– Что случилось?
Я смотрела на него и чувствовала, что начинаю злиться. Злиться оттого, что предполагала, что все это было аферой моей неугомонной бабушки и человека, которого до недавних пор я считала своим лучшим другом. Да, я не была уверена на сто процентов, это была исключительно моя интуиция, но, идя, как всегда, ва-банк, я знала, что легко определю по его поведению и эмоциям, оправданны ли мои предположения.
– Это я хотела у тебя спросить, что случилось?! – набросилась на него я. – Я не думала, что ты можешь пойти у нее на поводу и так нагло лгать мне!
– Ника, я не хотел… – только и сказал Миша, виновато смотря на меня, и сделал шаг ко мне навстречу, но я, убедившись в своем предположении, отшатнулась от него, как от какого-то монстра.
– Не прикасайся ко мне! – взбеленилась я.
На шум выскочил Макс, и я прижалась к его груди, пытаясь найти в его надежных объятиях спасение от боли, пронизывающей меня, и силы, чтобы держать себя в руках и вести себя адекватно, а не разгромить от обиды, клокотавшей во мне, все вокруг.
Он потянул меня в квартиру, и я, больше ничего не говоря Мише и даже не смотря в его сторону, послушно пошла за ним, стараясь не слышать его жалобное «Прости, я не хотел тебе сделать больно».
Максим увел меня в мою комнату, сел на кровать и посадил к себе на колени.
– Что случилось?! Что ты буянишь?!
Я подняла глаза на него.
– Он… Она…
Мне было стыдно даже говорить ему это.
Он молча терпеливо смотрел на меня и ждал, когда я соберусь, чтобы быть в состоянии все рассказать. Наконец я осмелилась:
– Никто не болен. Это просто был гнусный обман.
– Что?!
Он не мог поверить моим словам. Я сама едва верила в это, но это было действительностью. Той действительностью, которую надо было принять. Бабушка в своем маниакальном желании разлучить меня с Максимом была готова на все. И снова в голове всплыла Вера. Она точно не могла справиться с той бабушкой, которая вдруг неожиданно открылась мне.
– Ты уверена?
Я кивнула.
– Да. Она так сильно хочет разлучить нас, что готова ничем не побрезговать.
Он молчал, и мне было немного страшно – вдруг он решит, что не хочет связываться со мной из-за моих неадекватных родственников.
Я с беспокойством посмотрела в его глаза, пытаясь прочитать его мысли.
– Знаешь, Питер по тебе соскучился. Я куплю тебе билеты, и ты приедешь в следующие выходные ко мне сама.
Я понимала подтекст его слов, но была безоговорочно согласна с ним. К тому же там у него, в Санкт-Петербурге, не надо было платить за гостиницу, и я могла приехать в пятницу, и в нашем распоряжении был бы лишний вечер и целая ночь.
– Хорошо, – прошептала я и, уткнувшись лбом в его голову, закрыла глаза. Просидев в таком положении пару минут, я почувствовала, что практически пришла в себя, но поскольку в этом эпизоде нужно было поставить жирную точку, я нехотя покинула его колени и, произнеся «я скоро», вышла из комнаты.
Не успела я войти в комнату бабушки, как она жалобно запричитала:
– Никуся, куда же ты пропала?
Я села на кровать и с обидой посмотрела ей в глаза.
– Как ты на такое решилась?! Неужели ты не понимаешь, что я люблю его и, разлучив меня с ним, ты сделаешь меня несчастной?!
Она заморгала, скорее всего, пытаясь понять, продолжать свою игру или нет, а я продолжила:
– Ты разрушила жизнь Веры и подтолкнула ее к тому окну.
– Не смей обвинять меня в смерти Веры! Я не причастна к ней! – мгновенно выздоровев, взвилась она.
Не имея желания и сил дискутировать на эту тему, я поставила вопрос ребром:
– Если ты не перестанешь придумывать варианты, как разлучить нас с Максимом, то я бросаю институт, собираю вещи и уезжаю к нему в Питер!
Моя угроза явно подействовала на нее. Она испуганно посмотрела на меня.
– Не бросай учебу! Пожалуйста! Я… Я не буду вмешиваться…
Я подошла к двери и, обернувшись, повторила свою угрозу:
– Если еще раз ты сделаешь что-то подобное, я без разговоров уезжаю.
Я вошла в комнату. Макс сидел на моей кровати в той же позе, и я, не спрашивая разрешения, повалила его на кровать, упав сверху.
– Ника…
Я приподняла голову и поймала его взгляд.
– Да!
– Что ты делаешь?!
– Лежу на тебе, – делая изумленное лицо, как будто не понимая суть его вопроса, ответила я.
Он перевернул меня на спину и хотел встать, но я схватила его за руку.
– Не уходи. Она не войдет сюда без стука. Уверяю тебя.
Он поднялся и сел на край кровати, а я встала на колени, доползла до него и обняла сзади, прижавшись к его спине.
– Просто полежи со мной. Я хочу, чтобы моя кровать пахла тобой: твоим парфюмом, твоим телом, – попросила я.
Он аккуратно убрал мои руки, встал, и я надула губы, собираясь уже поворчать, но он снял свое нежно-голубое поло и протянул мне. Я улыбнулась, прижала ткань к себе и вдохнула самый лучший запах – запах любимого мужчины.
– Оставь ее себе, – улыбнулся он, и я кивнула ему в ответ.
Однако без футболки, в одних джинсах он выглядел настолько сексуально, что я, как маньячка, отложив в сторону его поло, встала с кровати и, повиснув у него на шее, потянула обратно. Мы рухнули на нее и засмеялись. Я стала целовать его, но он отодвинул меня и, закрыв мне рот ладонью, сказал:
– Либо держишь себя в руках, либо я встаю.
Я надулась, но выбрала первое. По крайней мере, лежать у него под мышкой на голой груди и прижиматься всем телом мне не возбранялось.
Часа через два в комнату постучала бабушка и сладким голосом позвала меня в коридор. Я вышла.
– Никуся…
Я сердито посмотрела на нее, и она исправилась:
– Ника, через полчаса будет готов ужин.
– Хорошо.
Я хотела уйти, решив, что это все, что она хотела мне сообщить, но она взяла меня за руку. Я вытащила свою руку из ее руки.
– Что еще?
– Ты же знаешь, Миша всегда по воскресеньям ужинал у нас…
– Нет, – даже не дослушав, отрезала я. Не хватало мне только двух предателей за одним столом. Я хоть и не собрала вещи, чтобы уехать, но не простила ни одного, ни другую.
– Ника, я виновата, это я заставила его тебе позвонить, он не хотел.
– Бабушка, он что – маленький мальчик?! – начала заводиться я.
– Ника!
– Нет!
Понимая, что со мной бесполезно спорить, особенно сегодня, когда внутри меня еще все закипало при мысли, что она сегодня устроила, она вздохнула и сдалась.
Ужин прошел спокойно, практически молча, но я рада была уже тому, что он не принес новых эксцессов и не добавил ссор к нашему и так чересчур эмоциональному дню.
Вставая из-за стола, Макс поблагодарил хозяйку и обратился ко мне:
– Мне пора.
– Я с тобой!
– Нет, – мягко, но в то же время твердо произнес он, и мне не помог даже мой очень жалобный взгляд.
Я поплелась за ним следом, в надежде, что он еще передумает, и как только он остановился в коридоре и я встретилась с ним взглядом, я проныла:
– Макс…
– Ника, не рви мне душу, я и так хочу запихнуть тебя в свой чемодан и увезти с собой.
Я тяжело вздохнула, понимая, что ничто мне не поможет его переубедить и прощаться в этот раз придется в коридоре моей квартиры. Он обулся, накинул куртку, и мы расстроенно посмотрели друг на друга. Каждый раз было так неимоверно сложно расставаться! У нас не получалось просто сказать «пока» и выпасть из жизни друг друга на неделю. Каждое расставание было болезненно. Я ощущала, будто прощаюсь с ним на целую вечность. И пусть я понимала, что мы можем звонить и писать смс и у нас была даже видеосвязь, но мне для счастья просто необходимы были тактильные ощущения.
Я сделала шаг и обхватила руками его за шею.
– Я люблю тебя.
– Я тоже.
Его губы едва коснулись моих губ, и он, убрав мои руки, открыл дверь и вышел. Я осталась стоять на пороге, смотря, как он быстро спускается по лестнице, и думать о том, что до новой встречи надо прожить как-то бесконечную неделю.
3 глава
Я мчалась на поезде, названном в честь самой быстрой птицы в мире, и с нетерпением ждала, чтобы он, оправдав свое название, поскорее меня привез к самому дорогому для меня человеку.
Сегодня была пятница, и вагоны были полностью забиты людьми, спешащими, как и я, на выходные в другой город. И даже в вагоне бизнес-класса (билет в который мне купил Макс) не было свободных мест.
Я ехала к нему и безумно радовалась тому, что мы должны были встретиться как минимум на двенадцать часов раньше, чем если бы он, как в прошлый раз, сам приехал бы ко мне в Москву; то есть бонусом мы получали еще один совместный вечер и ночь…
Неделя разлуки после прошлого двухнедельного расставания прошла довольно-таки быстро. Мы научились больше писать друг другу, больше разговаривать по телефону и в скайпе, замещая это технологичное общение присутствием друг друга в своих жизнях.
Когда мое сердце сильно одолевала тоска, я смотрела на Луну и представляла, что он тоже смотрит на нее, и это огромное небесное светило, кажущееся с Земли игрушечным шариком, объединяло и приближало нас друг к другу.
Подъезжая к Московскому вокзалу, я почувствовала, как участилось мое сердцебиение в предвкушении встречи с ним. Я перебирала глазами цветную массу людей, ища в ней любимый серый взгляд, и испытывала пьянящее чувство от скорой встречи.
Поезд остановился, я вышла на перрон и, растерянно смотря в разные стороны, не могла найти Максима. В этот момент кто-то закрыл мне глаза ладонями, и до боли знакомый голос произнес у уха:
– Добро пожаловать в Петербург!
Я тут же обернулась и повисла на его шее с диким визгом:
– Макс!
Кто-то обернулся и недовольно посмотрел на меня, но мне было безразлично. Пусть хоть все оборачиваются и показывают на меня пальцами – мне было все равно. Я была так счастлива, что была готова кричать об этом во всеуслышание.
Наши губы тут же нашли друг друга и, еле сдерживая бешеную страсть, мгновенно вспыхнувшую от прикосновения тел, увлекли нас в бездну нашей любви.
Когда мы смогли немного взять себя в руки и оторваться, разомкнув объятия, то поспешили к его машине во взаимном желании поскорее добраться до его квартиры, чтобы, оставшись наедине, предаться страсти, выплескивающейся через край после недели воздержания.
Оказавшись в квартире Максима, мы снова накинулись друг на друга, как изголодавшиеся звери, но в его спальне я вдруг почувствовала себя не в своей тарелке, вспомнив, как в последний раз, когда я была тут, пьяная и невменяемая, я бесстыже залезла в его кровать после того, как он вежливо сказал «нет». От этих мыслей я задергалась, и он почувствовал это.
– Что случилось?!
Я попыталась обойти эту тему стороной.
– Ничего.
– Ника!
– Я вспомнила, как пьяная набросилась на тебя, – нехотя призналась я.
Он улыбнулся.
– Это было классно!
– Макс!
– Правда! – воскликнул он, удивляясь тому, что я ему не верю. – Особенно эффектен был твой выход в одних трусах!
Я тихонько пихнула его.
– Перестань!
И, надувшись, добавила:
– Я знала, что тебе нельзя говорить такие вещи, иначе будешь подкалывать!
Он усмехнулся.
– Я серьезно! Давай повторим.
Он снял футболку и джинсы и, рухнув на кровать, произнес:
– Твой выход! Жду, когда ты набросишься на меня со страстным поцелуем.
– Хорошо! – сладко сказала я и с вызовом посмотрела на него, принимая условия его игры. – Не думай, что мне слабо!
Под его пристальным взглядом я демонстративно сняла джемпер и джинсы и, эффектно растянув бюстгальтер, кинула в него. Я заметила, как после этого потемнели его зрачки, и, чувствуя невероятное возбуждение от этого мини-стриптиза, что я устроила ему, и от его реакции на него, я тут же набросилась на Макса, впиваясь в его губы сумасшедшим поцелуем почти так же, как тогда.
Точно так же, как тогда, он, не отрываясь от моих губ, перевернул меня на спину, и я, словно по написанному заранее для нас сценарию, обвила руками и ногами его тело…
Я лежала в прострации на животе, обнимая руками подушку. Макс водил мне пальцами по спине, и мне хотелось мурлыкать и совсем не хотелось вылезать из кровати и идти готовить нам ужин.
Словно прочитав мои мысли, он спросил меня:
– Что ты думаешь насчет пиццы в постель?!
Я подняла голову и, счастливо улыбаясь, закивала.
– Думаю, отличная идея!
Он взял с тумбочки планшет, и мы определились с заказом.
Все так же не отрываясь от подушки, я пообещала:
– Завтра я не буду лениться и приготовлю нам с тобой умопомрачительный обед.
Он прижался ко мне и, зарывшись в моих волосах, пробормотал:
– Приготовь лучше умопомрачительный завтрак, как ты однажды делала, потому что на обед мы пойдем к Вадиму и Марине.
После его слов я нахмурилась и повторила, словно была не в состоянии понять сказанное с первого раза:
– К Вадиму и Марине…
Он с насмешкой посмотрел на меня.
– Да. Ты чего, трусишь?!
Я фыркнула.
– Нет. Просто странно это. Для нее я бывшая любовница ее мужа.
– Ну, вообще-то, нас позвал Вадим, а Марина пока ничего не знает, и это хороший повод все прояснить.
Я вспомнила случайно прочитанное смс его сестры, где она называла меня шлюхой, вспомнила, как она выгоняла меня из своего дома, когда я пришла разоблачать Вадима, и подумала, что завтра мне предстоит веселенький обед.
– Вы оба решили позабавиться и посмотреть, как Марина будет прилюдно убивать меня? – горько усмехнулась я.
– Знаешь, при всех раскладах, думаю, с тобой это у нее не получится, – также шутя ответил он.
Я хмыкнула и попыталась отогнать мысли об этой неприятной новости на завтра. Я была не рада предстоящей встрече с Мариной, но сегодня я не хотела об этом думать. Сегодня был долгожданный и самый лучший вечер на этой неделе, и нас ожидала такая же долгожданная, неповторимая совместная ночь, а все остальное я решила оставить на завтра…
4 глава
Проснувшись утром раньше Макса и немного полюбовавшись на то, как он спокойно спит рядом, я решила пойти на кухню и приготовить, как он хотел, умопомрачительный завтрак.
Аккуратно выбравшись из кровати, я не стала копошиться в своих вещах, а, подобрав с кресла его вчерашнюю пахнувшую парфюмом футболку, натянула ее на себя и вышла из комнаты.
Приведя себя в порядок в ванной, я завязала свои длинные волосы пучком на макушке и наконец добралась до кухни.
Запустив кофе-машину, я залезла в холодильник и достала все необходимое для приготовления завтрака.
Минут за двадцать я со всем управилась и с чашкой полуостывшего кофе, задумавшись, стояла у окна и смотрела на панораму города.
Макс неслышно подошел сзади и, обхватив меня за талию, чмокнул в щеку. Я вздрогнула от его неожиданного появления, и он виновато произнес:
– Прости, я не хотел тебя пугать.
Я обернулась и, поставив чашку на стол, обвила его шею руками.
– Ничего. Я просто задумалась.
– О чем?
– О нас, – многозначительно ответила я.
– А поконкретнее?!
Я пожала плечами.
– Просто вспомнила, как однажды уже готовила тебе здесь завтрак, а потом ты появился… Ты был другой… Ты так улыбнулся… И, наверно, тогда я что-то почувствовала к тебе.
Я улыбнулась своим воспоминаниям и тому, какими глазами он смотрел на меня.
– А когда тебе понравилась я?
Он задумался, слегка нахмурив брови, а потом ответил:
– Наверно, тоже тогда. Ты вдруг стала такой милой, что я посмотрел на тебя другими глазами… А когда ты пришла в клуб в том сногсшибательном платье, я вообще поплыл!
Я, вспомнив про остывающий завтрак, усадила его за стол и села рядом. Мы принялись поглощать приготовленный мной омлет с жутко вредным беконом, продолжая делиться друг с другом такими значимыми для нас мелочами из наших воспоминаний из той прошлой и такой далекой теперь нашей жизни.