Возможность попасть точно могла определяться невысокой скоростью возвращения и возможностью наблюдать за обстановкой, поэтому я взял перстень за камень двумя пальцами, очень нежно. Этот слабый контакт позволит маневрировать скоростью реверса на нижнем пределе.
Глубоко вдохнул, пошевелился и снова выскользнул из реальности. В реверс я вошёл с какой-то действительно невысокой скоростью… Яркий синеватый свет сменился радужно-голубым. Значит это день и свет из окна ярок… Чтобы попытаться ускорить процесс, я слегка сжал камень пальцами. Процесс ускорился, свет потускнел и быстро снова ярко вспыхнул. До мерцания было, конечно, далеко. Свет и полутьма сменялись раз в секунду. Это была уже приемлемая скорость перехода!
Я отсчитал несколько секунд и разжал пальцы на опале без выхода. Я продолжал свободно реверсировать на самой низкой скорости. Оглянулся. В голубоватом сиянии комната оставалась пустой. Никого движения посторонних теней в ней не было. И стул стоял на том самом месте, где я его помнил, и на его спинке уже висела моя куртка.
Я тут же выглянул в реальное время, чтобы определиться. И чуть не столкнулся с самим собой! Реальная тёмная тень на фоне яркого окна возникла передо мной и тут же растаяла. Да, ведь это же самое случилось со мной перед моим отправлением: я тогда в зеркале увидел какую-то тень, и меня быстро унесло. Ну, тогда здравствуй и до свидания, Валерий Евгеньевич-второй! Или, по времени, первый. Давай, катись к своему экстремальному приключению. Которое покажется тебе таким сразу многообещающим и страшным.
Время на моём смартфоне должно было бы совпасть до секунд, если бы, конечно, не было самого путешествия. Но разница была. И это дополнительное время явилось тем единственным, цифровым и нематериальным аргументом, что мне удалось вынести из своего вояжа.
Впрочем, из нематериального я ещё вынес неплохой опыт обращения с этим изделием из серебра. Оно вместе с камнем оказалось настоящим сокровищем, катализатором переходов во времени. От возможностей, которые передо мной теперь открывались, у меня дух захватило!
Во-первых, в будущее, как и прошлое, я теперь мог перемещаться легко, далеко и быстро! И мог регулировать скорость перехода в широких пределах.
Ещё я стал свободен более, чем когда бы то ни было раньше! В прошлое я мог ходить уже независимо от своего географического положения в том времени. То есть, даже мог бы встречаться с самим собой как с другим человеком, общаться, влиять на свои поступки. Такое уже было тогда, когда я перемещался с помощью машины времени. И дистанция перемещений в прошлое теперь не была завязана с наличием в этом времени меня. Сотню лет в прошлое? Да, легко! Я теперь уже не мог называть это настолько уж простым реверсом. Сейчас это было гораздо больше и круче. Это было истинное путешествие во времени! Передо мной в прошлом открывался весь мир, вся его география и вся история! Через прошлое и настоящее я мог бы легко влиять на всё идущее следом. И мне это почти ничего бы не стоило!
И предварительно запрограммированного машиной времени путешествия, мне было теперь мало! Я переходил на новый, более высокий и совершенный уровень.
Да, камень с перстнем проявили себя как сила! И мой, начавшийся таким несмелым, первый эксперимент удался на все триста тридцать три процента! Там в магазине, плавая во мраке шлюза Вневременья, пришпиленным искрой к этому перстню с опалом, я не мог даже надеяться, что с помощью этого опасного предмета, мне удастся так необычайно много! Я уже предвидел новые приключения, к которым меня упорно подтаскивала упрямая судьба. Меня прямо корёжило от восторга!
Но завтра ожидался снова утомительный день, связанный с лекциями, беседами и занятиями по утверждённой кем-то бессмысленной программе. В меня втискивали что-то не вполне понятное и абсолютно ненужное… Не нужное, по крайней мере, для меня. Где мне может понадобиться умение разбираться в секретных кодах? Или знание, как скрыться от возможной слежки? Или умение драться без оружия с высококвалифицированным противником? Зачем, когда я мог всего этого избежать с помощью своего реверса! Я это уже доказал накануне, спасая себя от того огнемёта из будущего.
Впрочем, вспоминать об этом мне уже не хотелось.
Когда я собирался пробежаться к магазину за кое-какими необходимыми покупками, внезапно вспомнил белый смартфон, который через десять дней мог оказаться на столе в моей комнате. Я почему-то витал в каких-то эмпиреях и не смог узнать смартфон моей Лики. Я подарил ей его, когда Лика уезжала в Москву поступать с институт. И не узнал, найдя в этой комнате. Вероятно, она была тогда рядом, а я этого не понял.
Как моя Лика могла попасть сюда? Она не должна была знать, что я живу с ней в одном городе. Как, в конце концов, это допустили федералы? Но сейчас спрашивать обо всём этом было не у кого. Всё осталось в нереализованном теперь будущем. И мысли обо всём этом волновали меня одного.
А теперь я попробую объяснить то, о чём мне вспоминать ужасно не хотелось. Почему именно сегодня мне вышло пойти за подарком для моей девушки, ещё за три дня до дня её рождения? Сегодня у меня во второй половине дня, после всех прослушанных лекций, неожиданно выпало свободное время. Вчера на тренировке, я не очень-то специально, но вполне сознательно повредил руку своему тренеру, не стал ему сдаваться и не стал потом этого исправлять, пока возможность переиграть обстоятельства, была ещё безболезненной. Он довёл меня своими попытками найти в моей безнадёжно неквалифицированной защите слабое звено, до крайнего предела. Я, чтобы показать, что могу справляться со всем и не нуждаюсь ни в каком особенном обучении, более семидесяти раз был в реверсе, и те несколько минут, что длился наш спарринг, растянулись для меня почти на час.
Особенно тяжёлыми были последние пять секунд… Утомительно тяжёлые условия в переигрывании различных его попыток! Тренер мне попался супертехничный, опытный, умелый и чрезвычайно упорный! Я был уже почти в ауте, когда мой, без сомнения, выдающийся учитель решил меня окончательно «дожать». А я ложиться на лопатки не собирался, мне пришлось, после последних двух неудачных попыток, всё-таки сломать ему его каменное предплечье. Делать это было противно и стыдно! Но я уже ничего не стал менять. Сдаваться после стольких затраченных усилий было просто глупо. Да, это было нечестно, но у меня сил на честную борьбу совсем не осталось!
За моим тренером потом приехала неотложка, которую вызвал я сам. Хотя он противился, говорил, что дойдёт и так, ноги-то здоровые, но я всё равно позвонил на «103» и вызвал… И его увезли.
Сейчас мне стыдно! Ради решения своих сиюминутных проблем надолго портить здоровье хорошему человеку, было изначально преступным…
И вообще, я, конечно, многому научился за тот час с тренером, но лучше бы осваивал это постепенно, на тренировках и без членовредительства…
Глава 5. Пришелец из ниоткуда
А сегодня меня пришли проверять. Целая орава каких-то спецов. Сперва в зал, где я занимался в одиночестве, зашли и тихо устроились в уголке трое относительно молодых людей. Я никого из них не знал, поэтому никакого внимания этой группе не уделил. Они о чём-то тихо говорили, пока я переходил мимо них к небольшой беговой дорожке, на которой привык заниматься. Через некоторое время я заметил, что толпа кучкующихся стала несколько больше. И стали прибывать новые. Ещё и ещё. И я стал поглядывать с удивлением на эту растущую и ничем не занятую толпу. Они сидели тихо и на другие тренажёры в зале внимания не обращали. Другие дорожки были свободными, но их интересовала только моя. Явно они меня не касались, да и смотрели как бы вскользь, но меня их настойчивое присутствие стало задевать. И через минут пятнадцать я не выдержал. Отключил дорожку и сразу двинулся к ним, для того, чтобы всё выяснить.
Все их разговоры сразу стихли и они молча, и уже не скрываясь, уставились на меня. Мне навстречу поднялся самый, на мой взгляд, солидный их них. Тёмно-серый цивильный костюм с иголочки, белая рубашка с серым галстуком в косую полоску и неспортивные серые туфли. Обширная залысина на голове и седеющие усы над губой. Глаза внимательные, на плотно сжатых губах тень властности. Я тут же увидел в нём большого начальника. Поэтому от жёстких замечаний сразу же отказался.
– Валерий Евгеньевич Евграфов? – спросил он, едва я подошёл.
Соглашаясь, я склонил голову.
– Числов Сергей Николаевич. – представился он. – Надеюсь, мы вам не сильно помешали?
Мне хотелось ему сказать, что безусловно помешали. Но хамить людям, проявляющим такое уважительное ко мне отношение, я не привык.
– Нет! – коротко ответил я.
– Помните бой… оу, тренировку с Олегом Витальевичем, последнюю?
Как не помнить? Мне было стыдно с той самой секунды, как раздался щелчок локтевой кости у его запястья. Так вот, оказывается, зачем здесь собралась эта комиссия! Будут песочить, что не удержался и испортил тренеру руку. Или ещё найдут к чему придраться.
– Помню! – вновь кратко откликнулся я.
– Мы рассмотрели всю тренировку, – сказал Числов. – по кадрам буквально… Да, я забыл сказать, в зале ведётся видеонаблюдение. – мой собеседник едва заметно смутился. – Не постоянно, но в тот день почему-то велась запись…
Шквал мыслей охватил меня. Они запись разобрали по кадрам… Это значит моя правая рука вероятно снова «мерцала»! Такое же было на даче у Вяземского, когда он с Богдановым и академиком Ритером просматривали мой бой на площадке у моей квартиры в прошлом году. И тогда было замечено мерцание моей руки, как-то связанное с переходами во времени. Выходит, я выдал себя полностью! Ух, как же это плохо! Как неудачно всё вышло! Я мог бы прямо сейчас вернуться во времени и отменить тот позорный и глупый спарринг, произошедший два дня назад. Но перстень, блин… я оставил его в раздевалке и пока я туда добираюсь, они, эти любители справедливости, обязательно выскажут мне всё, что думают и чего я, безусловно, заслужил. Впрочем, это всё я и сам знал. Не надо мне напоминать, что я свинья и поступил по-настоящему бессовестно. Потому, что тогда я просто устал…
– И мы увидели у вас целый ряд нетрадиционных приёмов. Я, например, о таком даже не слыхал. А у меня в этом вопросе очень большой опыт. Да, вначале мне показалось, что вы делали что-то неправильно, непрофессионально, но результат всё равно впечатлял. Это просто фантастика!
За спиной у Сергея Николаевича раздался гул согласных с ним слушателей. «Фух!» – подумал я. Если только в этом дело, то, вероятней всего, что исправлять ничего и не придётся. Мне совсем не улыбалось тащиться в прошлое по скользким временным тропкам, чтобы безвозвратно исправить тот неприятный момент. Ввиду того, что неизбежно было бы изменено и всё за этим последовавшее.
– Так вы только из-за этого меня дожидались? Простите, с кем имею честь… Вы кто, Числов Сергей Николаевич?
– По физической подготовке я здесь самый главный. По должности старше меня только начальник, генерал-майор Мазуркевич Александр Владимирович. А моё звание – полковник. Я занимаюсь всеми вопросами физической подготовки личного состава училища и должен следить за всеми новшествами…
Остальные из пришедших ко мне, видно были младше в звании. Стояли поодаль и жадно смотрели на нас. Полковник проследил за моим взглядом.
– А это все, кто хотел бы поучиться у вас. Ведь вы не откажете?
Это был совсем другой вопрос, обсуждать который я не был готов. Как объяснить, что я никто и мне самому ещё учиться и учиться. А те приёмы, о которых сказал Числов, всего лишь непрофессиональная попытка переиграть моего профессионального и многоопытного тренера, пришедшая по наитию, то есть случайно. И я сломал тренеру руку, когда сам оказался в тупике. Всё, что делал я, приводило положение в состояние, в шахматах называемое цугцванг. Любой дозволенный ход приводил к ухудшению. И мне пришлось применять недозволенный.
Моего согласия на тренировки ждали человек пятнадцать. Они все по выражению моего лица пытались предугадать мой ответ. Я чуть поморщился, и у большинства огорчённо отвисли челюсти, в предвидении моего отказа. Я усмехнулся, и они все, как один, заулыбались. Просто театр какой-то с одним безвестным лицедеем.
С какой-то надеждой на то, что мне потом удастся увильнуть, я спросил:
– А можно мне посмотреть эту запись?
– Идёмте ко мне в кабинет! – тотчас согласился Сергей Николаевич.
И мы с ним, не оглядываясь на остававшийся в зале контингент, потопали в мою раздевалку. Вот там мне можно было уйти и всё исправить, перстень с опалом по-прежнему лежал в кармане. Но мне этого уже не хотелось. Я довольно спокойно переоделся и запер свой шкафчик. Потом мы с Числовым вышли из здания, где был спортзал и двинулись в сторону административного. Там у Сергея Николаевича на втором этаже оказался средних размеров кабинет с огромным монитором на стене, на котором как раз застыл кадр нашей с Олегом Витальевичем «тренировки».
Надо сказать, не самый для меня приятный кадр! Там мы с тренером после последнего момента поединка стояли рядом и моё лицо в этот момент должно было выражать вымученное облегчение. Правда, камера была далековато и различить можно лишь, что я пытаюсь помочь, а он этого не хочет.
Я сел перед монитором, а Сергей Николаевич, убедившись, что я устроился удобно, включил запись с начала нашего «поединка» и после сел рядом со мной.
– Понимаете, Олег Витальевич для нас всех… – зажурчал мне в ухо его голос. – …как бы незыблемый авторитет. Обучался в Японии. Он с самим президентом занимался в своё время. Ещё освоил стиль Кадочникова, если вы знаете о чём я. И только возраст и положение не позволяли ему, заведомому чемпиону, выступать в международных соревнованиях. У нас он не проиграл не одного поединка. Здесь часто случались такие бои. Все хотели себя попробовать. Но он до последнего времени держался молодцом. Я даже сказал ему недавно: «Спорим, что ты продержишься ещё лет десять, не меньше!». Он мне ответил только: «Увидим!». И вот, увидели…
Сергей Николаевич тяжело вздохнул. А в это время на мониторе я, ещё вполне изрядно справлялся с атаками тренера. Он мне, молодому и необученному, тогда говорил что именно и как он будет это делать. И ещё, как я должен отвечать. Правда, звука здесь в кабинете не было, только слабые мимические движения лица, но для моих ушей и этого было более чем достаточно. Я продолжал слышать его спокойный голос.
– Но так всё равно когда-то должно было случиться. – продолжил Сергей Николаевич. – Ему уже давно предлагали уйти на пенсию, но он себя не жалел. Всегда подтянутый, всегда готовый… Да, и справлялся он со своей работой великолепно. Я не знаю второго такого…
В это время на мониторе Олег Витальевич ловким движением корпуса снова пытался заставить меня потерять равновесие, но я не сдался и переиграл этот инцидент примерно в двадцати вариантах. Из всего этого на экране осталось лишь короткая последняя часть, когда мне удалось перехватить руку нападавшего и отвести её от себя подальше. И тренер после этого со мной больше не говорил и не церемонился. Я видел, как сильно напрягло его такое невероятное событие – мне удалось уйти от приёма с потерей равновесия и захватом руки. Правда, я ошибся и не воспользовался тем, что сам захватил руку соперника и ничего не провёл в ответ. Хотя, технология броска была мне уже ясна…
– Вот я и говорю, пришёл наконец противник достойный нашего тренера! Вы, Валерий Евгеньевич, просто не оставили ему никаких шансов. Вот в этот последний захват, Олег вложил всё…
Да, на мониторе как раз и был этот последний момент. Я мысленно услышал как хрустнула кость в подломившейся руке. Меня аж внутренне передёрнуло!
– Вы, Валерий Евгеньевич, не волнуйтесь так! Срастётся у него рука. – Числов следил за моим выражением лица. – Поболеет немножко и срастётся. Правда, пока тренировать наших дзюдоистов он не сможет. И у нас тут… – он повернулся и хитро прищурился на меня. – Я вполне серьёзно хочу предложить вам поработать у нас тренером. Только не отвечайте сразу! Вернитесь к себе, подумайте…
– И думать тут нечего! – моментально высказал я своё мнение. – Вы, наверное решили, что я крупный мастер, сенсей, гуру дзюдо? Так вот, у меня всего неделя занятий с Олегом Витальевичем, и больше ничего до этого. Я никогда раньше на ковёр не выходил! Что же вы с таким тренером станете делать?