Для экспедиции были созданы все возможно комфортные условия: им дали лучших местных проводников и самых опытных собак из элитного военного питомника.
И вот, представь, через несколько месяцев поисков эти умнейшие учёные спустились с Памира с пустыми руками. Снежный человек не то, чтобы не был пойман, а даже ни разу не сфотографирован. А ведь о неминуемом грандиозном успехе советской экспедиции наша пропаганда уже раструбила по всему миру!
Деятельность поисковой комиссии была быстро свёрнута, правда, ликвидационное постановление о ней президиум АН СССР будет принимать позже. По всем инстанциям прошла немедленная команда всячески замалчивать конфуз. Инициаторы и участники знаменитой академической экспедиции на Памир лишились своих должностей, научных и карьерных перспектив продвижения по службе. Среди тех, кто был примерно наказан, оказались и наши люди… Обид было много.
Работа по подготовке той экспедиции была проделана значительная, собиралась подробные данные обо всех потенциальных местах нахождения снежного человека, не только по Памирскому району, но и по всей стране. И вот, представь себе, всё закончилось, громкое дело прикрыли, шум от него утих, но остались люди, многих из них я знаю лично, которые хотят оправдаться, по-прежнему стремятся предъявить миру свою правоту. Конечно, они продолжают понемногу работать в этом направлении, мы знаем это совершенно точно, но возможности сделать что-то значительное, реальное, у них сейчас уже нет.
Хорошие учёные, искренне любящую нашу страну, по-прежнему хотят, чтобы СССР был первым государством, где нашли бы этого злосчастного снежного человека! В их распоряжении сохранилась вся нужная информация; они уверены, что чудовище существует, но организовать вторую такую же масштабную экспедицию им никто уже не позволит. А представь себе, если каким-то образом снежный человек в ближайшее время будет найден?! Нами, советскими людьми. И, если всё будет сделано правильно, если мы успеем вовремя, то это сообщение обязательно прозвучит в январе на съезде! Весь мир с высокой трибуны узнает, что мы опять первые, что снежный человек действительно существует, что он наш! Представляешь?!
Ладонь генерала, поднятая в привычном азарте важного выступления, медленно опустилась. Он пристукнул кулаком по столу.
В открытые шторы заглянуло настойчивое дневное солнце, Золотарёв вежливо откашлялся и аккуратно поставил пустую рюмку на стол.
– Я слышал что-то такое от охотников, манси иногда проговариваются.
Матвеев помолчал, понемногу остывая от нечаянного пафоса и собираясь перейти к практической части разговора.
– Ты прав, мы по своей линии уже поработали и с манси. Некоторые из них не без греха, многое чего соблазнительного есть в охотничьей-то жизни, да ещё и в глухом лесу… Они люди тёртые, быстро смекнули, что проще и безопасней ответить на некоторые наши вопросы, чем привлекаться по реальным статьям. Говорят, что не раз видели в местных горах, в пещерах, тех самых снежных людей, которыми мои московские учёные так интересуются…
– Ты что, Николай Фёдорович, здесь, у нас, поиски хочешь устроить?!
Золотарёв поднялся, взъерошил чёрный чуб, подошёл поближе к генералу.
– Да, Семён, вот об этом я и хотел с тобой сейчас поговорить. Да ты присаживайся, присаживайся, за минуту нам с этим делом не справиться.
Не спрашивая, Матвеев снова разлил коньяк по рюмкам.
– Недавно меня попросили очень серьёзные друзья в Москве, я, естественно, доложил о намечающейся учёной инициативе своему начальству. Не то, чтобы по этому поводу был официальный приказ, но мне дали понять, что попробовать разрешают. В порядке личной инициативы. Если что, то виноват буду только я; в случае же успеха обещали повышение.
– Академики намереваются искать по всей стране? А как же твоя ответственность, не слишком ли большая она получается?!
– Вот в этом-то самая большая закавыка и кроется! С Памиром у академиков просчёт вышел, потому что не договорились они между собой тогда, когда ещё только снаряжали скоро провалившуюся экспедицию. Были среди них такие, которые пытались убедить остальных, что Памир не самое лучшее место для поисков снежного человека, что нужно искать его на Урале! Кому-то такие аргументы не понравились, кто-то сознательно пропустил их мимо ушей, но в Комитете выслушали их внимательно, вот почему я и пригласил тебя перебраться сюда заранее, заблаговременно, так сказать.
В тот раз решение относительно района работы экспедиции было принято большинством, причём самым авторитетным большинством учёных. Памир устраивал их по многим причинам, они даже не старались принять во внимание другие аргументы. Впрочем, тогда и поисковая база не была сформирована полностью; по всей стране, подробно был отработан только Памир. Это сейчас они спохватились, довели до конца все предварительные исследования, свели в один документ все бумажные отчёты с мест…
– И получается?
– Получается так, что здесь, у нас, на Северном Урале, шансов найти этого проклятого снежного человека гораздо больше, чем в любой другой точке Советского Союза! Признаются мои друзья-академики, что поспешили они тогда, зря рванули год назад на Памир! Вот и получилось…
– Нужно искать? А как? Я готов.
Генерал расхохотался, наблюдая за серьёзным выражением лица Золотарёва. По всему было видно, что его предварительная, почти официальная, речь произвела на старшего инструктора турбазы очень серьёзное впечатление.
– Спасибо, Семён, что поверил мне так быстро! Я и сам не в восторге от этой затеи, но заниматься ей необходимо. В Москве уже всё обсудили, теперь нужно действовать здесь. Поэтому рад, что ты прежний, что понимаешь меня, что веришь.
– Ладно, Фёдорыч, давай-ка мы с тобой без лишних слов. Ещё одну такую твою торжественную речь и ещё одну бутылку коньяка я не выдержу. Ставь задачу.
– И опять ты прав, ладно… Идея состоит в том, чтобы искать снежного человека не специальными экспедициями, а используя потенциал обычных туристских групп, которые постоянно бродят в здешних горах. Впрочем, ты знаешь об этом едва ли не лучше меня. Примерный план таков: в ближайшие месяц-полтора определить несколько таких групп, чьи предварительно утверждённые планы походов совпадают с нашими расчётами и по времени, и по маршрутам. В случае необходимости, не привлекая внимания, под любыми удобными предлогами мы сможем скорректировать и то, и другое. Думаю, что удастся задействовать в поисках пять, шесть групп. Но тихо, без огласки.
– Всё равно ненужный шум поднимется, студенты ребята любознательные, догадливые…
– Никто ничего не должен знать.
– А как же заставить их искать неизвестно что?! Как объяснить поставленную задачу?
– До выхода – молчание. А после…
Генерал Матвеев похлопал Золотарёва по плечу.
– Вот в этом-то и состоит твоё задание, Семён. В каждую из групп нами будет назначен человек, полностью информированный о секретных целях и задачах похода. Но даже он не будет знать о том, что и другие группы выполняют такой же поиск. Ты будешь определён в группу студентов Уральского политехнического института. Предполагается, что её руководителем будет студент пятого курса радиотехнического факультета Игорь Дятлов, опытный турист. Уже сейчас он занимается организацией похода высшей категории сложности по Северному Уралу. Его маршрут пока подробно не обсуждался, есть только общая идея, которую поддерживают и сами ребята, и спортивная организация института, – примерно за пятнадцать дней пройти от Вижая до горы Отортен.
Официально маршрут группы Дятлова будет утверждён в начале января. Документы всех остальных групп тоже должны быть готовы к этому времени. Практически одновременно они накроют поиском определённый район.
Генерал взял со стола документ.
– Вот. Южнее Дятлова и параллельно ему будут идти группы Карелина, Блинова, Шумакова-Владимирова и ещё некоторые другие.
По мере того, как они будут выходить из населённых пунктов в тайгу, назначенный в каждую из них наш человек должен проинформировать руководителя своей группы о дополнительной, но, на самом деле основной, поставленной задаче – поиске снежного человека. Так нужно, чтобы между ними не возникало ненужных конфликтов.
– Оружие будет? Говорят, что эти таинственные сволочи такие громадные, что голыми руками с ними не справится. Вроде как дикие тропические гориллы, мальчишек могут покалечить. Как их ловить, как доставлять?
Серьёзно нахмурившись, поддёргивая усы, рассуждая подробно, словно он уже приступил к выполнению поставленной перед ним задачи, Золотарёв расхаживал по ковру большого кабинета в своих выходных унтах.
– Обойдёшься без оружия. Труп большой северной обезьяны ни нам, ни прогрессивной мировой общественности не нужен, да и искалеченные советские студенты тоже. От тебя требуется её обнаружить, оформить контакт: сфотографировать объект как можно подробней, с высокой степенью достоверности, задокументировать следы и снять свидетельские показания с участников группы. Личные фотоаппараты у твоих товарищей будут, туристы обычно на маршрут штуки три берут, ещё парочку передадим руководителю, мол, общественные, в научных интересах, на всю группу. А тебя снабдим персональным аппаратом, для фиксации особых обстоятельств.
Генерал Матвеев тоже прошёлся по кабинету, из угла в угол, встал у высокого окна, немного раздёрнул шторы.
– Солнце к обеду покажется, это хорошо… А вообще, ты что хочешь от жизни? Говори, организую.
Золотарёв молчал, словно не слыша.
– Ну, ты хоть понимаешь, какие у тебя открываются перспективы?!
– Понимаю. Помоги мастера спорта получить. У меня и так категорий хватает, через две недели ещё поведу свой инструкторский поход, но в местной спортивной федерации моё дело тормозят. А я хочу мастера, чтобы значок был! Значки чрезвычайно люблю, «Турист СССР» у меня уже есть. Поможешь?
Не сразу, медленно, словно с трудом вспоминая давний и особенный характер своего боевого товарища, генерал разобрался в интонациях слов Золотарёва.
Расхохотался, понимая, что тот шутит, обнял.
– Каким был, таким и остался! Ничего-то ему не нужно. Впрочем… А про какой такой новый поход ты только что говорил? Плановый? С местной группой или приезжие? Откуда?
– Нет, это инструкторский поход. Мне как новому работнику, как старшему инструктору, поручили организовать и сводить в поход других инструкторов, сотрудников базы. Это вроде как для получения необходимого опыта в руководстве походом.
– Всё совпадает, Семён, всё совпадает… Большое дело нам с тобой предстоит сделать. Только бы получилось.
КРИК ГОРЫ
Нехорошее настроение было в тот вечер у молодого охотника-манси, что-то непонятное ещё с рассвета сильно тревожило его и заставляло с опаской оглядываться по сторонам. Отец, рассерженный тем, что они за целый день так и не нашли своих пропавших оленей, заставил юношу идти искать их к подножию зловещей горы Хой-Эква, но на вершину горы, к пещерам, отец строго наказывал ему не подниматься, плохие слухи ходили среди народа манси об этих пещерах. Сам отец вернулся к зимним избам ещё засветло, а сыну пришлось возвращаться домой уже в темноте. Да ещё, вдобавок, на спуске к реке у него сломалось черёмуховое кольцо крепления лыжи, пришлось на некоторое время остановиться.
Ветер сильно шумел в вершинах высоких кедров, стремительный колючий снег набивался в глаза, в одежду. Юноша спешил, но наступающая темнота и мороз, от которого немели руки, не давали быстро наладить лыжу.
И тут вечерний мрак словно расступился от далёкого свирепого свиста; этот сильный, пронзительный звук, словно отражаясь от невидимых деревьев, струился со всех сторон и даже падал на него сверху, делая невыносимой боль в ушах. Юноша упал, пытаясь зарыться с головой в снег. Мгновенно, точно так же, как и раздался, свирепый свист смолк, но только на секунды, а вслед за ним раздался страшный, дикий крик, переходящий в глухой рёв.
Кричала гора Хой-Эква.
Опять стало тихо, но не успел юноша подняться и встать на лыжи, чтобы мчаться домой, как вновь, но уже гораздо тише, раздался похожий свист, а за ним точно так же, похоже на умирающее эхо, в очередной раз закричала зловещая гора. Через мгновения ночной лес снова умолк, нарушая покой темноты только сильным шелестом колючего снега по прочному насту.
21 января
Народу в институтском вестибюле в такое время было немного, незнакомый посетитель тоже казался вполне привычным явлением, поэтому никто не обратил особого внимания на шумный инцидент. Только две девчонки с тетрадками в руках захихикали, когда раздался и заметался меж колонн вестибюля громкий крик вахтёрши:
– Стой, окаянный, стой! Куда ты с мешком-то своим попёрся?! И в валенках ещё! Здесь же учебное учреждение, всем с улицы в гардеробе раздеваться нужно, номерок брать…
Пожилая женщина, привыкшая ко многим непорядкам, устало, по инерции, добавила:
– Бегают тут всякие, порядок нарушают…
Стремительно шагая по ступенькам вверх, на первом же пролёте широкой лестницы Семён Золотарёв остановился, обернулся и крикнул ответно, улыбаясь:
– Я, мамаша, ненадолго! Загляну вот к внучке, пирожков передам, дневник у неё посмотрю на предмет неудовлетворительных отметок – и обратно! Не серчайте!
На этажах было тихо.
Через замёрзшие по краям стёкла больших окон виднелась прозрачная дымка большого города, ярко пробивались и ложились на паркетные плашки коридора редкие солнечные лучи.
– А не подскажете, где здесь у вас пятьсот двенадцатая аудитория?
Семён улыбнулся, счастливо вздохнул, так быстро добравшись до нужного места.
Стройная светленькая девушка, стоявшая у окна, не обратила на него никакого внимания.
– Где, говорю, тут…
Не поднимая глаз от блокнота, на странице которого она что-то аккуратно записывала, девушка приложила карандаш к губам.
– Тише.
– Пятьсот двенадцатая аудитория где…
Девушка молча подумала, запоминая свои, несомненно, важные научные формулы, и показала карандашом в конец коридора.
– Там. Последняя дверь по правой стороне.
– Спасибо.
Пять больших шагов – и Семён постучал в дверь нужной ему аудитории, но никто на его вежливый стук не откликнулся, дверь даже не подалась, не открылась. Он хмыкнул, оглянулся, на гулком пустынном этаже никого, кроме него и задумчивой, занятой расчётами красивой девушки с карандашом, не было.
– А она закрыта.
– Ну и что?
Она опять предпочла не замечать Семёна, продолжая что-то подсчитывать.
– Я ищу Дубинину. Необходимо срочно её увидеть, меня Игорь Дятлов послал.
– Игорь послал?! Тогда вы – Золотарёв, да? Здравствуйте.
С улыбкой девушка протянула Семёну ладонь.
– А я и есть Людмила. Дубинина. Жду вас.
– Отлично!
Семён старался побережней прикоснуться к узкой девичьей руке, но рукопожатие неожиданно получилось взаимно сильным.
– Вот, я сюда по финансовым вопросам. Игорь сказал, что нужно передать вам деньги на моё участие в походе.
– Да, мне. Я как раз сейчас деньгами и занимаюсь, пытаюсь посчитать приходную часть.
– Не выходит? Не хватает? Сколько?
Весело размахнувшись, Семён бросил свой полупустой рюкзак на широкий низкий подоконник.
– Смета готова, я почти посчитала расходы, все наши ребята личные взносы уже сдали, проблема только с профкомом.
– Жадные они у вас тут, профсоюзные деятели?
– Не-ет, что вы, совсем даже не жадные! Просто у нас не до конца ещё всё здесь в институте согласовано, а времени в обрез. Через три дня наша группа должна выезжать, мальчишки много чего ещё не успели приготовить. Вот, посмотрите.
Почерк в блокноте был уверенный, цифры – аккуратные и ровные, но Семён Золотарёв, едва взглянув на чужие записи, понял, что разобраться в многочисленных, не раз зачёркнутых и перечёркнутых столбиках и строчках не сможет.
– Да, сложная ситуация…
Он почесал затылок, пригладил усы.
Всё ещё сосредоточенная на своих расчётах Людмила Дубинина подробно рассказывала о проблемах новому, незнакомому человеку обстоятельно, очевидно рассчитывая на полное понимание и помощь.