Холодная вода немного расслабила меня, но появилась боль в мышцах. Я открыл глаза, и первое, что я увидел, была моя кровь, которая вырвалась из моей шеи и красными облаками окружила меня. Надо было срочно всплывать, в легкие попала вода, я не успел задержать дыхание.
Вдруг чья-то рука схватила меня за запястье, это был Киртол. Он вытащил меня из воды, и мы оба оказались лицом к лицу с медведем. Киртол не дрогнул, когда зверь почти вплотную приблизился к нему. Резким движением он схватился за клинок, чье лезвие через мгновение оказалось в груди у медведя. Через секунду меня облило горячей кровью, когда Киртол достал свой клинок из тела умирающего животного.
– Вставай, – раздался внезапно голос Хасота.
– Быстро же мы на этот раз справились, – произнес Киртол, смывая кровь со своего клинка в реке.
Когда лезвие избавилось от красных пятен, клинок отправился назад на крепление на поясе. Киртол повернулся ко мне и улыбнулся, а до меня стало доходить, зачем они взяли меня с собой.
– А он меня удивил, – произнес приближающийся Рэмса.
– Меня тоже, – послышалось от Хасота.
– Вы использовали меня как приманку? – спросил я, глядя на свои окровавленные руки.
– Ну, извини. Зато твое присутствие нам очень помогло, – продолжил Хасот.
– Умойся. Все лицо в крови, – сказал мне Рэмса.
И правда, не только лицо, я весь был в крови. Меня облило с головы до ног, а запах въелся в каждую клетку моего тела. Новый для меня железный запах. Я погрузился в воду с головой, задержав дыхание. Течение было неслабым и уносило на волнах кровавые вихри, которые срывались с моего тела. Вынырнув, я начал тереть наиболее испачканные участки кожи, пока кровавые пятна не стерлись. Потом снова погрузился под воду, чтобы смыть оставшееся с лица.
Рана на моей шее снова открылась, но из-за холодной воды я не сразу это заметил. Но когда я вылез из воды, это заметил Киртол.
– У тебя кровь, – сказал он мне.
– Вот черт! – воскликнул я.
Осмотревшись вокруг, я заметил в траве широкие сердцевидные листья. Сорвал один и прижал к ране, пытаясь остановить кровь. Пригодилась повязка, которая была у меня на запястье, я завязал ее снова на шее, зафиксировав лист, и надеялся вернуться назад, не потеряв по дороге сознание.
– А ты крепче, чем я думал, – произнес Рэмса.
Тем временем Киртол, заметив, что я побледнел, подошел к мертвому медведю, достал клинок и разделал грудную клетку, повалив зверя на спину. На моих глазах он достал сердце, еще горячее сердце зверя.
– Пей, – сказал Киртол, протянув только что вырванный из груди орган.
– Пей, – повторил Рэмса.
Они заставили меня выпить медвежью кровь прямо из его же сердца. Я чувствовал ее тепло в своем горле, потом это тепло поглотило все тело. Я горел, меня накрыло новое для меня ощущение, заставившее сердце биться быстрее, мои губы испачкались. В каком-то смысле они меня так начали посвещать в свой образ жизни.
Мы вчетвером отправились обратно, неся труп медведя. Он оказался легче, чем я думал. Его мокрая шерсть пахла чем-то странным, когти были крупные и острые, глаза я решил закрыть, что немного удивило остальных.
Я начал лучше ориентироваться в лесу, начал замечать больше вокруг себя. Я слышал пенье птиц и мог определить, где они примерно находятся. Мои ступни стали привыкать к земле, по которой приходилось передвигаться босиком. Стало легче выносить окружающую обстановку, в которой я переставал быть чужим.
Наши тени почти исчезли, был примерно полдень. Впереди послышались голоса и треск костра. Через несколько минут мы сбросили с себя тело зверя на камни рядом с рекой. Там нас уже ждали, Мэфую стоял и смотрел на волны, а рядом сидела Оанту.
– Удачно на этот раз поохотились, – произнес Мэфую.
– Аорин оказался крепче, чем мы думали, – сказал недовольно Хасот.
– Раз так, он может получить тень, – продолжил Мэфую.
– Он все-таки нашел себя, – послышалось тихое высказывание Оанту, которая опустила ноги в реку.
Мы с Рэмса отправились что-нибудь поесть, а Киртол и Хасот остались с Мэфую. Им надо было что-то обсудить. Одежда на мне почти высохла, но на ней остались кровавые разводы. Мне хотелось встретить Суури, чтобы она перевязала мою шею.
Когда мы с Рэмса доели свое мясо, я отправился дальше осматривать окрестности. Я нашел место, где расположилось кладбище. В моих мыслях сразу появились воспоминания о том дне, когда я в последний раз посетил могилу матери. Только здесь не было имен с датами, только камни, большинство из которых заросли вьющимися растениями и мхом.
Я присел на крупный валун, желая побыть один и собраться с мыслями. Летнее солнце согревало мою кожу, появилось странное спокойствие. Осознавая, что теперь я сам за себя, я понимал, что авторитет моего отца мне не поможет. Надо было бороться самому, но ведь этого я и желал в последние годы. Идти по жизни самому, добиться чего-нибудь без помощи своей небезызвестной фамилии.
Некоторое время я сидел, уставившись в одну точку. Еще через некоторое время я так погрузился в себя, что даже не заметил, что рядом со мной сидит Суури. В ее руках были лисья и новая повязка, она пришла перевязать мою шею, но так вышло, что она сама о чем-то задумалась. Ветер трепал ее зеленые волосы, а ее лицо не выдавало никаких эмоций.
– Тебе надо к Мэфую, – наконец-то сказала она.
– Понятно, – ответил я, уставившись на нее.
– Мне надо поменять тебе повязку.
– Хорошо, – сказал я и устроился так, чтобы ей было удобнее.
– Завязал как шнурки, – сказала она, развязывая мою шею.
– Как мог.
– Оно и видно.
– Ты в любом случае лучше справляешься, – поддержал я.
– Не шевелись, – сказала Суури, обматывая мою рану.
– Может еще и дыхание задержать, – попытался я пошутить.
В ответ она туже затянула повязку, намекая, чтобы я замолчал. Мое общество по-прежнему ей не нравилось, она это не скрывала. Это даже было видно по ее холодному и пустому взгляду. Суури закончила перевязывать меня и молча куда-то отправилась, забрав с собой то, что было на моей шее ранее. Я не придал этому значения, проводив ее взглядом. Забыл поблагодарить зеленоволосую.
Я встал и пошел к Мэфую, а Суури скрылась где-то в зарослях. Она села рядом с деревом и принялась нюхать мою окровавленную повязку. Ее рот медленно открылся, и она жадно принялась облизывать мою кровь с этого отрезка ткани. Она была чем-то похожа на хищника, который наслаждался своей добычей. Ее никто не видел, а если бы увидел, у нее возникли бы большие проблемы.
Пока зеленоволосая наслаждалась моей кровью, я повстречал на своем пути Лойчику, от которого узнал, где находится Мэфую. Я заметил сходство во внешности этих двух, у них были похожие черты лица и почти одинаковый рост. Только Лойчику казался немного младше, и у него было меньше седины. Через некоторое время я узнаю, что они братья.
Лойчику отдыхал в тени дерева, лежал на спине, положив руки под голову. На мой вопрос о нахождении Мэфую он просто указал мне направление, подняв правую руку. Его легко можно было понять и без слов, казалось, что здесь он самый дружелюбный.
Я отправился дальше искать Мэфую, а Лойчику продолжил отдыхать в тени. Ему так мало надо было для счастья. Я же немного скучал по тому уюту, который мне предоставляла цивилизация.
У реки я заметил Оанту, которая с улыбкой махала мне рукой. Ее рыжие волосы трепал ветер, приносящий прохладу здешних вод. В правой руке она держала небольшой сверток из коричневой кожи.
Конец ознакомительного фрагмента.