– Рудакова, как дела? – доброжелательно поинтересовался Кузнечик, пребывая в явно хорошем настроении. – Взяла интервью, все в порядке?
– Да ничего не в порядке, – уныло буркнула в трубку Лера.
– Это как это? – тут же переспросил Борис Петрович. Лера спинным мозгом почувствовала, как стремительно падает его то самое хорошее настроение. – Он что, опять все перенес? Сам же дал добро, а теперь что ему не так?
– Ему все так, обстоятельства против.
– Какие еще, твою мать, обстоятельства, Рудакова? Ты запамятовала что ли, у нас номер завтра!
– Там вчера несчастный случай произошел, не до того было…
– Какой еще несчастный случай?
Лера молчала, подбирая слова, пока редактор грозно сопел в трубку и, в конце концов, вздохнула.
– Там девушка погибла, наездница… Подозревают убийство.
На том конце провода поперхнулись воздухом, закашлялись и затихли. Затишье пугало, грозя вот-вот разразиться бурей.
– И ты молчала?! Почему вчера не сообщила?
– Потому что не до того было! – сорвалась Лера. – Полиция, допросы, шок, в конце концов! Я должна была интервью взять, а не в детективном романе поучаствовать, – последние слова прозвучали уже жалобно, и Борис Петрович внезапно оттаял.
– Ладно, Рудакова, приезжай, давай, расскажешь все.
Так и не услышав ее ответ, он отключился. А Лера сунула телефон в карман пижамы и босиком прошлепала в ванную, досадливо бормоча проклятья. То, с какой скоростью менялось настроение у Кузнечика, всякий раз повергало ее в шок.
Через полчаса она тряслась в поезде метро, со всех сторон зажатая городским населением. Внутри было душно и невыносимо пахло потом и чьими-то приторными духами. Духи наверняка были безумно дорогими – и безумно сладкими. Протолкавшись ближе к двери, она с наслаждением встала под открытой форточкой, но слабого ветерка было явно недостаточно.
Господи, скорее бы уже наружу выйти…
Людской поток вынес ее на платформу, поднял по лестнице и вытолкнул на улицу. Свежий влажный воздух показался глотком свободы. От вчерашнего дождя осталась лишь приятная прохлада, ловко заползшая ей под свитер. Легко лавируя между прохожими, Лера обогнула Гостиный двор и свернула в переулок. Пешеходный светофор мигнул и язвительно загорелся красным.
Пока она стояла, вокруг собралась толпа. Наблюдая за проезжающими мимо водителями, она в который раз пожалела, что оставила машину у цирка. До жути хотелось забраться в прохладный салон с кондиционером, включить музыку и вдавить в пол педаль газа. Красота!..
Светофор мигнул, загорелась зеленая стрелка поворота, из-за угла неторопливо показался внедорожник. А Лера ощутила сильный толчок в спину.
Визг шин раздался одновременно с единогласным криком толпы. Блестящий черный нос внедорожника остановился в десятке сантиметров от ее головы. Подскочивший из толпы парень и перепуганный водитель поднимали ее на ноги и, кажется, спрашивали что-то о ее самочувствии, но Лера их почти не слышала, судорожно оглядываясь по сторонам. Среди толпы было больше дюжины лиц – но ни одного знакомого. Одни торопливо переговаривались, другие смотрели на нее с выражением крайнего испуга, какая-то девица вообще достала смартфон и снимала все происходящее на камеру с явным намерением позже прославиться на Ютубе. Краем уха Лера услышала что-то про «скорую» и обернулась к женщине, сумев сфокусировать взгляд на мобильнике в ее руке.
– Не надо «скорой», – попросила Лера, обнаружив, как сильно пересохло в горле от страха, откашлялась и повторила: – Не надо, я в порядке.
– Да где же в порядке? – возразила женщина. – Я же чудом затормозить успела! Наверняка это все из-за духоты, кто хочешь в обморок упадет… Да и кровь вон у вас. Давайте все же я вызову от греха подальше?
Лера тупо посмотрела на свои содранные ладони.
– Нет, все хорошо, спасибо…
Женщина еще что-то говорила, но Лера ее уже не слушала, подняла с земли свою сумку и похромала назад к метро. Толпа расступилась перед ней, как перед прокаженной. Пешеходный светофор насмешливо переключился зеленым светом.
Ну и что это было только что?
В метро она так и не спустилась, свернув по ту сторону Невского во дворы – благо цирк был недалеко от ее редакции. Почему она шла именно туда, Лера сама не знала – и ноги переставляла почти что инстинктивно. За пару домов от цирка она остановилась, со стоном присела на лавочку и нащупала в сумке телефон.
Громов на звонок не ответил.
Стесанные ладони нещадно саднило, голова то и дело кружилась. Она доковыляла до нужного двора недалеко от набережной, бросила беглый взгляд на свою одиноко стоящую вдалеке машину и прошла к служебному входу.
Знакомый вахтер встретил ее удивленным взглядом.
– Вы рано, Игорь Андреевич про два часа что-то говорил, а сейчас еще полудня нет…
– Он сейчас здесь? – заплетающимся языком спросила Лера. Перед глазами все стремительно темнело и кружилось, мысли медленно путались в общий комок, хотелось просто прилечь и ничего не делать, но она продолжала стоять.
– Так нет его, с час назад ушел.
Ушел. А она чуть не попала под машину.
Точнее ее туда чуть не столкнули.
– Можно я его здесь подожду?
– Да, пожалуйста… – вахтер окинул взглядом ее порванные джинсы и перемазанный грязью зеленый свитер. – Может, вас в медпункт проводить? А то вы совсем неважно выглядите, упали, поди?
Чувствуя приближающуюся тошноту, отказываться Лера не стала. Вахтер подхватил ее под руку и медленно, словно умирающую, повел по коридору, не переставая бурчать что-то о том, какая невнимательная нынче молодежь, и что в гроб они себя загонят с такими нагрузками.
В гроб-то загонят, только не с нагрузками и, похоже, не сами себя. Чужими стараниями обойдутся.
Заведя ее внутрь, вахтер торопливо зашаркал к каморке, откуда вышла девушка в белом халатике, и удалился, тихо прикрыв за собой дверь. Медсестра, представившаяся Олей, выдала ей успокоительное – подействовало почти мгновенно, аж в голове прояснилось – и принялась обрабатывать ссадины, вооружившись ваткой и перекисью. Лера почти не чувствовала ее движений, полностью погруженная в свои мысли.
В случайности она не верила – верила в причинно-следственную связь. И то, что после вчерашнего убийства чуть не погибла уже она сама, казалось ей более чем странным и не менее подозрительным.
Кому понадобилась смерть наездницы Насти, она не знала. Знала только, что главным подозреваемым Зельницкий считает Игоря Громова, и все больше ненавидела своего редактора за то, что по его милости вчера вообще оказалась в этом цирке.
Ну Кузнецов Борис Петрович, ну удружил!..
После медпункта Оля проводила ее в столовую, где щуплая повариха в белом переднике налила им чаю и выдала тарелку пирожков.
О вчерашнем инциденте старались не вспоминать, хотя фотографию Насти с черной лентой Лера мельком увидела в одном из коридоров. Оля трещала о цирковых буднях, что-то рассказывала про артистов и вообще всячески старалась отвлечь ее от горестных мыслей. Ближе к трем часам Оля убежала, оставив ее на попечении поварихи, но та занималась стряпней и довольно скоро скрылась в кухне.
Поглядывая на часы и мобильник, Лера нервно постукивала ногтями по столу. Загнанные в темный угол мысли об утреннем покушении снова дали о себе знать.
Не показалось же ей, что ее толкнули! Пытались избавиться? Кто, зачем? И что теперь делать?
Да еще и Настя кому-то помешала, кому?
Ерунда же какая-то! Это обычный цирк, что тут можно не поделить?
А, впрочем, не ее это дело, не ей и разбираться. Нужно просто дождаться Громова, записать это дурацкое интервью и забыть этот цирк как страшный сон. И к Зельницкому съездить, на всякий пожарный сказать про покушение.
Наверняка не поверит, так хоть посмеется.
Мысли завертелись со страшной скоростью, комната снова поплыла перед глазами. Отхлебнув горячего чая, она опять уставилась на часы, злясь, что стрелка двигается так медленно. Хотелось немедленно оказаться дома, может, позвонить Нику и забыть обо всем.
Когда до четырех оставалось несколько минут, в столовую заглянул Громов, и Лера очнулась от своих мыслей только, когда он тронул ее за плечо.
– Я думал, вы не стали ждать, – проговорил он, сев напротив. Лера сонно протерла глаза – за это время, разморенная теплом, она успела задремать. Сколько она тут просидела? Пять часов? Класс просто. – Простите, день опять выдался…
– Ни к черту? – раздраженно предположила Лера. Игорь кивнул.
– Ну да… Степан Семеныч сказал, вы тут почти с утра сидите.
– Степан Семеныч?
– Вахтер наш, – пояснил Громов.
– А, да… Думала вас с утра застать, потом ведь наверняка у вас репетиция, еще тренировки какие – но не застала.
– Дела срочные появились, пришлось уехать.
– Расскажете? – вдруг набралась храбрости Лера. Громов взглянул на нее, вскинув брови, потом вздохнул и облокотился о стол. Вид у него сделался до того уставший, что она невольно задумалась – он вообще когда-нибудь отдыхает?
– Зельницкий на допрос вызывал. Опять, – признался он. – И наплевать ему с высокой колокольни, что у меня работа и тигры не тренированы – похоже, ему главное меня посадить.
– А есть за что? – невинно поинтересовалась Лера.
– Если вы тоже думаете, что Настю убил я – вы ошибаетесь, – холодно отозвался Игорь. – Я почти не сомневаюсь, что вы первая рассказали этому следователю о нашей с ней ссоре, – Лера виновато поерзала на стуле, – но рабочий конфликт – это не повод убивать человека.
– Но ведь вы ее обвиняли, – робко возразила Лера. – Разве месть – это не повод?
– Месть, за что? За Киру? Я накинулся на Настю, потому что видел ее у вольеров. Ее и еще кучу народа, и любой мог накормить Киру этой гадостью. Не стоило, наверно, быть таким резким… – он взъерошил торчащие на затылке волосы быстрым нервным жестом, – но уж простите – как умею.
Он откинулся на спинку стула и смерил ее таким пристальным взглядом, что ей стало не по себе. Последний раз ее так разглядывали при приеме на работу – долго и упорно искали изъяны в ее документах, потом в дресс-коде – и в результате заявили, что она им не подходит по профилю, хотя подходила она прекрасно.
А потом в коридоре она столкнулась с Кузнечиком, и тот взял ее к себе безо всякого разглядывания.
– Что у вас случилось? – вдруг прервал ее мысли Игорь, многозначительно кивнув на ее перепачканный грязью свитер. Лера растерянно окинула себя взглядом. Должно быть, тот еще у нее видок.
– Упала неудачно.
Громов прищурился. Не поверил. А ну и пусть, с какой стати она должна перед ним оправдываться?!
– Степан Семеныч сказал, вы чуть в обморок не падали, когда пришли.
– Вы долго пробыли у Зельницкого? – пропустила его вопрос мимо ушей Лера. Игорь пожал плечами.
– Часа три точно.
– И он вас никуда не отпускал?
– Зельницкий? Шутите? У него хватка как у клеща, захочешь – не вырвешься!
– Понятно…
Она вконец растерялась.
Врет или невиновен? Понять что-либо по его лицу у нее не получилось, отчего она разозлилась еще сильнее. Некстати вспомнился утренний страх на той дороге и колесо внедорожника в полуметре от ее головы.
Быстро глянув на часы, Громов встал. Под завернутыми рукавами клетчатой рубашки мелькнули сильные руки.
– У нас шоу через час. Вы меня извините, я пойду. Если хотите, можем поговорить после него – вам ведь еще нужно выполнить вашу работу, верно?
Вспомнив об интервью, Лера поспешно кивнула. Настроя для работы не было совершенно никакого.
– Только можно я в этот раз из-за кулис за всем посмотрю? – попросила она. Немного поразмыслив, Игорь согласно качнул головой.
– Можно. Только остальным не мешайтесь. Не стоит Виктора Василича лишний раз нервировать, ему и так хватает.
Он быстро ушел, а Лера осталась смотреть ему вслед.
Идти следом не хотелось, равно, как и вообще оставаться в этом месте. Быстрее бы забыть все и жить дальше, не вспоминать этот ужас! В памяти всплыла темнота служебных помещений и женская рука, выглядывающая из-за клетки, и она потрясла головой.
За всей этой суетой она напрочь забыла спросить Громова о ходе следствия. Не просто же так его вызывали на допрос – наверняка появились новые доказательства.
Выходит, Зельницкий всерьез взялся за дрессировщика.
А машина? Тот толчок, кто это был? Сообщник?
Лера нервно хихикнула. Может, у них тут вообще цирковая банда? Везде цирковые династии, а у них – банда!..
Да, сдаешь ты, Валерия Сергеевна… Не тебе с такими стрессами тягаться.
Опомнилась она, когда дали первый звонок, и медленно поковыляла назад по коридору. Коридоры были пусты – как назло – и шла она опять наугад, понемногу начиная ориентироваться в этом лабиринте. Еще чуть-чуть, и буду знать этот цирк как свои пять пальцев! Повернув на звук голосов за угол, она едва не врезалась в уже знакомую ей повариху. Женщина стояла, прислонившись спиной к стене, и теребила в руках свой передник, не сводя глаз с фотографии на аккуратно застеленном синей салфеткой столике.
Со снимка на них смотрела Настя Лапина.
– Уже уходите? – поинтересовалась повариха. Лера покачала головой.
– Нет, мне бы к манежу пройти.
– Так это немного в другую сторону, пойдемте, я провожу.
Они зашагали по коридору, но женщина то и дело оглядывалась на фотографию, пока столик не остался далеко позади. Лера задумчиво кусала губы.
– А вы хорошо знали Настю? Я с ней только вчера познакомилась, а тут…
– Хорошо. Очень открытая девушка была, добрая, улыбчивая. Никогда ни на кого голос не повысила ни разу, всегда всем старалась на помощь по нужде прийти… Жалко ее, до сих пор не верится.
– То есть врагов у нее не было? – осторожно уточнила Лера. Женщина всплеснула руками.
– Да бог с вами, какие тут враги, тут все как одна семья! Настя вон, даже замужем успела побывать, да только разошлись они к всеобщему удивлению. Смотрелись вместе так здорово, эх… А теперь что? Он один, она тоже одна-одинешенька была, ни детей, ни родных.
– Подождите, а он – это кто?
– Так Игорь наш, – удивилась повариха. – Они женаты были года два, а потом вдруг разошлись, он не рассказывал что ли?
– Нет, не рассказывал.
От неожиданности Лера чуть не споткнулась. Значит, намек на цирковую династию все же был, но что-то пошло не так. И кто кого не вытерпел первым? У нее вдруг закралось нехорошее подозрение.
А что, если мотив у дрессировщика все же был? И угадала она его верно – месть?
Второй звонок вырвал ее из раздумий, заставив испуганно вздрогнуть.
Так и параноиком стать недолго с этими расспросами… Стоп, Лера. Без тебя разберутся.
Доведя ее до нужного коридора, повариха удалилась, и дальше она пошла одна. Пошла уже увереннее – неподалеку послышались голоса, и вскоре она все же вышла к занавесу.
У самого края маячил Виктор Василич с ведущим, а чуть поодаль Лера приметила знакомого ей грузина дядю Мишу, повязывающего вокруг пояса хлыст. При виде нее Михаил расплылся в добродушной отеческой улыбке.
– Лерочка! Рад вас видеть.
На его полный радости возглас обернулся директор, дежурно кивнул ей в знак приветствия и тут же отвернулся, что-то быстро растолковывая уже уставшему от нравоучений ведущему.
– Вы опять по душу Игоря, да? – грустно улыбнулся Михаил. – Вот видите, как все сложилось… Но, да ладно. Как вам вчера, как программа? Понравилось у нас?
– Если честно, очень. Как будто в детство вернулась, в сказку.
У дальней стенки она вдруг заметила Игоря. Тот скользнул по ней внимательным взглядом и исчез за углом.
– Верю, верю… стесняюсь спросить – какой же номер вам больше всего в душу запал?
– Ваш, конечно, – без тени сомнения тут же отозвалась Лера. Дядя Миша зашелся громоподобным смехом. – Нет, честно, это был самый запоминающийся номер из всех, которые я до этого видела.
– Ага, а потом вы увидели номер Игоря, я прав? Да прав, чего уж там!
Из-за угла послышался короткий, тщетно задушенный смешок, и вышедший Игорь поспешил скрыться в ближайшем коридоре. Михаил, посмеиваясь, проводил его насмешливым взглядом.