– Откуда я знаю, – сказал он. – Ты расклад давай. Будем посмотреть, что следаку заливать.
– Я не помню, не помню…
Кирилл обхватил голову руками, сжался под стеной в комок и затрясся всем телом. Дедок в секунду оказался над ним и заорал прямо в ухо:
– Сука, ты ее вальнул? Ты знаешь, что с такими делают?
Молодой человек продолжал сидеть, тихо про себя повторяя «Нет, я не мог! Я не мог!».
– Сука, – орал злобный старикашка, засунув большие пальцы под пояс растянутых тренировочных штанов. – До этапа опустим. Разминай очко, жирный! Борода, держи его!
Лысый даже не шелохнулся. Он изучающее смотрел на молодого человека. Кирилл же пребывал далеко в своих мыслях, продолжая отрицать очевидное: она мертва!
Коротко переглянувшись с напарником, худой дедок прекратил представление, забыв о возбуждении, и ровным шагом подошел к дверям камеры. На его стук дверь отворилась мгновенно. На пороге стоял начальник криминальной полиции.
– Он ничего не помнит, – сказал ему худой. – Да и не похож он на мокрушника. Даже под аффектом.
Полковник посмотрел на лысого. Вместо ответа тот медленно кивнул головой, подтверждая слова худого.
***
На этот раз, кабинет начальника показался Кириллу еще уродливее. За часы, пребывая в камере один на один со своими мыслями, мозг перестал подчиняться. И, наконец, Кириллу на пару часов удалось уснуть, тревожным гнетущим сном. Этого было достаточно. Голова болела не так сильно, а глаза понемногу начинали видеть все в обычном свете. Например, сейчас он разглядел толстый слой пыли в щелях между декоративными пластинами из дуба на стенах кабинета. Большинство из них были перепаханы глубокими царапинами и поверхность облезлого лака напоминало покрытое шрамами и оспинами лицо.
– Вы его удерживаете незаконно, – говорил полковнику импозантный мужчина в дорогом костюме. – У вас ничего нет против моего подзащитного. Жертва была убита выстрелом из огнестрельного оружия. У подзащитного не нашли ни оружия, ни следов пороха на пальцах, ни …
– Угу, – угрюмо прохрипел полицейский, – только кровь на руках, да труп под ногами.
– … следов насилия. Мотивы также отсутствуют, – упрямо продолжал адвокат. – Я уже молчу про процессуальные нарушения. Ваши жесткие действия, как минимум, не уместны.
Полковник без смущения его снова перебил:
– Послушай ты! – он наклонился через стол. Казалось, еще немного и он кинется на мужчину. – Убита девушка. Жестоко убита. А твой дружок стоял над трупом и измывался. По-твоему это уместно и не подозрительно?
Адвокат не обратил внимания на агрессивный выпад собеседника. Он спокойным, монотонным голосом лектора продолжил:
– Экспертиза указала, господин Паустовский был в невменяемом состоянии …
– Он был в дюбель обдолбан. Чем ширялся? Отвечай? – привстав с кресла, заорал он на Кирилла.
– Попрошу соблюдать права задержанного. Хотя бы в моем присутствии, – также монотонно проговорил адвокат, – тем более, никакого обвинение вы так и не выдвинули. Даже наркотиков или сопротивление при аресте не присобачили.
Полковник плюхнулся на место. Раздраженно выдернул сигарету из пачки на столе.
– Ладно, – сказал он прикуривая. – Ждите в коридоре.
Мужчины вышли. В длинном пошарпаном коридоре управления стоял неприятный запах прорвавшей канализации. Устроившись на деревянной лавке, привинченной болтами к полу, адвокат спросил:
– Били?
Кирилл покачал головой.
– Жалобу писать будем?
Кирилл снова отрицательно качнул больной башкой.
– Смотри, – сказал адвокат, – мне платит твой работодатель. Так что есть возможность оторваться.
Кирилл продолжал смотреть в пол, уперев локти в колени. Помятые и грязные брюки можно было выбросить. Впрочем, и сорочку. Пиджак, наверно, он потерял еще утром, у мусорных баков.
– Что ты успел наболтать? – спросил адвокат.
Вопрос удивил Кирилла. Даже ни столько вопрос, сколько тон, которым он был задан.
– Кому?
– Им, – уточнил мужчина, кивнув в сторону дверей начальства.
В конце коридора появился высокий мужчина с черной папкой в руке. Он многозначительно посмотрел на ожидающих, и прошел в кабинет.
– О, – прошептал адвокат, – результаты экспертизы готовы.
Кирилл равнодушно разглядывал свои ботинки. Голова по-прежнему болела и отказывалась работать.
– Ты знал убитую? – шепотом спросил адвокат.
Кирилл отпустил руки и внимательно посмотрел на адвоката. В сознании молодого человека снова всплыло улыбающееся лицо незнакомки. «Незнакомки? – думал Кирилл. – Я ее знаю. Знал!»
– Нет, – сказал он вслух подавленным голосом. – Я ничего не помню …
– Окай, – адвокат повернулся к собеседнику и, пристально глядя на него, спросил. – Расскажи, что помнишь?
Кирилл задумчиво помассировал указательными пальцами виски и неуверенно начал.
– Накануне я встретил в аэропорту Матвея …
– Секундочку, – перебил его мужчина, – Матвея Порчеляна?
– Да, – кивнул Кирилл, – он мой одноклассник и друг детства. Сейчас работает в Чикаго …
– Я в курсе. Продолжай.
– Ну, да, – молодой человек взглотнул. Слюна наждачкой царапнула пересохшее горло. – Он, когда прилетает, обычно сразу ко мне. Ну, мы приехали … Отметили …
– Что вы пили? – спросил мужчина.
– Пили? Какая разница? – от одной мысли об алкоголе Кирилла замутило.
– Большая, – пояснил адвокат. – Вы были в невменяемом состоянии. Надо понять, кто вас … ну, скажем, напоил. Или отравил?
– Отравил? – вопрос-предположение насторожил молодого человека. В трудно думающей голове не могло уложиться столько информации.
– Я образно, – поспешил его успокоить адвокат. – Так, Кирилл Иванович, давайте договоримся. Вы мне рассказываете все. Абсолютно все. Иначе я вам не смогу помочь.
– Мне нечего скрывать …
– Секундочку, – снова перебил его мужчина. – Вас задержали во дворе, у мусорных контейнеров, с трупом на руках. Первичный анализ крови указал на содержание огромного количества, эээ, – он открыл папку и некоторое время искал нужную информацию, – бензодиазепина, – он вел указательным пальцем по строке из документа, – действующее вещество препарата Регипнол. Это о чем-то вам говорит?
Адвокат поднял глаза на подопечного и выдержал долгую паузу. Кирилл продолжал массировать виски.
– Кирилл Иванович, – продолжил юрист, – повторяю, в ваших интересах …
– Можете не продолжать, я понимаю.
Усилие, приложенные воспаленной черепушкой, вызвали новые обрывки воспоминаний. Они с напором лавины хлынули в, еще не оправившийся, мозг. Громкая музыка, вспышки света, веселящиеся люди. Серые глаза напротив хитро прищурились.
– Я мимо, – говорит обладательница «Гавроша». – Синьку с зеленкой не путаю.
– О, – радуется Матвей. – Свои люди в Голливуде. Есть чё?
– Колеса, – отвечает девушка.
– Хорошие? – спрашивает приятель.
– Сам зацени. Или жым жым? – отвечает она и выкладывает на ладонь несколько желтых таблеток.
Матвей берет две и закидывает себе в рот. Девушка смотрит на Кирилла. От ее взгляда ему становится не по себе. Она ему нравится, и нельзя, ни в коем случае нельзя ударить лицом в грязь. Кирилл берет две таблетки.
– Э, нет, крепыш, – говорит она. – Хочешь догнаться бери три. Не переводи продукт.
Молодой человек не раздумывает. Берет три пилюли, уверенно кладет в рот и выпивает рюмку текилы.
– Ууу, понеслась, – кричит он и встает, размахивая руками в такт ритмичной музыки.
Девушка дико визжит и присоединяется к бешеным пляскам.
– Да, – сознание возвращает Кирилла к неприятной беседе с адвокатом. – Мы … нет … я выпил несколько таблеток. Не знаю каких.
Мужчина снова заглянул в папку:
– Регипнол.
– Может, – соглашается молодой человек.
– Кто вам их дал? – вкрадчиво спрашивает юрист, но Кирилл не успевает ответить.
Передними вырастает высокая фигура мужчины в тесном пиджаке, того самого, кто минутой ранее зашел в кабинет полковника.
– Пройдемте в кабинет, – сказал незнакомец писклявым голосочком кастрата.
Полковник сидел на своем рабочем месте, нахлобучив на кончик носа очки. В тонких и длинных пальцах он держал лист. Судя по гербовому колонтитулу, официальный документ.
– Присаживайтесь, – гаркнул он недружелюбным тоном. – Итак. Гражданин Паустовский Кирилл Иванович. В настоящий момент, вы являйтесь свидетелем в деле убийства гражданки Шинской Натальи Дмитриевны.
«Наташа! – озарило Кирилла. Он не слушал следователя. Всплывшие в памяти события снова украли его внимание. – Точно, ее звали Наташа. Как же я мог забыть?»
– Молодые люди, – произнес за спиной глубокий женский голос. В торжественности тона было больше сарказма, чем всего остального. – Не пропустите меня вперед? У меня только вода и чипсы.
По дороге из аэропорта друзья заехал в супермаркет. Приезд друга следовало отметить, а в холостяцкой квартире Кирилла шаром покати. Набрав в тележку выпивки и закусок, они терпеливо ждали в ряду касс пятничной очереди.
Кирилл оглянулся на голос и его дыхание замерло. На него смотрела пара чарующих серых глаз. В них было столько же сарказма и иронии, сколько и в голосе. Волшебные ямочки на щеках, хулиганская прическа, и скупая улыбка разбойницы отняли у него дар речи. Если в этой жизни и бывает любовь с первого взгляда, то наверняка случается она в супермаркетовских очередях, в пятничные часы пик.
– Само собой, – пришел на выручку Матвей, галантно отодвинув тележку.
Девушка прошла вперед, посчитав что, еще один взгляд, брошенный на молодых джентльменов, будет излишеством. Матвей многозначительно подмигнул Кириллу. Тот лишь растерянно покачал головой.
– Слабовато для пятницы, – сказал девушке Матвей. – Может, к нам присоединитесь?
Не оборачиваясь, девушка отрезала:
– Спасибо. У меня дела.
– Какие могут быть дела в пятницу вечером? – настаивал Матвей. – Бог создал пятницу для тусы.
– Тусы? – хохотнула девушка. – Мэн, ты из девяностых упал?
– Не понял? – удивился Матвей.
– Тусили в ДК, на дискотэках, – девушка посмотрела на него насмешливым, но не злым взглядом.
– Таки он из девяностых, – решился вступить в разговор Кирилл. – Он уехал много лет назад, сейчас вернулся.
Серые глаза изучающее скользнули по лицу Кирилла. Ее улыбка на долю секунды исчезла, а взгляд чуть больше положенного, остановились на его карих глазах. «Подобный интерес, – мелькнула в голове Кирилла, – означать одно: презрение» У молодого человека защемило в груди. Инстинкты не обманешь: презрение – наигранная, защитная реакция любой уважающей себя женщины на скрываемый интерес к объекту.
– А, – многозначительно произнесла она. – Ну, ну. Удачи на тусе.
«Как я мог это забыть?» – снова и снова ругал себя Кирилл. Всплывающие образы становились яркими и живыми. Живыми …
– Эй, парень, ты меня слышишь? – голос полицейского начальника звучал требовательно.
– Все в порядке, – ответил за подопечного адвокат. – Кирилл, ты хочешь выйти отсюда? Сейчас?
– Да, да, конечно, – взял себя в руки молодой человек. – Простите.
Полковник протянул ему лист бумаги.
– Подпиши, – приказал он, – и катись отсюда.
– Секундочку, – вмешался адвокат, перехватив листок. – Разрешите ознакомиться?
– Слушай, – раздраженно выговорил полицейский, не отпуская из рук документ. – Как тебя там?
– Настьев. Игорь Николаевич, – терпеливо ответил адвокат, – я представлялся десять минут назад. Моя доверенность у вас на столе.
– Да насрать, – выругался начальник. – Со следователем играйтесь в доверенности, права человека и что там еще. Мое дело убийцу поймать. Короче, это подписка о невыезде. Подписывай и топай. Жди, пока следователь вызовет.
– Тем не менее, – настаивал адвокат. Он терял терпение. Это было заметно по его усам. Волосы над верхней губой вздыбились и стали похожи на ежик с его же головы.
Полковник отпустил лист, встал со стула и прошел к окну.
– Все в порядке, – сказал через минуту адвокат, – можете подписывать. Господин полковник, а результаты экспертизы я могу получить.
Настьев покосился на документы, лежащие перед креслом начальника. Полковник их предусмотрительно перевернул текстом вниз.
– У следователя. Все вопросы к нему, – не оборачиваясь, сказал полицейский.
2.
Константин Васильевич раздраженно кинул кепку на соседнее пассажирское кресло. Такой бездарно проведенной операции он вспомнить не мог. Как бы ни напрягал память. Их просто никогда не было. За всю карьеру такой провал случился впервые. «Старею!» – эта была первая мысль, пришедшая ему в голову после звонка Свечинского. Ровно десять минут назад зазвонил телефон. Подчеркнуто спокойный голос произнес:
– Кизяк, Костик. Кто исполнял?
– Ваш. Из новеньких, – коротко ответил Проворный, почувствовав неладное.
– Наследил. Исправь. И не тяни. Волна пошла.
– Принято, – Константин Васильевич сунул трубку в карман легкого, спортивного пиджака.
Подумав несколько секунд, он подошел к спрятанному в вещевом шкафу сейфу, ввел код и открыл дверцу. Достал штатный ПМ, два запасных магазина. Без оружия из дома он не выходил. Без ствола Константин чувствовал себя голым, несмотря на то, что с годами тренировок он сам, его тело, стало оружием опаснее, чем пистолет. Многолетняя привычка носить, как минимум, одну пушку впилось в его сознание как синоним выживания. А выживание стало его работой. Даже в уютном офисе с маленькой и не плохо подготовленной армией помощников, главной задачей было и оставалось сохранение собственной шкуры. «Выживешь, считай победил!» – так говорил инструктор в учебке. А заказчики, так Проворный называл толстосумов, на которых работал, со своими драгоценными капиталами, интересами и амбициями, оставались и остаются второстепенными. Естественно, они об этом не знали. Но, с другой стороны – Bonne renommee. Репутация. Заказчики платили ему не только за собственную безопасность, но и за спокойствие. Провальная операция успела стать пятном, и ни в коем случае нельзя допустить, чтобы оно разрасталось. Да, Проворный, мог свалить провал на шефа. Исполнителя навязал босс, как молодого и перспективного. И Проворный обязательно ткнет этим кизяком в пронюханный нос шефа. Но сделает он это позже, после того как сам все исправит.
Мужчина завел мотор и, по привычке вслушиваясь в размеренное урчание мотора, набрал номер на экране смартфона.
– Ало, Климов. У тебя опять пьяные сторожа на объекте. Что за херня? – сердито процедил он.
– Никак нет, Константин Васильевич, – начал перепуганный заместитель. Внушать шок и трепет в подчиненным одним лишь тоном, было излюбленной фишкой Проворного.
– Как нет, дурашлеп? Откуда ты знаешь? Я даже объект не назвал.
– Ммм, … ааа.
Проворный нажал на педаль газа, и машина выехала на улицу.
– Молчи! Лучше молчи! И слушай. Стройка на Петровской, Ройал Парк. В центре. Проверь этих уродов! Как следует, а не так, как в прошлый раз. Бери их за шкварки и в диспансер. Что бы справку с анализом крови мне лично показал, понял!
– А объект? – робко спросил Климов.
– Сам посторожу. Я уже на подъезде, – гаркнул Проворный, нажимая отбой.
«Все-таки дураки полезны! – подумал Константин Васильевич. – У каждого есть свое место и предназначение!»
Он набрал следующий номер. Трубку долго не снимали. Мужчина начинал раздражаться. Его рыжие, поредевшие брови медленно сползали к переносице.
– Ало, – наконец пробурчал сонный голос.
– Ты что бухой? – зло спросил Константин Васильевич.
– Есть немного, – признался молодой человек. – Мне сказали, что свободен пару дней.
– И что? Обязательно нажираться? – раздражение мужчины нарастало, и он с этим боролся. Глубоко вдохнул и, ровным голосом, продолжил. – Ладно. На пересечении Петровской и Охотной, в центре, есть стройка. Знаешь?
– Это там где парковку строят?
– Да. Наш объект. Будешь там, через полчаса. Архив надо сжечь. Захвати канистру бензина. Отбой.