядом и нервно шевелила тонкими губами. Все присутствующие нервно замерли. Одна лишь Маруся посматривала на нее надменно, радуясь нанесенной обиде. Но вдруг и на некрасивом лице Норы появилась улыбка. Злая, едва заметная. И сразу стало ясно – сейчас грянет.
–Ты все правильно говоришь, – елейно запела младшая из сестриц.– Правда дорогого стоит. И скрывать ее не стоит. Особенно от близких. Они ведь все поймут, все примут. Да?
–Конечно, – кивнула Маруся. Но на самом дне ее темных глаз появился страх. Похоже, она уже жалела, что задирала Нору.
–Хорошо, что ты понимаешь это, – наставительно вещала Норка. – Потому не таясь, расскажи-ка нам, что за тачка и почему же ты в лесу ее прятала?
Маруся сцепила зубы. Сжала пальцы так сильно, что на шоколадной коже появились белые пятна. Все присутствующие хмуро наблюдали за участницами ссоры. Каждая знала нечто такое, что заставило нас насторожиться, забыть о приличиях и ждать ответа, больше похожего на покаяние.
–Не стоит таиться, -по-иезуитски улыбнулась Нора. –Здесь все свои. Расскажи нам.
–Мне говорить не о чем, – отрезала Маруся и гордо вскинула голову.
–Нет? К чему же тогда вся эта таинственность? Где тот парень, что подвозил тебя сюда? Или, может, это твой дружок и покоится на дне реки?
–Иди ты к черту! – рявкнула Маруся. – Я знать не знаю, что это за мужик!
–То есть, подвозил тебя не он?
–Нет!
–Кто же тогда?
–Не твое дело!
–И то правда, – кивнула Нора и улыбнулась особенно сладко и гадко. – Мне твоих клиентов знать незачем. Сексиндустрия никогда не была предметом моих интересов.
Повисла гробовая тишина. Маруся дернулась всем телом, будто получила мощнейший удар в грудь, затравлено опустила глаза. Ее била дрожь, но слова не слетали с сжатых в линию губ. Сашка бросила зло:
–Поясни!
Нора предпочла изобразить из себя дуру. Эта роль удавалась ей превосходно, особенно, когда игра была против тех, кто слабее или уязвим.
–Как, вы не знали? – ахнула она. – Маруся наша – профессионалка. Ведь это так называется? Когда девки любую мужскую прихоть за гонорар исполняют? Ночная бабочка, представительница древнейшей профессии, блудница…
Это был миг триумфа Норы. Не знаю, как давно она знала о тщательно оберегаемой тайне Маруси, но момент для разоблачения нашла наилучший. Бойкая и вечно оптимистичная Маруся забилась в угол и не решалась поднять глаз. Ссутулив плечи, она закусила до крови губы. Ресницы ее трепетали, пальцы нервно теребили рукав блузки. Нора унизила ее публично, с явным удовольствием и перед единственными подругами.
–Так или нет, тебя не касается, – сухо сказала я. –С кем спать или не спать решаем только мы. И другим судить не дано.
–Я всего лишь хотела…
–Мне плевать, чего ты хотела, – отрезала я. – Занимайся своими проблемами, а со своими мы и без тебя разберемся.
–Но…
–Замолкни, злыдня – бросила Дора. – Врунья! Как только наглости хватает говорить такое!
Подобного поворота событий Нора не ожидала и сконфуженно притихла. Маруся же, напротив, успела прийти в себя. Смотря куда-то в сторону, сказала слегка охрипшим голосом:
–Она не врет. Все правда. Я своих грехов не отрицаю. – Маруся посмотрела прямиком в глаза Норы и сказала с пугающим спокойствием. – Я – шлюха. Пусть так. Но продавала я себя, а не друзей.
Резко подскочив, Нора поспешила прочь. Вылетев из комнаты, словно из горящей хаты, она показательно хлопнула дверью. Жанна нахмурилась, но вспомнив, что дом еще может достаться не ей, а мужу, быстро успокоилась.
–Мы ни о чем спрашивать не будем, – некоторое время спустя вкрадчиво сказала Дора. – Это дело твое. Но о парне все же расскажи. Сама понимаешь…
–Я с ним не знакома, – покачала головой Маруся. Голос ее предательски дрожал. – Тачка не моя. Я… неважно. Главное, это никак не связано с вами.
–Тогда чего ты боишься? – тихо спросила Жанна.
Маруся подняла полные слез глаза и ответила твердо:
–Друзей, что хуже врагов.
Никто не нашелся, что сказать. У каждой из нас была своя тайна, а то и не одна. Поступок Норы – удар в спину. Подлый, глупый, злой. Вполне возможно, она уже жалеет об этом. Но сделанного не воротишь.
Маруся тяжко поднялась и бесшумно покинула гостиную. Стараясь избегать взгляда друг друга, разбрелись по комнатам и мы.
Если друзьям веры нет, то кому же доверять в этой жизни?
Промаявшись час в своей комнате, ни с кем не попрощавшись, я покинула дом. Быстро шагая по широкой тропе, я размышляла о злодейке-судьбе и причине ее столь явной озлобленности на меня-сиротинушку. Так и не докопавшись до причин коварства вселенной, я сбилась с шага и недоуменно посмотрела на скалившую зубы черную дворнягу.
Мне бы стоило испугаться, но ее появление оказалось столь неожиданным, что сделать это я попросту не успела. Не знаю, не понравилась ли псинке скорость моего шага или ее давно не кормили, но оскал впечатлял. Добавить к этому размер собачки (а в ее кровях явно имелись Кавказские овчарки) и станет понятна глубина моего нежелания знакомиться ближе.
И вдруг громом по среди ясного неба раздалось грозное:
–Клякса!
Собачка тут же потеряла ко мне всякий интерес и, прижав уши, понеслась на звук голоса. Машинально проводя ее взглядом, я заметила вдалеке мужскую фигуру. Хозяин появился как нельзя кстати. Успев прошагать добрую часть пути от дома Жанки к отелю «Лесоводье», я оказалась посреди широкого пролеска, сплошь заросшего высокой травой и полевыми цветами. Три его стороны окружал густой лес, а четверная – крутой каменистый берег реки. Идеальное место для того, чтобы быть съеденной лесным зверем.
Когда мужчина приблизился, я растянула губы в улыбке собралась сказать что-нибудь приятное бдительному хозяину огромного зверя. Но напоровшись на его взгляд, я всерьез подумала, что быть съеденной собачкой – не такая уж большая беда.
Хозяин оказался под стать своему питомцу – огромный великан с косматой бородой, в черноте которой отливали серебряные нити. Они виднелись и в густых темных волосах, а виски посеребрило полностью. В его темно-карих глазах таились вся вселенская скоробь, боль. Несколько минут назад я жаловалась на судьбу, сейчас все мои жалобы встали поперек горла. Какую бы свинью мне не подложила жизнь, все беды – ничто в сравнении с тем, что пришлось когда-то пережить стоявшему напротив человеку.
Он обошел меня словно осину в лесу, без всяких эмоций и раздумий. А не могла отвести глаз, сдвинуться с места. Широким сильным шагом незнакомец шел сквозь высокую траву к берегу реки. Верный пес не отставал ни на шаг.
В этом месте река была особенно бурная и шум бушующей воды, раздавался отчетливо даже на значительном отдалении. Спуститься к берегу из-за острых камней практически невозможно (тот, кто жизнью дорожит, даже пытаться бы не стал). Однако мужчину сей факт нисколько не остановил.
Я следила за ним в напряженном внимании, отчетливо понимая, что, если он решит бросится вниз, удивляться не стану. Судорожно пытаясь понять, что делать, я словно приросла к земле, растеряв способность даже говорить.
Однако ничего страшного не произошло. Мужчина достиг дуба, стоявшего на самом краю берега. Дерево было старым и единственным на всей береговой линии пролеска. Не удивлюсь, если оно росло здесь ни одну сотню лет. Раньше я любила любоваться им, а в жару частенько сидела под могучими ветвями.
И точно, как я когда-то, расположился и великан. Отвернувшись спиной к лесу, он облокотился о ствол дерева и стал молчаливо наблюдать за бурными потоками реки. Так смотрят на жизнь со стороны те, кто потерял в нее веру. Так смотрят те, кто прощается навсегда с тем, что когда-то было дороже всего на свете.
Я поспешила прочь. Чтобы не мучило незнакомца, чтобы не тревожило – свидетели ему были не нужны. Сочувствующие тем более.
И я помчалась прочь и была тому рада, ведь, как ни посмотри, а «Лесоводье» довольно славное место. Широкая река, на берегу которой расположился отель, и несколько озер неподалеку привлекали ценителей ленивого и экстремального отдыха одновременно. В зависимости от предпочтений, каждый мог найти занятие по душе: от лежебочества на пляже до рафтинга, от рыбалки до гонок на снегоходах по льду замершего озера. Ценители тишины и уединения, углублялись в лес, наслаждаясь покоем и буйно растущими ягодами и, что немаловажно, без особого труда возвращались в комфортные номера и коттеджи по едва заметным тропкам. Любители спа-процедур и гастрономических изысков также обделены не были. Местом их кучкования стал огромный бассейн, по периметру которого располагались изысканные рестораны. В их залах играла музыка и сноровисто работал вышколенный персонал. И, что удивительно, все эти противоположности вполне уютно уживались в одном месте. Я приписывала данную заслугу огромной площади отеля, позволявшей постояльцем друг другу не мешать. А, может, существовал и другой секрет успеха. Но мне о нем не ведомо.
Пару лет назад в жизни моей настал период скверный и утомительный. В то время все мои мысли сводились к одному единственному желанию послать все подальше и сбежать на край света. Особо скверным было то, что я отлично понимала – бежать некуда. От самой себя еще никто не убегал. Увы.
Нужно было на что-то решаться. А решение не давалось. Я варилась в аду собственных мыслей и мечтаний, поедом ела себя же за слабость, пенала судьбе за невнимание, но оставалась на том же месте. Ни вперед, ни назад. Ровно на том же чертовом месте. И это было особенно страшно.
В один из переполненных тоской и самоедством вечеров и явилась Жанка. Выпив кофе, сказала вкрадчиво:
–Иногда все сложное до смешного просто. И, вместо того, чтобы биться башкой о стену, нужно просто вдохнуть полной грудью. Или пореветь всласть. Так, чтобы глаз от слез не видно стало, чтобы голос от крика сел.
–Сомнительный рецепт. Соседи вполне могут в психушку сдать. Или в полицию. По сути, одна хрень.
Жанна понимающе улыбнулась и положила предо мной ключи от особняка.
–Свидетели в подобном деле ни к чему. Записывай адрес.
Пожалуй, Жанна знала о чем говорила. В то время она переживала мучительный развод с третьим мужем и занималась отбором кандидатов на роль четвертого. Кандидатура Ковалева также рассматривалась. Но он опрометчиво покинул страну на долгий срок (дабы сохранить бизнес и свободу от посягательства врагов). По неизвестной причине за время его отсутствия, Жанна под венец сходить не успела. Зато пользуясь благосклонностью ухажера, не отказывала себе в удовольствии отдыхать в его особняках на просторах родного отечества и берега заморского. Мне в то время Ковалев был еще не знаком.