– Ждите на мосту Благородства, Пакслан Латум. Удачи.
– Откуда вы узнали мое имя?
Дисплей видеофона погас. По гостиной, проникнув через окно, заплясали отсветы проблесковых маячков – во двор въехал черно-белый патрульный электромобиль. Полицейский помог Тевите вылезти на раскисшую лужайку. Забыв о докторе Бероче, Пакслан выскочил под ливень.
– Пакслан Латум? – осведомился полицейский. – Отвечайте.
– Да, это я. Что случилось? – Пакслан смотрел на ссутулившуюся Тевиту – намокшая одежда облепила тело, по лицу струилась вода. – Почему вы задержали мою жену?
– Тевита Латум принимала участие в незаконном собрании, повлекшем смерть одного из участников.
Пакслан сглотнул.
– Наверное, вы перепутали. Моя жена дорожит жизнью и никогда бы…
– Я была там, – пробормотала Тевита. – Но я не представляла, чем все обернется… Райм…
– Райм затащил тебя на собрание? – Пакслан сжал кулаки. – Кто ему позволил?!
– Вы можете поручиться за Тевиту Латум? – спросил полицейский. – В противном случае мы поместим ее под надзор.
– Я могу поручиться, разумеется, могу! – Пакслан попытался разглядеть лицо полицейского за мокрым защитным стеклом шлема. – Подобное не повторится. Обещаю.
– Вопрос исчерпан, – кивнул полицейский, делая заметки в электронном блокноте. – Вы свободны.
Пакслан отвел Тевиту в дом. Тевита прижалась к нему, он ощутил ее горячее дыхание.
– Пакс, прости меня!
– Ну что ты, успокойся. – Пакслан погладил ее по спине. – Главное – ты цела, с тобой ничего не случилось.
– Райм спрыгнул с крыши. При мне. Он считал, будто самоубийство – действенный способ перехода.
– Он часто говорил об этом…
Пакслан прикусил губу: он перепутал воспоминания. Тевита распахнула воспаленные от слез глаза.
– Что? Вы обсуждали самоубийство?
– Вряд ли «обсуждали». – Пакслан сглотнул. – Так, болтали.
– И ты молчал!
– Не хотел огорчать тебя. К тому же в его болтовне было здравое зерно.
– Не хочу слышать! Не хочу! – Вырвавшись из объятий, Тевита отступила. – Это чудовищно! – Она смахнула с лица мокрые пряди. – Какое здравое зерно в самоубийстве?
Пакслан шагнул к ней. С вызовом взглянув на него, Тевита бросилась в спальню. Щелчок запираемого замка остановил Пакслана.
– Теви, не глупи!
– Почему ты не в поле? – прохрипела Тевита из-за двери. – Иди, паши. Дай мне отдохнуть.
Покинув дом, Пакслан ступил под неослабевающий ливень. Райм из другого измерения убеждал его покончить с собой до наступления естественной или насильственной смерти. Убеждения превращались в настойчивые требования. Прежде чем исчезнуть, ему все-таки удалось породить у Пакслана сомнения относительно ценности жизни вне исходной действительности.
«Не находилась ли в Райме, который спрыгнул с крыши, личность Райма из того, другого измерения – измерения из моих наложившихся воспоминаний? – подумал Пакслан. – Там было совсем плохо. Ужесточение мер безопасности не мешало посторонним захватить Центр. – Он влез в кабину трактора. – А заодно и полицейские лагеря для беженцев, которые стали ловушкой. Там посторонние распространялись быстрее любой заразы. Просто издевательство – загнать людей в лагеря и не обеспечить никакой защиты. – Его передернуло. – Но все лучше, чем повторить судьбу Тевиты».
Тевита наблюдала, как за окном смазанные ливнем удаляются огни трактора. Ей не давало покоя, что Райм и Пакслан обсуждали самоубийство. Это казалось невозможным. Пакслан с утра до вечера занимался полем. У него не оставалось сил ни на поездки в Центр, ни на звонки бывшим сослуживцам, ни на любовь. Само обсуждение самоубийства выдавало внутренний надлом, душевный недуг.
Сняв мокрую одежду, Тевита раскинулась поперек кровати. Она вспоминала лицо Райма. Уже при встрече у канала он был готов к самоубийству. От нее требовалось, выслушав бездоказательные доводы доктора Унлы Мивард, последовать его примеру. Расчет на подобное мог возникнуть лишь в уме безумца. Ей стало страшно.
«Почему Кнод Генсин не явился на собрание? – подумала Тевита. – Кто и почему дал пропуск полицейскому провокатору, который задавал неудобные вопросы? – Она стиснула ладонями виски, под ними набухала тупая боль. – Даже я обратила внимание, что с ним не все ладно. – Горло уколол горький ком. – Я обязана заботиться о Пакслане. Я уберегу его от самоубийства!»
Ливень прекратился, поредевшие тучи уносились ввысь. Набросив на плечи халат, Тевита приблизилась к окну. Яркие лучи Маретира пробились в спальню. Над скользящим по бесплодному полю трактором занялась радуга.
Смутная тревога обвила сердце, Тевита присмотрелась к трактору. Кабина была пуста.
ii
Покинув спальню, Тевита замерла посреди гостиной – расстроенная женщина, одна в маленьком дешевом доме, собранном без излишеств. Колониальная администрация строила их после Сдвига для добровольцев, вызвавшихся заняться земледелием. Стиснув зубы, она выскочила на крыльцо, горячий ветер колыхнул полы халата. Зрение не обмануло: трактором управлял автопилот.
Тевита поспешила за дом, не обращая внимания на грязь под босыми ногами. Просветы пальмовой рощи открывали пустое двухполосное шоссе. Из ворот остановочного павильона, совмещенного с подземным переходом, в направлении Центра вырвался автобус. Не возникало сомнений: он увозит Пакслана. До следующего автобуса – мучительный час ожидания.
Тевита возвратилась в спальню. Стараясь успокоиться, она рассеянно мерила одежду. Взгляд возвращался к окну. Радуга исчезла, тучи медленно распухали, предвещая новый ливень. Он мог начаться и вечером, и через несколько дней. Ее не заботила непредсказуемость погоды. Мысли занимал Пакслан.
Пакслан не мог работать. Известие о самоубийстве Райма обострило наложившиеся воспоминания, звонок доктора Бероча разжег любопытство. Его тянуло из южных районов. Он чувствовал приближение знаковых событий в судьбе колонии.
Автобус несся по шоссе, мелькали редкие щитовые дома, жилые или брошенные – не определить. Гадая, зачем мужчина, назвавшийся доктором Берочем, связался с ним, Пакслан не сразу заметил, что едет по Центру. На нужной остановке он вышел.
Слух противился тишине, нарушаемой шорохом подошв его ботинок о серые плиты. Пакслан шагал между высотными зданиями, пытаясь избавиться от навязчивого впечатления – колонисты покинули Ридонас, бросив чету Латумов на произвол Сдвига. За витринами магазина он с облегчением увидел толпу. Вооруженные винтовками полицейские пытались придать ей упорядоченный вид.
«И приготовьте продуктовые талоны заранее, – подумал Пакслан. – Только на что вы надеетесь? Земля не спасет нас от Сдвига. Как спасать, если мы разбросаны по измерениям? – Он сплюнул. – Концентраты кончаются, посторонние наступают. Мы обречены».
Мост Благородства перекинулся через канал. Внизу плескалась ядовитая морская вода. Пакслан замер у невысокого парапета, вглядываясь в зеленую глубину. Образ Тевиты, поглощаемой серой вязкой сущностью постороннего, затуманил внутренний взор.
– Смерть по сравнению с посторонними – всего лишь путешествие, – прошептал Пакслан, – если забыть условности, подавить страх, принять Сдвиг как должное. Но что потом?
– Исходная действительность, потом, – сказал за спиной женский голос. – Вы сомневаетесь?
Вздрогнув, Пакслан обернулся. Дочерна загоревшая девушка выдержала взгляд; погруженный в себя, он не заметил ее приближение.
– Мы встречались?
– Вы – Пакслан Латум. – Девушка прищурилась. – Сколько в вас личностей?
– Это что, полицейская проверка, из-за моей жены? Считаете, мы выбираем удобные обстоятельства…
– Удобные обстоятельства для самоубийства – на каждом углу, – перебила девушка. – Сколько в вас личностей?
– Две, – не побоялся озвучить правду Пакслан. – Как ваше имя?
– Стеша.
– Сами придумали?
Стеша пренебрегла вопросом.
– Если в вас две личности, вы – наш человек.
Пакслан отступил.
– Я не ищу общества самоубийц. Я прекрасно осведомлен о том, что вы проповедуете. Ваши слова – пустые, а ваши доказательства – те же пустые слова.
– Вы никогда не посещали наши собрания, – не сдавалась Стеша. – В вас две личности, а вы отрицаете перенос сознаний.
Пакслан ощутил призрачное присутствие Райма. Его настойчивые уговоры не держаться за обреченную жизнь порывами ветра били в лицо.
– Вы внушаете доверчивым и отчаявшимся, будто они попадут в исходную действительность. А вот мой ответ: исходная действительность рассыпалась, она и есть множество измерений. Теперь вы позволите мне побыть одному?
– Вынуждена вас разочаровать, – отозвалась Стеша. – Вы сильно задержались, но кое-кто по-прежнему желает повидаться с вами.
«Полиция, – подумал Пакслан. – Кому еще я нужен? Теперь понятно, как доктор Бероч узнал мое имя. Он не доктор, а полицейский. Теви совершила глупость, и нас взяли на заметку, а я сейчас столько наболтал, что надзор мне обеспечен. Для моего же блага».
– Вам лучше пойти со мной, – подытожила Стеша.
Пожав плечами, Пакслан двинулся за ней, словно плывущей над землей. До ночи хватало времени – беспокоиться о посторонних не стоило. И Стеша… она определенно не вела его в офис полиции, расположенный за оконечностью канала. Они пересекали дворы и улицы – кратчайшим путем к месту, где в обоих измерениях жил Райм. Через три квартала перед ними выросло знакомое высотное здание.
– Райм, – прошептал Пакслан. – Он уцелел?
– Райм Дефер? Уцелел? – Стеша моргнула. – Райм даже не разбился.
– Нет?!
– Его разорвало как пузырь.
– Тогда почему мы идем к нему домой?
– Мы не идем к нему домой.
Лифт доставил их на двести одиннадцатый этаж. Здесь находилась квартира Райма. Пакслан внутренне сжался, воображая увидеть неузнаваемо изувеченного падением с крыши человека, числящегося мертвым. Райм объявит, что связь между измерениями закрылась, умереть нельзя, а самоубийство – злая шутка.
«Девчонка обманула меня, – подумал Пакслан. – Чего она добивается? – Взгляд скользнул по кнопкам лифта. – Я не обязан подчиняться ей. – Тело напряглось. – Я не хочу ничего знать! И встречаться с Раймом я тоже не хочу!»
Стеша шагнула в коридор.
Пакслан подался назад, палец коснулся пискнувшей кнопки первого этажа. Обернувшись, Стеша рванула к нему. Сильные руки, не встречая сопротивления, выдернули его из кабины. Створки лифта сомкнулись за спиной. Заблуждение, что он волен в поступках, разбилось острыми осколками, царапающими самолюбие.
– Простите за грубость. – Стеша отпустила его. – Но вам лучше пойти со мной.
Пакслан оценил хищнические повадки. Хрупкая девушка умела настоять. Чтобы избавиться от нее, ему придется применить грубую силу. Он мысленно обругал себя за безрассудный порыв вырваться из южных районов. Как воспримет его исчезновение Тевита?
Тевита второй раз за день ехала на автобусе в Центр. Она не представляла, где искать Пакслана. Ей были недоступны побуждения, подвигнувшие его прекратить работу, а принять, что он намерен совершить самоубийство, недоставало смелости.
«Самоубийство – самая большая глупость, – подумала Тевита. – Что вынудит его покончить с собой? Пример Райма? – Мысли обратились к докладу доктора Унлы Мивард. – Доктор Мивард говорила о пустоте, в которой оказывались звездолеты. Но это не соответствует правде! Маретир по-прежнему дает свет, день и ночь по-прежнему чередуются. Унла обманывала нас. Как после этого верить, будто в ее теле собралось три сознания? А если нет трех сознаний, значит, нет связи между измерениями!»
Высотные здания Центра приближались.
«Почему Пакслан вообще обсуждал самоубийство? – подумала Тевита. – Неужели он поддался обману? Не похоже на него, хотя он такой увлекающийся… Он мог принять связь между измерениями за правду и захотеть испробовать спасение от Сдвига. – Ее затрясло. – Он готовился бросить меня, поэтому ничего не говорил! Он собирался втайне совершить самоубийство! Но что его толкнуло? Отчаяние? Одиночество?.. Если одиночество, часть вины за его смерть будет на мне!..»
Выбравшись из автобуса, Тевита шагнула за порог остановочного павильона. В лицо дыхнул зной. По телу разлилась слабость, кожу защипал холодок. Головокружение отбросило ее назад, улица закачалась. Чтобы не упасть, она села на обжигающие серые плиты.
И чернота поглотила мир.
Тевита разлепила веки, перед глазами плыла багрово-сиреневая пелена туч. Она лежала на скамейке во дворе. Над ней нависал мужчина – ветер теребил густые седые волосы, пушистые усы топорщились.
– Как вы себя чувствуете? – осведомился мужчина. – Я перенес вас… Вызвать скорую? Вам нужна помощь?
– Помощь? – Тевита приподнялась. Желудок превратился в сосущую ледяную дыру. Пощупав промежность, она не обнаружила крови. – Нет, спасибо.
– Все-таки я вызову скорую.
– Нет-нет! Со мной все в порядке. Я просто переволновалась.
– Уверены? – Мужчина помог ей сесть. У его ног желтел пакет с концентратами, обмененными на продуктовые талоны. – У вас часты обмороки? Не шутите со здоровьем. Природа не прощает шуток. Мы пошутили с Маретиром, и что получилось?
Подхватив пакет, мужчина направился к подъезду.
– И что получилось? – пробормотала Тевита. – Где Пакслан? Я не найду его. Это было ясно с самого начала… – Она сглотнула горечь. – А так ли ясно?
– Вам точно не нужна помощь? – прокричал мужчина у входа в подъезд. – Не хотите пойти со мной? Я вызову скорую.
Тевита оторвалась от скамейки, желудок продолжало сосать. Ей никогда не доводилось испытывать столь мучительный голод. Мужчина, не повторяя попыток привлечь ее внимание, скрылся в подъезде. Она пересекла двор, каждый шаг давался с трудом.
По другую сторону безлюдной улицы протянулся закрытый Колониальной администрацией торговый комплекс. Они с Паксланом часто приезжали сюда до Сдвига. Воспоминание о множестве кафе, источающих вкусные запахи, наполнило рот слюной. Мучительный голод требовал отправиться домой к обмененным на продуктовые талоны концентратам.
Решив, что выбора нет – ей придется позволить Пакслану распоряжаться жизнью по собственному усмотрению, Тевита заметила молодого человека и девушку, скрывшихся в одном из дворов. По прихрамывающей походке она узнала Пакслана. Изводящая ревность стиснула грудь. Голод накатил с новой силой.
У Пакслана есть любовница!
Тевита рванула вперед. У остановочного павильона ви́дение мира раскололось: одна Тевита укрылась от зноя на платформе за прозрачными стенами, другая – продолжила преследовать Пакслана. Она не понимала, как такое возможно. Видимо, Сдвиг подточил здоровье, о чем свидетельствовала недавняя потеря сознания.
Тевита не имела склонности шутить со здоровьем. Возвращение домой было правильным, свойственным ей поступком. Это умозаключение позволило разделить два ви́дения мира на действительность и плод воображения с участием Пакслана. За висками опять набухла тупая боль. Она сомкнула веки. Ви́дение мира, принятое как плод воображения, захлестнуло ее. Пакслан не отставал от дочерна загорелой девушки.
«Девушка не может быть любовницей, – подумала Тевита. – Я помню ее по утреннему собранию. Пакс связался с самоубийцами! Райм отравил его безумием Кнода Генсина! – Ее взгляд не отрывался от дочерна загорелых ног – длинных, стройных, привлекательных. – Пакс в опасности, а я сижу в прохладе остановки и боюсь пошевелиться!»
Звуковые переливы над головой оповестили о приближении автобуса. Тевита распахнула глаза. Два ви́дения мира смешались. Образы Пакслана с девушкой помутнели. Четкость обрела реклама на борту автобуса, подъехавшего к платформе. Она вошла в пустой салон. Выскользнув из ворот остановочного павильона, автобус набрал скорость. За окнами понеслись высотные здания.
«Я по ошибке принимаю плод воображения за данность, – подумала Тевита. – Расстраиваюсь из-за того, чего нет. Может, Пакслан и девушка уже расстались? Я застала их вместе, но они не целовались, не шли рука об руку! Почему они должны быть любовниками? Что мешает им просто обсудить смерть Райма? – Вжимаясь в кресло, она сдавила ладонями виски. – Зачем Паксу обсуждать смерть Райма с теми, кто стремится к смерти? Нет, они обсуждали самоубийство Пакса. Проповедовать смерть не значит желать ее себе. Другим – пожалуйста, но не себе… Пакслан должен это понимать, даже если я приняла его и девушку за действительность! Потому что Пакслан и девушка существуют только в моем воображении…»