– В каком смысле? – удивился он, потом вдруг вежливо заулыбался. – А-а-а, я понял. Это, должно быть, слишком экзотическое имя для ваших мест.
– А для ваших? – угрюмо уточнила я.
– Для моих – обычное, – пожал он плечами. – И прошу прощения за то, что прежде, чем выспрашивать ваше имя, я не представился сам. Столько дел сегодня, что голова кругом… Но это всё равно не оправдывает мою невежливость… Моё имя Ольгер.
Я улыбнулась и кивнула, как воспитанная девушка. Очень, мол, приятно.
– Так вот я не понял, – снова начал Ольгер. – Почему в агентстве решили, что вы мне подойдёте… Вы ведь ищете работу учителя?
– Нет, не учителя. Я переводчик. Но с нулевым опытом трудно найти постоянную работу. Поэтому ищу место репетитора, с проживанием.
– Переводчик? – в голосе Ольгера мелькнула заинтересованность. – Какие языки?
– Для профессионального перевода – английский, немецкий, шведский. Ещё несколько – так, могу помочь объясниться на бытовом уровне.
– Это выдающиеся умения, – Ольгер уважительно поджал губы. – Вы очень быстро найдёте себе достойную работу, я уверен…
Видимо на моём лице нарисовалась кислая гримаса. Очень быстро, ага… Хотя, если он считает, что всё так просто, то возможно всё и правда несложно. И кое кто не просто невезучий, а самый что ни на есть неудачник. Точнее, неудачница.
– К сожалению, репетитор с проживанием мне не нужен, – грустно сказал Ольгер.
– Да, я знаю. Вам нужна помощница по хозяйству.
– Нет, не по хозяйству. Хозяйством у меня есть кому заниматься, – отмахнулся он со вздохом. – Но ни репетиторы, ни переводчики мне не нужны. Мне нужна няня.
– Видимо, ваш ребёнок ещё не дорос до изучения языков? – догадалась я.
– Скорее, перерос, – немного желчно ответил Ольгер. – Его учить – только портить.
Я удивилась: что же за ребёнок у него, что уже перерос учёбу? На вид этому Ольгеру лет тридцать, ну, от силы тридцать пять, но никак не больше.
Не удивительно, что Вера ему посылает не того, кого надо. Если он представляет, чем няня отличается от домработницы, то так и вакансию надо было составлять.
Только я хотела его жизни поучить, как раздались довольно громкие шваркающие звуки, и из-за висящей на стене портьеры выскочил полосатый кот. Его лапы едва касались пола, но выпущенные в панике когти довольно ощутимо царапали лакированный паркет.
Ольгер мгновенно среагировал, резко наклонился и выставил ногу. Кот налетел на неё и был тут же поймал и поднят в воздух за шкирку.
Он висел покорно, растопырив лапы и поджав к пузу хвост. Только настороженно прищуренные глаза стреляли по сторонам.
В небольшой комнате кот казался ещё более огромным, чем в просторном подъезде. Он был не толстый, просто большой: крупный короткошёрстный кошак, поджарый, мускулистый, с тигровыми тёмными полосками на рыжевато-коричневом фоне. Хвост, правда, не особо задался, не был ни длинным, ни пушистым. Так, похожая на большой камыш мохнатая колбаска.
Через пару секунд из-за портьеры появился угрюмый совершенно лысый мужчина в кожаных штанах, берцах и расстёгнутой байкерской косухе на голый торс. Серые татуировки, покрывшие его грудь и лысый череп, цепи на шее, серьга в ухе… Я бы такого стороной обошла даже на Невском в солнечный полдень. На суровом лице лысого застыло такое зверское и решительное выражение, что я даже удивилась, а что это он пешком-то, почему не прямо верхом на мотоцикле. В руке у него была большая пластиковая корзинка-переноска с крышкой.
Увидев Ольгера с котом, лысый мгновенно остановился.
– Простите… – буркнул он виновато.
Ольгер посмотрел на лысого с укором, но без гнева, и опустил кота на пол.
Кот лениво отряхнулся, мрякнул, почесал задней лапой ухо и забрался под кресло Ольгера. Его круглые золотые глаза внимательно рассматривали меня оттуда.
– Как его зовут? – спросила я, чуть наклоняя голову, чтобы разглядеть кота получше.
– Дайра, – ответил Ольгер с вздохом.
– Так это кошка?
– Почему кошка? – удивился Ольгер.
– Имя… женское.
– А Пашу, Мишу, Васю и прочих подобных вы не подозреваете в том, что они все женщины? – усмехнулся Ольгер. – Нет, конечно, всё бывает. Но с утра Дайра точно был котом.
Словно подтверждая всю нелепость моего предположения, полосатый Дайра вылез из-под кресла Ольгера, потоптался на одном месте, выгнул спину, вскинул хвост свечкой и добросовестно пометил Ольгеру штанину и ботинок.
Ольгер резко гневно выругался и с силой пнул кота ногой.
– Эй! – вырвалось у меня.
Ольгер вопросительно вздёрнул тёмные брови.
Значительная часть моей симпатии к этому красавцу резко улетучилась.
– Вы что делаете?! Это же кот! Не хотите, чтобы он метил – кастрируйте! А бить-то зачем?!
Ольгер почесал кончик носа и задумчиво произнёс:
– Кастрировать, говорите?.. А это, кстати, мысль.
Кот прижал уши и от греха подальше на полусогнутых заполз под низкий антикварный диванчик.
– Мы отвлеклись, – встрепенулся Ольгер. – Коста, забери Дайру, мне надо закончить разговор.
Лысый Коста встал рядом с диванчиком на колени и заглянул под него. Я не разобрала, что он такое произнёс, но недовольная полосатая морда почти сразу же показалась наружу. Ловко схватив Дайру за шкирку, Коста посадил его в корзинку, защёлкнул сверху крышку и унёс кота из комнаты.
– Умный котик, – проговорила я, глядя им вслед.
– Да уж, не дурак, – согласился Ольгер, изучая меня. – И, как видите, репетитор по шведскому ему точно не нужен.
– Так это вы ему няню ищете?! – изумилась я. – Коту? Ни фига ж себе…
– Судя по вашей реакции… – усмехнулся Ольгер. – … для ваших мест это ещё более необычно, чем имя Алиша.
– Ну, знаете, – я постаралась вежливой улыбкой как-то загладить свои неуместные эмоции. Я ж всё-таки на собеседование пришла. – Если человек может себе это позволить, что тут необычного?
– «Позволить себе»? – нахмурился он. – Вы имеете в виду финансовую составляющую?
Я, в общем-то, самая обыкновенная девчонка. Конечно, родительское воспитание, универ и нормальные друзья сделали из меня человека, который умеет и старается правильно себя вести и не показывает виду, когда рядом кто-то явно не от мира сего. Но я уже поняла, что не зря этот симпатичный, одетый с иголочки, безупречно вежливый и весь такой харизматичный мужчина прослыл чудиком.
– Конечно, финансовую, а какую же ещё? Если вы в состоянии пригласить няню не только к коту, но и к каждой его блохе, кто ж вам запретит?
Ольгер пристально взглянул на меня сощурившись.
– Извините, – буркнула я.
– Вы такие интересные идеи подкидываете, – серьёзно и задумчиво сказал он, а потом помолчал несколько секунд и уточнил. – Так вы любите котов, Аля?
– Кто же их не любит?
– Встречал я таких, – туманно проговорил он и резко поменял позу. – Итак. Не желаете ли поступить ко мне на работу?
– Кошачьей нянькой?
– Ну, если вам угодно именно так это называть, то да.
Разумеется, я не желала. И вообще, не в моём нынешнем положении и настроении хохмы травить в компании чокнутого богатея.
– Кажется, я вам не подхожу.
– Это вы так считаете, или думаете, что я так считаю? – серьёзно уточнил он. – Скажу за себя. Честно говоря, вы не совсем то, что я имел в виду, когда делал заказ в агентство. Возможно, вы даже совсем не то. Но так вышло, что у меня нет времени продолжать поиски. А пока мы с вами тут разговаривали, у меня сложилось впечатление, что вы прекрасно справитесь с задачей. Мне необходимо, чтобы кто-то хорошо приглядывал за Дайрой. Это такой мерзавец… – вздохнул Ольгер. С его странным акцентом у него получилось «мьерзавец». – Просачивается в любую щель и норовит удрать. Коста с ним замучился и забросил свои основные обязанности…
– Так может и правда кастрировать его? – предложила я. – Станет спокойнее и не будет рваться на улицу.
– Нет, не стоит, пожалуй, – угрюмо возразил Ольгер. – Я ценю ваше стремление облегчить мне жизнь…
– Да не вам, вообще-то, а коту.
– Тем более, – жёстко подытожил Ольгер. – Поверьте, он возражает.
Я только вздохнула. Вот он в чистом виде, известный науке феномен: все мужики так легко представляют себя на месте своих обожаемых котов, что предложение почикать коту яйца вызывает у них панический трепет и священное отрицание.
– Итак, я готов взять вас на работу, если вас устроит жалование, а также некоторые обстоятельства и сопутствующие обязанности.
Он вот прямо так и сказал «жалование». И я решила, что этот иностранец учил русский не иначе как у столетнего профессора, которые ещё с белогвардейскими офицерами пил на брудершафт.
– И сколько… какое жалование предлагаете? – спросила я чисто из вежливости.
– Пятьдесят, – кивнул он. – Пятьдесят тысяч.
Хм. Если даже откладывать что-то, то на отпуск на Мальдивах всё равно толком не скопить, и это минус. Но это практически в пятьдесят раз больше, чем у меня сейчас в кошельке, а это плюс.
– Мало? – уточнил Ольгер, в упор разглядывая меня.
– Мне не с чем сравнить, – нашла я резонное объяснение моему замешательству. – А что за «некоторые обстоятельства»?
– Дело в том, что здесь… – он повёл рукой. – … я живу временно. Я вообще не живу долго на одном месте. Мы постоянно переезжаем, не задерживаясь нигде больше одного-двух месяцев. А иногда и пары недель. А бывает, что и того меньше. Все мои, так сказать, домочадцы меня сопровождают и живут со мной, то есть там, где мы все останавливаемся в очередной раз. Именно это я имел в виду, указывая в вакансии, что она с проживанием. Само собой, что при таких условиях все полностью на моём содержании.
– Помимо зарплаты? – строго спросила я, не показывая, насколько кстати были бы мне сейчас такие условия.
– Зарплаты? – удивился Ольгер. – Ну, в общем, да. Помимо неё. Хотя я не уверен, что вам понадобится зарплата.
– То есть?!
– Вам будет некогда и негде её тратить. А вы что подумали?
– Я ещё ничего не успела подумать, просто не поняла.
«Это совершенно не твоя забота, где мне тратить мою зарплату», – мысленно фыркнула я, а вслух уточнила:
– А что за «сопутствующие обязанности»?
Ольгер развёл руками:
– Пустяки всякие. Исполнять мои поручения, распоряжения, прихоти…
– Какие прихоти?
– Ну, откуда мне сейчас знать, что именно мне может понадобиться? – раздражённо пожал он плечами. – Прихоти – они на то и прихоти. Что вас смущает?
– Ну, надо же мне знать, что меня ждёт. А то как поручите… ликвидировать кого-нибудь.
– Что? – растерялся Ольгер.
– Ну, убить.
Он как будто бы и не удивился.
– Для таких поручений у меня есть другие исполнители, – вздохнул он. – Ещё вопросы, пожалуйста?
Я замялась. С одной стороны, «чудик» мне нравился. Красив. Говорит, как человек образованный и воспитанный. Одет интересно, манеры на высоте… Ну, почти на высоте: пинок коту у меня ещё на рассмотрении… С другой же стороны – что за фантазия искать через агентство няньку для кота? Всё-таки что-то было в этом иностранце ненормальное.
– Вас ещё что-то смущает? – спокойно осведомился Ольгер. – Спросите прямо.
– Интим входит в ваши прихоти? – спросить прямее было уже невозможно.
У Ольгера ничего в лице не дрогнуло.
– А что, – спросил он равнодушно. – У вас с этим какие-то проблемы?
– С чем?
– С интимом?
– Никаких проблем, – уверенно ответила я. – Было б с чем.
– Ну и замечательно, – сказал Ольгер, а потом добавил подчёркнуто официально. – Вам ничего не угрожает с моей стороны. Не в ближайшие сто лет.
Вот тут я, честно говоря, не поняла, причём здесь сто лет, и стоит ли на это обижаться. То ли он хотел сказать, что мне ничего не угрожает, потому что, собственно, взглянуть не на что даже сейчас, то ли на ближайшие сто лет у него обет воздержания.
– Нет, вы не берите это не свой счёт, я вовсе не имею в виду, что вы непривлекательны, или что-то подобное, – неожиданно произнёс Ольгер. – Дело совсем не в вас. Дело во мне… Так каким же будет ваш ответ?
– Я согласна. Когда приступать?
– Сейчас.
– Как – сейчас? – опешила я.
– Не сегодня-завтра мы снимаемся с места. Так что приступить надо сейчас, – настойчиво повторил Ольгер. – А в чём проблема? У вас даже чемодан с собой.
Как я ни хорохорилась, он, видимо, разглядел меня, как облупленную, и правильно рассудил, что заплаканная девушка с чемоданом нуждается в работе с проживанием, причём приступить может прямо сейчас. Надеюсь, хоть мысли он не читает.
– Вы правы. Нет проблем. Я действительно могу остаться прямо сегодня.
– Вот и хорошо, – спокойно сказал он. – Комнату вам сейчас покажут.
Замечательные совпадения, решающие одну мою проблему за другой, просто сыпались, только руки подставляй. И я решила обнаглеть окончательно, пока редкостное везение не закончилось.
– У меня просьба…
– Я слушаю.
– А не могли бы вы… выдать мне вперёд небольшой аванс?
Васильковый взгляд Ольгера поскучнел.
– Обычно я это не практикую, – отчеканил он. – Но, если вы мне объясните, зачем вам это нужно при том, какие условия я вам предложил, я, возможно, передумаю.
– Вы ведь собираетесь скоро уехать? И я с вами?
Он кивнул.
– А когда снова вернёмся в Питер?
Он пожал плечами:
– Не могу вам сказать. Даже приблизительно.
– Во-о-от. Тогда мне до отъезда долг вернуть надо.
– Долг – это серьёзно, – задумчиво протянул он. – Сколько?
– Двадцать. Двадцать тысяч.
– А, – Ольгер дёрнул головой. – Никаких проблем.
Он встал, неторопливо подошёл к комоду с часами, взял небольшой блок бумаги для записей и тонкую золочёную авторучку. Со всем этим он вернулся ко мне.
– Пишите имя и адрес, кому деньги причитаются. Коста отнесёт. А вы спокойно отправляйтесь к себе.
Я написала на верхнем листочке имя и адрес сестры. На всякий случай приписала номер её мобильника.
Ольгер забрал у меня блок и оторвал листочек.
Коста появился в комнате, будто бы и правда услышал какой-то зов. Вошёл и склонил голову в ожидании распоряжения. А лицо его при этом было крайне озабоченным.
– Что опять? – раздражённо бросил Ольгер.
– Дайра… – страдальчески вздохнул Коста. – Выбил крышку корзинки и…
– Из квартиры не удрал?
– Нет. Всё закрыто наглухо.
– Найдётся тогда, – буркнул Ольгер.
Создавалось впечатление, что жизнь этих странных людей вертелась вокруг шкодливого полосатого кота.
– Двадцать тысяч. Означенной даме по указанному адресу, – распорядился Ольгер и отдал Косте бумажку.
Тот глянул на мои каракули и кивнул:
– Сделаю. Найду Дайру и сразу же отправлюсь.
– Сейчас иди. Дайру найдёт Брилле.
Коста снова почтительно склонил лысую татуированную голову и удалился, шаркая по коридору тяжёлыми берцами.
Я засмотрелась на дверь, за которой исчез Коста, поэтому, когда в комнате прозвучал низкий бархатный женский голос, я вздрогнула от неожиданности. Голос произнёс что-то на незнакомом мне языке.
– Ну-ну, что вы так нервничаете, Аля? – укоризненно произнёс Ольгер. – Это Брилле. Она проводит вас в комнату.
Брилле наверняка появилась из-за той же портьеры и сделала это бесшумно. Высокая брюнетка с длинными гладкими волосами на прямой пробор. Бледная, с точёными чертами и выражением лица уставшей тюремной надзирательницы. Одета она была в длинную свободную тунику из плотной ткани, и даже мешковатый фасон одёжки не мог скрыть гордую осанку и большую грудь.
– Пойдём со мной, – сказала она. Акцент у неё тоже был, хотя и не такой заметный, как у Ольгера.
Я шагнула было за ней, но остановилась:
– У меня чемодан в коридоре!
Брилле вздёрнула брови и слегка пожала плечами:
– Хорошо, пойдём за чемоданом.
Она пошла впереди в ту же дверь, за которой исчез Коста. Я вышла вслед за ней в коридор.
Здесь было всё так же темно. Неудивительно, что в таких потёмках они вечно теряют кота.