Прошло уже девять дней с того дня, как Валенсия заболела. Вот так просто, без причины, утром не встала с постели на завтрак. Лузария попыталась разбудить подругу, но та не отозвалась. Потрогав лоб, драконица поняла, что подруга горит.
Три дня медсестра и знахарка пытались что-то сделать, чтобы помочь несчастной, но ничего не выходило. На четвертый день, к ужасу Лузарии, подругу перенесли в закрытое крыло, куда помещали будущих покойников.
К девочке ее не пускали, сказав, что это может быть заразно. Поняв весь ужас ситуации, маленькая темноволосая девочка устроила громкий скандал, разгромив игровую комнату, отчего ее повели к настоятельнице.
После того, как злая бессердечная женщина отругала ее за недостойное поведение в приюте, она приказала ей убраться с глаз и больше не сметь заикаться о подруге. Но упрямая девочка, на вид казавшаяся невозможно спокойной, резко встала и, содрав с рук перчатки, оголяя ладони, направилась к женщине.
Никогда Виете не было так страшно, как в тот момент, видя девятилетнюю девочку с зелеными глазами, в которых горела уверенность и отчаянье. Она кинулась от ребенка в сторону, найдя спасение в углу, и стала проклинать драконицу, но Лузарию это не остановило. Она подошла почти вплотную к женщине и громко произнесла:
– Я хочу быть с ней, сколько бы ей не осталось жить.
– Она, возможно, заразна, мы не знаем причины ее болезни. Она…
– Я хочу быть с ней! – уверенно произнесла драконица, упрямо задрав подбородок.
– Проклятая девчонка! Иди, иди, раз такая глупая. И если так же сляжешь, как и Валенсия, сама будешь в этом виновата.
Лузария посмотрела на нее с благодарностью и произнесла:
– Спасибо.
Женщина на секунду обомлела, а потом прошипела:
– Ты…
Но Лузария уже не слушала, она подошла к столу, забрала перчатки и побежала к двери.
– Ты умрешь, – недовольно крикнула настоятельница ей в спину, думая лишь о том, что есть риск потерять еще одну работницу.
– Тураны не допустят такой несправедливости, – искренне выдохнула Лузария и направилась в закрытое крыло, куда ее до этого не пускали.
И сейчас она до сих пор с Валенсией, но пока ничего не меняется. Девочка провела рукой по голове подруги и произнесла:
– Вали, я пойду на ужин. Надеюсь… – хрипло выдохнула, закусывая губу, и продолжила. – Надеюсь, ты будешь ждать меня, а я вновь буду читать тебе.
После ужина, который прошел под недовольное сопение детей, которые ее теперь не просто опасались, а шарахались, так как она постоянно находилась у своей прокаженной больной подруги, ночуя и пропуская занятия. Но учителя молчали, в тайне переживая и надеясь, что драконица не придет, пока точно не будет известно, здорова ли сама Лузария. Про Валенсию никто не вспоминал, считая, что она сегодня, завтра умрет.
После вечернего чтения под свечу, продлившегося до поздней ночи, Лузи вновь обтерла подругу и легла спать на жесткое дурно пахнущее старое одеяло, которое принесла из соседней кельи.
Она долго молилась, чтобы подруга выздоровела, и они смогли вновь вместе гулять и радоваться жизни.
Сквозь сон Лузария услышала, как ее зовут по имени. Открыв глаза, поняла, что еще ночь, а также то, что рядом с ней сидит… Валенсия.
– Вали? – тихо, все еще не веря своему счастью, произнесла драконица.
– Лузи, я вижу! В темноте! А значит – я не прокаженная. О Тураны! – со слезами на глазах шептала светловолосая девочка.
– Да хоть и не видишь, главное, что жива, – пискнула Лузария и обняла подругу, сильно сжимая ее плечи.
– А что со мной было? – спросила Валенсия, слыша, как хлюпает носом подруга. – Не плачь, Лузи. Это же я у нас плакса.
– Нет, теперь я тоже плакса, – выдохнула Лузария, смеясь сквозь слезы.
Девочки долго молча сидели на рваном, пропитавшемся плесенью одеяле, лишь изредка что-то спрашивая. Их счастью не было предела. Они радовались, прижавшись друг к другу. Когда наступил рассвет, Лузария спросила:
– Значит, ты нира?
– Да, – вздохнув, с грустью проговорила светловолосая девочка.
– И если видишь в темноте, то у тебя, возможно, есть зверь.
– Вероятно, – тихо согласилась Валенсия.
– Странно, но почему он тогда так странно и медленно себя проявляет? Или ты все же никтрот? – предположила Лузария.
– Не знаю. Может быть, это как у тебя? Ведь раньше твоя губительная сила была больше, и ты не могла с ней справиться, а сейчас контролируешь ее. Хотя на меня она никогда не действовала.
– Да, моя сила исходит только тогда, когда я нахожусь с теми, у кого есть магические способности.
– Значит… я не никтрот, а оборотень? Но где зверь? Я не чувствую ничего.
– Я не могу тебе точно сказать, потому что сама ничего не понимаю. Ты же знаешь, чем я взрослее становлюсь, тем слабее темная способность.
– А если это вроде как защита от магии, пока ты маленькая? – предположила Валенсия.
– Возможно, и чем взрослее, тем она меньше, – ответила Лузария.
– Но об этом никто не должен знать, – заговорщически прошептала Вали.
– Да, как и то, что ты видишь в темноте. Пусть для всех все будет так же, как и раньше.
– Согласна, – просияла Валенсия, а потом произнесла. – Я так хочу есть.
– А я помыться, – честно ответила Лузария.
– Тоже бы не отказалась, а то я дурно пахну.
Лузария понюхала одежду подруги и, сморщив носик, почти выдохнула:
– Даже очень неприятно.
Девочки засмеялись и дружно побежали в ванные комнаты, чтобы чистыми пойти в столовую и увидеть удивление в глазах детей и учителей.
Год спустя
– Лузи, ты спишь? – раздалось в тишине маленькой убогой комнаты.
На вопрос никто не ответил. Светловолосая девочка недовольно скривила губки и вновь произнесла:
– Лузи, ты спишь? Встава-а-а-ай…
Из-под одеяла выглянула черная макушка, и послышалось шипение:
– Уже нет… благодаря тебе…
– Не спишь!!! Пойдем купаться, – радостно прощебетала Валенсия, не скрывая своего восторга.
– Может, завтра? – предложила Лузи, накрывая себя одеялом и рассчитывая поспать.
– Ну, Лузи, ты же обещала, что мы вновь пойдем учиться плавать, – обиженно произнесла Вали.
– Мм-м-м… – послышались возня и бубнение, а потом тихий шепот. – Пошли, раз тебе неймется так поздно, когда все спят.
– Но я хочу научиться плавать, как ты.
– Научишься… но вода сейчас уже холодная, – зевая, сонно произнесла девочка.
– Теплее, чем на рассвете. Пойдем, ворчунья.
– Ладно, ладно, – недовольно сказала Лузи, понимая, что Вали от нее не отстанет. Если что-то решила, то будет упрямо идти к этому.
Девочки оделись и вылезли через окошко своей комнатки. В сиротском приюте с десяти лет все воспитанницы переводились в отдельные спальни на втором этаже, как правило, рассчитанные на троих или четверых. Но в связи с тем, что все отнекивались от двух подруг, им выделили одну, но очень маленькую по размеру клетушку.
Спаленка находилась в конце коридора, и вид из окна упирался в крышу, поэтому девочки поздним вечером повадились сбегать из приюта и учиться плавать. Лузария освоила науку очень быстро, а вот у Валенсии все никак не получалось.
Утром погода была замечательная, но к вечеру стал подниматься сильный ветер. Погода совсем не располагала к прогулке и, тем более, к купанию.
Малышки тихо пробирались по крыше, стараясь быть бесшумными. Однако сильный ветер так трепал их в разные стороны, что девочки пару раз едва не сорвались. И только чудо помогло им благополучно спуститься на землю. Лузария всю дорогу ворчала, а Валенсия хихикала, предвкушая плаванье.
Подойдя к морю, Валенсия сняла свои невозможно рваные ботинки и побежала к воде.
– Одежду сними, или нас потом накажут, увидев мокрыми, – произнесла Лузария, раздеваясь.
Валенсия улыбнулась ей, и, быстро сняв застиранное выцветшее платье, оставив только сорочку, побежала к воде. Лузария вяло пошла следом. Вали брызнула в нее водой и закричала:
– Лузи – ворчунья, – и помчалась по берегу.
Лузария, определенно проснувшись от прохладной воды в лицо, бросилась вдогонку за ней. Бегала она быстрее подруги, поэтому через некоторое время догнала Вали и стала бултыхать водой в ее сторону, отчего светловолосая девочка вся промокла. Но Валенсия не осталась в долгу, брызгая так, что и Лузария была полностью мокрой.
Огромные волны, поднявшиеся с моря, стали сбивать их с ног, и Лузи закричала:
– Вали, нужно немедленно уходить.
– Да, а то погода не… – девочка не успела ничего сказать, ее поглотило волной и унесло в море.
Лузария в ужасе смотрела на бушующее море, звала подругу, но никто не отзывался. Девочку трясло, она хрипела, посадив голос от криков. Зайти в воду не получалось, ее моментально откидывало на берег.
В злости и отчаянии она громко закричала, пытаясь выплеснуть то горе, которое находилось в ней. И вдруг девочка почувствовала внутри себя поддержку. Она услышала рычание своей драконицы, похожее на писк. Лузария в первое мгновение не осознала, что это. А потом вновь позвала Валенсию и вновь услышала рык второй сущности.
Но ничего не имело большего значения, чем спасение подруги, которая тонула в воде. Еще раз девочка попыталась броситься в воду, но снова не вышло. Ее тут же отшвырнуло в сторону, и она, захлебываясь, поползла к берегу. Легла на мокрый холодный песок и разрыдалась, проклиная их глупость, которая навсегда забрала у нее подругу.
Валенсия захлебывалась в море, дрожа от ужаса, и шла под воду. Страх и отчаяние парализовали. Но в какую-то секунду Вали услышала, как истерически кричала Лузария. Испугавшись, что подруга тоже в волне, Вали расслабилась, и стала изо всех сил грести руками, пытаясь бороться. Мгновение, и от рук пошла магия, образовав вокруг девочки кокон. Ничего не понимая, Валенсия стала направлять уже полностью сформировавшийся магический шар к суше, высматривая подругу.
Лузария громко кричала и плакала на песке, умоляя богов вернуть ей Вали. Почувствовав светлую магию, она повернула лицо к морю и замерла… Девочка не верила своим глазам – среди бушующих волн показался купол, в котором находилась Валенсия. Лузария открыла рот и с недоверием смотрела на чудо.
Вали благополучно оказалась на суше, но радоваться и обниматься было рано. Купол, окружавший малышку, был невозможно тверд. Драконица пыталась разбить его кулаками, но ничего не получалось. Его невозможно было разрушить, хотя по внешнему виду он был прозрачен и очень подвижен, а на самом деле…
Не зная, что делать, Лузария села на песок, и Вали тоже. Купол повторил форму севшей хозяйки.
Вали недовольно пыхтела, а Лузи кусала губы, не зная, как вытащить подругу из шара.
– Как ты это сделала? – пораженно спросила она. – Даже мое проклятье не сбивает магию.
– Не знаю, – недоуменно ответила Вали, пожимая плечами.
– А если попробовать…
Не успела Лузария договорить, как купол исчез, и довольная Вали радостно бросилась на Лузи, завалив ее на песок.
– Как… как ты это сделала? – довольно выдохнула драконица.
– Я представила себя без него, когда поняла, что он мне больше не нужен.
– Вали, слава Туранам. Какие же мы с тобой глупые, – прошептала Лузария и горько расплакалась.
Валенсия обняла ее и сказала:
– Нет, что ты… ведь только благодаря этому я узнала, что могу создавать защитный шар.
– Глупая, – буркнула Лузи, шмыгая носом. – Я уже…
– Лузи, прости меня, – радостно сказала Валенсия, состряпав на лице самую милую и просящую улыбку.
– Конечно, прощу, но пока… молчи уж, – буркнула Лузи, пытаясь успокоиться.
Девочки сидели на мокром песке, как вдруг Лузария неожиданно резко соскочила, пробормотав:
– Я… я слышала свою драконицу!
Валенсия округлила глаза и прошептала:
– Как? Ты же слабая драконица, и твой зверь должен спать… всегда.
– Я слышала ее. Чувствовала. Она тоже переживала за тебя.
– Постой, но как? Тогда ты не слабая… И даже сильная, ведь в десять лет не все оборотни могут слышать своего зверя.
– А может, мне показалось? Я просто сошла с ума от беспокойства?
– Попробуй еще раз, – уговаривала Вали, в надежде, что у подруги получится.
Лузария закрыла глаза и стала звать свою драконицу, но, сколько бы она ее не звала, ничего не чувствовала. Не понимая своего состояния, она опустила голову и, смахнув слезы разочарования, произнесла:
– Нет, больше не буду. Мне показалось…
– Попробуй еще. А может…
– Нет, Вали не нужно… Лучше скажи, кто ты?
– Не знаю, – радостно воскликнула Валенсия, поднимаясь на ноги. – Но точно не прокаженная богами!
– Да! Я так счастлива за тебя, – искренне сказала Лузария и радостно посмотрела на подругу, кружащуюся в танце.
– Я не прокаженная, – завизжала Вали и, подлетев к Лузи, схватила ее за руки и стала кружить с собой.
Через время они довольные бежали в сторону приюта, совершенно не подозревая, что за ними издалека наблюдала высокая фигура в темном плаще. Когда девочки скрылись из поля видимости, фигура вышла из-за зарослей деревьев, и можно было заметить, что это женщина. Она недовольно кривила губы и хмурила брови, пытаясь сдержать в себе то зло, что в ней копилось.
«Еще рано… совсем рано, и я не должна вмешиваться», – рассуждала она, мгновенная мысль, что светлая девчонка с очень интересной магической способностью может ей все испортить, не давала покоя. Но… пока она оставит все как есть, а дальше посмотрит… еще восемь лет, и можно будет провести обряд, а пока… пусть Лузария чувствует себя спокойной.
Глава 8
Лузария тащила тяжелые камни в сторону приюта, посматривая на Валенсию: девочка сильно хромала и из последних сил двигалась за ней. С двух часов до позднего вечера уже четыре дня они таскали камни из долины, находящейся очень далеко от приюта. Обычная ежедневная работа для сирот – трудиться до поздней зари, сбивая ноги и руки в кровь. Это считалось нормой. Настоятельница выжимала все силы, снисходительно разрешая спать, есть и учиться утром. У детей не было выходных, каждый день был в точности похож на другой.
Лишь некоторые избранные, например, Лусиинда и ее подруги, не участвовали в тяжелом труде, занимаясь только легкой работой по хозяйству. Почему их так жалели, понять никто не мог, хотя догадывались, что одна из причин – это постоянные доносы.
Как только дети добрались до ворот приюта, куда все складывали камни, Лузария тут же подошла к подруге. Девушка мимоходом посмотрела на огромные груды камней. Виета решила сделать декоративные клумбы и посадить в них деревья. Идея прекрасная, но совершенно несвойственная этой бездушной женщине. Будущую красоту она строила за счет эксплуатации детей.
Все знали, что скоро в приют нагрянет ежегодная комиссия, и настоятельница начнет лютовать, мучая их на благо сиротского заведения. Виета изящной красотой всегда старалась показать, как она славно управляет детским домом.
Вали вскрикнула, как только Лузария прикоснулась к ее ладоням, которые были в нарывах и в крови. Ноги тоже оставляли желать лучшего, но руки… были просто ужасны. Лузария зашипела, проклиная настоятельницу, и произнесла:
– Вали, так нельзя. Ты…
– Все могут, и я смогу!
Конечно, могут, но в отличие от Валенсии у Лузарии были на это силы, хотя она не понимала почему, а другие дети однозначно посильнее их.
Лузи посмотрела на подругу, видя, что девушка едва сдерживает себя от слез, и с огорчением представила, как ей должно быть больно. Но Вали, как и она, старалась не показывать никому своих слабостей, потому что в приюте такие эмоции – повод для нападок.
– Да, но… как ты будешь стрелять? – тихо спросила Лузария.
Вали тут же задрала подбородок и, задумавшись на некоторое время, произнесла:
– Лузи… у меня есть идея.
Лузария моментально напряглась, зная, что у подруги простых идей не бывает. Как оказалось, Валенсия была мастером интересных выдумок. Она могла на пустом месте придумать нечто невероятное, за что девушки нередко бывали наказаны. Участие в деревенских мероприятиях, постоянные набеги на сиротскую кухню по ночам, проникновение в библиотеку, – все это и многое другое являлось идеями Вали. Стоит ли вспоминать, что все это было строжайше запрещено.