Глава 1. Лидия
Империя Снартари, 738 год Седьмой Эпохи.
Императора все любили. Любили заслуженно – молодой и амбициозный, он вышел победителем из трех приграничных стычек с лунными эльфами, что случились за последний год. Прекрасный в длинных белоснежно-золотых одеяниях, как бог солнца с фресок Святилища. Достойный преемник своего покойного отца.
Каждая леди, отмеченная Солнцем1, как у нас называют выходцев из древних родов, мечтала бы оказаться на моем месте. Но Феликс выбрал меня. Простую комедиантку, певичку из бродячего балаганчика. Выразил прихоть присутствовать на представлении и озолотил нашего хозяина, старого Рида, а меня взял в жены, чем еще сильнее укрепил к себе народную любовь. …Солнце и Луна свидетели, я бы все отдала, чтобы в ту цветущую весну труппа проехала мимо столицы.
– О чем задумалась, дорогая? – благородный профиль супруга, который по правильности черт мог бы соперничать со статуями древних снарров, первых королей наших земель, повернулся ко мне.
– О том, как чудесно нынче цветут белянки, мой император, – я перевела взгляд от нетронутой перепелки с золотистым картофелем на колонны, подпирающие террасу, где мы вдвоем вкушали завтрак. Белый мрамор увивали нежные лозы с белыми цветами, похожими на россыпь маленьких звездочек.
– Снова твой деревенский говор? – чувственный рот исказила неприятная гримаса, – ты забыла название циклонии, или нарочно решила испортить мой день? Отвечай!
Аппетит, и без того покидающий меня с изрядной регулярностью, стоило Его Императорскому Величеству пожелать разделить мое общество, окончательно пропал. Я не была деревенской, но простая девушка из предместий при всем желании не могла соперничать с манерами придворных дам, сколько бы ни бились учителя. И я старалась, честно старалась весь этот год в статусе императрицы.
– Я задал вопрос.
Все слова разлетелись стаей испуганных птиц, я вжалась в резное кресло, жалея, что столик так мал, и глаза-изумруды угрожающе сверкают в столь опасной близости от моего лица.
– Нет, мой император…
– «Нет» значит забыла, – он потянулся, как большой кот, хрустнув шейными позвонками, – или задалась целью вывести меня из равновесия перед приемом долинных послов?
– Я не хотела оскорбить Вас, мой император.
В его присутствии лучше вообще ничего не говорить, это я уяснила давно. Не говорить, не вспоминать, не чувствовать. А лучше, и не дышать, но последнее невозможно, иначе лунная Богиня заберет на свои серебристые поля. Луна, уж лучше к Богине, чем оставаться и дальше во дворце.
– И зачем мне твои слова, Лидия? – изумруды потемнели, став холодными омутами, – для меня важны поступки. А ты снова меня разочаровываешь.
– Простите, мой император, – я опустила глаза в тарелку.
– Смотри на меня, когда разговариваешь со своим господином, – резал по ушам ненавистный бархатный баритон.
Пришлось встретить взгляд Феликса, спрятав ярость за маской кротости. Играть становилось все сложнее…
– Значит, так, – он выпрямился на руках, чуть ли не нависая надо мной. Пара фарфоровых чашек слетела со стола, – тебе нечего сказать в свое оправдание?
Маска крошится под напором эмоций, но их нельзя показывать, иначе отправлюсь на корм ездовым вивернам. Стало проще, когда я начала относиться к дражайшему супругу как к душевнобольному – сглаживался удар по самолюбию, но все равно было страшно.
– Милорд, – легчайшая ткань, заграждавшая вход на террасу, раздвинулась, впуская первого советника, – простите за беспокойство, – старик в белом удлиненном камзоле с золотым шитьем склонил седовласую голову, – Вы приказали сообщить, когда послы пересекут первый форпост.
– Благодарю, – император с непроницаемым лицом дал знак удалиться, – что ж, – он снова повернулся ко мне, – Лидия, – я порадовалась, что словами нельзя отравить, настолько мое имя пропиталось ядом в его устах, – придется ужесточить меры по твоему воспитанию. Сегодня же ты приступишь к верховой езде.
Он же не серьезно?
– Мой император, Вы же знаете о моем отношении к лошадям, – животный ужас сжег маску и пошатнул почву под ногами, иначе я бы никогда не осмелилась перечить Его Величеству.
– А кто говорил о лошадях? – светлая бровь, под стать пшеничным волосам, забранным в золотой обруч, насмешливо приподнялась, – леди твоего положения не подобает ездить, как простой люд. Ты будешь обучаться езде на виверне. И еще, – он наслаждался паникой, плескавшейся в моих глазах, – сегодня вечером я приду в твои покои.
Правду говорил старый Рид, что беда не приходит одна. Виверны – мерзкие твари, выведенные не без магии лунных эльфов, похожие на драконов, сильные и выносливые. На них традиционно ездили Отмеченные, и они же считались элитными юнитами в армии снарров. У Феликса есть любимец, Гнев – огромная чешуйчатая ящерица, у которой не понять, где свои собственные рогатые гребни, а где золоченый доспех. Ужаснее только мантикоры, еще один эксперимент столичных магов – с головой льва и жалом скорпиона.
И я проехалась бы даже на мантикоре, лишь бы Феликс не приходил…
Снова полоумные жрицы будут окуривать покои своими дурнопахнущими травами – для повышения вероятности зачатия. Но, осмелюсь предположить, что их магия бессмысленна, вот уже год мне не удавалось понести. Еще один повод для пересудов и причина уколоть побольнее. Но об этом я не жалела – от Феликса детей не хотелось. Нет, если бы волей Солнца зерно императора дало всходы, я бы любила этого ребенка. Думаю, что любила. Но пока данное обстоятельство ничуть не печалило и даже радовало, поскольку только так я могла заставить Его Величество страдать.
Феликс прошелестел полами белой парчовой мантии с золотым подбоем по мраморным плитам из далекого Фаргона, и я наконец ощутила аппетит. Пар уже не поднимался от тарелок, но какая мне была разница. В балаганчике порой приходилось перебиваться с хлеба на воду. Быстро покончив с завтраком, я ненадолго задержалась у края террасы. Один шаг – и можно со всем покончить. В один миг. Облака пушистой периной выстилались у самого парапета, и в разрывах виднелись многочисленные ярусы дворца – с вечнозелеными садами, ажурными беседками и водопадами. Я видела эту панораму каждое утро, но от невероятной высоты голова все равно закружилась. Нет, нельзя. Тогда даже Луна не примет меня к себе, отправив в лабиринты Забвения.
Я стремительно пошла в свои покои, стараясь не замечать двух новых служанок, выросших как тени за моей спиной.
– Миледи, позвольте, – Риата и Дилания – так, кажется, их звали, подхватили меня под руки и увлекли к ширме. Ловкими, привычными движениями освободили от тяжелого платья с длинными рукавами-крыльями и принесли костюм для верховой езды. Да, я здесь как красивая кукла, которую причесывают-одевают-сопровождают туда, куда скажет император. Каждый мой шаг под присмотром прислуги или стражи.
– Не бойтесь, миледи, – Риата, смуглокожая наритянка из Приграничья, с иссиня-черными завитками до плеч и большими бархатными глазами, как у лошади, застегнула легкий доспех у меня на груди, поверх плотной кожаной рубахи, – виверны никогда не причинят вреда Отмеченным.
– Я не Отмеченная, – с горечью вырвалось у меня. Да, я тоже с детства слышала, что магия внушения подавляет агрессию ящеров, и на своего высокородного хозяина они никогда не нападут.
– Когда Вы стали императрицей, миледи, – пухленькая рыжеволосая Дилания поправила свой простой хитон, – Боги отметили Вас как равную нашему Владыке.
Да, припоминаю свадебный ритуал с разрезанием запястий и смешением крови… Варварство. Хорошо, если он обезопасит от когтей и клыков.
Служанки уложили мои волосы в простую прическу, забрав их наверх, и за пределами комнаты право меня сопровождать перешло к двум гвардейцам. Оба в доспехах, отсвечивающих золотом, с красными плащами.
– Следуйте за нами, Ваше Величество.
Тот, что постарше, пошел вперед, указывая дорогу. Второй замыкал наш импровизированный строй, чтобы я не сбежала. Как и всегда. Глупо, куда здесь убежишь? Невесомые на вид мостики, соединяющие террасы, с белых крепостных стен видны, как на ладони. А в хитросплетениях внутренних лестниц не заплутают только стражники, что патрулируют их каждый день.
На этот раз приказом императора, видимо, было проводить меня к ангарам незаметно. Из-за той самой делегации? Не знаю. Какая разница… Но шли мы именно внутренними дворами.
– Простите за неудобства, Ваше Величество, – Сэм Ридник, старший гвардеец, обернулся, когда я остановилась выровнять дыхание.
– Ничего страшного, Сэм.
Этот старый почтенный вояка мне нравился. Всегда мягкий и предупредительный, он по-своему заботился обо мне в этом дворце. Вот и сейчас он подал руку, на что никогда бы не осмелился в присутствии императора. При Феликсе от меня старательно отводили взгляд, чтобы ненароком не оскорбить Его Величество «слишком пристальным разглядыванием его игрушки».
Еще несколько крутых поворотов, и мы пришли. Так быстро…Сердце екнуло.
Крытая терраса, в которую вливалась последняя лестница, врезалась носом в закрытую долину. Дворец строили в Хрустальных горах, и какую-то часть его вырубили прямо из горной породы. Сейчас он терялся в слоящихся перламутровых облаках, как вулкан в ореоле дыма, но эта величественная красота меня не трогала. Я перевела взгляд вниз, на салатно-зеленые холмы, наконец замечая ангары, жмущиеся по краям ущелья.
– Почему никто не тренируется? – насколько я знала, погонщики пестуют своих виверн днем и ночью, во благо армии снарров.
– Ну как же, Ваше Величество, – Ридник склонился к поклоне, демонстрируя небольшую залысину, – приказом Его Величества долина предоставлена для Вас.
Я сглотнула подкативший ком. Похоже на то, что меня решили прикончить без свидетелей.
– Обучать меня будете Вы? – за неимением других кандидатов я удивленно воззрилась на гвардейца.
– Что Вы, – на смуглом лице дрогнула улыбка, но тотчас сползла, едва взгляд карих глаз сместился вправо, – Его Величество предоставили Вам лучшего учителя.
Я резко обернулась.
– Мастер Рэмис к Вашим услугам, – на меня с холодной вежливостью смотрел самый настоящий лунный эльф, или истайр, как их раса звучит на родном языке. В черном костюме погонщика, какие я не раз видела на имперских скачках. Но вот честь лицезреть самого настоящего истайра выпала мне впервые. Из дружественного клана? Феликсу пришлось постараться, чтобы выманить эльфа из своего гнезда. Всем известно, что истайры лучшие погонщики. Он назвался Мастером, что еще говорить? Это высший статус.
Телосложением истайр отличался от тонких и гибких снарров – мощный рельеф мускулов, легко угадываемых под костюмом, высокий рост. На голову выше, чем у самого рослого человека. Да, фигура не давала обмануться ни темными волосами, так похожими на людские, ни спокойно блестящими глазами сдержанного серо-зеленого цвета. У Феликса, для сравнения, они ярче настолько, что видны издалека.
Ну и, конечно, на камзоле истайра серебрился знак клана – декоративная лилия. Я оторвала взгляд от броши, только когда он обратился ко мне. По всей видимости, повторно.
– Следуйте за мной, миледи.
Ни тени насмешки оттого, что я замешкалась, ни раболепия. Он просто выполнял свою работу с равнодушной точностью отлаженного механизма.
Гвардейцы с поклонами распрощались, и я пошла следом за эльфом, неожиданно наслаждаясь пружинящей травой под сапогом. В этом году лето пришло рано, оттесняя весну на сотни лиг к границам, с ее вечно холодными бурлящими речушками и густыми, как сливки, туманами.
– Вы раньше сидели в седле? – не замедлив шага, бросил истайр через плечо. Шел он совершенно бесшумно, с грацией дикого зверя – правду говорят, что лунные эльфы ближе к природе, чем солнечные.
– Ни разу, – слегка удивленно ответила я, доселе прочно уверенная, что Феликс поставил его в известность. Церемонное «мастер» я опустила, как и эльф «Ваше Величество».
Истайр замедлил шаг и окинул меня каким-то странным, оценивающим взглядом.
– Тогда я весьма удивлен, почему император настоял на выборе Мариссы.
Я вопросительно вскинула бровь.
– Простите? – это имя ни о чем не говорило.
– Недавно объезженная виверна, я бы рекомендовал ее только опытным наездникам.
Ну спасибо, Ваше Величество! Феликс все-таки решил меня убить. Я поежилась под пронзительным взглядом истайра, который словно видел мои страхи насквозь. Перед ним стояла не императрица Снартари, а бледная перепуганная девчонка. Человеческая девчонка… Все это я ясно увидела в его глазах.
– Что ж, ведите меня к ней, – собрав все свое мужество, я обратилась к эльфу, которого супруг назначил моим палачом, – я готова.
Внезапно, как шквал в Блуждающих Долинах, на меня обрушилось полное осознание своей беспечности. Пойти с представителем лунных эльфов – расы, почти все кланы которой с империей на ножах? Без гвардейцев? Непростительная оплошность. Вспомнить значение символа, серебрившегося у Рэмиса на груди, не получалось, или же жрецы еще не успели вбить мне это в голову.
– Луна свидетель, я связан клятвой и не могу выбрать другую виверну, – истайр, очевидно, пришел к каким-то выводам, – но есть один способ…, – он улыбнулся своим мыслям, и от этой улыбки сердце робко трепыхнулось, – хорошо, что Вы готовы войти в историю и стать первой леди, не побоявшейся оседлать непокорную виверну.
Я покраснела, как от первой похвалы на подмостках балаганчика, и порадовалась, что эльф снова ушел вперед и не стал свидетелем моего смущения.
…– Виверны обладают зачатками разума и вполне сносно понимают наш язык, – наставлял мастер по пути, – не советую говорить о них в их присутствии и как-либо осуждающе. Важно приветствовать легким поклоном – не кивком и не поясным, а самым обычным. Как равный равного. Вопреки мнению имперцев, над виверной не может быть хозяина, она признает только товарища и друга.
Эти слова пришлись мне по душе. Товарищ и друг… Даже шанса на дружбу я лишилась, переступив порог императорского дворца. Феликс сменял моих служанок каждый месяц, чтобы я ни к кому не успела привязаться, а от высокородных эльфиек зубы сводило – от сладкой патоки их речей в лицо и яда за спиной. Дружба… Может, в этом секрет легендарного мастерства истайров, а не в магии? Да, знал бы император о моих неподобающих мыслях, сразу бы отправил на корм.
Через четверть часа быстрой ходьбы эльф открывал ворота ангара – три человеческих роста листового железа, за которым бушевал небольшой ураган. Тревога вернулась, но панического ужаса, что вызвали во мне слова Феликса о тренировках, я, к глубочайшему своему удивлению, не ощущала. Легкий страх уколол, лишь когда ворота поддались, и истайра поглотила тьма ангара. Спустя вечность мучительно ожидания он выехал верхом на присмиревшей виверне – ящерица изучала меня малиновыми глазами с вертикальным зрачком, но агрессии не проявляла. Передние лапки, похожие на куриные и являющиеся таким же рудиментом, как неразвитые кожистые крылья, согнулись в подобии преклоненных колен. Почувствовала во мне Отмеченную? Или подчиняется приказам истайра?
Памятуя о совете последнего, я отвесила легкий поклон. Виверна продолжала изучать меня неморгающим взглядом, но эльф одобрительно склонил голову.
– Подойдите, миледи.
Я опасливо приближалась, глядя на шипастый круп ящера, в полтора раза выше, чем у лучшей лошади из императорских конюшен. Допустим, виверна не станет мной обедать, но как – предположительно – на нее забраться?
Не успела я обдумать этот вопрос, как истайр нагнулся, почти свесившись с седла, и подхватил меня за талию. Рывок, смешанный с изумлением – и я сижу перед ним, машинально вцепившись в поводья.
– В нашей культуре запрещено прикасаться к особам королевской крови, – бесшабашно подмигнул эльф, не торопясь убирать руку с моей талии, – но Вы не моя госпожа, миледи.