В одной плацкарте вагона ехали Дима, Юра, Олег, «Старый», Алексей и Денис. Процедуру студенческой идентификации предстояло пройти всем. Это Алексей знал по техникуму. Редко кому удавалось доучиться, не получив при этом новое, понятное всем остальным учащимся прозвище. Так техникум Алексей заканчивал «Монахом». Его начали так называть на третьем курсе одногруппники за некоторую отстраненность, умение долго молчать и еще по причине чтения разных философских книжек. Привязки во всех случаях были разные, от простого коверкованья фамилий, до судьбоносных происшествий в жизни нарицаемых. Диме Ванданко пришлось пережить уже три клички только на колхозной отработке. Сразу он стал «Вандамэнко», по созвучию его фамилии с именем актера Жан Клод Ван Дамма, потом за длинный рост его назвали просто «Нанду», по ассоциации с породой страуса, а закончили как – «Нанда», типа длинная палка. Олег, сосед по комнате Алексея, за свой невысокий рост стал просто «Малым», а позже из-за небольшого дефекта в речи (он картавил), перешел в ранг – «додогой дуг», это «дорогой друг», значится. Саша Старешко, тот самый герой с экзамена по математике сразу стал – «Старый». О геройстве «Старого», Алексей поведал всем в красках не пожалев тонов. Отблагодаренный бутылкой бренди «Слынчев Бряг», Саша себя чувствовал полностью реализованным на данный момент человеком. Денис стал просто «Деня» и так по ходу все остальные студенты обретали новые идентификационные имена, в независимости от пола, роста, цвета волос и разреза глаз. Больше всех преуспел в умении отобразить словами скрытое в человеке второе студенческое «я», одессит Юра Хромченко, или просто – «Хром». Пальму первенства он так никому и не уступил до окончания университета. Невысокий, худой и в меру курчавый, с «жутким» одесским акцентом «Хром», был чистым воплощением наяву: Мишки Япончика, Паниковского и Аркадия Райкина, вместе взятых. Его фразу, обращенную к поплывшим от жары студентам, сразу при входе в вагон: «Кампания, а шо Вы такие не фестивальные?!», моментально закрепили в своем лексиконе все присутствующие. И использовали ее как слово-код при любой благоприятной ситуации. Алексею так же досталось от «Хрома», правда, чуть позже. Через пару недель, он стал – «Рыбой». После ратных трудов на винограднике, в уставшие тела его собравших было влито много мутного вина. Алексей просто спал сном, о котором говорят – «без задних ног». С какого он понадобился «Хрому», в таком состоянии, самому Богу известно. Тот пытался его разбудить. На что Алексей ему, смог только беззвучно что-то прошептать губами. «Хром» вернулся к коллективу и всем заявил, что там вместо Гурского лежит какая-то рыба, и они могут пойти и сами все увидеть. Встал Алексей утром, уже «Рыбой».
В соседних плацкартах ехали коллективы, более разбавленные девушками. Были и чисто женские компании. В основном там собрались те, кто уже знали друг друга ранее. С одной из второкурсниц Таней, Алексей познакомился в тамбуре на перекуре. Проведенное вместе время на одну сигарету больше, позволило сделать некоторые предположения по планированию дальнейших действий. Светловолосая, круглолицая Татьяна излучала добро всей душой и телом. Футболка с глубоким вырезом и шорты типа мини располагали к продолжению общения в «творческом» стиле. Чем-то она напомнила Алексею сестру «Инь» из Новомосковска. Память сразу вздохнула: «До первого выпеченного домашнего хлеба, а там разберемся». От «Хрома», это знакомство не ушло незамеченным, он сразу сказал, что Таня выглядит какой-то сытой. Дальше она просто была – «Сытой» Таней.
В первых числах сентября, каждый день, на маленький автовокзал села Озерное, приезжала новая партия тружеников из будущих студентов. Трудовой лагерь находился у великолепного озера Ялпуг, самого большого пресноводного озера на Украине. От Озерного, поселение отделяли около 2-3 километров. Местные жители встречали студентов с большим радушием и охотой. Причины у всех на это были свои. Для старшего поколения, это были гарантированные потребители их винной продукции. Для более молодых, особенно парней, это прямой интерес к городским дамам. И как потом показывала практика, не безнадежный. Для колхоза «Сила Ильича», прибывшие люди автоматически переходили в ранг собирателей урожая. Но было заметно, что видавшие виды местные жители, уже замечали перемены в студенческой братии. Разговоры парней были по мудреней, слова по иностранней и шорты девушек, по откровенней.
Огромную территорию трудового поселения на 24 дня, с обязательством работать не менее 4 часов в сутки, следуя указу №60 от 1978г., заняли представители первых и вторых курсов Одесского Геофака.
Перед входом, сам Ильич, сидя на своем каменном троне, в неизменном костюме тройке и галстуке, со снисходительной улыбкой встречал вновь прибывших интеллектуалов. Положив величественно свою правую руку на удлиненную каменную спинку трона и непринужденно закинув ногу на ногу, он как бы приглашал любого гражданина из университета посидеть с ним рядом. Как показала потом практика, его приглашением воспользовались многие, и не только посидеть рядом, и не всегда по своей воле.
Величественный вход на территорию ЛТО, красивая парковая зона, справа светлая столовая, слева большой футбольный стадион все блестит… В общем ничего не предвещало. Расселились по корпусам, поужинали и потихоньку начали скучать…
Официальная часть, открытия сезонного лагеря должна была проходить только завтра. Корпуса для проживания были барачного типа, с большой общей верандой. В первый день веранда стала местом для вечернего променада. Магнитофон, «питьевые» запасы из дома и романтика теплого вечера, навеянная местной природой.
Алексей сейчас, уже раззнакомившись со многими ребятами, почувствовал, как его поглощает, возникающий вокруг него новый мир. Парни, девушки, преподаватели. Все другое, но уже такое естественное. Все-таки образование в Высшем учебном заведении, даже если ты и не стал профильным специалистом, накладывает свой отпечаток на того кто его получил. Человек образовывается по-другому, на более высоком уровне. Алексею, как представителю, интеллегенто-аккуратного стиля, со студентами университета было комфортно. Общение, юмор и даже потребление всего «увеселительного», было чуть другим, скорее возвышенно-оправданным, чем обязательно-опьяняющим. Сейчас стоя на веранде и глядя сквозь присутствующих в свои внутренние сферы, он пролистывал события последнего полугодия, просто отвечая ребятам дежурными фразами и улыбкой. Уже тогда, то самое «необъяснимое и основное» чувство, ему дало понять ясно и открыто, что с Новомосковском – все. Там только родители и сестра. Все остальные привязки остались на том берегу безвозвратно, с собой он взял только их разноцветные копии, которые с каждым днем будут становиться все более размытыми и менее четкими. В суете последних дней в Одессе, он не успел посетить общежитие на ул. Фрунзе, бар «Маккаби» и квартиру на улице Ленина. «Еще успеешь, за пять лет повидаться со всеми, – бодрила память». По приезду Алексей, решил до всех дозвониться и оставить свои новые координаты. А перемены в его новой реальности, уже изменяли все вокруг на физическом уровне. Через три недели Пролетарский бульвар для его поколения станет Французским, бизнес к осени примерит малиновые пиджачки, а торговые полки в магазинах, вытесняя треугольные пакеты с душистым молочком, займет «Пармалат».
На веранде кассету с новаторским песнями «Кино», сменяла кассета с простой и заводной музыкой группы «Комбинация». Девчонки желали танца, и они его получали. Юра «Хром» продолжал вбивать свои перлы в университетское будущее первокурсников. Так Леша Яловенко, стал – «Пахан». За то, что вышел в бушлате и кепке. Его определенное сходство с артистом Евгением Леоновым, этому способствовало. Люда Дамилова, стала Людой «Маниловой», за то, что все время просила поставить песню «Азизы», про улыбку, которая там ранит, манит и т.д. С Таней «Сытой», Алексей перебрасывался общими фразами и шутками. Пару раз отходили покурить наедине. Формат дальнейшего поведения уже становился понятен. Память сразу определила: «Налей ей вина и не умничай».
Закончили первый вечер, исполнением испанской «Рио-Риты». Общим хором, на веранде и без магнитофона.
Колхоз «Сила Ильича», оказался обладателем несметных фруктовых сокровищ. Виноград, слива, яблоки, груши – все первосортное. Свежие силы студентов были брошены на уборку урожая и на местный консервный завод.
На официальное открытие трудовой смены и посвященные этому торжественные мероприятия вечером следующего дня прибыл сам председатель. Колоритный мужчина, лет за 55 точно, с красно-загорелым лицом, шарообразным строением тела и не большими, чуть изогнутыми по кругу ногами. Несмотря на жару, он был в темном деловом пиджаке и при синем коротком галстуке. С ним пожаловала небольшая свита. Все чуть худее его и моложе. На центральную площадку вытащили аппаратуру, микрофон и стол с графинчиком. Пошли речи преподавателей, активистов и ударников из местных тружеников. Председатель выступал в конце официальной части. Студенты второго курса, при его появлении заерзали, и переглядываясь захихикали. Сам выступающий говорил о сознательности, о взаимопомощи села и города, о благодатной земле Бессарабии. Потом перешел непосредственно к студентам и студенткам. И тут он, уже сменивши свой тон, с официально-декларационного на серьезно-отеческий заявил: «А некоторых молодых студенток, я бы попросил не проявлять здесь свою скрытую сучность!» При этом акцентируя все внимание на последнем слове. Видимо легенды о разбитых сердцах и головах местных ухажеров до него тоже доходили. Второй курс Геофака очень хорошо помнил этого дядечку и его веселый нрав. Музыка, стол, угощения и много вина, нет – очень много вина. Понятное дело, в открытую на столы его не поставили, так чуть – чуть, следуя традиционному гостеприимству. Зато вокруг в темноте кустов и в «лесах» межстульчикового пространства от полных канистр не было свободного места. Местные парни на «Явах», умели задобрить приезжих городских. Алексей потом уже, после окончания этого периода трудовой повинности, задумался и посчитал. Выходило так, что столько вина он еще не пил за всю свою жизнь никогда. Компании рассредоточились по территории и танцевальной площадке. Уже более красный, чем загорелый председатель, с расстегнутыми верхними пуговицами и опущенным галстуком курсировал между мужскими рядами. Подойдя к компании Алексея, он так по-свойски подкурил и оформил одной фразой цель визита: «Ну что мужики, телки есть?» Вино и бодрый нрав бессарабского лидера местного колхоза, на этот период делали его тоже «охотником», до женского внимания. Юра «Хром», ему вполне серьезно ответил, что «топор Любви», в этом сезоне еще не откапывали, а когда соберутся, то возьмут председателя с собой. И предложил ему быть их вождем. Алексея, как человека считавшего, что все застольно-официальные вещи нужны только как временная понтонная переправа на женский берег, такой ход председателя совсем не удивил. Свое движение в сторону «Сытой» Тани он повел без формальностей и без классического своего: «С Вашего позволения». Но, Танина крепость не готова была сдаться без предварительной осады. «Осада» в принципе снималась по договоренности, но нужно было найти хоть что-то отдаленно напоминающее кровать. Барак не вариант, ключей от отдельных домиков у него не было, и тайных камышовых троп в этих местах Алексей еще не знал.
Свой первый «урожай», каменный Ильич собрал уже в эту ночь. «Ява», оседланная второкурсником стала менее гармонична в районе рулевого колеса. Студент не справился с управлением и точно, в аккурат, «вошел» в каменный трон вождя. Местный наездник, опечаленный, укатил ее домой. По причине переизбытка винных чувств, обошлось без: «Ты меня уважаешь?» Вторым гостем уже на самом троне, стал новый одногруппник Алексея, Витя Соколов далее просто «Сокол». Уснувший под рукой доброго Ленина, и утром обнаруженный преподавателями, он настоял на версии о потери ночной ориентации в чужом месте. Знакомство с новым местом пребывания на ближайшие три недели, прошло по всем правилам первого вечера.
Это уже чуть позже студенты на сменах отшучивались от вопросов бригадиров и мастеров одним ответом. На вопрос: « От кого Вы тут работаете?», обычно отвечали: «От Володи Каменного».
Место встреч как перед выездом на работу, так и перед свиданиями после работы, так же обозначали как – «У Вовы Каменного».
Утром, студенты-труженники, не все успевшие даже прилечь, вышли к бортовым машинам для транспортировки в поля. Взрослый водитель молдованин, стоя на ступеньке кабины своего «Газона», с криками и матом пытался распределить шатающихся по кузову студентов. Там было без шансов. Молдованин перешел на свист и топот. «Хром», уже определившийся в углу между бортами, недовольно на него крикнул: «Не свистите!» Водитель на него так посмотрел, что тот вжался в угол и добавил: «У нас не принято». Потом к водителю повернулся еще порядком пьяный «Медведь», студент Медведенко и с улыбкой ему предложил: «Можэ заспиваемо?» В общем, тот трудодень прошел под яблонями. Следующие пару тройку так же, толи под грушами, толи под яблонями обратно.
Из развлечений, еще по вечерам крутили кино. Приезжала «кинобуханка». Это микс из «бусика» УАЗ и установленной на нем киноаппаратуры. Киномеханик как-то пытался показать французскую комедию, но все настояли на «Маленькой Вере», а дальше на «Голубой Лагуне» и так по списку. По причине сломанного в первый вечер пластикового стенда для кино, «Маленькую Веру» смотрели прямо на натянутой простыне. Киномеханик проявлял недюжинные способности снайпера-оператора.
С «Сытой» Таней, как-то после обеда, Алексей выбрался на крутой берег Ялпуга. Это был второй раз за неделю, когда они общались трезвые. И первый, когда в нормальном состоянии Алексей приступил к осаде ее «крепости», в безкроватном режиме. Танина «крепость», тоже видимо ценила эти редкие моменты и сразу сдалась. Помощь отдыхающего в сумке «бассаина» не понадобилась. Трава, жесткий камыш и трезвая Таня, Алексея не впечатлили. Память даже не нашлась, что прокомментировать. То же наверное, ничего не почувствовала. Приятная внешность девушки, не всегда залог того же для «адамовых реакций» парня. Все было похоже на встречу двух подростков, которых попросили на сцене сыграть стариков. Как ни старайся, а «зелень» в амурных делах не спрячешь. Интеллектуально-лингвистическая часть «Сытой» Тани так же не прошла испытаний, как до камыша, так и после. В общем, пока не поздно, у Тани был только один путь – идти замуж. Сделал потом вывод Алексей.
Конец ознакомительного фрагмента.