– Стреляю-ю! – больше для отвода глаз крикнул сталкер в сторону от направления движения, чтобы сбить с толку матерого противника.
Шрам, среагировав на голос неприятеля, выбросил еще одну гранату, завидев которую Треш нырнул под вагон-дом. Вляпавшись в мерзкую слизь, он сморщился и заткнул уши. Взрыв не заставил себя ждать. По стенкам вагончика сыпануло осколками и комьями земли, сталкер вскочил и, поскользнувшись, рванул к сараю, где лежал мертвый бандит. Ведь у него в руке оставался пистолет, который надо было сразу прихватить тогда. «Олух царя небесного!»
Треш в несколько секунд обернулся до барака и обратно, заметив удаляющегося Шрама. Выстрелил два раза ему вслед, получил в ответ очередь из «Гадюки», кинулся вбок, снова обратно. Присел, выстрелил. Услышал вскрик. Опустил ствол Макарова чуть ниже и еще два раза пальнул на уровне ног беглеца. Кувырок, уход с позиции и дугой вокруг вагончика.
Взял он Шрама у импровизированного шлагбаума – длинной жерди со стальной проволокой на конце и мешком песка в качестве противовеса. Ковыляющий бандит оглядывался назад, постреливая в куст боярышника и метровую крапиву, где мог прятаться следопыт. А тот выскочил с тыла, возникнув буквально из ниоткуда, весь в степной пыли и колючках.
– Я ж… сказал… не юмори… – задыхаясь, шипел Треш, ловко орудуя над противником.
Легкий пинок в раненую икроножную мышцу, подсечка, удар под челюсть – Шрам поплыл и обмяк, застонал. Связав его с помощью капронового шпагата, сталкер резко отпрянул, будто враг все еще мог представлять опасность. Выдохнул тяжело и долго и стал выполнять упражнения аутотренинга, быстрые и в то же время замысловатые. Сердце готово было выскочить наружу, голова гудела после взрывов, особенно после первого. К тому же сильно саднило плечо и чесалась, буквально горела кожа кистей и щеки, пораженная крапивой. Здесь, в Зоне, эта зараза обладала куда более жгучими свойствами, нежели на Большой земле.
Отдышавшись и немного успокоив нервную систему, Треш обезоружил врага, полностью лишил его всех элементов снаряги, даже бронежилет снял, оставив в одной желтой футболке и защитного цвета штанах.
– Берцы снимать не буду, я не изверг. Меня за тобой вообще босого отправили с одним ножом, – выпалил сталкер, собирая трофейное снаряжение и благодарно поцеловав своего спасителя – ружье. – Да и они не моего размера. А вот ты теперь побудешь в моей шкуре, без всего, голым. Но позже, когда выдашь тайну Буратино. Пошли, все, аут.
Поникший, свесивший на грудь голову Шрам ковылял впереди, кровь капала с его руки, брючина ниже колена потемнела. Он сплевывал перед собой сгустки крови и скрежетал зубами. Не только боль физическая доставляла ему страдания, а осознание проигрыша и пленения молодым сталкером, оказавшимся умнее, хитрее и сильнее всей банды и его, Шрама, тоже.
– Договоримся? – пробурчал бандит через плечо.
– Естественно, – ответил конвоир, распихивающий элементы трофейной амуниции по карманам и в ранец. – Снаряга у тебя отменная. Сейчас еще соберу весь хабар с твоих дружков, и можно свою группировку создавать. Да, урод?
– Они не дружки мне! Так… перевалочная подбаза. На пути к настоящим корешам, – Шрам невольно взглянул на север, чем выдал себя.
– Ага, значит, все-таки Северные холмы?! Значит, все же банда Фараона! – проследил за взором пленника Треш.
– Ч-черт! Вот ты… падла!
Удар в спину, болезненный и неожиданный. Хотя можно было его предвидеть. Шрам сморщился и снова сплюнул кровавую слюну.
– Я себе чуть язык не откусил. Я тебя хоть раз в камере лупил? Нет. А с хрена ты меня связанного бьешь?
– Извини. Развяжу, огребешь по полной. А не расскажешь про Злат… про девушку рыжеволосую, тогда умрешь. «Филейкой» в аномалии. А потом прослежу, чтобы этим артефактом пользовался какой-нибудь жирный хряк в чиновничьем ранге. И непременно лечил импотенцию или геморрой, прикладывая «филейку» из твоей поганой плоти себе на энные места.
– Фантазер!
Удар в бедро, очень острый.
– Сука-а…
Еще пинок в зад – кажется, хрустнул копчик.
– Так все же Фараон?
– Послушай, хрен с грядки! Ты откуда такой взялся в Зоне? Явились со своей кралей из неведома…
Шлепок по уху, да такой, что голова загудела.
– Ты охре…
Еще удар в селезенку.
Минуту стояли на месте, точнее, один стоял, другой корчился на коленях в пыли. Харкал кровью и грязно матерился.
Затем пошли дальше, остановились у вагончика. Кругом висела мертвая во всех смыслах тишина, даже почему-то умолкла аномалия на том конце лагеря.
– Так что там с девушкой? – Треш подошел вплотную к бандиту, испепеляя его гневным взглядом.
– Развяжи, дай аптечку, воды. Пообещай, что…
– А кашкой манной с изюмом с ложечки не накормить?
– Желательно, ты же мне руку разворотил.
– Я предупреждал – не балуй, ты ослушался. Занялся бросанием гранат. Вопросы глупые еще имеются? – Треш, искоса следя за пленником, «разоружал» мертвого дозорного, упавшего с крыши вагончика.
СКС, поясной ремень с двумя подсумками для патронов, заточка, из карманов зажигалка, губная гармошка, немного денег, огрызок огурца и сухарик, бинокль, даже беруши. Треш улыбнулся. Чего только не встретишь в карманах покойников!
– Ты хочешь истечь кровью?
– Так я же и прошу, дай аптечку. В моем ранце есть. И в вагончике.
– Сначала нужная мне инфа, потом лечение.
– Треш, смотрю, он и есть треш! То ли мусор, то ли жесть сплошная.
– Я щас яйки отстрелю твои, без них проживешь еще немного, – бросил сталкер, разглядывая кроссовки мертвеца. Кажется, его размер. – Знаешь, что будет тому, кто крадет детей, пытает их, предает своих, водится с бандитами?
– Ты чо, паря, я не пытал… – вспылил Шрам, вмиг став свинцовым. – Хотя, если ты готов на все, то любые способы хороши, ты можешь кинуть такой клич по Зоне, мол, дескать, Шрам – мучитель невинных младенцев.
– Это не мой способ, а твой! – оборвал его Треш, подойдя и хватая за плечо. – Пошли к заложникам, там выясним все детали. При свидетелях.
В бараке находилась яма, этакий зиндан, где кроме Ростика оказалась еще и девушка лет тринадцати, с короткими, малинового цвета волосами, конопатая и в несвежем комбинезоне. Выяснилось, что это дочь майора Бугаенко, начальника заставы на Кордоне, что в трех километрах отсюда. На вопрос, как она здесь оказалась, Ксения – так ее звали – ответила, что приехала в гости к отцу, а неделю назад их «Тигр», на котором ее повезли по окрестностям для фотографирования диковинных зверей Зоны, подорвался на мине. Двое контрактников погибли сразу, а тяжелораненого офицера добил незнакомец в синей униформе с татуировкой то ли мухи, то ли пчелы на шее. Он забрал оружие вояк и снаряжение, сколько смог унести вместе с девушкой, которую он использовал в качестве рабыни. Затем доставил пленницу сюда, к бандитам, и продал ее им.
Вообще по Зоне давно ходили слухи, что скупщиками краденого и пленников занимаются люди Фараона. Сам он обосновался на Северных холмах, и доступ к нему представителей других группировок категорически запрещен, а пункт приема-сбыта награбленного находился как раз здесь, на приграничье Пустыря.
– Это Паут! – сообщил Шрам, все еще кривясь от боли, отчего старая рана на его лице делала наемника еще страшнее.
– Что? – Треш зыркнул на пленника, все еще распутывая освобожденных детей.
– Паут это. Тот, что продал девку Козырю. Его татушка на шее, знаем мы. И мину установил явно он! Паут бывший вояка, когда-то дезертировал с Кордона. Поди-ка, и мстит ихнему руководству. Чо ему, он же вольный бродяга, охотник за головами!
Треш уловил эту информацию, взглянул на девушку – та закусила сухую, потрескавшуюся до крови губу и жалобно прошептала, глядя на Шрама:
– А папа… папа мой жив?
– А он в машине той был?
– Нет. Поручил сопровождать меня офицеру… лейтенанту Орлову.
– Тогда тебе нечего бояться, он сейчас живее всех живых. И, уверен, ищет тебя по всей Зоне. Хм… Кстати, неплохой куш за нее можно слупенить от вояк, а, Треш? Давай провернем это дельце?
– Рот закрой, бизнесмен хренов! – Сталкер протянул Ксении флягу, отобранную у Шрама. – Твоя песенка уже спета. Мы тут и сами разберемся, что к чему. Да, Ростик?
– Да, – кивнул паренек, не отводя жадного взгляда от фляги, к которой присосалась девушка.
– Тебя зовут Трешем? – спросила Ксюха.
– Ага.
– И ты не бандит?
– Нет. Ты не смотри на мою одежку, мне пришлось ее снять с убитого преступника, потому как батя вот этого мальца направил меня в погоню почти голым, в том, в чем я сидел в камере. Не мог же я явиться перед очами такой красотули нагишом?! – Сталкер подмигнул Ксении, достал из аптечки антидот и, приняв из рук освобожденных пленников почти опустошенную фляжку, проглотил таблетку и запил ее. – Теперь я отведу вас сначала на базу, отдам Ростика отцу, и оттуда свяжемся с твоим батей, Ксения. Пусть забирают и тебя.
– Папа заплатит вам, я скажу ему, какой вы добрый. Спасибо вам большое! Я тут… Я совсем тут задолбалась в этой грязи, вонь такая, яма страшная и люди страшные. Уроды какие-то!
– Я плату за возвращение детей их родителям не беру, – Треш улыбнулся Ксении, трогая пальцем коросту на губе, и бросил строгий взгляд на Шрама, – в отличие от некоторых.
– Ой, да ладно-о! Все мы под одним богом ходим… под ней, под Зоной, – скривился в ухмылке Шрам.
– Больше вас никто не тронет, я обещаю! – сказал Треш, жестом показывая подросткам идти на выход. – Сейчас приведем себя в порядок, соберем трофеи, поужинаем и заночуем. Заодно Выброс переждем. А завтра поутру двинем к «Ессентукам».
– Ур-ра-а!
– Слава богу!
– Ню-ню, сталкер, все-то, смотрю, у тебя на мази, – прохрипел Шрам, толкаемый в спину конвоиром. – Гляди, как бы не обосраться на полпути.
– А с тобой у меня сейчас отдельный разговор будет. И тебе решать, последний он будет в твоей жизни или еще подышишь «свежим» воздухом Зоны!
Подростки бросились к вагончику, схватившись за руки и откровенно радуясь своему освобождению, Шрам понуро брел рядом со сталкером, а Треш сделал глоток остатков воды из фляги.
И в этот момент раздался выстрел…
Глава 3. И тело, и дух, и разум!
Зона, Пустырь. День 2
В Зоне ведь как – либо ты ее, либо она тебя! Зона кормит и убивает, обогащает и уничтожает, лечит и калечит. Она не прощает ошибок, но постоянно испытывает на прочность. Здесь нельзя расслабиться, здесь не отдыхают. Но и постоянное напряжение, борьба за выживание многим приносит приятный сюрприз – это либо хороший хабар или дорогой артефакт, либо авторитет и почет, либо… осмысление жизни, некая гармония, новое мировоззрение.
Все это Треш осознал еще там, в Пади, несколько отличавшейся от Зоны, но принципами своими и законами очень похожей на нее. И чтобы достичь таких благ, да и вообще выжить в этих жестких условиях, нужно обладать главными качествами долгожителя-аборигена Зоны – бдительностью и смекалкой.
Что не учел в этот раз опытный сталкер, чем пренебрег – оставалось только гадать. Но так или иначе, а выстрел явил пулю калибра 5,45, летевшую четко в голову следопыта. Она пробила навылет кисть левой руки, державшую возле рта фляжку, саму алюминиевую емкость и, потеряв первоначальную скорость, обожгла по касательной скулу следопыта. Он дернулся, тотчас отпрянул на шаг назад, сделал кульбит в сторону, ловко, насколько позволяли трофейный ранец на спине и громоздкая штурмовая винтовка на плече, перекатился к ржавому остову «Жигулей» и замер. Мозг лихорадочно строил наименее опасный путь отхода, решал насчет упавшего, поползшего под вагон-дом Шрама и посылал речевой импульс подросткам, застывшим на входе в вагончик.
– Быстро внутрь! – заорал Треш, сопровождая приказ жестом. – Ксения, Ростик… Живее!
Подростки рванули в укрытие, Шрам, кряхтя от боли и усердия, спрятался за бетонной сваей, а Треш, утирая плечом окровавленную щеку, готовил к стрельбе оружие.
– Ха, сталкер, оказывается, у тебя еще, кроме меня, в Зоне есть враги?! Видать, кому-то ты сильно насолил, – злобно ухмыльнулся Шрам, откровенно радуясь такому положению дел.
– Не обольщайся, гад, – похоже, мы оба не нужны этому стрелку, ему важны дети, – крикнул сталкер, заметив, как пара пуль щелкнула по укрытию наемника. – А это значит, что либо Мамонт подстраховался, либо в Зоне перехватили его заказ.
– Твою ж мать! – послышалось со стороны вагончика. – Охотники на охотников?! Звездец. Слышь… Так это легко проверить. У тебя мой КПК, глянь там в менюшке, в теме «Объява» свежую инфу. И мы все поймем.
– Это позже. Ща некогда. Сиди там и не высовывайся. Мне ты живым нужен. Пока.
– Я кровью истекаю, еще немного – и сдохну. И хрен ты чо узнаешь от меня! – заорал Шрам.
Треш вскрыл аптечку, бегло осмотрел ее содержимое, забрал себе пару пеналов, защелкнул ее и бросил преступнику.
– На, лечись!
– Мне еще «филейка» нужна.
– Хрен тебе с маслом… Обойдешься.
Выстрел – пуля цокнула по борту авто, за которым прятался сталкер. Треш, бледнея от боли, быстро обработал рану – облил водой из термоса, перемотал кисть бинтом, воткнул в предплечье «антибак». Ладонь неимоверно ныла и зудела – через силу сталкер пошевелил пальцами и понял, что суставы не задеты.
– Ну, теперь можно и пободаться! – шепнул он, закончив лечение и высматривая окраину лагеря, откуда велась стрельба.
«Он или настолько глуп, или очень уверен в себе, или не один! – подумал следопыт, на корточках передвигаясь вдоль остова машины, – стрелять с одной позиции и не менять ее – это очень оплошно!»
Делать рывок до вагончика через хорошо простреливаемую полянку было чревато, поэтому Треш принял решение уйти из сектора обстрела тылами и обойти врага.
– Сиди там тихо, не дай бог, куда попытаешься слинять, я тебе вторую ногу прострелю! – бросил он Шраму, возившемуся с аптечкой и своими ранами, но тот ехидно осклабился и демонстративно сплюнул.
Сталкер покачал головой, подозревая, что наемник не будет сидеть сложа руки, поэтому нужно действовать быстрее. Убедившись в отсутствии второго номера у стрелка, точнее, предположив это, Треш метнулся сначала к мусорному баку, затем сразу к бараку. Пуля взвизгнула возле уха и впилась в дверную раму, отколов от нее щепку. Сталкер понял, что противник разгадал его замысел и будет ждать его выхода на задах сарая, но сам принял другое решение. Смелое и наглое.
Он пихнул ногой бочку, которая покатилась по заросшему сорняком склону, примятой крапивой создавая впечатление уползающего беглеца, а сам рванул по скрипучей ветхой лестнице наверх, прильнул к прорехе чердачной стены и прицелился.
Таинственный стрелок начал вести огонь по движущейся цели в низинке за бараком, попавшись на уловку опытного сталкера, чем выдал свое местоположение. Длинная очередь из винтовки по его укрытиюнаверняка покончила с ним. Для уверенности Треш дал еще две короткие и побежал вниз, на выход из барака и вокруг лагеря.
На огневой точке никого не оказалось, но капли крови на траве и листьях куста имелись. Ранен! Следопыт, держа винтовку наготове, пошел по следу, осторожно ступая и вертя головой во все стороны. Очень ныла простреленная рука, хотелось пить, нещадно чесалась спина, но присутствие рядом опасного врага заставляло не обращать внимания на все эти неудобства. Вот треснула ветка позади – разворот на пятках с одновременным приседанием, палец на спусковом крючке, на левый прищуренный глаз накатила капелька пота. Треш замер, готовый выстрелить и тут же кувыркнуться в сторону. Минуты потекли томительно и страшно. Интуиция вроде бы и подсказывала, что противник не здесь, в другом месте, но слух и зрение намекали на близость зла. И они не обманули охотника…
Кусты раскрылись, и на сталкера бросился зверь невиданной масти. В Пади Треш таких не встречал, но похож он был на смесь псевдопса, рыжего волка и лисоеда. Укус такого хищника с дециметровыми клыками не сулил ничего хорошего, не говоря уже об участи быть разорванным и съеденным. Метр в холке, с добермановской мордой и отвратительным оскалом, поджарый и черный, как уголь, зверь сделал длинный прыжок. Уже в падении Треш выжал спусковой крючок, завалился на камни и покатился по склону оврага. Очередь из штурмовой винтовки прошила хищника от челюсти до хвоста, мутант взвизгнул и заскулил, корчась в траве. Сталкер распластался на дне лога, постанывая от ушибов и ссадин, попытался поскорее подобрать выроненное оружие с треснутым пластиковым цевьем и принять боевую позу.