– Тебе не понравится, как я выгляжу. – Цзямин встала так, чтобы оказаться в свете лампы. – Они испачкали мою одежду.
Они прижали ее к бежевому дивану в «Макдоналдсе», и кола из опрокинутого ими стакана текла со стола на ее брюки. Лины в толпе не было; она стояла позади со следами слез на лице.
– Они тебя били? – спросила бледная женщина.
Цзямин казалось, что ее лицо распухло и на нем были царапины. Цзямин облизнула треснувшие губы. Кровь по вкусу немного напоминала кока-колу.
– Им не очень понравилась газировка со льдом.
Девочка, которая опрокинула стакан с колой, первой ударила ее по лицу. Затем ее вытащили в проход между столиками и заставили встать на колени перед Линой. Цзямин больно ударилась о твердый кафель. Такова была цена за предательство.
Затем они стали давать ей пощечины – одну, вторую третью – прямо перед посетителями и работниками кафе, окружившими их, на глазах у прохожих, заглядывавших в окна, учителя, который стоял в толпе и притворялся, что не знает их; возможно, и на глазах у других учеников.
Кто-то держал ее за волосы, чтобы она не могла опустить лицо. Они хотели, чтобы ее видели все. Цзямин закрыла глаза.
Одна из девочек объяснила зрителям, что происходит.
«Посмотрите на эту тупую суку. Она едва набрала проходной балл. Как она посмела врать про Лину, примерную ученицу?»
– Ты знаешь, кто они, да? Ты догадалась, или звезды тебе сказали? – Цзямин вытерла слезы бледной женщины. – Не плачь. Разве эта история не кажется тебе смешной?
Если бы она не зажмурилась, если бы она увидела их лица, то забилась бы в припадке от смеха. Именно в том моменте и содержалась вся соль шутки.
– Звезды не говорят тебе, сколько я получила пощечин? Двадцать семь. Мне было так скучно, что я их считала. Но на самом деле проблема не в этом. Есть один очень важный вопрос, и я должна была обдумать его до того, как Лина ушла. Мама, откуда они узнали, что я в «Макдоналдсе»?
Почему человек, который так важен для меня, занял их сторону? Спроси у звезд, мама, спроси у них! Почему он обращался со мной так же, как тот мужчина – с тобой? Скорее спроси у звезд! Должно быть, у нас с тобой одни и те же звезды, мама.
Бледная женщина сжалась в комочек на стуле, инстинктивно кусая пальцы. Только ее глаза, действующие независимо от тела и разума, не мигая, смотрели на звездную карту.
Цзямин подошла к ней и вытащила у нее пальцы изо рта.
– Что говорят звезды? Скажи мне, моя безумная мать, что это? – Цзямин указала на один из символов.
– Луна.
– Луна? – Цзямин сделала несколько движений ручкой. Бледная женщина вскрикнула и растопырила окровавленные пальцы, чтобы остановить Цзямин, но не успела. Символ луны исчез под градом росчерков. Затем ручка сдвинулась и непринужденно нарисовала символ в другом месте. – Теперь она здесь.
– Ты не понимаешь, что делаешь.
– А этот? – перо указало на другой символ.
– Это Плутон.
– Здесь слишком тесно. – Цзямин зачеркнула Плутон и поставила перо на пустом участке карты. – Тут ему будет лучше, правда?
Бледная женщина завыла и принялась рвать на себе волосы.
– Не плачь. Открой глаза. Звезды и планеты уже не там, где были раньше, но мир остался прежним. Ничего не изменилось. Звезды не разговаривают, не предсказывают будущее. Будущее, прошлое, настоящее – все это никак не связано с твоими сраными звездами.
Бледная женщина склонилась над звездной картой, словно над мертвым младенцем, которого она только что родила. Слезы текли по ее щекам и падали на бумагу; по карте расходились круги, словно кто-то кидал в нее камушки. Символы на бумаге дрожали, будто отражения в воде, а затем осторожно начали двигаться, возвращаться на свои прежние места.
Цзямин наблюдала за ними бесстрастно, равнодушно. Это всего лишь еще один дешевый фокус.
Звезды не разговаривают, звезды не предсказывают будущее, звезды не обладают силой.
В этот миг она понимала это лучше, чем кто бы то ни было.
– Ты не понимаешь, что ты натворила! – Бледная женщина зашлась в безудержных рыданиях.
– Я знаю, что я сделала. Я почти, почти поверила тебе. Сегодня утром я почти поверила, что в конце концов имею право на счастье.
Меня зовут Тан Цзямин.
Моя мать безумна.
Папа сказал, что, когда мне было четыре года, моя мать погибла, возвращаясь домой на пароме. Лишь много лет спустя я поняла, почему папа рассказал мне такую историю.
Вскоре после смерти матери мы с папой переехали в дом, в котором живем сейчас. Мой папа – архитектор; он потратил много времени на ремонт нашего нового дома. Наш дом не такой просторный, как казалось, но в нем было достаточно места для нас обоих. Потом я, как и все дети, пошла в школу. Однажды ночью мне приснилась бледная женщина. У нее был лист бумаги с непонятными символами. Она сказала, что эта бумага предсказывает будущее. Я ей не поверила. После этого я каждую ночь видела во сне бледную женщину, но я никогда не верила в ее предсказания, в слова звезд.
До тех пор, пока не встретила Чжана Сяобо.
Потому что я хотела любви.
Вот такие мы, люди.
Он открывает дверь и с удивлением видит меня. Я сижу на диване.
– Ты дома?
– Извини. Я знаю, что мы собирались пойти в ресторан. Я забыла, что мы договаривались на сегодня.
– Не страшно. – Он достает из чемоданчика компакт-диск Сары Брайтман. – Это тебе.
Что бы я ни пожелала, он всегда пытается это достать. Какой бы непослушной я ни была, он никогда меня не наказывает. Он совсем не такой, как другие отцы.
«Вот почему ты должна быть умной и заботиться о себе», – сказала бледная женщина.
– Ты ушел пораньше с работы, чтобы что-то мне сказать?
– Нет. Просто хотел, чтобы мы с тобой вкусно поужинали. Тебя не накажут за то, что ты не пошла на самоподготовку?
– Не волнуйся. Раз уж ты вернулся пораньше, а я не в школе, может, сядем и поболтаем? – Я встаю и уменьшаю свет в гостиной.
В гостиной еще никогда не было так темно. Здесь круглые сутки горит свет и работает телевизор.
– Что ты делаешь?
Я встаю перед зеркалом, которое обращено к телевизору, прижимаюсь к стеклу и заглядываю внутрь. Я вижу то, что он хотел от меня скрыть: бледную женщину и ее тюремную камеру.
– Одностороннее зеркало? – Я пристально смотрю на него. – Значит, наша гостиная не такая уж маленькая.
Меня зовут Тан Цзямин.
Моя мать безумна.
Мой отец – великолепный архитектор. Он построил в нашей гостиной тайную комнату, где более десяти лет держал в заточении мою мать. Бледная женщина – это не сон. Я далеко не сразу это поняла, но продолжала утверждать, что она существует лишь в моем воображении, как и история о том, что моя мать утонула.
Прежде чем лгать друг другу, мы должны обмануть самих себя.
– Когда ты это узнала?
– Когда поняла, что очень крепко сплю от молока, которое ты мне даешь.
Мой отец не знает, что усыплявшие меня препараты не мешали мне проснуться посреди ночи и увидеть бледную женщину. Как бы крепко я ни спала, ночью меня пробуждала какая-то сила, и я, словно какой-то предмет, падающий с высоты на землю, неизбежно оказывалась рядом с бледной женщиной.
Если ты не хотел, чтобы другие узнали про твою сумасшедшую жену, почему ты просто не замуровал ее?
Если я задам ему этот вопрос, он наверняка ответит, что поступил так ради меня. Он не хотел, чтобы другие знали, что у меня безумная мать.
Но я не дам ему шанс дать такой ответ.
– Выпей вот это. В последнее время ты не высыпаешься. – Я приношу из кухни стакан теплого молока, ставлю перед отцом и заботливо смотрю на него.
Он выпивает молоко. Я знала, что так и будет. Что бы я ни подмешала в стакан с молоком, он бы все равно это выпил.
Потому что это лучше, чем иметь дело со мной, когда я в таком состоянии.
– Когда она начала нести бред? – Я сажусь перед ним и ласково кладу руки на его дрожащие колени.
– Она всегда отличалась от других, даже когда мы только что познакомились. Она утверждала, что слышит странные голоса. Ее всегда интересовало точное время и место рождения человека, а некоторых людей она не любила без всяких на то причин. Я считал, что это безвредные чудачества, но потом родилась ты, и она… – Он поднимает взгляд на меня. Он продолжает говорить, но я вижу, что это ему трудно. – Она рассчитала твою судьбу с помощью астролябии и сказала, что тебе суждено изменить речь звезд, что тебя нужно защищать. Она становилась все более неуравновешенной…
– Ты испугался.
– Я не знаю, действительно ли она сумасшедшая – ведь в прошлом ее предсказания иногда сбывались. Нет, я ее не боялся. Но ты не видела, как другие смотрели на нас.
«Он знает, что я не сумасшедшая», – однажды сказала бледная женщина. Я помню ее выражение лица, когда она произносила эти слова. И другие вещи я тоже помню.
Прежде чем он закрывает глаза, я задаю последний вопрос:
– Ты давно ее разлюбил?
– Вовсе нет. Я люблю ее. И всегда любил.
Это худший из всех возможных ответов.
Благодаря выпитому молоку он засыпает раньше, чем начинает рыдать. Ну конечно он ее любит. Именно для нее он установил одностороннее зеркало, чтобы она могла смотреть постоянно включенный телевизор. И, что более важно, сквозь это зеркало бледная женщина могла видеть меня.
Но честное слово, папочка, ты дал мне худший ответ из всех возможных.
Меня зовут Тан Цзямин.
У меня нет отца, и матери тоже нет. Я могу изменять слова звезд; то есть я могу изменять судьбу.
Сегодня утром я приду в школу вовремя. Я сделаю вид, словно ничего не произошло. Но я не буду притворяться, что я такая же, как все, и никому не позволю снова причинить мне боль. Я буду собой, и только собой. Если ты умеешь менять судьбу, это не сложно.
Бледная женщина будет счастлива. Я верю ей и исполню ее предсказание. Я скопировала ее астролябию и попыталась передвинуть ее звезды. Это был мой первый эксперимент, и она умерла. Я не хотела, чтобы это произошло, но и оправдываться мне не в чем. Да, я убила ее, в этом нет сомнений. И все равно она будет довольна.
Чжу Инь со мной помирится. Звезды говорят, что она этого хочет. Еще они говорят, что у нее много других желаний.
Когда в следующий раз наступит полнолуние, каждый школьник получит по электронной почте фотографии обнаженной Лины. В ту ночь звезды Лины станут очень хрупкими, и она захочет умереть. Она повесится на самом высоком столбе на школьной площадке, и ее соблазнительное тело будет раскачиваться на ветру, словно лист на ветке.
В ту ночь аромат ее тела, запах смерти и вонь экскрементов привлекут внимание Чжана Сяобо. Он, словно рабочая пчела, будет сбит с толку всеми этими запахами, которые распространяются вокруг раскачивающейся девочки. Даже смерть не заставит полностью исчезнуть аромат корицы, который источает ее тело. Именно тогда она будет особенно обворожительной. Спокойная, умиротворенная, она станет морем шоколада, которое зовет его.
Что, если не судьба заставит его пойти на школьную площадку? Что, если не судьба помогла ему зажечь огонь во время ливня?
Сяобо развяжет веревку и спустит Лину на землю. Ее тело будет еще теплым, наполненным запахом лета. Ее загорелая, шоколадного цвета кожа будет молодой, упругой. Особенно его привлекут ее гладкие ноги, покрытые экскрементами. В ту ночь он испытает беспрецедентный уровень сексуального голода и страсти. Кровь закипит у него в жилах. Смерть заставит его кровеносные сосуды расшириться, и у него начнется самая мощная эрекция в его жизни. Когда его руки расстегнут ее блузку и начнут жадно мять ее грудь, он уже не будет насекомым, которого сводит с ума гнилостный запах трупного цветка. Он перестанет скитаться в потемках и обретет себя. Он лизнет лиловые губы, а затем нежно обвернет ее язык своим и будет повторять это снова и снова, без устали. Так он подтвердит свою сущность. Он узнает, чего он боится; он поймет, о чем он мечтает; он познает себя.
Мой хрупкий возлюбленный, приди ко мне. Узы зла навеки свяжут нас.
Отныне ты можешь во всем винить не судьбу, а меня.
Я – твоя звезда.
Я с улыбкой гляжу в зеркало, зная, что из-за него на меня смотрит он. Он в ловушке, в той же самой камере, которую сам построил.
На столе – еда, которую я приготовила для него.
– Это блюдо сделано из мяса бледной женщины. Его ты будешь есть еще несколько лет.
Я сказала ему правду и теперь терпеливо жду. Я знаю: рано или поздно он начнет есть.
Он решит, что я передвинула его звезды и заставила его это сделать.
Но это не так. Его звезды я не трогала. Еще в день его рождения звезды сказали, что он поглотит бледную женщину.
«Двигая звезды, ты меняешь судьбу. Двигая звезды, ты их ломаешь. Не перемещай их по пустякам».
Это были предсмертные слова бледной женщины.
Сегодня ночью много звезд сломалось, и еще много сломается. Но небо все равно не потемнеет окончательно.
На нем останется звезда, которая будет гореть всегда. Звезда, которую направлять не нужно.
Хан Сон[10]
Хан Сона многие называют одним из самых влиятельных китайских писателей-фантастов старшего поколения (наряду с Лю Цысинем и Ван Цзиньканом). Он – обладатель множества наград и опубликовал много романов и сборников рассказов. Правда, до сих пор лишь немногие из его работ были переведены на английский, но я надеюсь, что скоро эта ситуация изменится.
Хан Сон – один из высокопоставленных сотрудников «Синьхуа», китайского государственного агентства новостей, и поэтому ему выпала уникальная возможность вести хронику крутых перемен в истории Китая. Есть вещи, которые, кроме него, скорее всего, не мог бы сказать ни один другой писатель. Он неоднократно заявлял о том, что события, происходящие в Китае в наше время, являются сюрреалистичными и шокирующими, чем все, что можно увидеть в научной фантастике. Это мнение, как и многие его рассказы, поддается разным толкованиям, некоторые из которых являются взаимоисключающими.
Он обладает своим уникальным стилем и голосом, который можно сразу узнать: он предпочитает длинные, сложные предложения, большие параграфы, которые растут и растут, угрожая вот-вот опрокинуться, и заставляют вспомнить городские ландшафты современного Китая. Голос рассказчика в его произведениях дает едкие, саркастические комментарии и холодным, отстраненным тоном описывает невероятные страдания так, словно составляет каталог растений. Хан Сон умеет создавать образы, которые балансируют на грани между хоррором и ужасом, пафосом и бафосом, реализмом и трансреализмом.
«Подводные лодки» и «Сэлинджер и корейцы» – короткие рассказы, но они хорошо иллюстрируют стиль Хан Сона.
Некоторые комментаторы называют Хан Сона автором антиутопий, который с помощью научной фантастики критикует стремительное развитие Китая, жертвами которого стали миллионы людей. Другие считают его националистом, который в своих произведениях вскрывает лицемерие Запада и смеется над ним. Некоторые полагают, что его истории – продолжение ожесточенных атак Лю Сюня на мрачные аспекты истории и культуры Китая. Другие считают, что он бранит современную китайскую действительность, в которой нет места ценностям и идеалам.
Мне ясно одно: истории Хан Сона насквозь пропитаны политикой, однако в них столько слоев аллегории, что уровень понимания его произведений зависит от культурного багажа читателя.
Подводные лодки
В детстве, если я об этом просил, родители всегда приводили меня на берег Янцзы посмотреть на подводные лодки. Двигаясь по течению реки, субмарины прибывали в наш город стайками и стадами. Мне рассказывали, что они также приплывают из притоков Янцзы – рек Уцзян, Цзялинцзян, Ханьшуй, Сянцзян и так далее. Субмарин было так много, что они походили на ковер из муравьев или на тысячи наполненных дождем облачных завитков, упавших с небес.