– Два объекта у машины – в маленьком наушнике раздался голос Стю – вооружены АК, держат их в руках. Один идет к тебе, вооружен АК, за спиной на ремне. Водитель остался в машине, двигатель не заглушил. Держу твоего.
Человек выступил из тьмы – черный силуэт на фоне последних тлеющих углей до конца прогоревшего дня…
– Том Маркович? – спросил майор
В ответ послышался смешок
– Верно, меня когда-то звали так. А где?
– Афганистан. Кандагар.
– Верно. Где мы встретились впервые?
– Кэмп Бастион, зал для брифингов.
– Два – ноль. Сколько человек нас тогда было?
– Трое, если не считать меня.
– Три ноль и вы срываете джек-пот – собственную задницу без лишней дырки в ней. Рад тебя видеть, англичанин.
В сумрачном мире спецслужб, где каждый рискует своей жизнью – долги чести значили очень многое. Если какой-то парень вытащил тебя из задницы – ты ему должен. Рано или поздно он придет за долгом, и ты обязан сделать для него все, что сможешь. Не было никаких красивых слов, никаких клятв – но все знали правила. Кто предал – становился отверженным для все, для своих и для чужих. Иначе – выжить в параноидальном, жестоком, наполненном фанатичными безумцами мире, искалеченном четырнадцатью годами GWOT[13] – было невозможно.
Англичанин ответил на рукопожатие, хотя и без особого энтузиазма. Он помнил – какого рода дела этот ублюдок и другие такие же делали в Кандагаре.
– Как насчет твоей задницы. Том? Можно, я буду тебя так называть?
– Да пожалуйста, мне без разницы. У каждого человека должно быть имя и это – ничуть не хуже и не лучше других. Называй, как хочешь.
– Я говорю, обязательно, чтобы твои парни стояли у машины с автоматами в руках? Это нервирует моих людей.
– Ка фугу[14]! – обернувшись, прокричал негр и, снова повернувшись к майору, пояснил – они не будут стрелять…
– Это хорошо. Мне нужна помощь.
– Какая?
– Я ищу одного человека. Мне сказали, что он здесь. Нужно встретиться с ним.
– Кого именно?
– Парень по имени Шакур. Знаешь его?
ЦРУшник присвистнул
– Еще бы… Его многие знают. Ты уверен, что тебе нужно именно к нему?
– Уверен.
– А ты вообще знаешь, кто он такой? Ты работаешь на государство или сам по себе?
– Том, а ты не слишком много задаешь вопросов?
ЦРУшник хмыкнул
– Не слишком. Я делаю это для блага твоей же задницы и задниц тех, кто пришел с тобой. Потому что здесь – настоящий Додж-Сити[15]. Только унести ноги не получится, потому что вся эта гребаная страна – один большой Додж-Сити. Итак?
– Я работаю только на себя. И я уверен, что этот парень именно тот, кто нужен мне. Он что, скрывается?
– Да нет… с какой стати ему скрываться. Когда он здесь – он и его люди обычно зависают в Медине. Я и тебя туда приглашал.
– Что такое Медина? – поинтересовался майор
– Гостиница. И бар с выпивкой, дискотекой и красивыми девочками в центре города – ответил ЦРУшник – и он тут такой не один. Здесь больше жизни, чем ты думаешь…
– И Шакур любит жизнь?
– Чертовски, парень. От него многое зависит. Очень многое.
– В таком случае – он именно тот парень, который мне нужен. Его нет в городе?
– Нет. Уехал по делам. Так ты все-таки представляешь, кто он такой?
– Пират. Главарь шайки.
ЦРушник искренне расхохотался
– Сколько ты взял со своего работодателя?
– Тебе не кажется, что об этом не место разговаривать здесь?
– Почему, очень даже место. Здесь есть места намного хуже и не дай тебе Аллах там очутиться. Фарах Шакур – крупнейший пиратский главарь за всю историю сомалийского пиратства, у него доля, по меньшей мере, в половине сейчас стоящих на рейде судов и в море – никогда не бывает меньше десяти бригад одновременно. Если надо – он поставит под ружье пять тысяч человек в течение двадцати четырех часов. И не рыбаков и малолеток – а отморозков, каких свет не видывал. Ублюдок недавно закупил ПЗРК – и теперь в городе установлено дежурство на случай, если кого-то хватит ума силой отбить корабль. И он же поставил крупнокалиберные пулеметы в порту и на подходах. Так что если ты держишь путь в порт – лучше тебе отказаться от этой дурной затеи, пока не поздно…
– Я и близко не хочу подходить к порту. Я просто хочу передать кое-что этому парню…
Из осторожности – капитан и не подумал говорить о своей настоящей миссии. Предать может любой и не за понюх табака
– В городе у него есть что-то вроде бухгалтера. Можешь передать ему.
– Мне надо поговорить с ним. Мой босс не хочет каждый раз платить – страховые компании, компании по обеспечению безопасности и прочая хрень. Мой босс хочет договориться о постоянных и регулярных выплатах. Но ему нужна договоренность с самым главным здесь, чтобы деньги не ушли впустую.
– Разумное решение – сказал ЦРУшник – ты работаешь на этого парня постоянно?
– Нет. Но если эта миссия пройдет нормально…
ЦРУшник протянул руку и похлопал англичанина по плечу
– Завидую тебе, черт побери. Пока одни ужинают в Париже, другие – поджаривают свою задницу в Харадере. Хотя и тут бывает неплохо – я никогда не видел столько девчонок, готовых за десятку открыть тебе все райские наслаждения.
– И все больны СПИДом.
– Есть, конечно, но не здесь. Здесь самый свежачок. Любая девчонка в этой стране, которая хочет красиво выйти замуж – направляется на побережье. Здесь крутые, чертовски крутые парни – и они не закутают тебя в чалму с головы до ног. Местные, хоть они не говорят, что они не исламисты, предпочитают девственниц. Поэтому – и хороший хирург тут совсем не лишний, тем более что и пиратов надо часто штопать…
– Благодарю, конечно… но я не могу здесь задерживаться. Если он в Могадишо – я, пожалуй, двину именно туда. Не подскажешь, где искать этого короля пиратов и как потом оттуда выбираться, если что?
– Сомали муяд ку хадаша[16]? – внезапно спросил негр
– Что?
– Не понял?
– Нет.
– Тогда тебе лучше держаться от Могадишо подальше. Это не Харадере, здесь, по крайней мере, работают деловые люди, и они не будут срать в свою тарелку с супом. А в Могадишо – полон город Аш-Шабаба, судов[17] и прочей исламистской дряни. Это Дикий Запад, англичанин, только вот шерифа нет…
– И все же я собираюсь рискнуть – сказал англичанин
– Как знаешь, твоя задница, не моя. Карта есть?
Британец достал карту, ламинированную пластиком и небольшой, но устойчивый маркер, которым можно делать пометки. ЦРУшник немного подумал и отметил две точки на карте Могадишо.
– Вот здесь, парень. У самого порта. В порту деловые люди, а вот на севере, северо-востоке города – как раз полно исламистов, встречаться с которыми белому человеку совсем ни к чему, поверь мне. Имей в виду, весь север города и пригороды кишат боевиками, вам там не пройти ни за что, черт возьми, даже мне, черному там ни за что не пройти. Обогни город вот здесь, лучше всего для тебя – заходить вот по этой дороге. Пригород Дайнил, эта дорога ведет из Эфиопии и прямо на Бакараха-маркет. Дорога большая, здесь постоянно вооруженные люди, охраняющие караваны с товаром, боевики сюда не суются, и никому ни до кого нет дела, пока ты не начал стрелять или грабить. Выйдешь на Баккара, а дальше – эта дорога идет прямиком на новый порт и к аэропорту Могадишо. По ней ты выйдешь прямо к нужным тебе точкам.
Теперь конкретно по точкам. Обе эти точки – что-то вроде гостиницы, а вот здесь вот – не только гостиница, но и подпольная биржа. Торгуют золотом, меняют валюту. И там и там есть электричество. Вот здесь спутниковый интернет, можно вложить деньги, даже выйти на биржу, можно оформить документы на статус беженца куда-нибудь в Голландию…
– Я думал, тут только Хавала…
ЦРУшник снова расхохотался и покровительственно хлопнул англичанина по плечу
– Ты отстаешь от жизни, парень. Местные пиратские главари… среди них умнейшие люди попадаются. Дай такому компанию из Fortune 500 – и акционеры на него не намолятся. Они знают, что к чему, понимают ценность времени и знают цену вещам, воспринимают наши ценности, готовы к разумному диалогу…
И убивают людей…
– А если сматываться, то куда?
– Как сказать… Если ты конкретно накосячил – то в порт тебе лучше не соваться. Убьют. Аэродром тоже… не стоит. Раньше в городе стояли миротворцы, теперь и этого нет. Я бы пошел на юг, особенно если у тебя есть транспорт. К Кей-пятьдесят.
– Кей – пятьдесят. Что это?
– Надо делать домашнюю работу – укоризненно сказал ЦРУшник – Кей-пятьдесят, аэропорт в пятидесяти километрах к югу от Могадишо. В настоящее время – единственный нормально работающий аэропорт в этом регионе, находится под контролем кенийцев и миротворческих сил ООН. Там тоже много чего интересного творится – но там тебя, по крайней мере, не зарежут. Оттуда есть рейс в Дубаи, нормальный, не чартер, точно знаю. Только с оружием туда не суйся, избавься от него. Там этого не поймут.
– Премного благодарен…
– Да не за что, братишка. Кстати, я так подумал… если у тебя еще будут такие клиенты… которым не нужны проблемы… мы можем устроить здесь что-то вроде посреднической конторы. Страхование от пиратских нападений… нетрадиционными методами. Я знаю, что к чему, кто будет выполнять обещания, кто нет… могу даже гарантировать выполнение обещаний… ты слышал, что на Мадагаскаре теперь наша точка и база ударных беспилотников? И на Сокотре тоже есть. А ты… знаешь, к кому обращаться, можешь легально принимать деньги с той стороны… отличная идея будет.
Англичанин улыбнулся во тьме, скрывая брезгливость
– Я подумаю.
– Подумай брат. Ипотеку за нас никто не заплатит…
– Это точно. И еще…
– Да?
– Поможешь достать еще одну машину?
– Какую?
– Любую. Чтобы ездила и не бросалась в глаза. Деньги есть.
Почти невидимый в темноте ЦРУшник понимающе кивнул.
– Да без проблем. Тут недавно автомобилевоз разгрузили. Отдают за полцены, если деньги сразу. Без проблем. Утром подгонят сюда же.
Когда кроваво-красные стоп-сигналы Ниссана – прощально мигнули во тьме – к недвижно стоящему майору подошел Джек, держа на весу пулемет.
– Все в порядке, сэр? – спросил он
– Не уверен…
Картинки из прошлого. Южный Афганистан. Провинция Гильменд. 11 июня 2009 года
Караван возвращался домой…
Первым шел Пинцгауэр – рабочая лошадка смешанных дальних патрулей, в которых участвовали как САСовцы, так и обычные британские томми, в данном случае – солдаты Королевского драгунского полка. Эта трехосная дизельная машина пришла на смену «Розовой Пантере» – рабочей лошадке дальних пустынных патрулей прошлого века. В отличие от Розовой Пантеры – модифицированного и действительно выкрашенного в бледно-розовый цвет Дефендера – Пинцгауэр имел шесть ведущих колес вместо четырех, был более устойчив к подрыву и мог нести в полтора раза больше груза. Спецназовцы звали его лошадкой и очень любили – собранный в Австрии с истинно тевтонским качеством он почти никогда не ломался и был очень неприхотлив. Как и все машины дальнего патруля – Пинцгауэр был тяжело вооружен. По центру – стояло основное огневое средство, автоматический гранатомет Мк19 mod3 американского производства, способный разворачиваться на поворотном круге в любую угрожаемую сторону. Дежурящий у гранатомета боец сидел на подвесном сидении – если стоять на ногах, то при постоянной тряске не выдержишь и пары часов, а от огня моджахедов его защищала не броня, как у американцев – а закрепленное со всех сторон походное имущество. Каждый борт защищало по запасному колесу, кроме того тут же были приторочены канистры и резиновые емкости с водой, канистры с солярой, мешки с сухими пайками, дополнительным боезапасом и прочим необходимым вот время разведывательного выхода имуществом. Здесь же было личное оружие патруля – САС пользовался канадскими карабинами DIEMACO и там же были две снайперские винтовки, L115A1 калибра 338 и Барретт М82А3, который закупался только для САС. Несмотря на то, что машина была длинной – в стандартной ситуации на ней передвигались пять человек, считая водителя. Все они сидели открыто, по самым углам машины, перед каждым из них кроме водителя – был вертлюг, на котором закреплялся пулемет L7, который в Афганистане ценился на вес золота или Миними. Два кормовых сидения были развернуты спиной по ходу движения так, чтобы стрелки могли постоянно наблюдать и реагировать на угрозы на триста шестьдесят градусов от их транспортного средства. В отличие от американцев – британцы не только не бронировали свои машины, но и оставляли их открытыми. Расчет был на то, что при подрыве – солдата просто выбросит из машины через верх, а от обстрела его спасет тяжелый бронежилет, шлем и ответный огонь. В пустынной местности это часто срабатывало – американцы в своих тяжелобронированных машинах часто не могли нормально вести наблюдение и замечали изготовившихся к стрельбе гранатометчиков, когда было уже поздно…
Следом шел еще один Пинц – но закрытый и с легким бронированием. Это было что-то вроде технички, такой же, какие используют спортивные команды во время ралли-рейдов. Там был механик, врач, запас медикаментов и консервированной крови для раненых. Раньше таких машин не было – но сейчас НАТО предпринимало чрезвычайные усилия для сокращения собственных потерь и такие машины были в каждом патруле, несмотря на то, что бронированная машина тормозила группу.
Следом, один за другим шли два транспортера Шакал. Концепция такая же, как у Пинца, только вместо автоматического гранатомета на них были установлены крупнокалиберные пулеметы М2, они были побольше Пинца и имели четыре колеса вместо шести. Хотя существовала и трехосная версия и её обещали прислать в пустыню. Британские солдаты эти машины не любили. Две оси вместо трех резко повышали уязвимость машины при подрыве: Пинц нередко при подрыве мины оставался на ходу. А истинно британское качество сборки – заставляло как можно бережнее относиться к Пинцгауэрам: лозунг покупай британское, хорош только до тех пор, пока ты не оказывался в какой-нибудь заднице со сломанной машиной и с разъяренными талибами на хвосте. На немецкие машины перешел, кстати, не только САС – австралийский САС, который тоже присутствовав в Афганистане в качестве новой рейдовой машины выбрал не новый вариант «Перенти» – а трехосный дизельный вариант Mercedes G и очень был доволен…
Машины шли со скоростью выше средней: топливо было исчерпано на три четверти, вода и продовольствие на две трети, машины изрядно полегчали и сейчас они шли домой. Если даже топливо закончится – в отличие от дальних патрулей ливийской пустыни сороковых это не было катастрофой: достаточно связаться со штабом и Чинук доставит в указанный тобой район резиновую емкость с топливом. Но в машинах были серьезные ребята, они серьезно относились к своему делу – и допустивший такой косяк обречен был выслушивать насмешки до конца своего тура, а возможно – и следующего тура. Так что никто не рисковал и запасов хватало, чтобы добраться до Кэмп Бастион, основной базы британской армии в этом районе и даже с запасом…
Попавший под колеса камень пробил подвеску до упора, капитан Ральф Хогарт ударился шлемом о стойку обвязки машины и недовольно выругался. Как командир патруля, он мог выбирать любой место, в том числе и за броней технички – но предпочитал это, место носового канонира, как они его называли, одно из самых опасных. Капитан Хогарт никогда не уклонялся от опасности, всегда встречал ее лицом к лицу – и сейчас не видел никаких оснований к тому, чтобы выбрать не это место, а какое-нибудь другое. Это место было хорошо тем, что он мог первым видеть и оценивать обстановку и принимать решение, открывать или не открывать огонь. В пустыне, по дорогам – кто только не шастал, Бандиты, контрабандисты, племенное ополчение, афганские полицейские и военные, другие патрули НАТО. Много проблем доставляли ЦРУшники из дивизии SAD, дивизиона специальной активности ЦРУ, бывшие спецназовцы SEAL, Дельты, армейские рейнджеры, перешедшие на большее жалование и получившие возможность действовать, игнорируя армейские правила ведения боевых действий. Они носили бороды, передвигались на похожих на афганские транспортных средствах с афганскими номерами, часто были вооружены автоматами и пулеметами Калашникова. А нервы в рейде у всех на взводе, палец на спусковом крючке и если выскочить на такую группу, да еще и ночью…