Девушка попятилась назад. И она посмотрела на него. Не на его руки, или на кривой шрам на лице. В глаза. И не прекращала зрительного контакта, пока чуть не рухнула за порог. Он успел ее схватить. Дернуть за руку, удержать на весу.
Что за странная девица? Ненормальная. Она бежать должна от страха, а не открывать рот от изумления. Чертовски красивый ротик. И он бы впился в ее пухленькие розовые губки, жадно, яростно, будь она одной из тех, кого он обычно снимал в баре. Но нет, этого ангела трогать нельзя. Особенно своими грязными руками.
Поставив девушку на ноги, он тяжело вздохнул. Кажется, ему придется позже закончить переписку с поставщиком. Лучше поторопиться и отдать машину Марине, выпроводить их обеих за порог и больше никогда сюда не пускать.
– Пошли, – прорычал мужчина, отбрасывая от себя ее руку.
Маленькая ладошка, длинные тонкие пальчики. Мягкие, нежные. Особенно рядом с его руками. Грубая кожа, пропитанная маслом, бензином и прочей грязью, которую можно было встретить при ремонте автомобилей. Даже сейчас под ногтями забился мусор, руки воняли растворителем. Шершавые, жесткие ладони. Такими руками нельзя трогать девушке. Даже если просто помогаешь им не упасть на задницу.
Он обогнул замершую на месте девушку, резко выходя из кабинета. Услышал, как быстро она засеменила за ним, стуча каблучками по бетонному полу. Да, возможно шел он быстро для нее, но чем дальше, тем лучше.
– Ну как, показал? – Сет посмотрел на хохочущих в стороне ребят. Кажется, Марина даже не заметила, что ее сестра отстала от них. Или ей не было дела до того, что эта девчонка зависла там.
– Ага. Все нормально.
– Да, Сет, спасибо. Отлично! Как всегда впрочем.
Он кивнул. Не любил этих благодарностей и комплиментов. Тошно становилось от чужих добрых слов. Просто не заслуживал подобного внимания.
– Ну, тогда забирай.
Марина кивнула. Артём вызвался помочь ей выехать их ремонтного блока. Наблюдая за ними, Сет все-таки взглянул на девушку, стоящую за его спиной. Черт, неужели она продолжала рассматривать его? Стало противно. Он быстро махнул Артёму и Марине. Лучше поторопиться и вернуться к себе. Бросить эту дуреху с огромными голубыми глазами здесь и свалить.
– Спасибо, – пролепетала она, когда Сет проходил мимо девчонки.
Он остановился. Замер как чертов истукан. Не думал, что ее голос может возыметь такую власть над его телом.
Вдох, выдох. Повернулся и посмотрел на нее. Изабелла? Вроде так.
– За что? – прохрипел мужчина.
– За то, что не дали упасть. И простите, что так рассматривала. У меня с этим, кажется, проблемы, – она горько усмехнулась.
Проблемы? Какие, мать его, проблемы? Да она пялилась на него своими пронзительными, кристально чистыми глазами и даже носиком не поморщила. А сейчас и вовсе улыбается. Дурная девчонка. Бежать ей надо от него, а не распыляться в любезностях.
– Давай, дуй к своей сестре, – огрызнулся он и отвернулся.
Нет, нужно точно бежать, но уже самому. От греха подальше.
Она кивнула. По плечам, обнаженным с белоснежной кожей и тонкими полосками-лямочками ее желтого сарафана, рассыпались локоны пшенично-золотистого цвета. Вот бы эти волосы намотать на кулак. Нет, он не должен так думать.
– Ну же, чего застыла. Проваливай, – кажется, он переходил границы, но Сету было плевать.
Лишь поторопить ее. Заставить уйти и не возвращаться. Во второй раз он не сдержится. А может еще не проспался после попойки? Наверное, дело в бухле, которое приволок Тёма. Что-то там было намешано, иначе Сет просто не узнавал себя. Ну не мог он так, как мальчишка, дрожать от присутствия рядом с собой девчонки. Да она почти ребенок. По крайней мере, на мордашку юная. А тело созрело. Он перевел взгляд туда, куда не стоит смотреть, чтобы не выдавать своего интереса. Тонкая талия, округлые бедра. Грудь. Черт, она часто вздымалась в демократичном вырезе ее летнего платья. Скромница, мать его. И от этого еще тяжелее становилось в штанах. В паху заныло от боли.
– Проваливай, говорю, – прорычал Сет.
Вновь кивок. Да что с ней не так? Как ненормальная головой своей тряСет и не понимает, как ее волосы, эти золотистые локоны, действуют. Безумие.
Но она все же сдвинулась с места. Нерешительно шагнула в сторону. И, аллилуйя, не к нему, а прочь. Наконец-то до нее дошло, что от Сета нужно держаться подальше.
Он прислушался к ее шагам. Почти невесомые. Лишь каблучки стучали по бетонному полу. Молодец, крошка. Сет был уверен, что поступил верно. Больше сюда не заявится. Да и в городе они не пресекутся. Никогда и ни за что на свете. Он предпочитал гонять по ночам, если не напивался до беспамятства. Либо снимал девиц в барах. Вот и вся его жизнь, которая удивительным образом еще не скатилась на самое дно. Но Сет чувствовал, что еще немного, и он упадет в бездну, из которой ему не выбраться.
Вернувшись в кабинет, мужчина все-таки выглянул в окно. Вон там, в метрах пятидесяти стояла Марина и ее сестрица. А рядом хохотал Артём. От парня был еще один прок. Если Сету тяжело давалось нормальное общение с клиентами, то Тёма мог уболтать и замаслить особо несговорчивых. Переговорщик, мать его. Дипломат недоделанный. Обычно так его и назвал, даже в глаза. Артём не обижался. Понимал и принимал злость Сета, потому что знал кое-что. Знал то, о чем Сет обычно не болтал на улице.
Он хотел вернуться к переписке. Заняться, наконец, насущными делами, но не смог отвести взгляда от девчонки. Ее желтое платье, тонкие длинные ножки. Светлая кожа. Да она как солнце сияла, ослепляя его. Нужно перестать смотреть. Не получалось.
Артём помахал им рукой. Марина запрыгнула в свою машину, девчонка в другую. Тойота, подержанная, но не плохая. Завела мотор. Сет наморщился. Он по звуку сразу понял, что там назревает капитальный ремонт, а девушка этому внимание не придала, да кто из обычных обывателей сможет уловить подобное. Сет мог. И надеялся, что она сюда больше никогда не вернется.
ГЛАВА 3. Белла
– И ты как обычно уставилась? – Марина разинула рот от удивления.
Белла кивнула. Пару часов назад они вернулись из автомастерской того самого Сета, про которого теперь Белла вынуждена была рассказать. От Марины не удалось скрыть того факта, что Белла потерялась в мастерской, а потом и вовсе задержалась по пути обратно. И сестру очень беспокоило то, что произошло там. Поэтому Белла поведала свое маленькое приключение ей во всех подробностях, не упустив даже момента, когда она чуть не шлепнулась на пол. Марина заливисто посмеялась и похвалила заочно Сета за скорость реакции. Но в то же время ее волновало, как Сет отнесся к Белле. Зная его не простой харкает, Марина не удивилась бы, если Белла не вызвала в нем лишь злость и раздражение. Увы, он всегда был таким. И не раз напоминал об этом.
– И что он? – смешно выпучив глаза, поинтересовалась девушка, продолжая жевать яблоко. – Ты хоть извинилась?
– Конечно, – обижено отозвалась Белла. – Если бы ты не убежала, а дождалась меня, я бы так не попала. Наверное, подумала, что я шизанутая.
– Бельчонок, так никто не думает, – Марина переменилась в лице. Уж больно часто она слышала подобное в адрес своей сестры и яростно защищала ее от нападок других детей.
– Да, половина моего класса в школе так думали, – напомнила Белла то, о чем они обе никогда и не забывали. – Потом и в консерватории. Все так думали. И думают.
– Ты опять об этом! Ну, подумаешь, вот тебе горе то, – Марина всплеснула руками. – Не шизанутая, а с изюминкой.
Белла покачала головой. Она бы душу отдала, чтобы это самая изюминка оставила ее в покое. Так хотелось быть просто девушкой, без особенностей. Она терялась порой, всматривалась в точку, зависала. Думала. Так произошло и в мастерской. Сначала его руки. Белла просто не могла заставить себя перестать смотреть, отвернуться. Словно загипнотизированная рисунками на бронзовой коже, она вновь не заметила, как мир вокруг нее замер. Или она замерла в мире, пока остальные жили, двигались. Хорошо, что за рулем такого с ней не случалось. Иначе бы уже была покойницей.
– Эй, ты опять загрузилась? – Марина помахала перед ее носом рукой.
– Нет, все в порядке, Белла тряхнула головой. Ей стоит перестать думать о его руках.
– Точно? – Марина было сложно обмануть. Увы, она умела читать Беллу, видеть насквозь. – А то может мне с тобой доехать? Мало ли…
– Ты же знаешь, что все нормально. Просто задумалась.
– О ком? О Сете? – вот теперь она прищурилась и уставилась на сестру. Хитро так, опасно.
– Ох, Марин, перестань. Ну, подумаешь, залипла, – Белла понимала, что врать бесполезно. Раскусит и не подавится. – Но ты видела его руки?
– Конечно, сестренка. И не раз.
– У него там шрамы, – тихо добавила Белла.
– А вот ты про что, – протянула Марина, вгрызаясь во второе яблоко. – Я думала, про татуировки.
– Их я тоже рассмотрела. Но я залипла на шрамах. Их восемь.
– Черт, ты даже подсчитала?
Белла кивнула.
– И рисунки посмотрела. Там так много черепов. Смерти. Почему?
– Черт его знает, – Марина пожала плечами. – Сет своеобразный парень. То есть мужчина. Если не ошибаюсь, ему за тридцать давненько перевалило.
– А давно у нас в городе? – Белла волновалась, задавая вопросы о нем. Отчего-то она понимала, что мужчина не так прост, и даже Марина не может знать о нем все. Но бела хотела знать, хотела понять его. Впервые ее интересовал кто-то еще.
– Лет пять. Как приехал, сразу мастерскую открыл. Бизнес сюда свой перевез. Вроде ему тут нравится. Спокойно. Особенно в той глухомани. Туда же только на машине можно добраться.
– Понятно, – протянула Белла, рассматривая желтый подол платья, который крутила тонкими пальчиками.
Да, там действительно спокойно. Место далеко от города, проезжающие машины с трассы не видно и не слышно. Работай и живи в свое удовольствие. Как бы Белла тоже хотела пожить так. Без бесконечной опеки, без родительского надзора. Она уставала, живя в красивом большом доме. Марина была права, бела была предсказуемой, неинтересной, и вовсе серой. Такой блеклой, что на нее никто не обратит внимания. Она лишь могла раздражать. Как это и случилось с Сетом.
– Эй, ты чего? Опять?
– А? Нет, все в порядке. Просто нервничаю в последние дни. Пожалуй, мне пора возвращаться.
– Ну да, иначе твои предки тебя потеряют.
– Ох, Марин, зря ты так. Они же заботятся обо мне, Белла постаралась, чтобы ее голос не дрогнул. Пусть все думают, что девушка не против родительской заботы. Иначе ее осудят.
– Не зря. Тебе пора взрослеть, крошка. Кстати, какие планы на выходные? Может, все-таки составишь мне компанию? Я тебя с друзьями познакомлю. На гонках побываем. Если повезет, там и Сет будет. Вот увидишь, может он и мрачноватый тип, но со своим Мустангом мастерски управляется. Ты бы видела его машину! Зверь во плоти! А как рычит!
Белла тяжело задышала. Опять увидеть его она не готова. Она испугалась, что разозлит мужчину вновь.
– Нет, прости. У меня концерт на носу. Пойду готовиться.
– Ну, смотри, Бельчонок, я предлагала. Как созреешь, обязательно позвони. Ох, повеселились бы мы с тобой.
Белла уже не слушала сестру. Она погрузилась в мысли, не замечая, как перестала думать о концерте. Теперь в ее голове была иная Тёма номер один, и желательно, чтобы никто не узнал, что скромняжка Изабелла мечтала увидеть Чудовище еще раз и боялась этой встречи одновременно.
Чуть позже она спустилась вниз, попрощавшись с Мариной. Села в свою машину, завела мотор. Странный звук резанул ее тонкий музыкальный слух, но Белла не придала ему значения. Потому что не хотела слушать ничего, кроме бешено стучащего сердца в груди.
Дома она забралась в ванну, наполненную до краев теплой водой и пушистыми облаками пены и, тихо напевала себе под нос несуразные, выдуманные ею в тот момент мелодии. Она посмотрела на покрытые пеной руки, взметнула пальчиками и по памяти отыграла свою партию. Она готова к концерту и, как бы ни пыталась убедить остальных в том, что ей требовались занятия, Белла врала даже самой себе.
Марина была права. Белла была предсказуема до скрежета зубов. Она и сама знала свое повседневное расписание. Наизусть знала все партии, которые они исполняли на концертах и различных иных выступлениях. И Белле впервые показалось, что ей надоело это. Надоело вот так, когда каждый день похож на предыдущий.
Чуть позже Белла спустилась вниз, на ужин. На ней было надето светло-серое платье, волосы собраны в хвост на затылке. Примерная девочка, как школьница. Она всегда старалась так выглядеть перед родителями. Им нравилось, что Белла не подражала Марине и отказывалась от вызывающего макияжа, алых ногтей, шпилек и коротких дерзких платьев. Пай-девочка, как ее называла Марина, но Белла не обижалась.
– Как прошел день?
Отец сидел во главе стола. Мать по правую руку. А Белле всегда доставалось место слева. Привычный уклад их жизни. Каждодневный ритуал.
– Хорошо, – Белла взглянула в тарелку. Грустно улыбнулась и принялась за полупустой суп. Мама считала, что ужин не должен быть плотным, иначе потом могли возникнуть проблемы с желудком. Правда, от этих проблем в семье страдала только мать, но Белла кивала и соглашалась с ней, а после в тайне воровала из холодильника что-нибудь посытнее. Молодой здоровый организм требовал калорий, хотя Белле их некуда было тратить с ее-то образом жизни.
– Готовилась к концерту?
– Да, – она улыбнулась вновь, возвращая ложку в тарелку. – После того как помогла Марине, сразу занялась репетицией.
– Замечательно, – тонкие поджатые губы матери дрогнули.
Белла слукавила. После возвращения она предпочла пролежать в ванне час, пока вода вовсе не остыла, а не зубрить и так заученные ноты. Впервые прохалтурила и ей понравилось ощущение, затаившееся внутри. Марина начинала плохо влиять на Беллу. Но родители об этом, конечно же, не узнают.
– А как у вас прошел день?
Белла помнила, что они должны были съездить в агентство, а после у отца были дела на работе, в его компании. А у мамы шло закрытие выставки. В последние пять лет она считала себя художницей, и у нее действительно были задатки вкуса, но Белла сомневалась, что ее мазня кроме как подругам и знакомым не нужна была. И то из уважения к ее прошлым заслугам в дизайнерской сфере.
– Отлично, – отец усмехнулся, небрежно кладя ложку на стол. – Улетаем через неделю. Все готово.
Белла выдохнула. Она не могла поверить, что отъезд родителей в отпуск в Европу так ее порадует. Она даже готова была помочь им собрать вещи, лишь бы они оставили ее дома одну. Впервые девушка ликовала, сохраняя на лице милую улыбку.
– Как и планировали на месяц?
– Да, – подтвердил отец.
Белла чуть не рассмеялась от накатившего на нее удовольствия. Их не будет месяц! Она одна в огромном доме, впервые одна.
– Белла, я, конечно, понимаю, что мы уедем надолго, но может все-таки пригласить к нам пожить, например, Марию Петровну? Или тетю Дану?
Девушка вздрогнула. Ей не нужны няньки, которые все время присматривали за девушкой каждый раз, когда родители отлучались.
– Мне уже двадцать пять. Думаю, я справлюсь, – спокойно ответила Белла, рассмешив отца.
– Дорогая, она права. Девочка выросла. Тем более она не остается одна. Будет приходить Светлана.
Белла кинула. От Светланы не получится избавиться. Она убиралась в их доме. А еще у них был повар, но он будет появляться тут через день или два. Ведь для Беллы много готовить не нужно.
– Хорошо, одна так одна. Но Белла, ты же помнишь все условия? Не забывай про охранную систему.
Она кивала на все слова матери. Вызубрила правила наизусть, соглашаясь на любые условия, лишь бы ей не приставили няньку. Она разрыдается, если родители не начнут доверять девушке.
После ужина, Белла попрощалась с родными, пожелала им спокойно ночи и поднялась в свою комнату. Она не собиралась спать. Не могла ложиться так рано. Всего лишь половина десятого. Белла знала, что Марина сейчас либо смотрит телевизор, либо и вовсе гуляет с друзьями. Во втором она была уверена практически на сто процентов. Сестра отличалась от Беллы тем, что умела настаивать на своем, идти напролом и не боялась общения. Белле же это было чуждо. И не потому что она родилась такой, нет, ее так воспитали. Со всеми говорить в уважительной форме, старших слушаться и исполнять все, что тебе они скажут. Белла так и поступала, поэтому и пианисткой стала, раз мама так сказала.