– После развода ты останешься практически нищей и тебе не на что будет даже купить себе еду. А я не хочу, чтобы мой ребёнок скитался по помойкам.
– Ты не сможешь со мной развестись. Закон сейчас на моей стороне.
– Мне показалось, или ты сама этого хотела, когда съехала из нашего семейного гнёздышка в отельный номер?
Он скользит по моему телу вверх-вниз колючим, как тысяча кинжалов, взглядом и я понимаю, что он, конечно же прав. Но я никак не ожидала что Даня, такой любимый и родной, не попытается меня вернуть, а наоборот, вышвырнет меня из своей жизни, как старую мебель.
– Да, мне для развода непременно нужно твоё согласие. Но, думаю, общими усилиями мы придём к консенсусу.
Ледяная змея страха начинает опутывать меня с ног до головы и я перестаю дышать, отчаянно вслушиваюсь в размеренную речь мужа. Прекрасно понимаю, к каким методам может прибегнуть Даня, чтобы получить так горячо желаемый развод.
– В общем, я куплю тебе хорошую квартиру, обеспечу дальнейшую жизнь? и ты будешь получать ежемесячное жалование. В обмен на одну маленькую деталь.
– Какую?
– Ты родишь сына и отдашь его нам с Катей.
Качаю головой, пытаясь освободиться от этих слов? и поднимаю брови вверх:
– Ты с ума сошёл? Это – мой ребёнок!
– Он – такой же мой, как и твой. Учти – я пытаюсь договориться с тобой полюбовно. Не согласишься – я отсужу сына через суд, и ты прекрасно это понимаешь.
– Ни один суд не отберёт сына у матери!
– Хочешь проверить?
Даниил иронично хмыкает и выгибает левую бровь, и я понимаю, что он не остановится ни перед чем, лишь бы досадить мне за то, что я посмела противиться его желаниям.
– Катя, зачем тебе чужой ребёнок?
Обращаюсь к бывшей подруге, прижимая руки к животу:
– Ты ведь можешь родить Даниилу ваших общих детей. Зачем тебе мой?
– Да какой же он твой? Тебе его просто подсадили в лаборатории! Ты и сейчас – как суррогатная мать.
– Это не так. В нём – мои гены.
– Да пофиг. Я рожать не желаю – ходить жирной, с огромным животом, с отёкшими, как у слона ногами – это отвратительно.
Не мигая смотрю на бывшую подругу, не веря своим ушам. Господи, что же нас связывало все эти долгие годы? Ведь она совершенно другая, не такая, как я. Она – как эти жёны олигархов – пустая и двуличная. Пожалуй, они с Даней – идеальная парочка.
– А так – получу готового новорожденного ребёнка, и он даже не вспомнит, что его носила какая-то другая тётка.
– Нет!
Даниил встаёт с кресла и подходит ко мне, опутывая своими зелёными глазами, как ядовитая змея.
– В общем, дорогая, ты сама во всём виновата. Могла бы жить сейчас со мной и спокойно вынашивать ребёнка, закрыв глаза на мои интрижки. Но ты же решила взбрыкнуть, захотела войны. Вот теперь и расхлёбывай.
Колени трясутся и я вся покрываюсь липким потом, глядя на такого родного мужчину, который почти в одночасье превратился в деспота. Даниил сдвигает брови на переносице и я понимаю, как он сейчас похож на Дьявола – всесильного и беспощадного, играющего не по правилам и непременно побеждающим.
– Закрывай свою бронь в отеле и собирай вещи. Вечером я приеду и перевезу тебя в квартиру.
– Какую?
– У меня есть изумительная жилплощадь в центре. Двушка, конечно, но с шикарным балконом и изумительным видом.
– Я не знала, что у тебя есть квартира.
Супруг больно щёлкает меня по носу, расплываясь в довольной улыбке, одаривая меня равнодушным холодным взглядом.
– А тебе и не следовало о ней знать. Это – мой траходром, дорогая. Поживёшь пока там, а потом я предложу тебе несколько вариантов жилплощади для тебя. Мой сын должен расти в хороших условиях.
– Траходром…
Делаю рваный вдох, пытаясь заставить мозг работать быстрее. Но, как назло, ничего не выходит – отчаянная боль разливается в груди, поражая все жизненно важные органы.
– Так значит… ты с Катей не единожды?
– Ой, ну нет, конечно. С Катюхой я уже примерно полгода, а до этого было много разных женщин.
– Но ты же говорил…
– И ты поверила, наивная моя? Мужчина по природе своей – полигамен, запомни это.
Ощущаю морозящий душу холод, печально осознавая, что все эти годы я жила с отвратительным двуличным человеком, который тащил в дом всю грязь и мерзость.
Так может быть, Господь совершенно справедливо не давал нам ребёнка? Чему может научить сына этот деспот?
– В общем, я заеду за тобой в восемь вечера. Будешь гулять по центру и объедаться вкусностями. Родишь – отдашь сына нам, а сама переедешь в другую жилплощадь, которую выберешь.
Втягиваю носом воздух, пытаясь переварить полученную информацию, и хоть что-то сказать в ответ, но понимаю, что супруг меня слушать не желает. Он уже движется к выходу из номера, вместе с новой женой, оставив после себя лишь терпкий, до боли знакомый, запах дорогого парфюма.
Входная дверь хлопает, и я прикрываю глаза, боясь начать дышать.
Теперь я для Дани – просто инкубатор, недостойный внимания.
*****
Трясущимися руками сбрасываю в чемодан свою одежду и с ужасом понимаю, что идти мне совершенно некуда, и я полностью завишу от супруга, не имея даже собственных денег.
Чёрт возьми, Даниил, конечно, прав – у него есть бизнес, деньги и положение в обществе. И забрать у меня ребёнка он наверняка сможет, ведь у меня, кроме образования медсестры, которое я получила в колледже после школы, нет ничего. Ни денег, ни жилплощади ни работы. И вряд ли кто-то возьмёт меня сейчас на работу – беременную и без опыта.
Но я – мать, и буду бороться за своего малыша!
И я вовсе не инкубатор, и не суррогатная мать, коей считают меня Катя и Даниил. В этом ребёнке – моя яйцеклетка, мои гены и частичка моей души, и я разорву в клочья любого, кто посмеет забрать моего сына!
Меня окатило волной жара, когда я бросила взгляд на часы – пять вечера. Мне нужно поторопиться, а то я не успею сбежать до возвращения супруга. Вдруг, он и вправду следит за мной?
Закрываю «молнию», сбрасывая багаж на пол, и придирчиво оглядываю пустое помещение, которое неделю служило мне домом. Кажется, всё собрала.
На тумбочке сиротливо лежит смартфон и я машинально сую его в кармашек на сумочке. Он мне ещё пригодится.
Захлопываю дверь номера, волоча за собой чемодан на колёсиках и жму на красную кнопку, вызывая лифт.
– Уже уезжаете? Но у вас оплачено до двадцатого.
– Ничего страшного, оставьте деньги себе.
– Хорошо.
Растерянная девушка на рецепшен задумчиво закусывает губу, вглядываясь в экран монитора, и быстро щёлкает мышкой.
– Надеюсь, это не из-за утреннего инцидента?
– Нет-нет, всё в порядке. Просто появились неотложные дела, и я вынуждена уехать.
– Хорошо.
– Можно я вас попрошу только об одной услуге?
Администратор быстро кивает, обдавая меня запахом свежей мяты и расплывается в лучезарной улыбке.
– В восемь вечера приедет тот самый мужчина, который вломился утром в мой номер, и будет искать меня. Вы не могли бы передать ему это?
Кладу на стойку конверт с изображением белоснежных лебедей, плывущих по голубой водной глади озера, и умоляюще смотрю на девушку. К сожалению, в ближайшем киоске я нашла только такой, свадебный конверт. Но я вложила туда очень красноречивую записку, точнее, рисунок, который скажет Дане всё что я о нём думаю без лишних слов.
Я в этом уверена.
– Конечно, я передам, не волнуйтесь.
– Благодарю.
Качу чемодан по кафельной плитке холла, слыша ритмичное постукивание маленьких колёсиков за своей спиной, и выдыхаю – я перевернула эту страницу, которая связывала меня с моей прошлой жизнью. Теперь нужно сбежать из города и спрятаться там, где меня никто не найдёт, особенно Даниил.
Глава 9
Даниил
*****
Паркуюсь на стоянке возле отеля, в котором остановилась моя строптивая жёнушка и оглядываю себя в зеркало заднего вида. Раньше я и не думал менять супругу, разумно считая, что все бабы – одинаковы.
Ну, что там может быть нового?
Вначале отношений они всегда душки и первоклассные любовницы, готовые трахаться без устали пять-шесть часов подряд. А вот потом, когда понимают, что жертва уже в их когтистых лапках, превращаются в обычную, ничем не примечательную сварливую бабу.
Поэтому любовницы интересовали меня только на первой стадии отношений – сексапильной кошечки и игривой тигрицы. Далее заходить смысла не было – обычная жена у меня уже есть.
Потолстеет – нужно отправить в зал, волосы всегда можно покрасить в любой цвет, а в глаза вставить цветные линзы. Главное – чтобы покорная была, слушалась и подчинялась. И Марина всегда была такой, просто идеальной для меня.
Конечно, время от времени, как и все нормальные мужчины, я ходил налево, но делал это с умом – выбирая себе любовницу на один раз и привозя её в свою квартиру, о существовании которой супруга даже не догадывалась.
И всё шло просто прекрасно, пока Марина не забеременела. Жена переменилась не только внешне, но и внутренне. В ней откуда-то появился железный стержень и она перестала быть покорной серой мышкой.
А это мне уже совсем не нравится.
Руководить всем и быть настоящим главой семьи могу быть только я, от женщины нужно только одно – покоряться и всегда быть всем довольной, чтобы я не видел ни капризов, ни слёз, ни истерик.
Конечно, Катька в роли супруги тоже совершенно не годится – строптивая, взбалмошная девица и я был, конечно, не прав, что связался с ней с самого начала. От такой прилипчивой любовницы не так-то просто избавиться. И мне, вероятно, придётся от неё откупиться, когда она мне надоест.
А это, скорее всего, произойдёт очень быстро.
Но, я надеюсь, за то время, что Марина поживёт отдельно от меня, она сломается и поймёт, что лучше ей со мной не спорить.
Да-да, я решил подыграть Кате, чтобы вернуть жену.
Отнимать сына у Марины, чтобы вручить его в лапки Екатерины – дурная затея, пришедшая моей пассии в голову, и я это отчётливо осознаю. Ну, какая с Катьки мать? Да, выглядит она эффектно и сосёт она отменно, проглатывая мой член до самых яиц, но не более.
На роль матери моих детей идеально подойдёт только Марина.
Но та, тихая и скромная, сидящая у камина с вышивкой, или ещё какой-нибудь бабской ерундой, в руках. А это строптивую мегеру, которая почему-то высунула голову из нутра моей спокойной жены, нужно запихать назад. Чем скорее, тем лучше.
И, мне кажется, я нашёл отличное решение.
Нужно всего лишь проучить жёнушку.
Поставить её на место.
Выселю супругу из дома, лишу всего того, к чему она привыкла, дав лишь денег на еду и одежду. Будет сама ходить по магазинам, готовить, убираться. А самое главное – я приучу её к мысли, что она вскоре останется без того ребёнка, которого она носит.
Это, без сомнения, должно её удручать.
Ведь именно она так страстно хотела забеременеть. И сейчас впереди маячит перспектива остаться в одиночестве и без сына. Она сейчас-то уже с ума сходит, от осознания того, что в её пока плоском животе живёт вторая жизнь. А что будет, когда малыш под сердцем зашевелится? О, тогда она тотчас будет готова принять все мои условия.
Засунет свой стальной стержень куда подальше, только ради того, чтобы стать матерью это малыша.
Значит, она рано или поздно сломается и попросится обратно.
И тогда я, великий и ужасный, смилостивлюсь и верну её в дом, снова сделав своей полноправной женой. Этот урок она запомнит на всю жизнь и впредь побоится сопротивляться. Осядет снова у камина с книгой рецептов в руках. Или начнёт разрабатывать дизайн детской.
Без сомнения.
Провожу рукой по своим каштановым волосам и, блеснув голливудской улыбкой, выхожу из автомобиля, направляясь к отелю. Насвистываю весёлую мелодию, отчётливо представляя себе, как горестно сейчас вздыхает жена, сидя на чемодане.
И ведь она, наверняка, уже раздумывает, правильно ли она поступила, взбрыкнув. Я чётко уверен – в душе она уже раскаивается. Но этого слишком мало для осознания того, что не надо приставать ко мне с разными глупостями.
Ничего, поживёт в квартире и скоро передумает.
*****
Подхожу к стойке администратора, и, побарабанив пальцами по поверхности, спокойно спрашиваю:
– Я могу подняться в триста второй номер? Марина Вячеславовна уже меня ждёт.
– Нет, простите.
– Ну тогда позвоните ей и узнайте, она спустится сама, или ей нужно помочь с багажом.
Девчонка качает головой и в её ушах начинают позвякивать дешёвые пластиковые серёжки. Я морщусь, напряжённо вглядываясь в её простенькое лицо без признаков косметики и рявкаю:
– Что, рука отсохла позвонить?
– Нет, просто Марины Вячеславовны в номере нет.
– Ушла гулять? Снова?
Свирепею, оглядываясь по сторонам. Монотонная сбивчивая речь девушки начинает меня раздражать и я свирепо выпускаю воздух через нос, сжимая при этом кулаки.
– Нет, Марина Вячеславовна покинула номер.
– Всё правильно. Это я ей велел так сделать.
– Вот поэтому я не могу ей позвонить.
С шумом опускаю ладонь на стойку и администратор тихонько ойкает, округляя глаза.
В моём взгляде бушует огненное пламя, которое без труда вспарывает эту малышку за стойкой рецепшен. По спине бегут колючие разряды, и я понимаю, что эта дурёха мне что-то недоговаривает.
Идиотка…
– Она что, давно уехала?
– Часа три назад.
– Как это?
Отступаю на шаг назад, отчаянно соображаю, что же произошло. Значит, супруга продолжает брыкаться, и теперь она решила сбежать, не дожидаясь моего возвращения.
Вот ненормальная баба!
В душе поднимается фонтан негодования, ослепляющий мои глаза и приводящий в настоящее бешенство.
– Она была с чемоданом. Закрыла бронь, даже денег назад не попросила, и уехала.
– Ещё бы, это же мои деньги! Она никогда их не считала, ведь в жизни ни дня не работала!
Рычу, отчаянно соображая, что я должен предпринять, и разворачиваюсь на каблуках, направляясь к выходу.
– Подождите!
Девчонка бежит за мной, держа в руках какой-то прямоугольник, и вручает в руки, приседая при этом:
– Вот, она просила вам передать.
– Спасибо.
Выхожу из отеля, сжимая в руках конверт с изображением лебедей, и прыгаю за руль. Что ж, там, наверняка, какое-то слезливое послание, как она меня любит и как хочет снова со мной быть. Это же Марина. Она всегда меня обожала.
По-другому и быть не может.
Иначе, зачем этот красочный конвертик в сердечках?
Раскрываю конверт, и мне на колени выпадает лист «в клеточку», с рисунком, который супруга нарисовала обычной шариковой ручкой. Впрочем, рисунком это можно назвать с натяжкой. Потому как на листе изображён довольно-таки неприличный жест со стоящим вверх среднем пальцем руки.
Фак.
Багровея, кидаю рисунок на пассажирское сидение.
Значит, моя жёнушка вовсе не хочет примирения, а решила ещё больше усугубить конфликт. Что ж, она не знает, с кем связалась, потому что я – теперь её самый главный враг, и я обязательно её найду. Она покорится. По-другому и быть не может.
Или я не Даниил Лебедев.
Опускаю стекло автомобиля, с наслаждением вдыхая тёплый вечерний воздух, и постепенно успокаиваюсь.
Конец ознакомительного фрагмента.