Мы ждали едва дыша. Звук стал удаляться.
– Кажется, уехали. Своих раненых, вроде, забрали, – прошептала Ленка.
– Похоже, забрали. Стонов, не слышно. А вдруг хотят нас обмануть, чтобы мы перестали прятаться и вышли? – засомневалась я.
– Там за кустами, железнодорожный мост, вспомнила Елена.
– Да, только насыпь высокая. Но, если пройти под мостом по реке, мы переберёмся на ту сторону насыпи. Там хоть и мелко, но на самоходках они не проедут, а мы можем спрятаться в лесочке, – резюмировала, я и мы внимательно оглядевшись, осторожно выбрались через окно и побежали к речке и вдоль неё к мосту. Мы довольно быстро пересекли открытое место, прислушиваясь к каждому звуку. Гудение моторов сначала стихло, но потом снова усилилось. Через какое-то мгновение гул стал очень громким, и стало понятно, что машины возвращаются. Но возвращались они явно не одни. По гудению моторов мы поняли, что машин стало намного больше.
В лесу воевать с бандитами мы уже не смогли бы. Нам оставалось только убегать и прятаться. Мы перебрались на другую сторону высокой насыпи и, совсем запыхавшись, решили полежать несколько минут перед новым броском. Послышалось несколько выстрелов, затем по громкоговорителю раздалась русская речь. Нормальная, родная русская речь. Громкий голос повторил несколько раз: «Вы окружены, сдавайтесь». Мы замерли в надежде, что скоро всё закончится, и мы увидим своих. Только сейчас я поняла, что лежу на земле, вцепившись в неё руками так, что побелели костяшки пальцев. Только теперь я почувствовала, как болит всё тело и, как смертельно я устала.
Через некоторое время тишину нарушили крики Елениного мужа: «Лена, Лена! Ты где? Ты живая? Леночка! Лена-а-а!» Зарёванная Ленка поднялась с земли, отряхнула грязное платье и стала выбираться на насыпь. Я последовала за ней.
Уже через несколько минут они добежали друг до друга и встали, обнявшись. Валерий крепко держал жену, гладил по спине, что-то приговаривал, а я, остановилась, добежав до них, и стояла рядом, пытаясь отдышаться, и то ли вытирала со лба пот, то ли размазывала по лицу бегущие слёзы. Всё, наконец, закончилось. Это были наши. Много наших.
К нам уже спешили пограничник в зелёной форме, пятнисто одетый омоновец и даже полицейский. Вдалеке мы разглядели много техники, в том числе и знакомые нам самоходки и мотоциклы. Нас окружили, забрали оружие, и повели к машине скорой помощи, которая тоже успела подъехать.
Остаток дня я помню сумбурно. После осмотра нам дали напиться воды и начались расспросы. Мы сбивчиво, но довольно подробно рассказали, что с нами случилось, как мы прятались, стреляли, убегали. В голове всё смешалось и только сейчас до меня стало доходить, что всё это было наяву, что мы действительно стреляли, бросали гранаты, ранили нескольких бандитов. Я вытащила из кармана ножницы и долго тупо смотрела на них. Кто-то взял их у меня, и я их больше не видела.
Подполковник в форме омоновца записывал наш рассказ на мобильный телефон и я, наконец, вспомнила о своём разбитом телефоне и стала просить, чтобы позвонили в санаторий моему супругу и сообщили, что я жива. Я представила себе его волнение, и мне стало страшно уже за него. Всё же такой стресс в нашем возрасте мог закончиться плохо. Но, слава Богу, всё обошлось и уже к вечеру этого дня меня привезли в санаторий на милицейской машине. Мы сидели в номере, я сбивчиво описывала всё, что с нами произошло, а Алексей крепко держал мою ладонь в своей руке и повторял раз за разом: «Вот и отпусти тебя одну. Вечно ты куда-нибудь вляпаешься». А я наслаждалась теплом его руки, его голосом, и радовалась тому, что мы опять вместе и всё благополучно закончилось.
Супруг рассказал мне, как после моего звонка он помчался к начальнику санатория, долго убеждал его, что это не розыгрыш и его жена не дура, чтобы так шутить. Как тот, наконец, согласился позвонить в милицию и все уговоры и объяснения повторились с самого начала. Не знаю, чем бы это закончилось, но спас нас звонок Валерия, которому Елена позвонила уже после нашего отражения первой бандитской атаки. Эти два звонка подействовали из разных направлений. Им, наконец, поверили и нам на помощь отправились наряд полиции и группа омоновцев, к которым позже присоединились пограничники, обнаружившие, что на одном из участков была нарушена граница. И не просто нарушена. Через границу перебрались несколько единиц боевой техники.
Ещё позже мы узнали, что отряд натовцев, базировавшихся в Польше, заблудился во время локальных учений, перешёл нашу границу на одном удалённом и менее обозреваемом участке, проехал нашими лесными дорогами, на которых никогда никаких указателей и не бывало. Основная группа осталась в лесу, а один из мотоциклов отправился разведать дорогу. Разведали. Не знали, что по нашим «трассам» нельзя гонять, а то можно остаться без колёс. Вот и остались. А тут им подвернулись две, как им показалось беззащитные женщины. Захотелось развлечься. Развлеклись. Их спутники, не дождавшись возвращения мотоциклистов, отправились на поиски и, поняв, что те натворили на чужой территории, решили уничтожить свидетелей, то есть нас с Ленкой. Они, правда, не догадывались, против кого им пришлось повоевать.
Балбесы! Не понимают, что нельзя злить женщин, тем более русских женщин. Я думаю, что перепуганные натовцы, ещё долго будут вспоминать легендарные российские дороги и двух ненормальных русских баб, случайно встретившихся на их пути.
Навестить родную школу мне, к сожалению, так и не удалось.
Часть 2 Гонки
Кто знал, что нам с Ленкой так вредно встречаться? Как только мы оказываемся вместе, с нами сразу что-то происходит. Приключения просто выслеживают нас, подстерегают на каждом шагу и неожиданно сваливаются нам на головы. Супруг, правда, утверждает, что мы сами их ищем, и, главное, успешно находим. Думаю, он не прав. Мы совершенно не делаем ничего особенного. Нам достаточно лишь встретиться друг с другом в одно и то же время и в одном месте. Так было и на этот раз.
Глава 1
Следующим летом мы с супругом отправились на машине в Москву навещать друзей. Так как друзей у нас много, мы планировали остановиться у своих бывших сослуживцев, а от них заглянуть в гости ещё к одной-двум парам.
После моего прошлогоднего приключения, супруг подарил мне новый телефон. Я не любитель навороченных новинок, поэтому получила надёжный и не сложный в обращении смартфончик. У него была неплохая видеокамера, мне подключили интернет и “WhatsApp”. Как оказалось, лучше бы не подключали. Тогда я не смогла бы в дороге бесконечно общаться со знакомыми, в том числе и с Ленкой. Но, что сделано, то сделано, и мы снова созвонились с моей подругой.
К моему удивлению она тоже была в Москве. Разве можно упустить такой случай и не увидеться? К тому же, предыдущая наша встреча оборвалась так бестолково. Мы едва успели попрощаться. Конечно, потом мы общались по интернету, но всё же живое общение с экранным и телефонным несравнимо.
Елена приехала в Москву на несколько дней, посмотреть интересовавшие её Кремль и Третьяковку, прогуляться по Красной площади и столичным магазинам, обязательно побывать в Большом театре и на Таганке. А ещё она страстно мечтала посетить Питер и прогуляться летом по его знаменитым очаровательным пригородам. Правда, об этих её мечтах я узнала значительно позже.
Встречу мы назначили ни где-нибудь, а на Ленинградском вокзале, конечно, у памятника Петру. Почему-то именно этот вокзал нам обеим пришёл в голову в первую очередь. Моё пребывание в Москве подходило к концу, а Ленино только начиналось.
Встретились мы утром, пообнимались, повосхищались друг другом и отправились в привокзальное кафе выпить по чашечке кофе и поболтать. Поболтать было о чём, и мы засиделись за столиком. Через некоторое время кафе заполнилось народом, стало шумно, и мы решили подняться наверх, поискать место поспокойнее, где-нибудь в зале ожидания. Поднялись. Нашли. Знали бы мы тогда, чем закончатся для нас эти посиделки!
В конце зала пустовали целых три ряда. Позже, правда, мы поняли, что не совсем пустовали. Мы уселись на предпоследний ряд, не обратив внимания, что позади нас спали два пассажира, видимо, долго ожидавшие своего поезда. Увлёкшись разговором, мы ничего вокруг не замечали, как вдруг за нашими спинами с последнего ряда раздались странные вскрики. Мы в недоумении замолчали и прислушались. Говорящий, как мы сообразили позже, увидев, что-то во сне, выкрикивал довольно странные, если не сказать страшные вещи.
– Давай, Пегий, стреляй. Уйдёт, гад. Стреляй. Заложит нас, собака. Уйдёт! Стреляй, Пегий.
– Ты чего, Юрок? Приснилось что? Давай просыпайся. Тише ты, дурень. Услышат, – проснувшийся сосед расталкивал разбушевавшегося во сне парня.
– У-у-у-у! Опять мне этот гад снится, как мы его убивали. Глаза его видеть не могу. Вот не могу и всё! – бормотал Юрок, просыпаясь и усаживаясь на сиденье.
– Да, ладно, забудется. Потерпи. Впечатлительный ты больно стал, чай не первого завалили, – негромко уговаривал его сосед.
– Не первого, но этот мне покоя не даёт. Наобещал тогда, что мне его смерть отольётся, вот теперь и снится. У-у, гад!
После этих слов мы с Ленкой, как по мановению волшебной палочки, обернулись и уставились на говоривших парней. Ничего особо примечательного в них не было. Оба в футболках, джинсах, чуть взлохмаченные после сна. Но их лица! Лица их запомнились нам надолго. Точнее, недобрые взгляды, на которые мы наткнулись. Несколько мгновений мы смотрели друг на друга, я и Ленка недоумённо и испуганно, парни – сначала растерянно, а потом злобно и решительно. Тот, которого называли Пегим, спросил негромко и угрожающе:
– «Ну, чего уставились, дуры? Рты раззявили! Услышали? Твари! Не надо было вам это слышать…»
Не сговариваясь, мы с Ленкой вскочили со своих мест и бросились из зала, запинаясь впопыхах о стоявшие повсюду вещи. Я бежала чуть впереди, оглядываясь на Ленку и опасаясь преследования. Мне бежать было легче, на ногах были удобные летние мокасины, а вот Ленка, как всегда, выбирала одежду поженственнее, и потому осторожничала в своих лёгких босоножках на каблуках, чудесно сочетающихся с её пышным бирюзовым платьем.
Оказавшись внизу лестницы, я снова оглянулась, и увидела тех двоих, осматривающих зал сверху. Видимо, они наблюдали за нами, не наведём ли мы на них полицию. Обратиться к охранникам или полицейским было бы, наверное, самым правильным, но в тот момент никто из них на глаза не попался, да, и мы плохо соображали, и думали только о том, как бы подальше убежать и затеряться в толпе.
Глава 2
По залу мы промчались стрелой. Во всяком случае, мне так казалось, потому что, подбегая к выходу, мы уже еле дышали. Хорошо, что кроме дамских сумочек в руках у нас ничего не было. Две спешащие куда-то, толкающие всех взволнованные женщины, особого удивления не вызывали. Вокзал, всё же! Более того, вокзалов рядом было три. Дамочки могли и перепутать что-нибудь. Я постоянно оглядывалась на бегу, с ужасом отмечая, что наши преследователи не отстают. Они, в общем-то, и не приближались. Видимо, не хотели показывать, что гонятся за нами, но из вида не выпускали. При желании они могли бы догнать нас за пару минут, но напасть на женщин на вокзале, где много народа, было для них слишком опасно. Мы же с Ленкой в тот момент думали только о том, чтобы удрать от них и где-нибудь спрятаться.
Подгоняемые страхом, мы выбежали на площадь и, сообразив, где находится вход в метро, ринулись туда. Я человек запасливый и предусмотрительный, поэтому жетончиков у меня было достаточно, и я, нащупав их на ходу в кармашке сумочки, протянула один, замешкавшейся перед входом, Ленке. Мы заскочили на эскалатор и ринулись вниз по ступенькам, стараясь не задерживать, пристроившихся за нами более молодых и шустрых пассажиров. Отдышались мы немного на перроне, спрятавшись за колонной. Электричка подошла почти сразу, и мы заскочили в неё, даже не заметив, куда она направляется. Оказавшись внутри, я стала искать глазами схему метро. Торопливо осматривая вагон, я вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд. Каков был мой ужас, когда я увидела сквозь торцевые дверцы, наблюдавших за нами из соседнего вагона тех самых парней.
– Ленка, смотри. Они нас не отпускают.
– Нам не уйти. Они быстрее бегают. Вот привязались.
– Действительно, чего за нами гоняться? Москва большая. Спрятались бы и всё.
– Может, сказать им, что мы не расскажем никому то, что слышали…
– Ты что? Как ты себе это представляешь?
– Ну, может, остановимся, поговорим…
– Ленка, мы остановимся, а они нас под поезд или ножом в толпе ткнут. Думаешь, будут ждать твоих обещаний? Бежать надо быстрее.
– Как бежать? У меня уже сил нет.
– Смотри, они в соседнем вагоне рядом с дверью. Близко к нам. Сначала нам надо протиснуться в тот конец вагона, подальше от них. На остановке стоим у выхода, но не выходим. А перед самым закрытием дверей быстро выпрыгиваем и бежим к поезду напротив. Поедем в обратную сторону. Главное, их запутать, чтобы они не успели за нами выскочить. Всё, пошли вперёд. За руки давай возьмёмся, чтобы не потеряться, – спланировала я наши дальнейшие действия.
Взявшись за руки, мы двинулись по вагону в противоположный конец. Нам удалось пристроиться около самых дверей, и на остановке мы, сначала сделав вид, что не выходим, в последний момент быстро выскочили из вагона и стремглав ринулись на другую сторону перрона. Нам повезло. Там, как раз стоял готовый к отходу поезд, и мы успели проскочить сквозь закрывающиеся двери. Электричка тронулась, и мы облегчённо вздохнули. Поезд летел вперёд, а мы смотрели друг на друга, радуясь, что нам удалось, таки оторваться. Наших преследователей действительно нигде не было видно.
Теперь нам нужно было понять, где мы находимся и, куда ехать. Ленка поправила, висящую на плече сумку, поёживаясь, словно ей что-то мешало сзади.
– Слушай, посмотри, что там у меня. Всю дорогу трётся по спине, а остановиться и посмотреть некогда, – она повернулась ко мне спиной. От того, что я там увидела, я сначала впала в лёгкий ступор, а потом начала нервно хихикать.
– Ну, что там у меня болтается? – нетерпеливо спросила Лена.
– Так вот почему они за нами гнались, – проговорила я, давясь от смеха и протягивая ей, застрявшую в ремне её сумки, мужскую джинсовую куртку. Лена сначала непонимающе смотрела то на куртку, то на меня, потом до неё дошло, и она тоже засмеялась.
– А мы испугались. Бандиты. Под поезд столкнут, ножом пырнут. Вот мы дуры, старые!
Объяснялось всё просто. Ремень её сумки был очень длинный. Ленка сидела в пол-оборота к спинке сиденья, держа сумку в руках. Ремешок свесился за сиденье. Видимо, один из парней, просыпаясь, бросил свою куртку на ту же спинку, и она угодила на Ленкин ремешок и зацепилась за него. Когда мы бросились бежать, Ленка нечаянно прихватила куртку вместе с сумкой, не обратив внимания. Заметив это, ребята и бросились за нами.
Ленка прощупала куртку, в карманах что-то лежало.
– Похоже здесь бумажник и документы. Что теперь делать? Как мы их найдём? Они от нас отстали. Может, даже не видели, как мы выскочили из вагона.
– Видели или нет, но за нами не успели. Нам надо вернуться на вокзал. Вдруг они тоже туда приедут?
– Нет, только не это. Я боюсь, – дрожащим голосом проговорила Лена. Мы растерянно смотрели друг на друга. Диктор громко объявил остановку: «Комсомольская…»
– Выходим, постоим, подумаем, как вернуть куртку, – я потянула Ленку к выходу. Мы в нерешительности остановились недалеко от эскалатора. Возвращаться на вокзал, действительно, было страшно, но с курткой надо было что-то делать.
– Вот они! Попались! Вы чего гоняете, как лосихи? Где куртка? – услышали мы грозные запыхавшиеся голоса за нашими спинами, и тут же почувствовали как нас грубо и крепко схватили за запястья.
– Вот, вот ваша куртка. Мы нечаянно. Мы даже не видели её. Только сейчас заметили. Стоим, не знаем, что делать. Вы нас так испугали. Думаем, чего вы за нами гоняетесь? Мы не брали ничего. Вот видите? Вот, всё тут, – тараторили мы, перебивая друг друга. Тот, которого называли Юрок, схватил куртку и стал её осматривать. Наконец, они освободили наши руки, и мы в то же мгновение вновь пустились наутёк. На наше счастье, мы снова успели заскочить в отходящую электричку. Отдышавшись, мы осмотрелись. На а этот раз нас действительно никто не преследовал.