– Там не заперто.
– Что? – переспросил я, очнувшись от своих размышлений.
– Не нужно стучать. Просто поверните ручку и толкните дверь от себя.
Как бы безумно не звучали слова девушки, пришлось признать, что придурок в данном случае я сам. И, распахнув дверь палаты, мне захотелось пообещать вернуться.
– Я скоро буду. И думаю, что с настоящей пищей. Кстати, как тебя зовут?
– Лена…
Девушка немного смутилась. Это явно не сходилось с имиджем членососки. И теперь в ее глазах блестело что-то еще помимо ледяной жажды плоти, что-то теплое и едва уловимое.
– А вас?
– Алексей.
Времени на светские беседы не оставалось. Я отправился на поиски. В первую очередь нужно было найти ответы на очевидные вопросы, а заодно и хлеб насущный.
Сначала пробирался по коридору словно вор, но потом, осознав, что никто не собирается меня тормозить и тем более ловить, перешел на вольный стиль.
Исколесив этаж вдоль и поперек, я не нашел ничего, кроме палат с пациентами. Все из них были довольно миролюбивы, в крайнем случае чуть-чуть агрессивны и то только в рамках своих безумных иллюзий. Хотелось найти кого-то из медперсонала, но складывалось такое впечатление, что дурдом перевели на самообслуживание.
Об этом как бы свидетельствовал и тот факт, что я без труда смог спуститься этажом ниже. И как раз в этот момент мне удалось столкнуться с группой санитаров. Правда, они даже не взглянули на меня. Только приказали убраться с дороги и повели дальше десяток чудиков с металлическими колпаками на головах. Те шли, покачиваясь из стороны в сторону, тем самым сильно смахивая на зомби.
По спине пробежал холодок при виде такого, но сильно зацикливаться на увиденном я не стал. Своих проблем хватало.
Впереди был слышен грохот посуды и сбивчивые голоса. Туда же ушли санитары и прочие. После недолгих колебаний туда отправился и я.
Оказавшись на месте, я узрел большое помещение, похожее на столовую. Тут и там мельтешили врачи и пациенты, а на раздаче стояли уже знакомые лица – зомби в отполированных металлических колпаках.
– Ложи больше! – требовал один из клиентов, возмущенный невниманием к своей упитанности.
– Следующий.
– Ты что глухой? Я тебе говорю, ложи еще!
– Следующий.
– Ах ты, наглый недоумок! – завопил толстяк и вцепился в горло раздающему.
Пока кто-то из врачей сообразил к чему может привести такой накал страстей, дубасили уже каждого из металлоголовых.
– Господин Мугамба! – послышалось у меня за спиной.
Автором окрика явился молодой врач в очках и с моим личным делом в руках.
– Кто вы?
– Я – новый ассистент Доктора.
– И что вам нужно?
– Узнать о вас куда больше, чем написано в этой папке.
В этот момент мимо нас пробежало несколько санитаров, которые тут же начали усмирять разношерстное население больницы с помощью электрошока. Мы молча наблюдали за развязкой инцидента. Когда всё закончилось, я спросил:
– Что конкретно вас интересует?
Молодой врач загадочно улыбнулся и, радушно приглашая к столу, сказал:
– Может, сначала наполним желудки?
Спустя пару минут он поставил передо мной чашку с предложенным яством.
– Что это?
– Единственное блюдо, которое здесь готовят.
– А именно?
– Человечьи мозги.
На момент звучания этой фразы я успел положить в рот кусочек так называемого блюда. Так что осознание произошедшего вызвало во мне сильнейший позыв к рвоте, после чего я чуть было не выблевал все кишки на отполированный до блеска пол. Впрочем, на радость уборщикам мой желудок был практически пуст.
– Вы что сдурели?
Было большое желание завопить, но вместо этого из горла донеслись лишь хриплые стоны. В то же самое время молодой врач был совершенно спокоен и уминал за обе щеки единственное и неповторимое блюдо.
– Понимаю ваше негодование. В первый раз со мной произошло нечто похожее. Однако не скрою, что, учитывая вашу биографию, удивлен подобной реакцией. Насколько мне известно, раньше Мугамба не брезговал каннибализмом.
– Быть может, это так потому, что я никакой не Мугамба, – простонал я.
– Не исключено, – парировал врач, отправляя в рот очередную порцию мозгов, – Но тогда возникает вопрос: кто вы?
И тут до меня наконец-то дошло, что не так уж и плохо быть маньяком и психопатом. Лучше уж быть таким, чем мертвым. Вряд ли кто-либо обрадуется, узнав, что я и впрямь агент психздрава. И потому мне срочно пришлось собраться с силами, подавить напиравшие позывы к рвоте и улыбнуться безумному ассистенту безумного Доктора.
– Хватит заливать. Просто мозги мне не по вкусу.
– Я так и подумал, – ответил врач и молча закончил трапезу.
После обеда он повел меня на экскурсию.
– Не дело, чтобы вы слонялись по лечебнице в одиночку. Лучше я сам вам все покажу. Лады?
– Как скажите, доктор.
– Я не Доктор. Зови меня Геннадий Петрович.
– Вас понял.
За этой милой беседой мы проследовали в другое крыло этажа. По заверениям Геннадия Петровича, пятого из двенадцати. Впрочем, это не имело никакого значимого значения.
– Все этажи выше пятого заняты пациентами. Чем выше, тем безумнее, а значит и опаснее.
– Выходит, я не особо опасен.
Врач задумался, словно боялся сказать лишнее, но вскоре ответил:
– Так решил Доктор.
– И всё?
– А чего вы ожидали?
– Ну, у вас должно быть свое мнение.
– Иметь свое мнение – непозволительная роскошь.
– Неужели?
– Да-да. И дам вам совет. Не шикуйте. Иначе вам придётся пополнить ряды металлоголовых.
Я почувствовал, что настойчивость моих расспросов порождает скрытую агрессию в душе докторского ассистента. И, что самое главное, вызвано это ни чем иным как страхом. Чего-то боялся этот молодой врач в строгих классических очках на носу и с историей болезни пациента в руках.
«Я мог бы сыграть на этом», – мелькнула мысль, – «Но позже».
– А кто они такие?
– Ну, – в голосе ассистента тут же почувствовалось облегчение, что его больше не мучают расспросами на больные темы, – это те, кому провели радикальную лоботомию.
Я тут же вспомнил громилу с бензопилой и понял суть процедуры.
– И что они еще живут после этого?
– А как же. В противном случае терялся бы смысл подобного лечения. Конечно, они уже не те, что прежде, ну и слава богу. К тому же мы получаем дешевую рабочую силу, плюс мозги на кухню.
– А эти металлические колпаки. Для чего они?
– Только лишь чтобы они остатки мозгов не растеряли. Кстати, мы пришли в хозяйственное крыло. Здесь и работают наши металлоголовые друзья.
Я оглянулся и увидел как тела, лишенные изрялного количества мозгов, действительно ходят и внутри различных помещений стирают, шьют и мастерят.
– Теперь же спустимся ниже.
В принципе я был не против. Тем более, что предлагалась поездка на лифте.
– А что там? – спросил я, заходя внутрь.
– Увидите.
И прежде чем я успел сообразить, что происходит, створки захлопнулись. Сквозь прозрачный пластик была видна безумная ухмылка на губах Ассистента, не предвещавшая ничего хорошего.
Еще секунда и лифт помчался вниз. Именно «помчался». Казалось, что пункт назначения – преисподняя, а не соседний этаж. Все закончилось яркой вспышкой света, которую тут же поглотила тьма. Лишь одинокая лампочка болталась где-то над головой.
Я стоял на крыльце бревенчатой избушки, больше смахивающей на баню. Впереди, метрах в пятнадцати, виднелся силуэт. В голове существовало превеликое множество вопросов. И среди прочих: «Что за очередная хрень приключилась с моей задницей?»
– Эй, товарищ? – крикнул я.
Никакой реакции. Покидать светлую зону не хотелось. Но был ли выбор?
Осторожно спустившись с крыльца, я сделал несколько шагов к безмолвному силуэту. Впрочем, он оказался не таким уж и безмолвным.
– Да-да… Именно так…, – еле слышно шептал лысоватый старик в блюдцеобразных очках.
Еще немного привыкнув к тьме, я сумел разглядеть некий прибор, над которым корпел старик.
– Как-то так все это и должно работать… Но если… То…
– Эй…
Но старик продолжал суетливо крутить рубильники и джойстики на панелях неопознанного прибора.
– Эй! – на этот раз я схватил старика за плечо и крикнул, чуть ли не в ухо.
Ноль реакции.
– Они идут, идут…
Позади меня замелькала лампочка. Пробежавшие по коже мурашки заставили съежиться. Интуиция подсказала, что мы не одни. Что-то таилось среди кустов.
Дед был явно не в своем уме. А мне уже порядком надоело спасать всяких недоумков. Хотелось хоть единожды спасти себя самого.
– Давай же… Работай гребаная рухлядь…
Старик перестарался. И потому теперь ему приходилось угрюмо взирать на обломок одного из джойстиков.
– Черт…, – прошептал он.
Лампочка еще раз моргнула и погасла. И тут же нечто злобно ревущее и мохнатое бросилось мне на плечи, вцепившись в мою плоть когтями.
– Не-е-е-а-т!!! – истошно вырвалось из моего горла.
Но рука смогла преодолеть страх, панику и отвращение к омерзительному куску нечисти. Схватив нечто за шею, я с размаху саданул его о землю. И чтобы преодолеть неугомонную живучесть этого существа, принялся прыгать по его издыхающему телу, давя башмаками вылезающие наружу кишки и отчаянно вопя, что есть мочи.
Обессилив, я шмякнулся прямо на ошметки неопознанной твари. В этот момент мне было плевать на все вместе взятое: тьму, старика, его доморощенный прибор… Кстати, в этой суматохе я как-то совсем позабыл о старом дурне…
И напрасно. В следующее мгновение я увидел вознесшийся над собой топор, и вот уже из моего горла фонтаном хлещет кровь…
Еще одна яркая вспышка… надо мной склоняется знакомый бугай.
– Сейчас, сейчас…, – говорит он и заводит мотор своей излюбленной бензопилы.
В его безумных глазах вновь загораются безумные огоньки. И я понимаю, что от них никому не спастись ни сегодня, ни завтра, никогда!
Пила врезается в мою плоть, но я не чувствую боли. Лишь вижу, как во все стороны летят брызги крови и ошметки мозга. Теряя себя, я вижу безумную ухмылку и что-то еще… Какой-то прибор на заднем плане…
И вот опять тьма, опять мигающая лампочка, но нет ни кустов, ни бани. Лишь полумрак коридоров, ведущих неизвестно куда.
– Где я? – спрашиваю я самого себя.
Но откуда мне было знать? И, если честно, меня уже порядком достало появление неизвестно где. Может, уж лучше было сидеть дома и не высовываться ни на какую работу.
– Все!!! С меня хватит! – проорал я пустоте коридоров и шлепнулся на пол.
– А как же ни шагу назад, господин Казанский?
– Кто здесь?
Кругом было столько коридоров, что любой мог бы свихнуться, лишь пытаясь их перечесть. В любом из них мог прятаться кто-нибудь наподобие очкастого старикашки или бугая-бензопила. Только вот мне было совершенно насрать на любое сборище шизанутых, но не на человека, знавшего меня не как гребанного Мугамбу.
Из тьмы вышел Ассистент.
– Вижу, вы уже успели освоиться.
– Кто вы, черт возьми?
Я смотрел на его ехидную рожу и ужасно сильно хотел по ней вдарить, однако не было сил даже чтобы просто подняться.
– А кто ты? – спросил он.
– В смысле?
– В прямом, – Ассистент выдал очередную из своих дьявольских усмешек и сел на пол напротив, – Возможно, пришло время признаться в том, кто ты есть.
Мое нутро чуяло нечистоты всего происходившего, но остановить круговорот событий оно было не в моих силах.
– Признаться в чем? Думаю, вам и так известно, что я агент психздрава Алексей Казанский.
Ассистент снял очки, бросил их в угол. Потом стащил с себя халат и отправил его туда же. Личного дела на этот раз в его руках не оказалось.
– Всё, сказанное вами, полная херь! – сказал он, представ передо мной в новом обличье, – Хватит заниматься соплежуйством и втирать мне про свою ксиву. Этим ты можешь удивить Доктора, устроившего из психушки хрен знает что, но не меня. Если бы она могла меня испугать, я пришиб бы тебя прежде в особняке, а не тратил бы время на пустую болтовню.
Ощущение наплыва нечистот усиливалось ежесловесно. Я стал понимать, кто передо мной, но легче от этого не стало.
– Чего ты хочешь?
– Понять, чего хочешь ты.
– Я уже ничего не хочу.
– Прям как тогда. Помнишь?
Внутри меня все похолодело. Но я постарался заглушить это странное чувство и изобразить непонимание.
– О чем ты?
– Да все о том же. Мы с тобой похожи. И именно поэтому мы оба оказались именно здесь.
– Где здесь? В психушке??? Но это ты меня сюда затащил. Хорошая байка про психокинез. А ещё непонятно, где настоящий Мугамба. Или, предположим, он тоже плутает в этой сумеречной зоне между двумя этажами???
– Вижу, разговор не клеится, – понуро промямлил Ассистент и, поднявшись на ноги, отправился прочь в один из темных коридором, – Поговорим в другой раз.
Внутри меня закипела злоба, и я стал кричать ему вслед:
– Отчего же? Давай поговорим сейчас, псих чертов. Не убегай, твою мать. Вернись!
Но он убежал. А я все кричал и кричал, пока в конец не выбился из сил и не схватился за сон мертвой хваткой.
– Здравствуй, Билли!
– Здравствуйте, миссис Хадсон.
Старушка сидела в свое любимом кресле и, мерно покачиваясь взад и вперед, вязала очередной шерстяной носок.
– Вы меня звали? – вежливо поинтересовался я.
Старушка грустно улыбнулась и, отбросив занятие, сделала всплеск руками.
– Дорогой мой, ну кто я такая, чтобы звать тебя? Всего лишь дряхлая старушенция, которой нужна помощь лучшего сыщика в Лондоне.
– Ну что вы, миссис Хадсон…
Старушка бросила на меня сердитый взгляд.
– Не нужно, Билли. Я слишком стара для таких игр и слишком умна, чтобы поверить в то, что мужчин может что-либо исправить. Мужчина – это все тот же маленький алчный эгоист, только успевший немного подрасти.
– Что-то случилось?
– Да, Билли, случилось.
На этот раз на лице старушки отразилась гримаса скорби.
Раздался стук в дверь.
– Войдите, – пробормотала старушка без каких-либо эмоций.
Дверь отворилась, и в помещение вошел темнолицый парень.
– Это ты, Митхун. А мы тебя не ждали, – продолжала бормотать миссис Хадсон, а заодно и представила меня очередному гостю, – Познакомься с инспектором Дойлом.
Индус сделал вид, что вне себя от счастья из-за нашего знакомства, но негативом от него разило как от дохлой кошки.
– Так вы их нашли? – спросил он после того, как утомил меня раздачей несуразных почестей.
– Кого именно?
Старушка наконец-то вышла из прострации.
– Ах, Билли, посмотри, что они сотворили с моей бедной Лизой.
Она ткнула указательным пальцем в пространство, и лишь тогда я заметил гроб, стоявший у стены.
– Она была такой молодой, – прошептала миссис Хадсон, роняя в платок скупую слезу.
Я подошел ближе. В гробу лежала девушка. Когда-то мы вместе весело играли в прятки, а теперь она была холодна и неподвижна.
– Как это было?
– Это вопрос к тебе.
И я ушел. Но пришло время, и я вернулся. На этот раз более эффектно, почти по-ковбойски, выбивая дверь с ноги.
– Я ждала тебя, Билли.
Старуха по-прежнему сидела в своем кресле. Ее лицо взирало на меня с призрением каменного монумента, величественного сфинкса, терпеливо ждущего добычу. В нем не было прежней доброты, участия, чего-то нежно-ласкового и чуткого. Лишь холод, которым веяло от нее на сотню миль вокруг.
Я даже испугался чуть-чуть и чуть-чуть оступился. Но позади толпа кричала:
– Давай!!! Время не ждет.
И я опять осмелел. Стал прежним и не менее холодным, чем она.
– Так что? – спросила миссис Хадсон, – Ты нашел ответ?
– Я…
– Смелее!.. Смотри, что у нас на кону.
Я повернул голову и там, где ранее стоял гроб, теперь красовалась отрубленная голова ее племянницы, брошенная на стол, словно на мясницкий пьедестал.
Оценив мое внимание, голова зашевелилась, встала на обрубок шеи и уставилась на меня. Я не хотел смотреть ей в глаза. Но это была голова… Как можно было упустить такой шанс?!