Действительно, здоровяком его было не назвать, даже наоборот. Лохматые короткие волосы непонятного цвета, добротная, но изрядно заношенная одежда, кое где латанная. Но самое главное было то, что передо мной был человек. Обычный, не трёхглазый, без когтей и я надеюсь без клыков. С трудом подавил желание узнать это немедленно. Интересно, чтобы он подумал, если бы я попытался увидеть его зубы? Мысль меня позабавила, и я усмехнулся. По-своему истолковав такое действие, абориген стал быстро лопотать что-то про еду, семью и какую-то случайность.
Темнота не способствовала установлению контакта, пора было выходить из тени. Включить свет не было проблемой, посох я терять не намеревался.
– Здравствуй, быстроногий олень! – поприветствовал я, незнакомца, как только сумрак растаял, растворенный мягким светом, пролившимся с вершины посоха.
Реакция аборигена была неожиданной. Он замолчал, поперхнувшись на полуслове, выпучив глаза и, похоже, собирался провалиться в обморок, лишив меня своего приятного общества.
– Эй, эй, ты куда собрался? – я стал хлопать его по щекам, пытаясь привести в чувство.
Тут я ещё кстати сообразил снять очки и выругался про себя – военные разработчики использовали все шансы боевой техники воздействия на противника, в данном случае, увидев меня в этих очках, враг должен был обделаться от страха.
– Я не понимаю, что ты говоришь. Ты кто? Ты разве не из полиции? – Пациент вроде бы начал оживать.
Ну надо же! Он меня не понимает! Попался единственный живой человек на планете, и тот страшно дремучий. Хотя стоп! Почему это единственный, когда он о полиции говорит. Значит, как минимум социум. Вот это да, не было гроша да вдруг алтын! Я постучал себя по затылку – где обещанное ускоренное обучение, за что муки приняты? Но, похоже, эта штука действительно работает, в чём я тут же убедился. Я немало удивился, когда следующую фразу произнёс на не своём родном языке:
– Не из полиции.
Судя по всему, моему симбиоту не хватало словарного запаса для анализа, по мере общения эта проблема должна решиться. Повторение последних слов аборигена произошло вроде как и по моей воле, но скорее всего было не случайным. Требовалась настройка на звуки чужого языка, привыкание гортани и отработка произношения.
Тем временем, абориген оклемался окончательно и уже сам смотрел на меня с интересом.
– Я Хобин. Этот выход никто, кроме меня не знает. Ты тоже сталкер? Откуда ты?
– Откуда ты? – вообще-то я хотел сказать совершенно другое, но правила преодоления языкового барьера устанавливал симбиот и препятствовать ему в этом я не видел смысла.
Я? – переспросил Хобин, – Так деревенский я, тутошний. Мы завсегда здесь туннели обираем, то есть я хотел сказать путешественники мы, по подземельям. Ну и сувениры какие, конечно, если попадаются…
– А я Василь, пилигрим, странствую по святым местам. – я поправил полы накидки, запахнув её спереди. Я всегда представлял себе странников в длинных плащах с накинутыми на голову капюшонами.
Абориген все ещё посматривал на меня с недоверием.
– Ты веришь в эти легенды о великих битвах, героях и овеянных славой курганах?
– Знаю, потому как лицезрел оную. Вот узри неверующий – я протянул пряжку, подобранную на ледовом побоище.
С чего мне вздумалось вести речь, подобно игумену, я сам себе ответить не мог, но представлялось очень забавным.
– О, это ценный металл, – с уважением произнёс Хобин. Глаза его так и засверкали.
– Я понимаю, вещь ценная и памятная, но не могу ли я предложить что-либо на обмен. – он подхватил свой тощий мешочек и высыпал передо мной кучку мусора.
Интерес для меня – это барахлишко представляло только с той стороны, чтобы понять его привлекательность для местного социума. Судя по всему, уровень здесь был не так уж и высок, если они брали всякую дрянь.
– Дарую. – я сделал широкий жест рукой, – ибо не вещь важна, а вера.
– Воистину, верую теперь – воскликнул Хобин, быстро засовывая свою россыпь в мешочек. По-моему, у него даже слезы на глазах навернулись. И вдруг он замер, насторожившись.
– Что же это я сижу! – закричал он, метнувшись к открытым створкам норы и толкнул один из выступающих камней. Створки съехались, надёжно запечатывая вход. Уж в чём-чём, а в их надёжности я убедился лично.
– Крысь? – спросил я с пониманием.
– Мысь. – последовал незамедлительный ответ.
– Отож. – я обругал себя за торопливость.
В ответ на недоуменный взгляд и пресекая лишние расспросы, тут же добавил поднимаясь:
– И правда, что же это мы сидим, а не пора ли в дорогу?
Уговаривать Хобина не пришлось, обретя не столько веру, как пряжку, он летел, словно на крыльях, а я еле поспевал за ним.
Впрочем, туннель был не длинный и мы довольно быстро вывалились на белый свет. В буквальном смысле.
Передо мной открылись просторы, сразу же покорившие меня своим колоссальным объёмом. Глубокая, уходящая вдаль, перспектива, казалось поистине ошеломляюще фантастичной, особенно после тесных казематов катакомб.
Вдалеке виднелась дорога, вынырнувшая из-за холмов и скрывающаяся в небольшой рощице. Свежая, словно на картинке, зелень травы и деревьев сразу же приковывала взгляд, потрясая своей чистотой и объёмом. Уходящие вдаль лохматые кроны деревьев, прерывалась холмами с редкой растительностью, а в низинах серебрились ручьи, сливаясь в величавую неспешно текущую реку.
Я развернул плечи и вдохнул полной грудью. Воздух, насыщенный кислородом, пьянил, а запах чистой, свежей зелени возносил вообще в небесные чертоги, откуда были изгнаны Адам и Ева.
Край, расстилавшийся передо мной, не иначе, как раем назвать было нельзя. Подлесок был идеально чист, а в его траве, если верить Хико, можно было набрать вкусных и разных ягод. Ковры лугов манили такой мягкой салатовой травкой, что хотелось немедленно броситься в её объятия и кувыркаться, как ребёнок, забыв про приличие, воспитание и другие признаки цивилизованности.
После пустынных земель поверхности это казалось чудом и, признаться, представлялось очагом папы Карло, нарисованном на куске холста. Подумаешь холст! Да сейчас такие технологии, что нарисуют на чём угодно! Ну что же, скоро истина проясниться. Но, как же хочется верить в то, что видят твои глаза, особенно если оно прекрасно! Я перевёл взгляд на небо. Сверху лился ровный белый свет, в вышине казавшийся светло-синим. Красота, да и только! И это все глубоко под землёй! Некоторые инженерные решения наводили на мысль, что на всей планете поработала единая рука, пытавшаяся облагородить поверхность и создать райский уголок внутри.
Осталось только выяснить, не поработал ли здесь ещё и тот злой гений, который нашпиговал уже знакомую мне часть планеты всякими пакостными механизмами. Я оглянулся в поисках Хобина. Пока я занимался созерцанием и любованием, Хобин не теряя даром время, задвигал вход в катакомбы подручными материалами – камнями и сухими ветками, которых здесь оказалось в избытке. Через мгновение он выпрямился, отряхивая руки и скептически посмотрел на результат.
– Ну что, господин пилигрим, куда дальше путь держите? – Повернулся он ко мне с вопросом.
– Для меня все пути равны. Похожу по стране, посмотрю, как люди живут. До дороги всё вместе дойдём? А дальше, как я понимаю, у каждого своего путь?
Хобин поправил заплечный мешок и кивнул:
– Абсолютно верно понимаете, таинственный странник.
Что в путь собраться пилигриму – только подпоясаться, и мы неспешно начали спускаться по направлению к рощице, около которой просматривалась часть накатанной до жёлтой земли дороги.
Глава 6. Прибытие не гарантируется
– Машина стоп! – выкрикнула пилот, докладывая о полной остановке корабля, – Тест маневровых выполнен!
Весь экипаж замер, приготовившись к хорошо известной процедуре разворота. Агитар уже хотел давать команду на совершение манёвра, как корпус охотника вздрогнул от удара и заставил штурмана с пилотом откинуться в креслах, а капитана со старпомом ухватиться друг за друга. Все переглянулись, не понимая причины такого неожиданного явления.
– В порядке? – Агитар отпустил покачнувшуюся Миру, – Ну-у-у, – протянул он, – И кто скажет мне что это было такое?!
По ощущениям, охотник получил удар со стороны кормы, не сильный, но чувствительный, а самое главное – совершенно непонятного происхождения. Это был не метеорит, потому что локаторы задней полусферы транслировали тишину. Но это мог быть пилотируемый объект, способный применить технологии радиотехнической маскировки. Или прайду посчастливилось присутствовать при рождении новой легенды про космический призрак.
Оставалась надежда на визуальную идентификацию.
– Изображение на экране! – Мира повернула переключатель обзора на камеры заднего вида.
Экипаж во все глаза вытаращился на транслируемое изображение. Если бы там появился дракон, грызущий корму, это не вызвало бы столь напряжённого взгляда и изумления, чем пустой экран с изображением лишь черноты космоса и ярких точек далёких звёзд, насмешливо взирающих на такие глупые в этот момент лица экипажа.
– Ничего, – растерянно произнесла пилот.
– А это что такое? – штурман коснулась световой указкой на созвездие, притаившееся неброским набором звёзд в углу экрана.
– И что это? – не поняла Мира.
– Не что, а где. Переключи пожалуйста экран на переднюю полусферу.
Дождавшись переключения экрана, штурман ткнула указкой в похожее изображение, но в другом углу:
– Полюбуйтесь пожалуйста. Тот же экран, но в зеркальном отображении.
– Гая!!! – завопил Агитар во всю мощь своих лёгких.
Мира развела руками под вопросительным взглядом штурмана с пилотом. Встречаться взглядом с капитаном никто не хотел.
Дверь в рубку отлетела в сторону, открытая в аварийном режиме, и из проёма вылетела бортмеханик, распахнув большие, ничего не понимающие глаза, в которых ещё плескалась опутывающая пелена сна.
Она резко остановилась, наткнувшись на взгляды удивлённого экипажа. Штурман хихикала, прикрыв рот рукой, а пилот показывала большой палец, многозначительно кивая головой. Гая сбросила сонное оцепенение и, чтобы окончательно проснуться, хотела доложить по форме… Но тут и она с удивлением констатировала, что формы на ней нет!
– Гая! – подскочившая Мира тут же обхватила её руками и, развернув в сторону двери, вытолкала из рубки, – Немедленно приведи себя в порядок! – выкрикнула она ей в след.
– Не забудь про макияж! – бросила вслед пилот.
– Наша красавица не потерпит, чтобы взгляд капитана перехватил кто-то другой, – пилот заговорщически подмигнула штурману, – особенно, если этот кто-то использует для этого такой экстравагантный вид.
Ожил экран связи, но пустые графы сведений об абоненте, свидетельствовали о неуспешной идентификации входящего вызова:
– Таки не скажите, с кем мне говорить, чтобы забрать мои деньги? То, шо вы на них попали – это понятно, а куда попал я?
«Проклятье, – выругался про себя капитан, – мерк, да ещё торговец! Лучше уж вести дело с десятью мерками-солдафонами, чем с одним торгашом! Разденет до нитки – сам не заметишь как. Выговор ещё к тому же особенный. Не сразу и поймёшь, что сказать хочет.»
– На связи Агитар, капитан корабля Грани. С кем имею честь?
– Шо вы имеете? Честь? Вы мне просто начинаете нравиться! С честным капитаном можно вести дело! Вам будет не жалко расставаться с моими деньгами!
– С какими такими вашими деньгами? О чём идёт речь? Вы не соблюдали дистанцию, а расплачиваться за это должен я?
– Где Гая? Сначала врывается за минуту, а потом на полчаса куда-то пропадает! – бросил Агитар в сторону Миры.
– А ты не ори, как раненый в задницу лапис, – буркнула та в ответ, – у девочки стресс, может быть!
– Эта девочка – бортмеханик. А что мы видим на экранах? Она в это время краситься соизволит?
– Ничего не видим, – спорщики не заметили, как появилась Гая, в аккуратном комбинезоне и с «подведёнными» глазами, – Точнее видим, но это изображение идёт от других камер!
Большие от природы глаза Гаи, небольшой рост плюс копна огненно-рыжего цвета над головой делали её похожим на мультяшного персонажа, которого трудно было принимать всерьёз. Накрашенные глаза придали ей вид школьницы, дорвавшейся до маминой косметики. Пилот и штурман всхлипывали, уткнувшись друг в друга лбами. Даже Мира улыбалась украдкой.
– Почему? – спросил Агитар, сбитый с толку видом Гаи.
В это время снова ожил экран связи:
– Вы имеете сэкономить на сигнальных огнях деньги! И позволяете себе тормозить так, шо будто они у вас есть. Таки отдайте их мне, и мы закроем этот разговор.
– Гая, что происходит? – прошипел Агитар, – Чего у нас нет?
– Отсутствуют камеры заднего вида, но я вчера это только обнаружила. Не успела сказать… Навигационные огни включены… Мы же не флайер, у нас нет сигнальных огней!
– Мне нужен обзор и чем скорей – тем лучше!
– Я выкину на орбиту корабля дроида, а его камеру выведу на экран – громко прошептала Гая, – Если его не заклинило от удара, конечно.
– Действуй! Ну действуй уже, – взмолился Агитар, выталкивая бортмеханика, – Мира, проконтролируй, пожалуйста, чтобы она не вылетела вместе с дроидом.
– Давайте оценим ущерб, чтобы составить точную смету ущерба, сообщим в управление космополётами, – обратился Агитар к неизвестному, вещавшему с экрана связи.
– Да шо там считать? Дайте шо есть, к чему эти проволочки? Или вы не спешите больше чем я?
– Непонятно, – прошептала пилот, – подозрительно как-то…
– Спешу ли я? Уже нет, господин адмирал, уже нет… – рассмеялся Агитар, – Дамы, – он выдержал театральную паузу, – позвольте вам представить: неуловимый адмирал Кирк!
– Да шо вы такое говорите! Слушайте меня, последний раз повторяю – расходимся и никто никому ничего не должен! Деньги можете потом прислать переводом.
Экран обзора помигал и высветил изображение небольшого космического кораблика, неудачно засевшего носом в дюзах охотника. Из дверного проёма впорхнула Мира, ища взглядом экран с изображением кормы:
– Дроид на орбите… Ага! Вот и изображение… – она оторвала взгляд от экрана и с удивлением воззрилась на окружающую её немую сцену: – Я что-то пропустила?
– Что тут происходит? – в проёме двери показалась рыжая копёнка бортмеханика.
– Да всё уж произошло… Видите ли, адмирал Кирк был настолько любезен, что не мог позволить нам уйти, не пожертвовав собой ради достойного завершения нашей миссии.
– Очень любезно с его стороны. А кто это? – спросила Гая и сладко зевнула, сворачиваясь калачиком на свободном кресле.
– Адмирал, надеюсь вы не будете предпринимать неосторожных действий? Вы же не уйдёте вот так просто… Не посидев на дорожку? – сказал Агитар, наблюдая, как корабль Кирка начал вращать маневровыми двигателями, – Вам ведь очень повезло, что мы не успели включить свои маршевые.
– Ша, никто никуда не идёт! С чего вы взяли? Зачем мне куда-то идти, если я уже здесь? Кто тут принимает добровольную сдачу?
Прайд хохотал так звонко, что экраны кругового обзора стали рябить ему в унисон, и так заразительно, что смеяться начали и на стороне Кирка.
– У меня к вам один вопрос, Кирк. Уж позвольте вот так, без незаслуженных чинов и званий, – отсмеявшись произнёс Агитар, – И не для протокола, конечно… Вы ведь болтались всё время сзади, – не спрашивал, а скорее утверждал Агитар, – Откуда вы знали, что задний обзор у нас отсутствует?
– О, мне таки стыдно ходить с вами по одной галактике, капитан. А шо вы хотели от сборки лаписов? Сплошную экономию? Получите и распишитесь. У них масса недоделок. Поверьте старому торговцу – если дорогой товар продают дёшево, значит вас хотят обмануть.
– Что же, приятно было иметь с вами дело, Кирк. Вы сам решили проблему с самим собой. Такое не часто бывает. Ожидайте почётный эскорт, достойный настоящего адмирала. Конец связи.
– Что теперь будем делать? Каков новый план? – Все выжидательно посмотрели на капитана.
– Сдадим Кирка патрулю. Он же поможет и растащить корабли… Моё предложение следующее – время терять не будем, оценим повреждения и, если возможно, пойдём в аварийном режиме, ремонтируясь на ходу.