– Разве только они такие?
– Нет, не только. Но эти преуспели больше всех.
Унылая пустошь нейтральной полосы тянется бесконечно долго. Миновали караульное помещение, похожее на свинарник. Стражники никому не нужных ворот остались далеко за спиной. Антон оглянулся и не поверил своим глазам – ни караульного сарая, ни ворот уже не видно, а сияющий дворец на том берегу высохшей реки сияет ровно и мощно, словно внутри его неиссякаемый источник энергии огромной силы. До дворца будто рукой подать, таким близким он кажется.
– Антон! – тихонько окликнула Даша. Нога цепляется за бугорок, Антон спотыкается и едва не падает.
– Ну чего тебе? – раздраженно шипит он и замирает с разинутым ртом… прямо перед ними возвышаются самые большие и несуразные ворота, какие только можно представить. От угловых башен тянутся убегают в бесконечность стены высотой с пятиэтажный дом. Стена удивительная – низ сложен из литых валунов, промежутки заполнены глиной. Выше идет слой корявых кирпичей из смеси глины, соломы и – Антон принюхался, глаза изумленно расширились – навоза? Следующий слой выполнен из бревен, сцепленных между собой коваными скобами. Выше слой обычных красных кирпичей. Этот слой самый большой. Венчает стену полоса железобетона около трех метров, утыканная по гребню частоколом железных прутьев, опутанных колючей проволокой.
– Тут все наоборот… это не может держаться! – ошеломленно пробормотал Антон.
– Напротив, все логично, – возразил демон. – Вначале стену возводили из камней. Затем из смеси навоза, глины и соломы – самого первого искусственного строительного материала. Дальше идут бревна, кирпичи и бетон – именно так шел прогресс в строительстве. Ну, а что не рушится… это не твой мир, человек. Законы физики здесь действуют иначе.
– А ворота? Это же черт знает что! – воскликнул Антон.
– В точку! – усмехнулся демон.
Ворота были ни чем иным, как плетеной из прутьев калиткой, только гигантского размера. Щели небрежно замазаны глиной, все тем же вонючим навозом, цементом и даже человеческими экскрементами. Поверхность покрыта буграми, острые концы прутьев торчат угрожающе и злобно, будто клыки. Словно мантия, свисает густой покров из колючей проволоки. Спирали расположены вплотную друг к другу – похоже на густую шевелюру, с которой только что сняли бигуди. Антон развел руками, голова дернулась, словно отгоняя видение:
– Ну, блин, вообще! А как войти—то? Колокольчик или звонок…
Он не успел договорить фразу до конца. С той стороны в ворота ударилось нечто тяжелое, раздался тяжкий грохот. Створки содрогнулись, сверху посыпалась навозная пыль, несколько кусков цемента размером с лошадиную голову врезались в землю, будто пушечные ядра. Середина ворот страшно затрещала, в образовавшуюся дыру просунулась окровавленная человеческая голова. Истошный вопль хлестнул по ушам, будто кнутом:
– И-иа-а-а!!! Пустите, мать вашу! А-а-а!!!
Вытаращенные глаза вращаются в разные стороны, как у хамелеона, щербатый рот разинут до самых гланд. Вопль обрывается, глаза останавливаются на людях.
– Ух ты, мужик! И баба в теле!!! – ошарашено произносит голова.
Раздается громкий щелчок, голова дергается, глаза вылезают из орбит так, что вот-вот упадут. Раззявленный рот сморщивается огузком, режущий слух визг исторгается с силой бензопилы на максимальных оборотах. Щелчки учащаются, примешиваются странные чавкающие звуки и шорох. Ворота вздрагивают, визг обрывается и голова исчезает. В трещине мелькает что-то бледное, затем она страшно чернеет. В следующее мгновение брызжет кровь, да так густо, будто полным ведром плеснули. Коричневые потоки сползают вниз, густеют и застывают сургучной коркой. Из трещины медленно выпирает цементный нарыв. Наступает тишина. Антон стряхивает со штанов несколько капель крови, отступает на шаг от ворот. Даша брезгливо морщится, потом недоумевающе осматривает себя, ладони гладят бедра, кончики пальцев касаются груди. Пожимает плечами, на лице появляется вопросительное выражение.
– Ты чего? – спрашивает Антон.
– Он сказал, что я в теле.
– А-а… мужик прав, у тебя фигура неплохая, – кивнул Антон. Даша покраснела, украдкой бросила удивленный благодарный взгляд.
Антон еще раз посмотрел на удивительные ворота, оценил количество пролитой крови.
– Это чего? – спросил он.
– Да ерунда, – отмахнулся демон. – Незаконная миграция. Попытка прорыва границы. Нарушитель пойман и наказан.
Антон еще раз взглянул на кровь. Помолчав секунду, попросил:
– Подробнее, пожалуйста.
– Вкратце, – со вздохом согласился демон. – Как вы понимаете, в преисподней концентрируются отбросы общества. Но если на земле людей держит – в какой-то мере! – страх наказания, то здесь несколько иначе. Обитатели преисподней бестелесны с точки зрения людей. Но на самом деле тела у них есть, вы сами могли убедиться. Не такие, как у вас, но есть. Телесные мучения у людей обрываются со смертью тела. У этих, – кивнул он в сторону ворот, – тела тоже умирают, но не всегда. Об этом потом! – поднял руку демон. – Не сейчас. Так вот, пресловутое астральное тело или как там его еще называют, можно расчленить. Это больно его владельцу, очень больно. Но – не смертельно! Отрубленные конечности отрастают, раны затягиваются – одним словом, ничего страшного. Процесс регенерации не так быстр – новая рука отрастает за несколько часов, на восстановление отрезанной головы требуются два дня, отрубленный палец вырастает за час и так далее.
– Восстановление головы! – в ужасе прошептала Даша.
– Да, головы. А что вас смущает? Это такая же часть тела, как и все остальное. Только посложнее устроена. Поэтому и два дня. Причем, это средняя цифра, отдельным особям хватает и трех часов. Да, ожоги заживают долго! Грешники, разумеется, не желают мириться с положением осужденных. Всячески уклоняются, нередки попытки перебраться на более высокий уровень, где мучения послабее. Многие сбегают с этапа, в процессе транспортировки на уровень. Они сбиваются в стаи, беспрестанно воюют между собой, занимаются грабежами и тому подобным – увидите в городе. С ними борются, их ловят, сажают, они сбегают и так без конца. Ну, как борьба с преступностью на земле. Изредка, особо прытким, удается прорваться до заграждения, – кивнул демон на ворота. – Но дальше, насколько я знаю, не удалось прорваться никому.
Антон оглянулся. Удивительный дворец с лестницей в небо сияет, словно восходящее солнце и кажется, что до него рукой подать. «Но это только кажется»! – с горечью подумал Антон.
– А с этим что? – спросила Даша, показывая глазами на трещину, из которой несколько минут назад торчала голова.
– О, ему оказана особая честь! Поскольку простое расчленение – скажем, четвертование! – не принесет желаемого результата в виде длительной нестерпимой боли и других мучений, негодяя размазали по воротам.
– Как это? – ужаснулась Даша.
– Специальное приспособление вроде камнедробилки перемололо тело, затем перемешало до консистенции картофельного пюре. Кровь сцедили. В жижу добавили цемент, песок, воду и искусственный белок для крепости. Кровь использовали как увлажнитель поверхности – ну, вы видели! – полученным раствором оштукатурили ворота, дабы придать им свежий вид… и в назидание другим. Вы представляете, сколько времени и сил займет процесс регенерации?
– Представляем! – хором ответили Антон и Даша.
Демон посмотрел на людей. В карих глазах мелькают искорки, мушкетерские усы воинственно топорщатся, бородка клином делает подбородок вытянутым вперед. Демон наклоняет голову набок, на лице появляется лукавая улыбка и он становится точь в точь Владимиром Ульяновым на плакате советских времен. Только помоложе и без кепки.
– Странные вы существа, люди. Все вам надо попробовать, узнать, сломать и переделать. Как просто было раньше! Котлы, костры и сковородки… небритые черти с отросшими ногтями, волосатые, потные и вонючие… каменистая пустыня с хижинами. Кругом грязь, запустение и полный бардак! А сейчас? Все автоматизировано, кругом механизмы, странные аппараты, название которых невозможно выговорить. Чертей повыгоняли за низкий профессионализм и неумение учиться. Бедняги живут на свалках, попрошайничают, воруют, занимаются гаданием и ворожбой, жалостливые романсы поют. Их никто не любит, отовсюду гонят, они вынуждены кочевать по всем уровням ада. Все руководящие должности заняли люди. Из-за этого часто вспыхивают межэтнические конфликты.
Лицо демона стало серьезным, даже сердитым. Он нахохлился, грудь выгнулась колесом, на спине появилось странное утолщение.
– Все-таки коренное население должно иметь привилегии, – задумчиво произнес он.
– Понаехали тут всякие. На готовое, – в тон ему сказал Антон. – Права качают.
Демон уловил иронию, лицо скривилось:
– Потому что у руководства нет внятной миграционной политики. Одни рассуждения. И нечего тут острить, это серьезная проблема!
– Да, прости… где тут звонок? Или по воротам надо стучать?
– Не надо, – буркнул расстроенный демон.
Он отходит на несколько шагов, поднимает голову. Лицо приобретает сердитое, даже злое выражение, глаза суживаются. Демон три раза хлопает в ладоши. Хлопки получаются оглушительно громкие, резкие, словно великанский бич хлещет по голой спине. Даша вздрагивает, подходит поближе к Антону. Демон надменно выпячивает грудь, кривит губы. Тот час на стене появляется голова с вытаращенными от удивления глазами и разинутым ртом. Стражник сдвигает на затылок круглый, похожий на мотоциклетный, шлем, отчего решетчатое забрало с лязгом сваливается на лицо. Нижний край больно бьет по губе, стражник коротко взвывает и голова исчезает. Слышно невнятное бормотание, за воротами нарастает шум, происходит буквально взрыв криков и воплей. В следующее мгновение раздается душераздирающий скрежет, посередине монолитной плиты, что загораживала вход, образуется трещина, которая начинает медленно расширяться. Антон хмыкнул, покрутил головой – он-то думал, что это подъемные ворота! Оказывается, простые, распашные. Поверхность так густо обмазана смесью дерьма и цемента, что щели между створками не видно. Ворота открываются мучительно медленно, будто неумелый стоматолог вырывает коренной зуб без наркоза. Скрежет и треск стоит оглушительный, куски замазки сыплются каменным дождем, поднимая внизу клубы вонючей пыли. Створки расползаются, собирая нижним краем клочья травы, мелкие камни и мусор. Проход расширился достаточно, осела пыль и демон важно, как чиновник федерального значения, шагнул под арку ворот. Даша на всякий случай покрепче ухватилась за локоть Антона и они вместе вошли следом.
В нескольких шагах от стены начинается обычная проселочная дорога. Колеи заросли короткой жесткой травой, дорога производит впечатление, что ей пользуются два раза в столетие. Вдоль обочины идет линия электропередачи – кособоко торчат столбы, покрытые клочьями изоляции провода ниспадают почти до земли, с трудом забираются на стеклянные макушки изоляторов и опять стремятся к земле. Вокруг все та же унылая равнина, но стоило Антону посмотреть внимательнее, как он едва не подпрыгнул – земля изрыта оспинами воронок от снарядов и мин, во многих местах трава буквально скошена до корней или вовсе вырвана из земли клочьями. Но самое главное – по выжженной дотла земле разбросаны изуродованные останки странных механизмов. Похоже на самодельные боевые машины – толстые рамы обшиты железными листами, остовы сгоревших колес увиты связками цепей. Распластались искореженные стальные гусеницы, вырванные «с корнем» башни грустно смотрят стволами в землю. Воздух насыщен гарью, пороховым дымом и запахом крови. Антон поворачивается к Валерию, чтобы спросить, но слова застревает в горле – с внутренней стороны стена буквально утыкана стволами разных калибров. Она идет вверх уступами, словно лестница. На каждой ступеньке расположены орудийные башни. Квадратные, полукруглые или просто металлические щиты со стволом посередине. Расчетов не видно, зато хорошо заметны пучки проводов, ползущие по стене. Рифленая металлическая изоляция тускло поблескивает, напоминая змеиную чешую. От толстых пучков ответвляются поменьше, они в свою очередь, расползаются проводами толщиной с палец взрослого человека. Каждый провод присоединен к автоматической пушке или пулемету. Внизу, у самой земли, словно туша гигантского безного краба, таится бронированный кузов бронетранспортера, лишенный колес и башни. Когда-то зеленый, с белыми обводами, сейчас он покрыт пятнами ржавчины и разводами грязи. Провода от пушек и пулеметов скрываются в бронированном брюхе безногой машины. Шеренга стражников во главе с капитаном стоит, не шелохнувшись возле распахнутых ворот. На крыше бронетранспортера откинут квадратный люк, оператор высунулся по пояс и вытянул руки «по швам». Выпученные от усердия глаза «едят» начальство.
– Ну, здорово, орлы! – произнес демон голосом утомленного государственными делами вельможи. – Как служба? Жалобы есть?
– Никак нет, ваше превосходительство! Служба согласно распорядка! – рявкнул капитан.
– Ну-ну … – кивнул демон. На лице появляется выражение отрешенности, словно вельможа вновь погрузился в нелегкие размышления о судьбах Родины.
Антон с интересом рассматривал «орлов». Все дядьки разного возраста, от совсем юных восемнадцати до солидных шестидесяти. Одеты в такие же комбинезоны, как и стражники внешних ворот, только униформа поновее и почище. Укороченные голенища сапог стянуты поверху ременной застежкой. На плече у каждого висит короткоствольный автомат, карманы с запасными магазинами оттопыривают грудь. На головах красуются обшарпанные стальные шлемы. Знаки различия только у капитана – четыре металлических квадратика на уголках воротника.
– Ворота! – буркнул демон.
Капитан галопом срывается с места, за ним кидаются остальные. Громадные створки неохотно сближаются, отвратительный скрежет несмазанных петель заполняет пространство мерзким скрипом и душераздирающими стонами. Неподалеку от ворот стоит странного вида механизм. Антон понял – то самое приспособление, при помощи которого грешника превращают в замазку для стен. Метровые щипцы с устрашающими клыками хватают несчастного. Внутренние челюсти меньшего размера пережевывают. Язык – лента транспортера – отправляет в глотку – камнедробилку. По бокам и снизу расположены желоба для крови. Полученная масса сваливается по широкой трубе в бетономешалку, куда добавляется вода и песок. Непродолжительная процедура завершается извержением жижи в бак, откуда разбрызгивателем высокого давления она подается прямо на стену. Или ворота. Кстати, створки с этой стороны ровные, гладки, оштукатуренная и отполированная поверхность так и просится под керамическую плитку. На худой конец, граффити!
– Частенько тут у вас? – кивает демон на усеянную обломками дорогу.
– Очередной прорыв. Попытка успешно отражена, ваше превосходительство! – бодро рапортует капитан.
– Вижу, вижу… надо было отстреливать на максимальной дистанции, капитан. Вы допустили противника до самых ворот. Непорядок! – пожурил демон.
– Точно так, ваше превосходительство! – согласился капитан. – Но осмелюсь заметить, до ворот сумел пройти только один из полусотни.
– А-а, другое дело!
Антон только сейчас заметил, что по полю разбросаны останки людей. Страшно изуродованные трупы лежат вповалку. Оторванные руки и ноги похожи толстые хворостины. Головы напоминают пустые консервные банки после пикника на природе. Развороченные пулеметными очередями грудные клетки будто холмики свежей земли возвышаются на ровной земле. Слабый ветерок треплет клочья одежды, поднимает в воздух какие-то бумажки, обрывки бинтов и пепел.
– Надо срочно навести порядок, – озабоченно покачал головой демон.
– Непременно, ваше превосходительство. Вот прям счас и начнем! В смеситель и на косметический ремонт стены.
– Не буду мешать. Благодарю за служебное рвение, господа! Буду ходатайствовать о награде, – произнес демон и зашагал по дороге. Антон с девушкой поспешили за ним. Вслед им неслись восторженные крики:
– Рады стараться, ваше превосходительство! Служим отечеству!
– Это какому такому отечеству? – с удивлением спросил Антон.
– Этому, – кивнул Валерий на приближающийся город. – Другого они не помнят.
За спиной послышались звуки торопливых шагов, раздались нарочито громкие команды, залязгала и зачавкала машина для переработки трупов.
Глава 4
На первый взгляд расстояние до города было очень большим. Казалось, шагать и шагать, но Антон еще раньше заметил одну странность – видимое расстояние в этом мире не соответствуют истинному. Они шли обычным шагом и развалины домов вроде бы не приближались. Но стоило на мгновение отвлечься, посмотреть в сторону, а потом взглянуть на город – он уже рядом! « Интересно, что за особенность такая? Может, это связано с теорией относительности или…» – додумать Антон не успел. Даша больно ткнула его локтем в бок.