Итак, я подошел к подъезду, в дверях которого стояли два дюжих молодца в "бойцовской" униформе, и спросил нарочито нагловатым и самоуверенным тоном:
– Парни, как мне пройти к господину Снегову? Он мне назначил встречу на двенадцать.
Охранники окинули меня оценивающим взглядом, и один из них с иронией спросил:
– Сам господин Снегов?
– Да, сам, – ответил я с ударением и показал ему визитку Снега, тут же спрятав ее в карман куртки.
– А сам–то ты кто? – вновь спросил парень, все еще недоверчиво рассматривая меня.
Вместо ответа я протянул ему свою визитку и подождал, пока он ее внимательно прочтет. Покрутив карточку в руке, охранник хмыкнул и показал ее другому. Тот многозначительно кивнул головой и достал из кармана крошечную " Мотороллу", выдвинув антенну. "Ого! Оснащены неплохо", – отметил я про себя. Парень что–то тихо сказал в прибор, демонстративно отвернувшись от меня, и, выслушав короткий ответ, бросил другу:
– Пусть пройдет.
Меня пропустили внутрь, и я оказался в довольно просторном вестибюле, отделанном в современном европейском стиле. Однако дальше пройти не удалось. Путь преграждал дубовый барьер с турникетом, возле которого дежурили еще двое охранников с помповыми ружьями, а на боку у каждого висели кобуры с пистолетами. Они тщательно проверили мои документы и обследовали меня металлоискателем, после чего попросили открыть кейс и показать его содержимое. Завершив всю эту процедуру, один из них коротко объяснил, куда идти.
Поднявшись на лифте на десятый этаж, я вновь наткнулся на охрану, стоящую на лестничной клетке. "Это уже перебор, – мелькнуло в голове. – Так охраняют только президентов. Этот мафиози слишком высоко ценит свою жизнь, за которую скоро я не дам и ломаного гроша. Что ж, пусть пока потешится…" Вновь пришлось объяснять цель своего визита, хотя я был совершенно уверен, что эти двое уже были осведомлены обо мне. Наконец я вошел в просторную приемную и едва не лишился дара речи, увидев перед собой белокурую нимфу, восседавшую на вращающемся кресле. Она закинула ногу на ногу, отчего ее коротенькая юбочка, едва прикрывающая трусики, сползла с бедер, совершенно открыв их для обозрения. Зрелище было не для слабонервных. Я на мгновение смутился, вдруг почувствовав подступающее желание, но быстро пришел в себя, изобразив на лице полное безразличие. Однако девица даже и не подумала воспользоваться моей секундной слабостью, чтобы развить свой успех. Ее в этот момент вообще ничего не интересовало, кроме собственных ногтей, которые она, поджав пухлые губки, с особой тщательностью и сосредоточенностью обрабатывала пилочкой. Еще с дюжину всевозможных инструментов, сверкающих хромом, как в операционной, лежали перед ней на столе, в раскрытом кожаном несессере. Все прочие аксессуары офиса как-то терялись в их блеске, жались к краям стола.
С трудом удерживая плотоядную ухмылку, я подошел поближе и негромко хмыкнул, привлекая внимание секретарши, но "Барби", как я мысленно окрестил девицу, не повела и бровью, предоставляя мне возможность получше рассмотреть ее прелести. Вдоволь насладившись зрелищем пышной груди в глубоком декольте и стройных голых ножек, я отважился прервать ее работу:
– Извините, могу ли я пройти к господину Снегову? Он мне назначал… Вот моя визитная карточка.
Наконец она соизволила удостоить меня скучающим холодным взглядом голубых глаз, вскинув густые крашеные ресницы. При этом продолжала по инерции точить коготки, думая о чем-то своем:
– Ждите, он занят.
Я осмотрел приемную и сел в кресло у окна, взяв со столика какой-то журнал. Ждать пришлось довольно долго, не менее получаса, пока, наконец, дверь кабинета не открылась и из него не вышел… Вот это – да! Вдруг почувствовал, как лоб покрылся испариной, а сердце мощно застучало от выброса адреналина. В невысоком лысеющем господинчике гонких золотых очках я сразу же узнал Князева, с которым познакомился, начиная вместе с Володей наше первое дело. Тогда Виктор Степанович занимал в районной администрации ответственный пост и помог нам в поисках офиса, хотя и не бескорыстно, как я узнал впоследствии. По возвращении на родину он как-то не попадался мне в поле зрения, и кем он был сейчас – можно было только гадать.
Эта встреча была очень некстати, да еще именно здесь, у Снегова. Я поспешил уткнуться в журнал, пока он прощался с хозяином и белокурой бестией, сразу же ожившей при его появлении и кокетливо улыбающейся, как старому приятелю, хотя тот был раза в два старше ее. Князев взглянул на меня и с довольной улыбкой вышел из приемной. Интересно, какие дела могут быть у него со Снегом? – подумал я. – Узнал он меня или нет? Вряд ли, пять лет прошло, но следует быть поосторожнее. Надо бы разузнать о Князеве…". Мои мысли прервала секретарша, холодно пригласив зайти к боссу.
Разговор со Снегом оказался недолгим и сугубо деловым. Мы согласовали спецификацию дополнительного оборудования его "Мерседеса–600" и смету, а затем, внимательно прочтя договор, он размашисто подписал документ золотым "Паркером", шлепнув на него печать торгового дома.
Я уже укладывал бумаги в кейс, когда он вдруг ошарашил меня вопросом, заданным без обиняков:
– Николай, хочешь на меня работать?
– В каком смысле? – переспросил я, изображая наивного простачка,
хотя и впрямь был несколько растерян от такой бесцеремонности и цинизма. – Я не совсем понимаю вас, Алексей Валентинович…
– Это ты брось! Ты отлично понимаешь, о чем идет речь. Меня интересует информация… Скоро ваша фирма станет популярной и престижной, у вас будут богатые клиенты, ведь вы создаете определенный
– имидж… Вот они–то, эти самые клиенты, и интересуют меня. Если конкретно, то кто и какие заказы делал у вас, как расплачивался, какие тачки у них, ну и так далее…
– Зачем это вам? – я продолжал играть свою роль.
– Зачем? Ты что, дурак или прикидываешься? – Снег начал злиться, буравя меня колючим взглядом и скривившись в гримасе. – Информация – дорогой товар, который всегда можно купить или продать. И потом, многие из ваших потенциальных клиентов – это и мои клиенты, и знать о них побольше – совершенно естественно. Я знаю, о чем ты подумал. Наверное о том, что склоняю тебя стать наводчиком? Не бойся, мне это ни к чему. Я не занимаюсь такими делами. Я занимаюсь обычным бизнесом, как все, но чтобы вести его успешно и не утонуть, нужно знать, что делается вокруг. Понимаешь?
– Да, понимаю, – ответил я, быстро соображая, стоит ли принимать это предложение или отказаться. – Но меня вполне устраивает моя работа. Я – технарь, и это мое призвание. Я могу на слух определить неисправность практически любого двигателя, но в вопросах финансов, маркетинга, кредитов и всего прочего, с чем связан реальный бизнес, я – полный профан. Поэтому я никогда не думал завести собственное дело. Вряд ли я смогу быть вам полезен, Алексей Валентинович…
– Сможешь, если захочешь. Тем более что ничего особенного от тебя не требуется. Просто нужно научиться слышать то, что говорят другие, и выделять из этого интересное. А они обязательно будут разговорчивы, эти клиенты. Они любят похвастать друг перед другом своим успехом. Ты просто слушай и запоминай, а если услышишь интересное – сообщай мне. Сколько тебе платит твой шеф?
– По контракту – штуку баксов…
– Будешь получать еще штуку, если примешь мое предложение. А за особо ценную информацию буду платить особо. Ну, так как? – спросил Снег, испытующе глядя на меня.
– Предложение, конечно, заманчивое, но… – начал я неуверенно, словно терзаемый сомнениями. – Но я опасаюсь, что у меня могут возникнуть в связи с этим определенные осложнения…
– Ерунда! Ничего противозаконного, а тем более криминального в этом нет. Так что тебе нечего бояться. Тем более что я своих людей в обиду не даю.
– Хорошо, я попробую, наконец согласился я.
– Вот и отлично! Мой телефон ты знаешь, звони. Ко мне приходить не с следует только в крайних случаях, соли будет что–то чрезвычайное. Да, вот еще что… Запомни, что я требую от своих людей преданности. Работать на меня это значит работать ТОЛЬКО на меня и ни на кого больше. Усёк?
– Да–да, конечно…
– Ну, ладно, бывай… – с ухмылкой сказал он, давая понять, что разговор закончен.
– Я быстро вышел из кабинета, аккуратно прикрыв за собой дверь и мельком взглянув на секретаршу. Теперь она была занята малярными работами на своем фасаде, подправляя кисточкой тени у глаз. "Вот –работа! С ума сойти можно, – подумал я, проходя мимо и едва сдерживая усмешку. –Кукла, да и только! Скорее всего "Барби" в коллекции Снега немало".
– До свидания, – коротко бросил я и вышел из приемной.
Спускаясь в лифте, я размышлял над тем, зачем Снегу понадобилось вербовать меня в свои сексоты, и пришел к выводу, что таким образом он внедряет агентуру на территорию конкурентов, дабы контролировать их. Это могло означать лишь одно – между авторитетами не все гладко, и скоро борьба между ними снова обострится. Наверняка аналогичным образом действуют и Сулейман, и Слон, вербуя и засылая в ряды своих друзей–противников шпионов.
Меня такое положение вещей вполне устраивало. Если постараться и действовать тонко, то можно существенно влиять на ситуацию, обратив ее в свою пользу. Может быть, даже удастся стравить бандитов друг с другом. Пусть мафиози воюют между собой и уничтожают себе подобных, делая за меня мою работу…
* * *
Через пару недель наша фирма и впрямь стала своеобразной Меккой для "крутых" и разного калибра бизнесменов, стремящихся повысить свой престиж. Гараж и двор были заставлены их автомобилями до отказа, и мастерские перешли на двухсменную работу, едва успевая выполнять заказы. Пришлось увеличить количество персонала, нанять новых людей, которые обучались по ходу дела.
Так как все заказчики проходили через меня при согласовании объема работ и перечня устанавливаемого оборудования, то скоро мое досье стало пухнуть как на дрожжах, и мне пришлось перевести его на дискету. Постепенно стала вырисовываться структура группировок, их состав и основные сферы интересов и влияния. Сведения, собранные по крупицам, я обрабатывал и анализировал, засиживаясь дома допоздна. Я умел слушать и слышать, не жаловался и на зрение, поэтому постоянно пополнял информацию о "бригадирах" и "бойцах", принадлежащих к разным группировкам, а также о всех прочих посетителях и клиентах, стараясь не упустить даже самой пустяковой, на первый взгляд, мелочи. Как добросовестный сексот, я делился кое–чем со своим новым "хозяином", стараясь завоевать его доверие, но делал это в ограниченном объеме и подавал информацию довольно тенденциозно, подогревая его подозрения к своим конкурентам. Снег был доволен моей работой, и скоро я получил от него свой первый гонорар.
Был слякотный апрельский день, значащий в моей жизни очень многое. Именно в этот день пять лет назад моя жизнь круто изменилась, рухнули все мечты и иллюзии, и я оказался на краю бездны… Этот день день гибели Володи, стал для меня водоразделом, за которым уже невозможно было вернуться в счастливое и относительно благополучное прошлое. Именно с этого дня и началась моя трансформация в Палача.
Предупредив Олега, что отправляюсь по делам, я покинул фирму и, заехав по пути в магазины, вскоре уже звонил в дверь квартиры, где жила Мария – вдова Володи. Я знал, что в этот день она всегда дома, потому не стал созваниваться заранее по телефону, и не ошибся. Она открыла дверь и, близоруко щурясь, взглянула на меня.
– Саша?!
– Я, Маша…
– Боже мой, откуда ты?! – все еще не веря своим глазам, воскликнула она, обнимая меня.
– Оттуда, Машенька, оттуда…
Она отступила вглубь коридора, увлекая меня за собой и закрывая дверь.
– Ну проходи, раздевайся… У НЕГО уже был?
– Нет, Маша, еще не был. Я думал, что мы поедем все вместе… У меня машина во дворе, – ответил я. – А где сыновья?
– Они будут вечером. Ты останешься?
– Да, конечно… Может, пока съездим?
– Да–да, я сейчас… – засуетилась она, снимая с вешалки плащ и на ходу вспоминая, что нужно взять с собой.
–– Не беспокойся, я все приготовил, – сказал я и поставил пакеты на
пол. – А вот это прибереги на вечер…
Могила Володи находилась на дальнем конце огромного Центрального кладбища, и мы долго шагали по узкой тенистой аллее, а над головами тихо шумели сосны, роняя на нас крупные капли слез. Свернув на тропинку, мы пошли меж могил, отыскивая Володину. Вот и она – за выкрашенной серебрянкой стальной оградой ухоженный холмик и скромный памятник с табличкой – все, что осталось от отличного парня, настоящего друга, любящего отца и мужа…
Я передал цветы Марии, и она положила их на могилу, а потом мы постояли в скорбном молчании, вспоминая тот день и с трудом сдерживая эмоции. Маша смахнула набежавшую слезу и тихо сказала:
– Ну что, давай помянем…
Я достал бутылку водки и, распечатав, налил в стаканы, а потом отрезал ломти ржаного хлеба и, поставив "сто грамм" на могилу Володи, молча подал стакан Маше. Мы выпили и снова помолчали, думая о нем.
Уходя, я задержался на мгновение и тихо прошептал над могилой:
– Спи спокойно, друг. Настала пора возмездия, ты будешь отмщен…
Клянусь, каждый получит по заслугам.
Наверное, это выглядело как в кино, но я говорил от души. Уже сидя в машине, я спросил Марию:
– Ну, как ты живешь?
– Да ничего, все нормально… Спасибо тебе, что не забываешь нас. Я даже не знаю, что бы делала без твоей помощи, Саша. Ты столько сделал для нас…
– Ну что ты! Какие могут быть счеты между нами? – Я достал из кармана пачки долларов и протянул ей. – Возьми, это вам.
– Нет–нет, я не могу… – запротестовала она. – Это излишне…
– Маша, я не обеднею, ты знаешь, а тебе парней еще в люди выводить, да и самой на себе крест ставить не нужно, ты же молодая, красивая женщина.
– Так уж и молодая? Нет, Саша, я была молодой и красивой, пока был Володя, а сейчас – я старуха. По крайней мере, внутренне… – Она беззвучно заплакала, утирая слезы платком.
– Не надо, Маша, – попытался ее успокоить, – Володю не вернуть, а ведь жизнь продолжается. Пока я жив, буду помогать вам всем, чем смогу. Это мой долг перед ним. И давай договоримся, что ты не будешь отказываться, а наоборот, если возникнут какие-нибудь проблемы – сообщишь мне. Хорошо?
– Хорошо, Сашенька, – ответила она с благодарной улыбкой. – Ты –наш ангел–хранитель. А сам–то как поживаешь? По–прежнему один или на личном фронте перемены?
– Один…
– А Катя? Она–то как? Вы видитесь?
– Катя в порядке. Я купил им дом под Берлином и помогал первый год, а потом она сама устроилась в крупную солидную фирму и сделала карьеру. Теперь ей моя помощь ни к чему, отказалась… Дочери помогаю, она у меня умница, учится сразу в двух университетах. Видимся, правда, редко…
Мы проговорили всю дорогу до самого дома, а потом на кухне, где я помогал Марии приготовить стол для поминок. К вечеру собрались близкие родственники и друзья, и мы помянули Володю.
Прощаясь с Марией, я сказал ей тихо, протянув листок из блокнота:
Маша, вот мой адрес и телефон здесь, если что – звони… И еще у меня к тебе просьба…
– Да, все что угодно, – с готовностью ответила она.
– О том, что я в городе, не говори никому. Я здесь инкогнито. Хорошо?
– Хорошо… А почему, Саша? – спросила она обеспокоенно.
– Так нужно. Мало ли что… Дойдут слухи до… тех гадов – будут проблемы.