Словно и не было никогда никаких эндорфинов. В голове Винса, как порывы ветра, проносились обрывки мыслей.
«Интересно, такое же состояние у самоубийц перед тем, как? Но я не хочу умирать…»
«Параноидально».
«А если осколок задел сердце? Тогда почему я жив?»
«Где-то я уже это читал. Когда? Точно, в детстве. Зеркало, которое разбили злые тролли… Осколок попал в сердце Кая, когда он распахнул окно».
«Тогда должна быть Герда».
Он не чувствовал холода. Он должен был пронизывать его до костей – в одной рубашке. Но его не было.
Винс попытался вспомнить, как он сюда попал. Но память повела себя странно. Он помнил про взрыв креста, что Бота исчез… Он обладал какими-то знаниями, навыками, помнил близких, друзей. Но изрядный кусок отсутствовал – о детстве, юности. Словно его кто-то стёр огромным ластиком.
И этот кто-то сейчас потешался над ним.
Винс закричал, но вместо крика из губ вышла оглушающая тишина. Он побежал по пустой улице, скользя по наледи, и остановился через метров пятьдесят, с удивлением уткнувшись в машину такси.
Она стояла у обочины перед светофором. Обычная машина, «Рено Логан».
Винс дернул ручку и нырнул в теплое нутро. Шофер, кавказец, уставился на него круглыми черными глазами.
– Куда эдэм, э?
Винс только открывал рот, как рыба, выброшенная на берег. Каким-то внутренним наитием он сообразил показать таксисту паспорт с адресом…
Дома хватило сил лишь захлопнуть за собой дверь и упасть на кровать…
***
Он проспал больше суток и проснулся к полудню от странного чувства – словно в квартире побывал чужой человек. Не незнакомый, а именно чужой. И что ему нужно зайти в спальню, и… там будет отгадка.
Рана на груди подсохла, и вокруг кровяной нашлёпки образовалась розовая кожа.
Он встал – в мятой расстегнутой рубахе, без носков, прошел в спальню.
Ноутбук выглядел так, словно по нему со всего размаха кто-то врезал топором. Две половинки монитора валялись на полу, а в столешнице зияла рубленая дыра.
– Топор, топор, – забормотал Винс и оглядел спальню.
Так и есть.
Топор был врублен в бетонную стену по самую рукоять, как раз в том месте, где висела его фотография с похода.
Рукоять была выполнена из красного дерева и отделана серебром с рубинами.
Глава 7
Винсу стало плохо, его мутило.
Он рванул ручку туалета и наклонился над унитазом. Спазмы сдавили гортань.
***
В прихожей звонил звонок.
– Да иду!
Он, тяжело дыша, вытерся полотенцем. Стало немного легче. Держась за стену, он добрел до двери.
Это был Бота.
– Ё-моё, ты куда исчез? Меня как шандарахнуло, как… Это что, мелинит был, мля? Ты куда пропал?
Винс смотрел на Боту ошалело.
– Я думал, что это ты пропал…
– Прикольно. Ну, ты как вообще?
– Оклемался вроде.
Бота прошёл в комнату, не разуваясь, прямо в куртке.
– Полный атас. Меня теперь из лабы потурят, там всё разнесло к чертям… Кстати, где твой ноут?
– Там, – Винс кивнул на спальню.
Бота шмыгнул в спальню, увидел остатки ноутбука и присвистнул.
– Фигасе. Это что, это кто?
– Когда я пришел, то оно уже так было.
– Дааа…
Бота поднял кусок блока за торчащий из него провод и заглянул внутрь.
– Пипец. От винта – одни кишки…
Он без надежды отпустил блок, рассматривая разрубленную столешницу.
– Винс, а ты последнее время ни у кого бабки не занимал?
– Хых.
– А соседей не заливал водой?
Бота глянул на стену и увидел топор.
– А это что за хрень?
– Это…топор. Вот я хотел у тебя спросить насчёт него.
Бота снял куртку, сапоги, зачем-то носки, и достал из кармана очки. Нацепив их на нос, он вперил взгляд в рукоять. Он был из тех ненормальных ученых, которые всё на свете забывают при виде непонятного, непознанного устройства.
– Иди, иди покури, не стой над душой. Я…сам, я сейчас разберусь. Да иди уже.
Винс вышел из комнаты. Снова начала болеть голова, и он подумал, что надо выпить таблетку. Или заварить кофе покрепче.
Кофеварка нагрелась. Он положил в рот две анальгинки, запил горячим кофе и вернулся в спальню.
Бота, в двух парах очков, уткнул нос в самое основание топора. Если бы сейчас выстрелили из пушки, он бы не обратил внимания.
– Ты пробовал его вытащить?
– Кого?
– Топор.
Бота оторвался от изучения артефакта.
– Это не топор.
– А что это?
– Смотри.
Бота дернул за рукоять, и она отделилась от стены, образовав выбоину. За ней потянулась проволока арматуры.
– Видишь, она к нему приварилась. Тут «болгарка» нужна. Сюда посмотри, – он показал на то место, где должно было быть лезвие. И Винс увидел вместо топорища продолговатую щель, заполненную водой.
По «воде» пробегала рябь, как по поверхности реки.
– Бота, я ничего не понимаю.
– Я тоже пока не понимаю. Но чисто интуитивно могу кое-что сказать. Эта штука работает на какой-то ядерной реакции. Скорее всего, нейтринной. Вода – идеальное хранилище силы. Её не смогли унести с собой, потому что тут типа такая мулька имеется. Чтобы запустить реакцию, нужен ещё один небольшой источник энергии, что-то вроде инициатора.
– Батарейка? – усмехнулся Винс.
– Точно, батарейка.
Бота нажал на выступ в рукоятке, и из торца выехал серебристый цилиндр. Небольшой, сантиметров десять длиной. На боку было заметно углубление-полоска, и в ней мерцала последняя метка, говорящая о разряде. Рядом Винс увидел градуировку, сделанную на непонятных символах, или буквах, напоминающих руны.
– Батарейка села, и арматура припаялась. Надо зарядить, и всё заработает.
Винс открыл рот.
– Ну ты даёшь!
– Это ты даёшь мне – тестер и зарядное устройство от мобилы.
***
…Бота оторвал штекер от зарядного блока и уже зачищал провода.
– Тринадцать вольт. Как раз от твоего умершего ноута подойдёт, там восемнадцать. Через шунт сделаю аккурат тринадцать.
Винса опять затошнило.
– Ты что, Винни? Что-то не так? – Бота прикрутил провода и воткнул блок в сеть.
– Не знаю сам. Ты делай, а я сейчас.
Винс поплелся в ванную. В коридоре ему стало совсем плохо. В глазах засверкали яркие вспышки, и он почти ослеп. На ощупь он добрался до раковины, его вырвало только что выпитым кофе, и таблетками.
Стало легче. Странно, что голова прошла мгновенно. Он вытерся полотенцем и хотел выключить смеситель, но опрокинул таз с водой. Вода растеклась по кафельному полу.
***
Винс поскользнулся, и… не упал. Он застыл в неестественной позе, его висок «не дошёл» до вентиля крана сантиметра два.
С таким центром тяжести тела он не мог не упасть, но факт оставался фактом – он как бы висел.
Винс перекрутился в воздухе, как кошка, и уперся рукой в ванну.
В этот момент сработали законы физики, и он шмякнулся на мокрый пол, ничего не повредив…
…Бота сидел на столе и курил.
– Ну что, получилось? – Винс все еще ментально не отошел от случая в ванной.
– Обижаешь.
Бота взялся за рукоятку и надавил указательным пальцем на один из рубинов. Послышался щелчок, и странное оружие «отклеилось» от арматуры, оставшись в руке Боты а затем сложилось вдвое.
Глава 8
Справедливость и власть – синонимы.
Пока человек беден, он жаждет справедливости, ищет её. Он трепетно относится к ней, как к абсолютной истине. Он внимает речам политиков, говорящих о справедливости, об её отсутствии, о необходимости её достижения. Многочисленные партии и сообщества вещают о путях, ведущих к справедливому обществу, о том, как же будет всем хорошо, когда она восторжествует. Это повторяется из года в год, из столетия к столетию, но пока ни одна страна в мире не приблизилась к ней ни на йоту. Потому что как только устраняются те или иные признаки несправедливости, как тут же появляются другие, доселе неизвестные и новые.
Можно ли представить общество, лишенное несправедливости вчистую, на сто процентов?
Вряд ли.
Обязательно найдётся что-то, чего у ближнего твоего будет больше. Больше на глоток воды, воздуха… Это некая Фата Моргана, мираж, отдаляющийся по мере приближения.
Но вот человек достигает вершин власти. Он становится материально обеспеченным и успешным. Справедливость восторжествовала.
И он больше не нуждается в ней…
***
На рукоятке «топора» Бота эмпирически обнаружил семь органов управления.
Технологии, отечественные, иностранные или даже инопланетные, устроены и работают по единому алгоритму. Можно ничего точно не знать, но догадаться о назначении кнопок.
Бота смотрел на рукоять, приблизив её к самому носу, и что-то быстро бормотал, как жид Моисейка из шестой палаты.
– Винс, это потрясающе, – наконец изрек он.
– Что?
– Да тут до фига чего есть. Вот, дистанция… Тут стоит на минимуме. А на максимуме – самолёты может сбивать! А это – ширина атаки… Мама дорогая!
Он положил рукоять на стол и стал раскачиваться на стуле, как неваляшка. Очки съехали на бок.
– Винсик, я думаю, что это тот самый Жезл Власти. Ну, из Ключиков Соломона, ты сам мне рассказывал, помнишь?
– Ну, не знаю. Смахивает на оружие инопланетян скорее.
– Этой штукой можно одному против целой армии воевать. Завоевать мир, и сделать его справедливым, наконец. Полная власть, Винс, только представь себе!
Как гром, в прихожей прозвучал звонок.
– Спрячь эту штуку пока, – Винс опасливо кивнул на жезл.
***
Он посмотрел в глазок. Перед дверью стоял незнакомый человек.
– Вам кого?
– Калевин здесь проживает?
– Да, здесь.
– Откройте, мне надо с вами поговорить.
– А мне – не надо.
– Откройте, Винсент. Я – из ФСБ. Вот удостоверение.
Незнакомец раскрыл корочки перед глазком.
– В метро купил, дядя?
– Бросьте дурака валять, Калевин. Если хотите, можете не открывать. У меня всего два вопроса.
– Через дверь отвечу.
– Меня интересует человек, который вчера проник в вашу квартиру. Соседи описали его внешность. У вас что-нибудь пропало?
– Нет, ничего не пропало.
– Хм… Ладно. А вы сами его видели?
Винс, повинуясь скорее интуиции, чем опыту, отомкнул замок.
– Входите, ладно.
***
Фэсбэшник был среднего роста, в китайской куртке и джинсах. Лицо… совершенно без особых примет, ничего не выражало и ничем не выделялось.
Глаза – две пуговицы.
-Можно сесть? – он расстегнул куртку.
Бота тоже с интересом разглядывал пришельца, сложив на груди руки.
Винс сел за стол, и не чувствуя беспокойства, показал фэсбэшнику на стул напротив.
– Фролов Иван Петрович, – представился он, – Вас я знаю. А вы…
– Иванов Иван Иваныч, – ляпнул Бота, ехидно улыбаясь.
Фролов невозмутимо посмотрел на Боту.
– Нет, вы – Траутенбах.
– Ну да, конечно. Вы же из КГБ…
Бота на секунду смутился.
– Перейдём к делу. Можете подробно описать того человека, Винсент?
– Разве я говорил, что его видел?
– Вы его видели. Я знаю.