Сначало я испугалась решив, что здесь война и сирена означает начало бомбежки или обстрелов. Но, было тихо. Только машины , похожие на наши ВАЗики с вооруженными людьми медленно двигались по улицам. Машин было так много и ехали они так не спешно, что видимо горожане все же воевани с кем-то и сирена означала комендантский час.
Мне стало совсем грустно. Выбраться отсюда становилось все более затруднително. И куда меня занесло? Где сейчас война? Из новостей , слышала про Сирию, Украину. Но я не могла попасть так бысто ни в одну из этих стран. С кем они воюют? Что вокруг этого города? Если там война, то шансов у меня нет совсем.
Господи как же я умудрилась так вляпаться?
Все эти не веселые мысли взрывали мой мозг всю ночь. Я то спала, то впадала взабытье, то меня вновь начинало нещадно трясти. Не знаю что это была за страна и что за город, но ночи здесь были очень холодные.
Под утро не выдержав, закатала вокруг себя матрас, заткнув щели одеялом и улегшись прямо на сетку кровати. Только так смогла не надолго уснуть
Проснулась от звука открывающейся двери.
Вошла та же женщина, что и вчера. Вновь поставила посуду на стол. Я попробовала мягко взять ее за руку, заглянула в глаза
– Помоги мне – тихо поросила. Конечно она не знала моего языка, но она видела, как меня связанную тащили сюда. Они все видели и врядли ей придет в голову, что с утра я решила попросить шоколадное обертывание.
Она быстро выдернула руку и опустив глаза вышла, закрыв дверь на ключ.
Интересно ей реально плевать на то , что со мною тут будут делать или они настолько запуганы. Но, лично для меня ситуацию это не меняло.
В тарелках опять была таже каша и тот же чай. Хоть бы крупу поменяли, что ли.
С трудом запихнув в себя несколько ложек, я разозлилась и заставила себя сьесть все до конца. Еще слишком рано принимать решение, что я сдалась, значит надо не позволить себе ослабнуть.
Что бы только не лежать бесконечно на кровати, прошлась по комнате, вышла на балкон.
На улицах вновь были люди. Они занимались своими делами. Похоже работали какие то магазинчики. Город, конечно был очень потрепанным. Везде насколько я могла рассмотреть старые четырех-пятиэтажки. Никаких ставших привычными за последние несколько лет торговых центров или хоть детских площадок, хотя мамы с детьми гуляют. Вдалеке справа есть парк, но такой запущенный, буд-то его поджигали несколько раз.
Неудивительно, что в таком хмуром городе, такие люди. Взяли б хоть краски цветной и хоть как-то облагородили. Выть от таких картинок хочется.
Опять включилась сирена. Первым желанием было зайти в дом, но я удержала себя на месте, решив посмотреть, если их будут обстреливать , то от куда полетят самолеты.
Не знаю как, но я планировала отсуда выбраться и уходить явно надо в противоположную сторону от той куда отправляют убивать.
Люди опять побежали в здания, причем было видно, что заходят в первые попавшиеся, стараясь не остаться на улице. Какой-то мужчина нес пакет, наверное с продуктами, зацепился им за что-то не видное для меня от сюда. Пакет порвался и он наклонился пытаясь собрать продукты себе на руки. Людей вокруг уже не было. К нему медленно подьехал ВАЗик с военными. Я в ожидании, пока сейчас этому незадачливому покупателю помогут, подумала, может они захотят помочь и мне.
Один из военных спрыгнул на землю, мужчина начал что-то быстро говорить ему и тот выстрелил. Через секунду на земле лежало уже тело с нереально быстро растекающейся лужей крови под ним.
Даже мне было хорошо видно ее. Военный расшвырял ботинками еду на земле, залез обатно в ВАЗик и они так же медленно поехали дальше.
Тут звуки выстрелов раздались совсем рядом Машина двигалась вдоль домов и солдаты в прицел просматривали балконы и окна.
Я как во сне , чуть ли не силой, заставила себя вернуться в комнату. Все это было настолько безумно страшно, что невозможно было поверить в реальность происходящего.
Это не бомбежки боялись люди забегая в дома. Их просто как собак расстреливали. Всех кто не успел спрятаться.
Я села на кровать и зажмурилась, прислушавшись к своим ощущениям. То ли мой организм устал боятся, то ли по какой то еще причине, но почему-то ужас не отпускающий меня все это время куда то ушел. Сейчас вроде бы самое время впасть в панику, но внутри ее не было. Только холод и злость на всех этих ублюдков и тех, кто так безжалостно растреливает беззащитных людей и тех, кто меня сюда притащил.
Я сново легла на кровать и начала ждать. Не могу сказать, что у меня появился хоть какой то план, я просто решила хорошенько попортить кровь этим упырям, даже если они потом заставят меня умирать очень долго
Время текло долго как кисель, в комнате не было даже часов, что бы понимать прошло лишь пять минут или часа три-четыре.
Иногда на меня накатывали такие волны злости, что хотелось крушить все вокруг, тогда я начинала губоко дышать, стараясь посчитать как можно дольше во время задержки дыхания.
Наконец дверь снова открылась, зашла та же женщина и жестами показала мне, что бы встала.
Мы вышли из комнаты. В коридоре бегали дети. У меня возникла мысль взять одного из них в заложникки и заставить дать мне выйдти. Но, я отмела ее. Сразуже после этого тут на уши встранут все и долго мне побегать по улице не дадут.
Женщина привела меня в ванную комнату. Она мало отличалась от своих собратьев в большинстве квартир в нашей стране. Газовая колонка и небольшое корыто со сливом для купания.
В ванной уже была вода. Надеюсь у них нет привычки купаться всем вместе в одной лоханке и все это индивидуально для меня, а не после омовения там десятка волосатых тел.
Опустившись в воду я закрыла глаза от удовольствия. Как оказывается мало надо человеку. Вот все вроде вокруг меня плохо и то, что купаться повели тоже не сулит ничего хорошего, а я счастлива и об остальном думать даже не хочется.
Моя проводница намылила мне волосы и сунула в руки кусок хозяйственного мыла. Я испытала гордость за свою страну. Даже здесь родное мыло. Видимо это лучшее, что они нашли в нашей стране девушки и Хозяйственное. После того, как с мылом мы стали, практиески родственными душами. Меня наконец домыли и дав большую тряпку повели обратно.
В комнате одежды не было. Я обыскала все. Что бы не скучать обыскала все еще раз.
Сегодня видимо меня бросать тут одну одинешеньку не собирались, так как довольно скоро дверь вновь открылась и вошел мой уже можно сказать, учитывая, как медленно здесь для меня тянулось время, старый знакомый.
Зубы у него оставались все такими же плохими и улыбка обаятельности так и не приобрела. Так что лыбился он напрасно.
Наверное по законам местного жанра предполагалось, что я начну просить не трогать меня, пытаться забиться в дальний угол сопративляясь до последнего, но сильно не хотелось доставлять ему такое удовольствие.
Что бы не перетянуть с моментом, когда исправить что-либо будет сложно я встала ему на встречу и улыбнулась.
Как я и расчитывала совсем не этого он от меня ожидал и от растерянности остановился. В нем явно чувствовалась уверенность, что никуда я от него не денусь. Дверь закрыта, за ней его сородичи. Четвертый этаж. На мне только эта тряпка. Признаться у меня уверенности, что он не прав не было. Но сидеть здесь бесконечно в ожидании, пока кому-то придет в голову поридти поиздеваться надо мною, после чего оставив меня здесь как куклу в шкафу, это точно не мой варинт, хотя возможно вскоре мне такая жизнь будет казаться пределом мечтаний.
Тем временем, пока это чмо расстерялось я взяла табуретку и медленно, что бы он не решил меня остановить , продолжая улыбаться, поставила ее на середину комнаты, ближе к балкону. И пригласила его присесть на нее.
Дядька явно не вьезжал зачем, но сел.
Я втала перед ним спиной и начала медленно танцевать. Конечно надо было порепетировать, так как тело не хотело слушаться совсем, буд-то деревянное. Я посоветовала себе двигаться резвее, а то моему единственному зрителю все это наскучит и тогда мне вря-ли кому то придет в голову позавидовать.
Я заставила себя развернуться к нему лицом. Он сидел расслабленно и самодовольно улябался. Нужно было заставить его поверить в мою безобидность. Я наклонилась к нему заглянув в глаза и слегка касаясь его лица руками и не забывая усердно велять бедрами плавно зашла за его спину, вновь наклонившись, ласково заглянув ему в глаза. Прикасаясь к нему все увереннее, приобняла его за голову, что бы у руки был размах, крепко схватила за уши, что бы не соскользнуть и резко скручивающим движением свернула ему голову.
Было не понятно достигла ли я эффекта, поскольку хоть какого-то опыта в этих делах у меня, так получилось, что не было. Но я стояла слишком близко и неудобно, что бы что-то сделась и сильно толкнув его хотела прыгнуть сверху и попробовать закончить его черную миисию на этой земле, пока он не начал мне обьяснять как я была не права, но увидела какие не подвижные у него глаза и почуяла, что в дальнейших стараниях нет необходимости. То ли дядька оказался слишком щуплым, то ли я с перепугу справилась, но со мною осталось теперь только его тело.
Прислушавшись к шуму за дверью, услышала только бешенный стук своего сердца. Но, сейчас было точно не до него.
То что он такой худой было основательным плюсом еще и потому, что в тряпке по городу будет явно не удобно гулять. Надо было привести себя хоть в какой то сносный вид.
Быстро стянув с него брюки и рубашку и затянув ремень потуже, хотела затащить его на кровать, что бы если в комнату зайдут не сразу поняли, что произошло.
Но, на вид такой щуплый дядька оказался нереально тяжелым, протянув его всего сантиметров на десять , бросила это занятие пошла на балкон.
Сейчас меня радовала малолюдность нашего района. Шагнула за балкон и вцепившись в перила нащупала нижний выступ.
Потом повиснув на руках и по возможности раскачавшись спустила ноги и на последнем толчке постаралась влететь на балкон третьего этажа, разжала руки.
К счастью приземлилась именно на балкон, а не промахнулась. При этом умудрилась удариться всеми частями тела сразу и наделав столько шума, что поначалу сжалась уверенная, в скором прибытии сюда законных владелцев картиры. Но вроде было тихо.
Я встала, комната за окном была пуста. Как будет на втором и на первом этаже, к сожалению возможности у меня проверить не было.
Но уверенности, что они все дружно захотят пойти посидеть в других частях помещения, увы тоже не было совсем. Меня сново затрясло. Вид с третьего этажа почему то совсем не выглядел более безопасным, чем с четвертого.
Хозяйка этой квариры видимо предпочитает сушить белье на улице и к балкону с внешней стороны были прибиты металлические углы с натянутой проволкой между ними.
Проволка, конечно меня не выдержит, а углы можно и попробовать.
Сново вытянувшись вдоль балкона, я старалась встать с краю, дабы минимально привлекать внимание, хотя бы тех, кто может быть в комнате второго этажа, аккуратно перехватилась вначале одной рукой, а потом второй за металл. Углы накренились и не много отошли от креплений. Я могла только молится. Не знаю, как люди умудряются дожить до седин атеистами, я периодически оказываюсь в ситуациях, когда остается только молиться и больше помощи ждать не от кого
Мои ноги нащупали твердую повехность.
В этот раз я не рискнула кубарем влетать в гости, перехватившись руками за каменный выступ между балконами. Не знаю изначального предназначения этого выступа, но для меня он был весьма кстати.
Почуствовав себя героем и суперменом одновременно, осторожно заглянула в окно второго этажа и ура! Там было темно и , вроде никого!
Теперь главное, что бы слишком рано не зашли туда откуда я смылась изначально и не увидел никто с улицы.
Со второго этажа на первый я повисла уже именно в таком настроении и услышала сирену.
Ну конечно коменданский час! Сообразив, что мое висящее между балконами тело, с перебором удачная мишень, даже для подслеповатых и отслуживших свой век стрелков, то ли со страху , то ли оборзев чуть притянув ноги, дабы смягчить удар, я разжала руки.
Сколько же всяких камушков и колючих веток валяется у них на земле! А людей швыряющих из окон бычки от сигарет я бы вообще приговаривала к расстрелу!
Ну, почему никто из них не подумал, что кто-то может у них тут катиться по земле и вся эта гадость у него будет во рту и в волосах.
Отплевываясь я заползла за кусты растущие у балкона первого этажа и очень вовремя, так как явно приближалась машина.
Я замерла попытавшись слиться с местностью.
Машина подьезжала все ближе и хорошо были слышны голоса. что говорят было не понятно. Поэтому заметили они меня или нет можно было только догадываться, хотя ничего не мешало им сделать это минуты через две или пять, да и вообще в любое время, так как не понятно было куда и как мне теперь направлятся.
С одной стороны надо бы отлежаться до отмены коменданского часа, но соседи с четвертого вполне могли уже обнаружить и мое отсуствие и плачевное состояние своего сотаварища. Он, конечно сам в этом глубоко виноват, но врят ли мне это зачтется, если что.
Решив не выпендриваться и искренне надеясь, что случайные свидетели примут меня за собаку, прямо на четвереньках достигла соседней дырки под балконом. Спасительных кустов там не было, поэтому пришось двигаться дальше.
Сейчас коменданский час мне даже нравился. На улице никого и на балконах тоже, главное не привлекать к себе излишнего внимания и не нарваться на военных.
Двигаться решила в сторону центра города, так как если здесь и ходил общественный транспорт, то только там, а мне надо было придумать еще какое то средство передвижения, кроме соих двоих, вернее в данный момент четверых.
Кстати эти четверо уже болели. Мало того, что привычки передвигаться таким образом у меня не было, так еще и тонкая ткань штанов, никак не защищала мои несчастные коленки. Туфли я взять забыла. и вспомнила об этом только сейчас.
Осмотрев первые этажи вокруг в надежде, что кто-нибудь поставил свою обувь проветриться в зоне доступа для меня, ничего радующего глаз не увидела.
Тем временем дома оконччились и справа был пустырь , а слева в сторону, как я понимала центра автомобильная дорога и даже подобие остановки.
Сейчас все пустовало, но заходить или даже заползать на нее было слишком страшно. За дорогой снова были дома, но успею ли я в них спрятаться?
Из окон я видела эту дорогу, значит и меня на ней увидят, особенно сейчас, когда вогруг ни души. Можно, конечно пересечь ее левее и из тех окон меня не увидят, только там пустырь и сново дома и хоть кто-то в них меня точно рассмотрит и совсем не ясно как поступит.
Я подползла к подвальному окну. Решетки не было только стекло. Камней достаточно крупных, что бы его разбить тоже не наблюдалось. Колошматить его той мелочью, что вокруг набросана, я буду слишком долго и слишком громко.
Осмотрев себя и решив, что на данном этапе жизни, ноги являются более ценным имуществом, стянув с себя рубашку и максимально обмотав ею руку ударила по стеклу, даже не порезавшись. Только для моих габаритов этой дырки явно было не достаточно. Пришлось разбивать ее дальше. Конечно я старалась действовать тихо, но стекло лопаться бесшумно, почему-то не хотело.
Наконец дыра преобрела размеры, которые позволяли надеятся, что смогу влезть туда не разодрав себе все на свете. Не дожидаясь пока вновь улышу шум мотора ногами вперед вскользнула в темный подвал.
Так же как в нашей стране народ там хранил всякую рухлять , которую не поднялась рука выкинуть. Когда глаза попривыкли к темноте, нашла коробку подходящих размеров и вытянула ее на улицу, что бы перекрыть дырку в окне.
К сожалению оценить насколько удачно она встала у меня не получилось, так как изнутри это было не понятно, а с наружи раздался сигнал похожий на затяжной громкий писк, оповещающий об окончании коменданского часа. Вступать же в контакт с аборигенами мне сейчас хотелось меньше всего.
Порывшись в остальных коробках и не найдя ничего интересного я раздвинула весь этот хлам и улеглась на пол в ожидании ночи. Мне казалось, что в темноте я буду привлекать меньше внимания.