– Да как скажете! Не пойму, зачем вы тратите наше время?
– Господа, – Владилен Юрьевич пропустил слова подруги мимо ушей, – ситуация сложилась не из приятных. Убиты два человека. И преступник сейчас находится среди вас.
– С чего такие выводы? – округлила глаза Тонька.
– С того, уважаемая коллега, что на главном входе имеется камера. Записи показали, этой ночью посторонних на базе не было. Никто не входил, и не выходил.
– Глупости, – фыркнула подруга, – убийца мог спрятаться на территории еще днем. Здесь такой хаос творился: гости, аниматоры, обслуживающий персонал.
– Преступника бы нашли, – следователь стал злиться, – ребята обыскали каждый куст этой местности.
– Вы осмотрели территорию? Может, есть дополнительный выход?
– С каких пор подозреваемые задают столько вопросов? – процедил мужчина сквозь зубы.
–А с каких это пор я стала подозреваемой? – Тонька переменилась в лице, – оставьте угрозы и прислушайтесь к советам, Владилен Юрьевич, как–никак два трупа…
– Мне плохо, – Анна схватилась за сердце и резко побледнела, – Сонечка, доченька моя, мертва.
Лешка с Эдуардом бросились к женщине, а Матвей сказал:
– Обсудите версии у себя в кабинете, товарищи следователи!
Дядька стрельнул глазами и покраснел. Тот факт, что он не произвел должного впечатления, его явно огорчил. Эдуард тихо сказал:
– Вы простите. Я не могу оставить жену в таком состоянии. Ей нежен врачу. Можно так называемый допрос перенести на потом?
– Да все можно, – гаркнул Владилен Юрьевич, – ждите повестку в прокуратуру. Дядька развернулся и вышел в коридор.
– Почему нам попался именно он? Нудный мужик, всю душу вынет, – буркнула Тонька в тишине. Я одарила ее суровым взглядом, Эдуард горько усмехнулся и позвонил врачу.
Я вернулась в номер, достала из шкафа сумку мужа и неожиданно поняла, Романа больше нет. Человек, с которым мы прожили много лет, мертв. Я не услышу голос Романа, не увижу надменный взгляд, не почувствую прикосновений. За годы жизни с Севальским во мне многое изменилась. Я повзрослела, стала смотреть на вещи иначе, но разучилась сама принимать решения, во всем следуя инструкциям супруга. Придется вернуть самостоятельность, и жить по–новому.
В дверь постучали, вошла Тоня.
– Долго планируешь торчать в пустом номере?
– Ты права, пора ехать домой. Завтра тяжелый день. Нужно заняться похоронами. Не представляю, с чего начать.
– Погугли, там подскажут.
– Тоня, что с тобой? Откуда столько злости?
– Тебе кажется. Я зашла сказать, что уезжаю.
– Подбросишь меня домой?
– Ты живешь в противоположном конце города. Это какой круг мне надо сделать? Лучше вызови такси.
Девушка вышла из номера, оставив меня в одиночестве. Я в растерянности присела на кровать и перенеслась на восемь лет назад.
На следующий день после первого ужина с Севальским я проспала до обеда, а, придя в себя, взялась за уборку. За время отсутствия скопилась пыль. Я напялила домашние шорты, собрала волосы в пучок и приступила к делам. Мне хватило часа, чтоб привести квартиру в порядок. Оставалось помыть полы в кухне, когда раздался звонок в дверь. Сегодня в гости обещала заглянуть мама. Не глядя в глазок, я щелкнула замком, однако, ошиблась. На пороге стоял Севальский. В руках мужчина держал букет. Улыбка слетела с лица.
–Не сердитесь, Сашенька, – он уловил настроение, – я только пожелать хорошего дня.
– Не люблю незваных гостей.
– Понял. В следующий раз обязательно сообщу о визите.
– Следующего раза не будет, – я сказала как можно серьезнее, – вы действительно приятный мужчина, но нам не по пути. Предлагаю не обманывать друг друга и проститься.
Севальский, как мальчишка, топтался в пороге. Он явно не ожидал такого разговора, и думал, что ответить. Я решила помочь:
– Ступайте, Роман.
Он молча вышел за дверь, а я отдышалась и выдохнула.
После разговора в моем коридоре блондина я не встречала. Наступила осень, вместе с ней и новый учебный год. Работа не оставляла свободного времени: подготовка к занятиям, уроки, классные часы. Такая суета мне нравилась, я будто вернулась в свою школьную жизнь. В ноябре случился сезон простуд. Дети болели, школу закрыли на карантин. К сожалению, грипп и меня не обошел стороной. Ночью поднялась температура, а к утру разыгралась болезнь. Аптечка оказалась пустой. Родители, как назло, уехали отдыхать в санаторий, подруг просить стало неудобно. Тоня работала, Соня страдала после предательства Вовки. Я собралась с силами и отправилась в соседнюю аптеку. От свежего воздуха закружилась голова, а ноги стали ватными. С трудом добравшись до угла дома, я плюхнулась на лавку.
– Саша? – позвал мужской голос и рядом материализовался Севальский.
– Вы здесь откуда?
– К нотариусу приезжал, – он внимательно всмотрелся в мое лицо, – с вами все в порядке?
Пришлось медленно встать с лавки во избежание других вопросов. Но дурацкий грипп приказал ногам не слушаться. Я покачнулась и собралась упасть, а Севальский подхватил меня.
– Саша, да что с вами?
– Банальный грипп. Отпустите, а то заболеете.
– И куда вы собрались в таком состоянии? – блондин просьбу выполнять не спешил, – вам необходим покой и обильное питье.
– Прекратите читать морали, – тихо ответила я, – и отпустите. Мне нужно в аптеку. Одним питьем не вылечить болезнь.
– Неужели некому принести лекарство? – Севальский покачал головой.
– Случается и такое.
– Миша, – неожиданно громко крикнул мужчина. Я повернулась и увидела машину Романа, из которой появился молодой человек лет двадцати.
– Новый водитель?
– Да. Славный малый, – Миша подбежал к нам, а Севальский принялся руководить, – доставь девушку домой. Проводи в квартиру, и дождитесь меня.
– Ничего не нужно, – попыталась возразить я, – не хватало еще вас заразить.
– Чем? – округлил глаза водитель. Мы двинулись в сторону подъезда.
– Гриппом.
– Я–то думал, – хохотнул Миша, а я улыбнулась. Парень мне определенно нравился. Севальский вошел в квартиру минут через пятнадцать с пакетами в руках. Он обратился к водителю.
–На сегодня ты свободен.
– Мне вернуться за вами?
– Я же сказал, – резко ответил блондин, а мне стало обидно за парня, – дела окончены.
Миша пожелал скорого выздоровления и скрылся за дверью, а Роман повернулся в мою сторону.
– Больная, быстрее в кровать. Будем вас лечить.
Сил спорить не осталось, я переоделась в пижаму и прилегла. Весь день Роман носился со мной, как с маленьким ребёнком: давал лекарства, отпаивал морсом, кормил супом. К вечеру стало значительно легче. Я приняла душ и почувствовала себя человеком.
– Спасибо, вам, огромное.
– Прекратите.
– Вам, наверное, пора, – грустно сказала я. Сегодняшний день заставил посмотреть на Севальского другими глазами. Он не вызывал раздражения, его присутствие, наоборот, поднимало настроение. К тому же Роман готовил вкусный чай.
– Я остаюсь у вас, – заметив удивленный взгляд, гость добавил, – ночью температура имеет свойство подниматься. Вдруг вам снова станет плохо?
Забота Романа вызвала умиление. Блондин сдержал слово и домой не уехал, а ночь и вправду выдалась тяжелой. Меня постоянно бросало в жар. Я то спала, то просыпалась. Севальский все это время следил за моим состоянием и не ложился. К утру температура стабилизировалась. Роман удалился в ванную, а когда вернулся, сказал:
– Постарайтесь уснуть. Это лучший способ поправиться.
– Вам бы тоже не мешало вздремнуть. Всю ночь глаз не сомкнули.
– Согласен, – он оглядел комнатушку, – есть что постелить на пол?
– Ложитесь, – я подвинулась к стенке, – мои микробы вам уже не страшны.
Роман улыбнулся, устраиваясь на краю кровати. Глаза закрылись, и я отрубилась. Проснувшись, обнаружила, что лежу у Севальского на плече. Мужчина крепко спал, а я устроилась поудобнее и снова задремала.
Я вздрогнула от шума за дверями. С момента отъезда Тони прошло больше часа. Мне тоже следовало покинуть это место.
4.
Следующая неделя прошла в тумане: полиция, допросы, похороны. Глаза устали от слез, а внутри поселилось беспокойство. В пятницу меня ожидал очередной визит к следователю. Я собралась, вызвала такси и пришла на первый этаж. В холле физически ощущалась пустота огромного дома. Особняк мечты муж построил пару лет назад: два этажа, десять комнат, зона для отдыха во дворе. Три раза в неделю приходила домработница и садовник. Сначала я пыталась настоять, что с уборкой и готовкой справлюсь сама. Тем более к тому времени моя трудовая деятельность завершилась окончательно, и бесконечное сидение дома вызывало уныние. Но Севальский настоял, что его жена не будет возиться с кастрюлями и швабрами, после чего предложил занять себя чем–нибудь другим. Постепенно я превратилась в скучающую домохозяйку, единственным развлечением которой стало посещение фитнес–зала и торговых центров. Несколько раз я заводила разговор о детях, на что супруг отмечал, мол, еще рано. А когда он решил вплотную приступить к их созданию, не захотелось мне. В памяти всплыл последний разговор с Романом. Что, если бы в тот вечер я не упрямилась? Мужчина не покинул номер, и остался жив. Подступили слезы. Я выпила успокоительное, и отправилась в прокуратуру.
Владилен Юрьевич сверлил меня взглядом:
– Гражданка Севальская, отчего супруг ночевал не с вами?
– Мы поссорились, – в сотый раз повторила я, – он ушел.
– И вы спокойно легли спать? Часто у вас случались такие, ммм, ссоры?
– Роман изрядно напился на празднике. Выяснять отношения в таком состоянии не имело смысла.
– Допустим. Расскажите, ночью вы находились в номере?
– Да, – почему–то я умолчала о вылазке покурить.
– Одна?
– Конечно.
– И ничего подозрительного не слышали и не видели?
– Ничего. Проснулась утром от крика горничной.
Следователь застучал по клавиатуре. Я перевела дыхание, но ненадолго.
– В каких отношениях состояли погибшая Леденева и ваш супруг?
– В приятельских, – вопрос вызвал недоумение, – Софья моя давняя подруга, она приезжала к нам в гости. Мы встречались в общих компаниях. К чему такой вопрос?
– Пытаюсь найти ответ: что делал женатый мужчина в отдельном номере с чужой невестой?
– Вы на что намекаете? – мне стало нехорошо.
– Намекают бабушки на лавочке, – засмеялся следователь, – а я спрашиваю по факту. Замечали вы странности в отношениях супруга и подруги? Может их связывало нечто большее, чем дружба? Вы узнали об этом, между вами разыгралась ссора, и супруг ушел?
Я попыталась унять дрожь, негодуя от слов следователя. Он считал Соню и Севальского любовниками. Этот бред не укладывался в голове.
– Между Соней и Романом не было ничего, кроме приятельских отношений. Не было, и быть не могло.
– Я бы не был столь категоричен, – следователь хмыкнул, – в жизни возможно все.
– В вашей, но не в моей.
– Дерзите? – наклонил голову собеседник, – в вашем положении не советую.
– А какое, простите, у меня положение? – я удивленно подняла бровь.
– Ну как же, – Владилен Юрьевич расплылся в улыбке, – мотивов для убийства Севальского немного. К примеру, ревность молодой супруги, то есть вас. Или немалое наследство: два автомобиля, особняк, приличный счет в банке. Кроме вас родственников у достопочтенного судьи не имелось. Соответственно, вышеперечисленное после его внезапной смерти досталось вам. Так что, делайте выводы.
От наглых предположений сперло дыхание. Я как рыба беззвучно открывала и закрывала рот. Затем опомнилась и сказала:
– Вывод сделала. Без присутствия адвоката общаться с вами я не собираюсь.
– Свободны, – резко бросил следователь и вернулся к ноутбуку.
В коридоре я отдышалась и решила поговорить с Тоней. Вдруг она узнала, что–то новое о деле. От следователя явно подробностей не добьешься. Подруга взять трубку не пожелала. Три раза я набирала номер, и три раза слушала длинные гудки. В голове царила полная неразбериха, и я вызвала другой контакт из адресной книги.
– Слушаю, – глухо ответил Лешка.
– Привет, как дела ни спрашиваю.
– Я у тебя тоже, – он вздохнул.
– Ты где сейчас? Поговорить хотела.
– У Сониных родителей. Не могу один оставаться. Муторно.
– Понимаю, – тоска сдавила грудь.
– Приезжай, Леденевы не будут против.
– Ок. Вызываю такси.
Родители Сони жили в центре города. Отец подруги владел компанией грузоперевозок. В семье Леденевых в изобилии имелись деньги, но они этим не кичились. Жили скромно и старались помочь окружающим. Я поймала себя на мысли, что думать о подруге в прошедшем времени не получается. Казалось, Сонька вот—вот выбежит навстречу, обнимет и защебечет о делах. За что все это случилось? Подруга наконец, встретила счастье, но не насладилась им сполна.
Конец ознакомительного фрагмента.