– Ага, – согласилась я, – но я давно привыкла к твоей эмоциональности.
– Делать нечего, придется его в штат брать, – чуть не зарыдала Елена.
Глава 3
Алексей начал у нас работать, иногда я сталкивалась с ним в коридорах, здоровалась, но и только. И вдруг неделю назад Роман сообщил мне:
– Леша женится.
– Опять? – ухмыльнулась я.
Муж махнул рукой:
– Юра разозлился, но поделать ничего не может. Невеста – Людмила Никитина, ей сорок. Это целевая аудитория Алексея. У нее есть дочь-подросток. Люда вдова. Первый супруг умер. Все сведения у меня от Юрки. Дама вполне обеспечена, ей от супруга досталась сеть клиник по всей стране. В Москве их мало, одна или две, а в регионах много. Хорошо, что на этот раз обошлось без обманутого супруга. Алексей перешел на вдов. У меня к тебе просьба…
– Можешь не говорить, – остановила я Романа. – Мне надо приехать в день бракосочетания, сделать невесту, ее мать и с десяток сестер-подруг красавицами.
– Вроде того, – вздохнул муж, – но услуга расценивается невестой как любезность с нашей стороны. Мы почетные гости.
– Ты пойдешь на свадьбу Алексея? – удивилась я.
– Ну… как раз на это время у меня выпадает рабочая поездка в Швейцарию, – загудел Роман, – я договорился давно, отложить ее невозможно.
– Юра будет шафером? – задала я провокационный вопрос.
– Нет, – ответил муж, – он сказал… э… э…
– Что присутствовал на первых бракосочетаниях брата и теперь будет посещать только каждое десятое, – рассмеялась я.
– Ты с ним говорила, – догадался Звягин.
– Да, – призналась я, – интересно получается. Вы с Юрасиком, поджав хвост, прячетесь в кустах, а мне оказана честь украшать невесту. Звание «почетной гостьи» никакой радости мне не доставляет. Хуже нет смешивать работу с праздником. Мало того, что «почетной гостье» денег не заплатят, так ей еще потом придется долго сидеть за столом, изображая веселье.
Звягин обнял меня.
– Извини, сам понимаю, что нехорошо получилось.
Я уткнулась лицом в плечо мужа.
– Юра объяснил, что у Алексея нет денег. Свадьбу обычно оплачивают пополам родители молодых. Но в данном случае это невозможно по причине того, что мать и отец жениха скончались. А родня невесты категорически заявила: «Оплата торжества – дело мужчины, он не студент». И на мой взгляд, тем, кто вступает в брак, не двадцать лет, они вполне взрослые люди, должны сами себя обеспечивать. Но Леша не может закатить пир, который запланировала Людмила. У него нет денег даже на покупку шампанского для загса. На одну бутылку и то не наскребет.
– Я сейчас зарыдаю, – поморщился Роман, – сам Юра категорически отказался дать брату даже копейку. Он ему две первые свадьбы оплатил. Тайком от матери Людмила дала жениху денег. Но все они ушли на оплату угощения, развлекательную программу, украшение зала. На макияж, прическу ничего не осталось…
– Пусть она жена Звягина, – выбил меня из воспоминаний резкий голос Надежды Васильевны, – но в моем доме парикмахерша за одним столом с хозяевами сидеть не будет, даже если она жена Президента США. Если супруга олигарха приехала в гости по приглашению в соответствующем виде – в вечернем платье, с украшениями, – вот тут нет вопросов. Если просочилась в особняк через дверь для прислуги, одета как оборванка, то место ей на кухне!
– Степанида не оборванка, – возразила Катя, – ты, бабушка, просто застряла в прошлом веке. Сейчас не модно носить бриллианты, кринолины, шпильки. Сегодня на пике моды джинсы, майки, бижутерия.
– Екатерина уходит из-за стола и более не возвращается, – заявила Надежда Васильевна.
Девочка покраснела, посмотрела в окно и перевела взгляд на меня:
– Степанида, я видела репортаж по ТВ, там говорили, что вы владеете уникальной методикой окраски волос… э… уазо! Это так?
В первую секунду я не поняла, что имеет в виду Катя, но потом сообразила и кивнула:
– Вы правы.
– Можете мне это сделать? – спросила девочка.
Я поднялась.
– Конечно, но нужно разрешение вашей мамы.
Людмила махнула рукой:
– Если вам хочется тратить время на девчонку, то пожалуйста.
– Спасибо за угощение, – сказала я, – все было очень вкусно.
Мы с Екатериной вышли в коридор. Девочка схватила меня за руку и потащила вперед. Некоторое время мы шли молча, потом я сказала:
– Катюша…
– Ой, нет, – быстро перебила меня Катя, показывая глазами на стену, – не хочу заранее обсуждать цвет, покажу картинку.
Я кивнула, мы продолжили путешествие по лестницам, коридорам и в конце концов оказались в спальне. Комната походила на номер в дорогой парижской гостинице, но на люкс в отеле «Георг Пятый» не тянула. Девочка плотно закрыла дверь и произнесла:
– Хорошо, что вы понятливая.
– До меня не сразу все доходит, – призналась я, – но по вашему взгляду я догадалась, что в коридорах установлены камеры.
– Верно, – кивнула Катя, – правда, не везде, где они понатыканы, даже я не знаю.
– Обычно в комнатах хозяев охрана не ведет видеонаблюдение, – удивилась я.
– Пока папа не умер, ничего такого не было, – грустно сказала Катя, – и бабушка сидела тихо. А сейчас она совсем озверела. Обращайтесь ко мне на ты.
– Спасибо за то, что ты избавила меня от унизительного скандала, – сказала я.
– Вы догадались! – обрадовалась Катя.
Я села в кресло.
– Техники окрашивания уазо не существует. Уазо – по-французски птица. Ты увидела в окно стаю синичек и мигом придумала про окраску волос. Спасибо. Признаюсь, я чувствовала себя не в своей тарелке, не знала, как мне быть. Встать? Уйти? Но такое поведение выглядело бы демонстративно. Ждать, когда Надежда Васильевна вызовет охрану и меня уведут под белы рученьки? Унизительно. И как мне после этого делать вам всем прически, макияж? Я редко теряюсь, но сегодня просто не знала, как себя вести. Ты протянула мне руку помощи, попросила покрасить волосы и тем самым дала мне повод уйти. Это был не побег оскорбленной стилистки, а дружеская услуга. Спасибо. Уазо не существует, но есть много чего интересного. Хочешь посмотреть картинки?
– Да, – подпрыгнула Катя, – ой!
– Что такое? – напряглась я.
– Получается, вы меня все же покрасите, – смутилась девочка, – вроде как…
– Перестань, – отмахнулась я, – пошли на стоянку. Альбомы тяжелые, мне их не хочется тащить сюда, устроимся в машине.
– С удовольствием, – обрадовалась Катя и кинулась к окну.
Мне стало смешно.
– Хочешь вылезти во двор?
– Ага, – подтвердила девочка, – я всегда так делаю, очень по коридорам идти не хочется, кто-нибудь непременно по дороге попадется, начнет приставать: «Куда идешь, зачем, уроки сделала?» Ой!
– Что опять не так? – осведомилась я, зная, что скажет Катя.
– Я выпрыгну в сад, а вы как? – ожидаемо спросила та.
– Последую за тобой, – развеселилась я. – Раньше, когда моя бабушка, Изабелла Константиновна, владела отелем «Кошмар в сосновом лесу», я постоянно вылезала в окно по той же причине, что и ты. Только я избегала встреч с постояльцами, родных у нас с бабулей нет.
– Шикарное название для гостиницы, – восхитилась Катя, – мне бы там понравилось. Вы любите все жуткое?
Я рассмеялась.
– Раньше обожала.
– А сейчас? – спросила девочка.
– Сомнительно, что я испугаюсь, если из стены вдруг вывалится скелет, – ответила я, – получила в детстве прививку от ужастиков[1].
Катя взяла со стола телефон, быстро написала кому-то сообщение и выпрыгнула в окно. Я последовала за ней.
Глава 4
Определившись с цветом волос, мы медленно пошли по дорожке к дому.
– Красивый у вас участок, – заметила я.
– Папа очень любил цветы, – вздохнула девочка, – а бабушка их терпеть не может. После похорон отца она велела клумбы убрать, травой засеять. Бабка всех сжечь готова, меня первой.
– Надежда Васильевна мать Людмилы? – уточнила я.
– Точно, – подтвердила Катя. – Пошли в одно место, там можно спокойно поговорить.
Екатерина свернула на узкую тропинку, и вскоре мы очутились у старой сторожки.
– Сюда вообще никто не заглядывает, – сказала девочка, – даже бабка. А она умеет оказаться одновременно в двух местах.
– Навряд ли, – усомнилась я, садясь на лавочку неподалеку от двери.
Катя опустилась на пенек.
– Вчера мне не спалось, голова болела, я потопала в библиотеку, хотела взять Диккенса. Он на меня лучше снотворного действует. Время было полночь. Наши с Марфой комнаты теперь находятся в левом крыле.
– Теперь? – повторила я.
Катя поморщилась.
– Раньше мы жили в правом, но нас переселили.
Я спросила:
– В прежних спальнях стало неудобно?
Катя хмыкнула:
– Кому? Уж точно не мне. Бабка придумала, что в наших комнатах поселилась зараза. Мы сойдем с ума, как папа. Ой, вам, наверное, все это не интересно. А мне рассказать хочется. Поговорить не с кем.
– У тебя нет подруг? – удивилась я.
Катя опустила голову:
– А где их взять?
– В школе, – сказала я первое, что пришло в голову.
– Мы ездим в гимназию «Элита века», – вздохнула девочка, – там в классе сидят по два человека. Со мной полная идиотка занимается. Только и говорит что о мальчиках и всяких актерах. Хвастается, что летом живет в США, в Голливуде она своя. Врет так, что ей даже детсадовцы не поверят. Придумала, что у ее матери есть туфли из золота. О чем с такой беседовать? Остальных учеников я не вижу. В Интернете знакомиться? Но мне это не интересно.
– А Марфа? – вспомнила я. – Вы родственницы?
Катя закатила глаза:
– Да. Не хочу о ней говорить. Дружить с Марфой все равно, что из унитаза воду пить. Она вечно прикидывается несчастной. «Ой, пожалейте меня, я дочь пьяницы». Это правда, ее мамаша всегда невменько. Она живет в Крапивине, наш поселок назвали, как село тупое. Бухая тетка обитает в деревне, а Марфа в нашем доме. К матери Галине она редко ходит. Папа Марфу дочкой считал, мне это обидно было. Но я ему ничего не говорила, потому что очень его любила! Он лучший, поднялся из грязи, стал богатым. Никто ему не помогал!
Катя обхватила себя руками и начала рассказывать мне семейную историю.
Евгений Андреевич Никитин, отец Кати, разбогател в самом конце восьмидесятых. Он, тогда совсем молодой человек, поставил у метро вагончик с едой. С общественным питанием в Москве в то время дело обстояло не лучшим образом. А Женя вместе с матерью сами пекли блины, продавали их с нехитрым сопровождением: варенье, сметана, селедка… Место юноша выбрал удачное, прямо у входа в подземку, цены не задирал, дела у него пошли наилучшим образом, количество вагончиков увеличилось, потом они исчезли. Вместо них появились небольшие кафе. За пару лет Никитин превратился в успешного ресторатора, который специализировался на быстром питании. Затем, когда подобных ему стало много, Евгений резко сменил бизнес. Он ушел в медицину, понял, что большие деньги закопаны в регионах, и стал открывать клиники. Со своей будущей женой Евгений познакомился в Нырске, куда приехал на открытие очередного медучреждения. Бизнесмена, который создал в провинциальном городке рабочие места, встречало все местное начальство. Дочь мэра Людмила подарила Евгению букет, на праздничном ужине сидела рядом с ним, а потом во время концертной программы спела какую-то песенку.
У Жени любимой девушки не было. Да и когда ему заниматься поисками супруги? Весь день бизнесмена был расписан по минутам. Он уехал из Нырска и сразу забыл мэра, его жену и дочь.
Месяца через два ему позвонила дама и представилась:
– Добрый день, Женечка, вас беспокоит Надежда Васильевна Корсакова, жена Андрея Николаевича, мэра Нырска. Людочка передает вам привет. Мы перебрались в столицу, супруг сейчас работает в правительстве. Мы привезли вам в подарок нырские деликатесы. Подскажите, куда их доставить.
Женя дал телефон секретарши, на следующий день она вошла в кабинет с сообщением:
– Приехала Людмила, дочь бывшего мэра Нырска, привезла вам подарок. Девушку отправить домой? Или?..
Евгений развел руками:
– Делать нечего, приглашай ее, неси чай, оторвусь от дел минут на десять.
Беседа затянулась, красивая фигуристая блондинка понравилась бизнесмену. Она была хорошо одета, с дорогой сумкой, красивой прической, уместным макияжем. Людмила умно вела беседу, и Женя, сам не зная почему, пригласил ее в театр. Билеты покупала помощница, отнюдь не завзятая театралка. Босс велел ей:
– Возьми куда-нибудь хорошие места на завтра.
– Куда? – задала вопрос секретарша.
– Мне по фигу, – отмахнулся хозяин, – куда получится.
Евгений повел Люду в театр. Они сидели в третьем ряду, вели светскую беседу, погас свет, на сцену вышел немолодой актер. Совершенно голый! Зрители азартно зааплодировали. К мужчине на подмостках присоединилась полуголая дама, она быстро скинула остатки одежды. Зал ажитировался еще больше.
– Простите, – шепнул Евгений спутнице, – билеты покупала моя помощница.
– Я поняла, – тихо ответила Люда, – мы попали на представление для особой публики.
– Давайте уйдем, – предложил Женя.
– Мы сидим в центре зала, – ответила спутница, – в третьем ряду. Неудобно как-то вставать во время действия. Подождем, когда сменится мизансцена, возникнет короткая пауза, и мы сбежим.
Уйти Люде и Жене удалось только после окончания спектакля, который шел без всякого перерыва.
– Мне так неудобно, – стал извиняться Женя, – отвратительное зрелище.
– Просто актеры, мягко говоря, уже не молодые, – заметила Люда, – не особенно красивые.
– А вы молодец, – обрадовался Никитин, – другая могла бы мне по башке сумкой врезать.
– За что? – засмеялась Людмила. – Никогда не видела подобного зрелища, даже интересно.
Через полгода они поженилась, началась размеренная семейная жизнь, родилась Катя, Евгений построил большой дом, поселил у себя тещу и тестя. Все шло хорошо.
Однажды Никитин со смехом рассказал членам семьи, что ему приснился странный сон.
– Проснулся ночью, открыл глаза, увидел плюшевого мишку. Тот мне сказал: «Женя, постели у кровати красный ковер».
– Игрушки не умеют разговаривать, – сказала Катя.
– Доченька, это был сон, – напомнил папа.
– Тебе приснилось, что ты проснулся? – уточнила девочка.
– Да, – ответил Евгений, – утром никакого медведя, естественно, не было. Какая-то чушь привиделась.
Через несколько месяцев отец купил в свою спальню красный ковер и постелил его у кровати.
– Папочка, ты решил выполнить приказ мишки? – смеялась Катя.
– Надоел он мне, – буркнул Евгений, – может, теперь отстанет.
Время шло, отец стал раздражительным, кричал на членов семьи, потом…
Катя прервала рассказ:
– Ой! Смотрите! В домике зажегся свет!
Глава 5
Я взглянула на сторожку.
– Ты права, похоже, там включили электричество.
– Это невозможно, – пробормотала Катя, – туда давно никто не заходит. Я боюсь!
Мне стало смешно.
– Что тебя испугало? Может, ты боишься мышей?
– Они там не живут, – прошептала Катя.
– В таких сараях всегда водятся грызуны, – возразила я.
– Только не тут, – еле слышно пролепетала девочка, – там… там… Папа этот дом купил у одного человека!
Я кивнула. На беду у меня отличная память, и я зафиксировала нестыковку в рассказе Кати. Ранее она сказала, что Евгений Андреевич сам построил особняк и обустроил участок.
– Папочку отговаривали от сделки, – продолжала моя информаторша, – ему объяснили, что здание принадлежало графу Дракуле.
Вот тут я расхохоталась.
– Катя! Ты показалась мне разумным человеком.
Девочка прижала руки к груди.
– Вы недослушали. Здесь раньше была больница. В ней работал врач, не помню, как его звали. В клинику помещали нищих одиноких людей, которые сошли с ума. Доктор использовал их для опытов. Выкачивал из них кровь, поэтому его прозвали Дракулой. Сторожка – это место, где бедные пациенты умирали!