– Ведьма идет сюда… – и, подняв руки вверх, стала распылять пахучую траву, убирая запах своего присутствия. – Я приду поздней ночью… и ты… должна будешь решиться. Поняла?
Ниналия молча кивнула, сглатывая горькие слезы разочарования в желанных надеждах и ужасаясь последствий своего выбора, который она для себя уже сделала.
Как только сестра исчезла в свечении, дверь распахнулась и в комнату влетела запыхавшаяся Гарана. Она посмотрела на Ниналию, сидящую на полу, а потом обвела взглядом комнату.
– Ты посмела вызвать темную силу? – прищурившись, поинтересовалась колдунья.
– Нет, – честно рявкнула Ниналия, не считая свою сестру темной.
– Но камни…
– Так и задавай вопросы камням, – снисходительно процедила женщина, незаметно вытирая кровь подолом платья.
Гарана проверила черные камни и подошла к жене владыки, стараясь найти порезы на ее теле. Резким движением схватила за руки. Ниналия дала ей убедиться в их чистоте, а потом оттолкнула колдунью.
– Никогда не смей ко мне прикасаться, ведьма, – прошипела рассерженная женщина.
Гарана с ненавистью посмотрела на красивую хозяйку и произнесла:
– Недолго будешь такой гордой, я позабочусь, чтобы ты сломалась. И о твоей никчемной дочери… тоже не забуду.
– Не почерней от натуги, – прорычала драконица, видя, как реагирует ведьма на ее слова.
– Я…
– Что? Нажалуешься? Давай! – выкрикнула Ниналия.
Женщина что-то прошипела про себя и вышла, так и не закрыв дверь. Ниналия тяжело вздохнула и пошла закрывать, но тут почувствовала головокружение и осела на пол, пытаясь правильно дышать. Она знала, что это нормально, особенно, если вместо отдыха после родов только добавлять своему измученному организму дополнительные нагрузки.
Несколько часов понадобилось, чтобы прийти в себя. Ниналия поела в своей комнате, так как не было сил спуститься вниз, ополоснулась в купальне, выложенной белым мрамором, надела атласное голубое платье и стала ждать прихода сына.
Конер вошел тихо, поджав губы, и осмотрел мать придирчивым взглядом, отчего в груди женщины стало невыносимо больно. Ниналия вытянула руку и подозвала его к себе, стараясь сдержаться и не заплакать. Видеть его на расстоянии и не давать свое материнское тепло. Душу рвало так, что она рыдала в свою подушку по ночам, надеясь, что когда-нибудь все изменится. Сколько раз женщина пыталась покорностью и телом смягчить мужа, но все было бесполезно. Конер для отца был не сыном, а наследником, пусть даже с малых лет. И ничего не должно было помешать ему стать отважным воином.
Темноволосый высокий мальчик подошел к матери и спокойным голосом произнес:
– Добрый вечер, мать. Хотел пожелать тебе доброй ночи.
Ниналия сдержала свой порыв обнять его, устало села на кровать и прошептала:
– Конер, сынок. Скажи, ты умеешь хранить тайны?
– Отец… – проронил мальчик, но мать покачала головой и продолжила.
– Без него… Я могу тебе доверить огромную тайну, а ты никому не скажешь о ней?
Конер посмотрел на свою мать, и, не сдержав детского любопытства, хрипло подтвердил:
– Да.
– Тогда то, что я тебе скажу, будет нашей тайной? – с надеждой спросила Ниналия.
Мальчик кивнул и подошел ближе, видя, как мама показывает рукой на кровать. Он минуту сомневался, а потом сел, немного сконфузившись от такого странного поведения.
– Я… хочу рассказать тебе, что у тебя есть маленькая сестренка, – тихо промолвила драконица.
– Нет, папа сказал, она умерла, – тут же бойко возмутился мальчик.
– Он так поступил, потому что Лузария очень слабая девочка и не может жить здесь.
– Но…
– Конер, я понимаю, что ты маленький, – со слезами на глазах прошептала мать. – Но я не могу уйти, не объяснив, почему оставила тебя с твоим отцом.
– Ты хочешь уйти? – с волнением спросил сын.
Ниналия взяла его за руки и, легонько сжав, прохрипела:
– Клянусь Туранами, если бы у меня был другой вариант, я бы все сделала, чтобы ты ушел с нами.
– Но папа…
– Маленький мой… любимый. Сейчас не нужно говорить об этом, так как это бессмысленно. Но если твою крохотную сестренку не увести отсюда, ей не дадут быть с нами.
– Отец ее убьет?! – прошептал мальчик и, видя, как плачет мама, провел по ее щеке пальцем, смазывая слезы. – Я слышал, когда он так говорил, просто не понял, о ком ведется разговор.
– Ты у меня такой умный… Как же я тебя люблю! Мой мальчик! Но Лузария ведь совсем малышка… – еле слышно выдавила женщина и трясущимися руками крепко обняла сына. – Разве можно так с ней?
– Нельзя! – уверенно сказал Конер, прижимаясь к матери.
– И поэтому… мы с ней уйдем… Сынок, прости меня, – шептала она. – Я не знаю, откуда у меня столько сил, чтобы сказать тебе это и оставить с бездушным отцом, но сейчас у меня нет выбора. Нет!
– Не плачь, мама. Я понимаю, хотя не хочу, чтобы вы уходили. Но отец… он… – Конер замолчал, а потом, выдавливая из себя улыбку, спросил: – А можно я посмотрю на нее? Хоть разочек…
Ниналия улыбнулась ему сквозь слезы и повела сына к колыбельке, отодвинутой к окну за колонной, ее даже не было видно. Мальчик с восторгом и любопытством посмотрел на крохотную спящую сестренку и чуть слышно спросил:
– А можно, я к ней прикоснусь?
Ниналия кивнула головой, видя, как боязливо Конер притронулся к плечику сестры, а потом погладил по животику.
– Такая маленькая, – радостно выпалил он.
– Да, – только выдохнула мать.
– Мама… – мальчик решился задать самый главный вопрос.
Женщина тут же повернулась к нему и, опустившись на колени, обняла:
– Да, Конер?
– Я больше никогда тебя не увижу?
– Не знаю, сынок, – честно ответила драконица. На глаза вновь навернулись слезы, и она судорожно выдохнула. – Я даже не уверена, получится ли у меня уйти отсюда.
– Я думаю, получится. И знаешь… я вас найду, обещаю. Найду, когда вырасту. И приведу сюда, – уверенно заявил он, как клятву.
Ниналия закусила губу до крови и тихо пробормотала:
– Я буду только на это и надеяться. Знай, что бы ни произошло, я очень сильно люблю тебя, как и твоя сестра. Только умоляю… не го…
Конер гордо посмотрел ей в глаза и отчеканил:
– Клянусь, я вас не выдам. Хочу, чтобы ты спасла мою сестру.
– Спасибо, – выдохнула Ниналия и в последний раз сильно прижала к себе сына, так как услышала приближающиеся шаги. – И про сестру…
Мальчик поцеловал маму в щеку и, сжав ее руки маленькой, но крепкой ладонью, произнес:
– Пусть вам помогут Тураны, – а потом быстро пошел к выходу из комнаты.
Дверь открылась, и в спальню вошел повелитель черных драконов. Он внимательно посмотрел на жену и, увидев, что она плакала, резко повернулся к сыну:
– Конер, ты расстроил мать?
– Нет, мама плохо себя чувствует.
Вердарф недовольно скривил губы:
– Женщины… слабые создания, хоть и красивые. Что же… можешь идти, сын.
Конер кивнул головой отцу, а потом и матери, и, открыв дверь, стал выходить, не оборачиваясь, но пряча свои эмоции, чего, как правило, в таком малом возрасте, обычные дети делать еще не могут. Как только он ушел, повелитель черных драконов подошел к жене, и, посмотрев на нее голодными глазами, дотронулся до шеи. Потом провел пальцами по нежному безупречному лицу. В ответ на его ласки Ниналия привычно отвернулась.
– Строптивая… Знаешь, я всегда задаю себе вопрос: «Почему именно ты сводишь меня с ума, а не другие?»
– И что же? – процедила драконица, глядя на него огромными красивыми голубыми глазами.
– Я болен тобой, – прорычал дракон. – Но не думай лишнего. Только непонятная невыносимая страсть… с тобой, хотя другие женщины в моей постели очень даже искусны, и выполняют любые мои желания и капризы, в отличие от тебя, но я их так не хочу, как тебя.
Ниналия не ответила, неподвижно глядя на жестокого мужа, которого ненавидела каждой частичкой своей души. И пусть кто-то говорит, что со временем все притупляется и женщины смиряются и даже испытывают чувства к своим мучителям. Но… она к ним не относится. Ниналия с такой яростью презирала мужа за все, что он с ней сделал из-за своей животной похоти. Молодая женщина ежечасно молилась о его смерти, ни капли не жалея о своих надеждах. Вердарф сломал ей жизнь, и с каждым днем ее ненависть только растет.
– Молчишь?! – самодовольно сказал оборотень. – Все равно будет так, как я хочу, моя Ниналия.
Драконица молчала, стараясь не вывести его из себя, чтобы не испортить желанные планы. Мужчина наклонился и впился в ее губы жестким поцелуем, отчего ей захотелось его ударить. Но она только сжимала руки в кулаки и молча стояла, зная, что еще несколько минут… и ему будет плевать, что она только сегодня родила. Поэтому лучше…
Она согнула одну ногу, радуясь, что ее платье позволяет ей это, и, закрыв глаза, стала падать. Сильные руки мужа подхватили ее и мгновенно положили на кровать. Вердарф недовольно пыхтел, видя, что жена слаба.
– Ты… плохо себя чувствуешь?
Молодая женщина кивнула, направляя все свои мысли на расставание с сыном, только это ее сейчас волновало. А Вердарф пусть думает, что хочет.
– Ладно, отдыхай. А завтра… я попрошу мага… излечить тебя полностью.
Ниналия усмехнулась, презирая его корыстную доброту. Целью которой было лишь удовлетворение животных желаний. Женщину нельзя трогать магией после рождения малыша, лечить можно только травами и своим зверем. А если подключается маг, он убивает способность восстанавливаться, чтобы она и ее драконица в дальнейшем смогли сами позаботиться о себе. Но нет, Вердарф все решает через магию… Ну а драконица… заперта внутри… уже много лет. При беременности запрещается превращаться, чтобы не навредить ребенку. С тех пор как она принудительно вышла замуж восемь лет назад, ни разу не превращалась, так как муж опасался, что она попытается скрыться.
Вердарф еще немного постоял у кровати жены, но, так и не дождавшись от нее ни слова, вышел из комнаты.
Глава 3
К наступлению полуночи Ниналия была уже готова. На ней было темно-зеленое простое платье с пришитыми к подолу золотом и драгоценностями, на крайний случай. Она взяла малышку на руки и крепко прижала к себе, улыбаясь тому, как девочка сонными после кормления глазками смотрит на нее, недовольно выпячивая губки. Ниналия поцеловала ее в щечки, носик и ласково прошептала, поправляя рубашечку:
– Моя маленькая… самая замечательная. Мы с тобой уйдем, и все у нас будет хорошо. Моя девочка. Мама тебя очень сильно любит.
Вспыхнуло яркое свечение, и в комнате появилась Розария. Она протянула руку, призывая сестру подойти к ней. Ниналия последний раз оглядела комнату и подошла, сжимая в руке кулон с портретом Конера.
– Назад пути нет, – сухо произнесла знахарка. – Ни тебе, ни мне. Мою магию вычислят сразу и пойдут следом. Поэтому я направлю нас во владения мутари, только там не смогут найти, если оборотни дадут нам приют.
– Но Вердарф… – лихорадочно возразила Ниналия, пытаясь все осмыслить.
– Ты не его истинная пара и сможешь спрятаться с дочерью. Но малышка будет показывать след. Поэтому я вынуждена… – сказав это, Розария достала маленькую иголочку, и, твердо посмотрев на сестру, приказала:
– Закрой ей рот.
– Постой.
– Закрой, либо она сейчас будет плакать.
– Но что ты…
– Быстрее… камни… шепчут.
Ниналия прикрыла ладонью рот малышке, а Розария очень аккуратно воткнула тонкую ядовитую иглу в маленькое плечико. Заговоренный предмет тут же втянулся внутрь. Малышка проснулась и тихонько всхлипывала под маминой рукой.
– Что это? – хрипло вымолвила Ниналия.
– Не волнуйся, потом мы ее вынем. Рунья скроет след крови, оставив чистый запах, присущей только девочке… она не помешает и никак не отразится на теле.
– Но она же, как игла…
– Это так кажется, – Розария замерла, почувствовав, что кто-то приближается. – Идут. Скорее!
Ниналия крепко схватилась за руку сестры, а второй рукой прижала дочь, уже не обращая внимания на плач. Свечение увеличилось и их стало поглощать в переход. Только он закрылся, как в комнату вошла Гарана.
Осмотревшись по сторонам, колдунья подошла к оставшемуся от перехода следу и усмехнулась, решив немного подождать, и лишь потом сообщить владыке. Все пошло даже лучше, чем она ожидала. А тот, кто помог ненавистной драконице, еще не знает о сюрпризе, который находится на маленькой девчонке. И когда они поймут, то это будет их последней мыслью.
Две сестры держались за руки, придерживая малышку и кружась в вихре пространства. Знахарка объяснила, что они скоро будут на месте, и Ниналия почувствовала облегчение. Вдруг грудь Розарии сдавил резкий кашель. Драконица в ужасе посмотрела на сестру: из ее глаз и рта сочилась кровь.
– Что с тобой? – дрожащим голосом спросила жена повелителя черных драконов.
– Темная древняя магия шариньи… рвет меня на части, сжигает изнутри… – прохрипела женщина, опускаясь на корточки, не прерывая контакта.
– Что? Откуда? – взволнованно вскрикнула Ниналия, не понимая, как такое возможно.
– Она… на ребенке…
Ниналия начала осматривать дочь, но Розария покачала головой и еле слышно прохрипела:
– Нет, не двигайся.
– Ты умрешь! – кусая до крови губы, выкрикнула Ниналия.
– Да, но спасу вас…
Ниналия посмотрела на сестру и умоляюще спросила:
– Нет! Нет. Что нужно сделать? Скажи. Пожалуйста. Как помочь?
– Поздно, на девочке печать… темная… и она отталкивает магию… любую. Возможно, твоя дочь не так сла… – Розария не договорила, захлебываясь собственной кровью.
– Розария. О Тураны, что же я наделала! Умоляю, прости. Прости.
– Не плачь, я знала, на что шла… Ниналия!.. Я… не удерживаю переход.
Молодая женщина опустилась на колени перед умирающей сестрой. На глазах ее были слезы:
– Розария… скажи…
– Прости, что не смогла помочь. Люблю тебя, – прошептала женщина и, вырвав из руки Ниналии цепочку с кулоном, стала покрываться чернотой с головы до ног.
В этот же миг переходников резко дернуло в разные стороны, разрывая искажение реальности пути на три части, выбрасывая из магического потока три судьбы в разные стороны…
Черный дракон перемещался с магом по следу, оставленному светлой знахаркой, и, когда никтрот резко остановил свое перемещение, повелитель зарычал. Они оказались на холмах, и живых существ поблизости он не ощущал. Видя, как маг скорбно опускает голову вниз и идет к оврагу, дракон начал осознавать, что произошло нечто ужасное.
Вердарф свирепо зарычал и, оттолкнув мага, кинулся к черной точке в глубине оврага. Там он обнаружил тело женщины, которое полностью обгорело. По росту это вполне могла быть… она.
Черный дракон сел на корточки и начал вглядываться, пытаясь отыскать сходство. Вдруг его внимание привлекло украшение, сверкнувшее на черном теле. Аккуратно поддев пальцем, он достал находку. Это был золотой кулон на цепочке, с которым Ниналия никогда не расставалась. Тишину разорвал невозможный дикий пронзительный рев, говоривший об утрате, которая постигла повелителя черных драконов.
Долина территорий мутари
Темноволосый мужчина и женщина предавались любовным утехам у скалистого берега, наслаждаясь страстными прикосновениями и нежными ласками. Ничто, как казалось, не могло их потревожить, пока воздух не нагрелся до высокой температуры, обжигая обнаженные тела. Супруги моментально оторвались друг от друга, недоуменно глядя по сторонам.
Появилось свечение, и из него выпала женщина в темном одеянии. Она упала почти в воду: ноги были на песчаном берегу, а голова в океане.
Мужчина остановил жену, бросившуюся было на помощь, и громко произнес:
– Эгия, оденься, а я помогу ей.
Супруга ласково улыбнулась ревнивому мужу и быстро стала натягивать теплое платье из шерсти, пока Вершар спускался к воде.
Мужчина быстро подбежал к женщине и, вытащив ее из океана, положил на свое колено, освобождая легкие от воды. Сегодня стояла оглушающая и неподвижная тишина, не было сильных волн, что и спасло незнакомке жизнь. Мутари положил ее на песок и начал осматривать.
– Я сама, – пробурчала Эгея и принялась за работу. – По запаху она – дракон.