Оба брата – и Марат, и Руслан – жили в новом девятиэтажном доме, стоящем на краю лесопарка. Они занимали целую лестничную площадку на седьмом этаже крайнего подъезда – четыре квартиры, объединенные в одни огромные апартаменты. Оба были не женаты, но вместе с ними, постоянно меняясь, проживал гарем из пяти–семи девиц. Дам поставлял некто Пудель, контролирующий фирмы, предоставляющие "отдых для солидных господ", а попросту – проституток. По слухам, сексуальные возможности братьев были не особо обширны, но оба имели склонности к извращениям, и, видимо, поэтому девочки не задерживались у них.
Сейчас Шариповы были дома и расслаблялись после "трудового дня". Из окон слышались музыка и женские визги. Было уже поздно, но жильцы терпели эту вакханалию, не без основания побаиваясь жаловаться на братьев. В моем досье был и такой факт: один из жильцов дома, пенсионер, попытался приструнить распоясавшихся подонков, когда те среди ночи устроили очередную оргию, но они с угрозами и матом спустили его с лестницы. В результате пожилой и больной человек получил несколько довольно серьезных травм, но решил не давать бандитам спуска и обратился в милицию. Не трудно догадаться, что братья отделались лишь легким испугом и, "дав на лапу", замяли дело. У правдоискателя же через день прямо во дворе сожгли старенькие "Жигули", на который он копил деньги, быть может, полжизни и который был его кормильцем, доставляя с дачного участка урожай. В общем, с сердечным приступом пенсионер попал в больницу и после этого уже не пытался искать правды и защиты у нашей доблестной милиции и властей, а братья обнаглели еще больше, чувствуя полную безнаказанность.
Из окна автомобиля я наблюдал за пляской теней за золотистыми шторами седьмого этажа и курил уже пятую или шестую сигарету, терпеливо ожидая, когда братья и девицы подустанут и завалятся спать. Из динамиков магнитолы негромко звучала "Мишель" "Битлз". Лиричная и очень проникновенная песня напомнила мне дни юности, когда я еще верил во что-то хорошее и чистое, был наивен и романтичен… Что же стало со мной? Жестокая реальность изменила меня до неузнаваемости, сделав циничным, расчетливым и холодным… Порой я сам себя пугался. Я отмечал в себе черты, ранее чуждые моей природе, моей душе. Уж не становлюсь ли я патологическим убийцей, думал я с тревогой и тут же старался отогнать сомнения прочь. Нет! Я не испытываю удовольствия от того, что делаю, собираюсь сделать. Я вообще ничего не испытываю, уничтожая этих гадов. Я их попросту давлю, как вредных насекомых, как клопов–кровопийц. Очищаю общество от паразитов и даю нормальным людям шанс на нормальную жизнь, достойную человека. Да, вряд ли бы я так думал в юности. Но тогда и не было такого безнаказанного разгула бандитизма. Мафия снова высосет все жизненные соки из общества, и оно превратится в сущий ад для всех. Оно и так уже похоже на уродливого монстра, а что будет дальше?! Кто-то должен, черт возьми, разгребать все это дерьмо! Кто-то должен делать и грязную работу, не боясь замарать своих рук…
А чтобы не сойти с ума и не стать похожим на этих подонков, я не должен испытывать никаких эмоций, никаких чувств. Ни мести, ни ненависти, ничего… Палач должен делать свое дело, оставаясь абсолютно бесстрастным и холодным. Почему же я все еще сомневаюсь? А–а–а, наверное, потому, что во мне еще жив тот прежний наивный мальчик, вернее, то что от него осталось… Увы, в прошлое возврата нет! Нет у меня ни прошлого, ни будущего! Есть только настоящее.
Кассета кончилась, тихо зажужжала перемотка. Очнувшись от раздумий, я посмотрел на окна, где все еще горел свет. Часы показывали далеко за полночь, когда они погасли. Стало совсем тихо, лишь где–то заорал озабоченный кот да по улице промчался с завыванием дежурный троллейбус, спешащий в депо. Во дворе было безлюдно, и я вышел из машины, осторожно захлопнув дверь.
Серебристый спортивный "Мерседес" стоял у подъезда, сверкая в свете фонаря полированным лаком. На нем стояла довольно хитрая сигнализация, но я бы с ней справился быстро, будь в том нужда. Однако мой замысел состоял в другом. Я едва сдержал улыбку, когда, проходя мимо великолепной тачки, достал из кармана флакон с валерьянкой и вылил пахучую жидкость на ее глянцевые двери и крылья. Пройдя по тротуару еще метров сто, я свернул на улицу и, сделав круг, вернулся к своей машине в предвкушении маленького концерта.
Ожидание длилось недолго. Вскоре возле серебристой машины появился здоровенный черный кот, которого словно магнитом тянуло на лапах. Подойдя к "Мерседесу", он тщательно обнюхал его и, издав торжествующий вопль, принялся слизывать с двери потеки жидкости. Минуты через три, крадучись, притопала еще пара облезлых котов, привлеченных запахом валерианы. Сначала они шумно повздорили между собой за лучший участок, но затем, демаркировав "прииск на колесах", исступленно принялись за дело, встав на задние лапы и опершись передними на машину. Реакция чуткой сигнализации не заставила себя долго ждать. Истерично загудел клаксон, замигали фары и фонари, отчего, наверное, вздрогнули во сне сотни жильцов соседних домов.
Я быстро затушил сигарету в пепельнице и сполз с сиденья пониже, прячась в глубину салона. Не прошло и минуты, как в окне на седьмом этаже появилась фигура одного из братьев. Он покачивался от усталости и выпитого, протирая заспанные глаза. Распахнув створку окна, он выглянул во двор и громко грязно выругался в адрес неизвестного злоумышленника, покусившегося на его любимую тачку. Но во дворе не было ни души, и Марат, а это был именно старший из братьев, выключил дистанционным управлением сигнализацию, вернув ее в исходное положение.
Однако представление только начиналось, и ночь обещала быть веселой. Не прошло и пяти минут, как коты вернулись, повинуясь дурманящему запаху, и все повторилось снова. Правда, на этот раз Марат среагировал быстрее, появившись в окне буквально через несколько секунд после начала иллюминации и "музыкального сопровождения". Он был просто в бешенстве и брызгал слюной, извергая угрозы вперемешку с отборным матом.
Коты с испугу бросились врассыпную, истошно вопя, и расположились на соседних деревьях, своим ором усердно дополняя жуткий вой сигнализации. В окне появился и младший брат – Руслан, который с недоумением взглянул вниз на машину, пытаясь понять, что происходит. Между братьями возникла перебранка, а затем "мерс" вдруг заткнулся и фары погасли. В тишине я расслышал конец диалога:
– …котяры, сволочи! Надо бы перестрелять паршивцев, – разошелся Марат. – То ли кошка забралась под машину, то ли еще что…
– Да отключи ты эту игрушку совсем, – раздраженно сказал Руслан. –Кто ее тронет? Психов вроде бы здесь нет.
– Ну да, желающие всегда найдутся, – возразил старший брат. А потом ищи ее… Разберут на запчасти, и дело с концом.
– Оба скрылись в окне, закрыв створку. Но сон их длился недолго. Успокоившись, коты понемногу осмелели и спустились с деревьев, настороженно приближаясь к машине. Когда они оказались совсем рядом с ней, я едва удержался, чтобы не прыснуть от смеха.
Сигнализация сработала снова, и это оказалось последней каплей, переполнившей терпение братьев, да и многих соседей. Тут и там зажглись окна, а в некоторых появились возмущенные заспанные лица людей, разбуженных мощным гудением машины. Но свой гнев они выказывали как–то вяло, словно опасаясь, что его заметят "гнусные мафиози". Поэтому единственное, что они могли себе позволить, так это насладиться представившимся зрелищем, когда из подъезда выскочили оба брата в домашних шлепанцах и в спортивных брюках, ошалело озирающихся по сторонам. Они подбежали к машине и стали осматривать ее, пытаясь понять причину срабатывания сигнализации. Дважды обойдя вокруг "Мерседеса", братья с побагровевшими от бешенства лицами что–то запальчиво говорили друг другу, и все это время машина не переставала сигналить. Наконец, старший догадался выключить сигнализацию, а младший бегом направился к подъезду и скрылся за дверью. Минут через пять он появился вновь, неся в руках блокирующую штангу. Значит, они решились все–таки совсем отключить сигнализацию, на всякий случай поставив механическую противоугонку. Руслан открыл дверь машины и нырнул в салон, чтобы установить блокировку, а Марат, наблюдавший за его действиями со стороны, стал подозрительно принюхиваться.
– Пахнет какой–то гадостью… Ты не чуешь? – донеслись до меня его слова.
Из машины вылез младший брат и тоже принюхался.
– Похоже на валерьянку, – согласился он и стал приглядываться к машине.
– Вот гады! – воскликнул Марат и провел рукой по коричневатому подтёку. – Какой–то шутник поработал. Найду – убью!
В реальности его угрозы сомневаться не приходилось, но она не произвела на меня никакого впечатления. Я лишь усмехнулся, наблюдая за этими двумя полуголыми ничтожествами, возомнившими себя хозяевами жизни. Братья удалились восвояси к своим телкам, а я принялся ждать, когда взбудораженный двор снова заснет. Спустя час, внимательно осмотревшись, я тихонько вышел из машины, оставив в ней ключ зажигания, и быстро приблизился к "мерсу". Присев у двери, я достал из кармана самодельную мину и сунул ее под днище, почти между сиденьем водителя и пассажира. Тонкую стальную проволоку, привязанную к предохранительной чеке гранатного взрывателя, я закрепил на карданном валу и так же быстро и тихо вернулся в свою машину. Дело было сделано, теперь все находилось в руках Бога.
Я завел машину и потихоньку выехал со двора на улицу, совершенно пустынную в этот поздний час. В квартиру я вошел усталый, но довольный и сразу завалился спать.
О результате моей ночной вылазки сообщили практически все местные газеты и телевидение на следующий день. Мина сработала, как я и предполагал, когда оба брата с утра отправились объезжать свои владения. Едва "мерс" тронулся с места, как тут же взлетел на воздух. К сожалению, взрывом выбило стекла в окнах дома, но никто из посторонних не пострадал. Но все же я решил, что впредь не буду применять нарывные устройства в густонаселенных кварталах, хотя это и был наиболее эффективный способ ликвидации.
* * *
Среду и четверг я полностью посвятил делам фирмы. Приходил домой поздно вечером и, наскоро поужинав, ложился спать. В пятницу же решил провести дополнительную разведку на местности, покинув офис пораньше. Предстоящая акция отличалась от двух предыдущих тем, что должна была состояться непосредственно на территории противника, а это обстоятельство привносило дополнительные риск и сложность в ее реализацию. Хотя я и был достаточно хорошо осведомлен о привычках и образе жизни очередного приговоренного, но в дело мог вмешаться Его Величество Случай, смешав мне все карты. Именно поэтому лишний раз все проверить было далеко не лишним.
Итак, сославшись на необходимость срочной встречи с одним из потенциальных клиентов фирмы для уточнения условий договора, я попрощался с Олегом и, взяв из гаража разъездную "восьмерку", отправился в город. Миновав автозавод, я выехал на неширокое шоссе, ведущее к дачному поселку, и минут через двадцать справа замелькали двух–трехэтажные особняки, скромно именуемые дачами. Многие из них, по самым скромным прикидкам, стоили не менее нескольких сот "лимонов" и принадлежали заводскому начальству, владельцам множества фирм, кормящихся за счет автогиганта, братве среднего калибра и прочим жучкам и жучищам, успевшим урвать кусок от общего пирога в бурные времена зарождения российского капитализма.
Но даже эти восьмисоточные латифундии, несмотря на свою претенциозность, бледнели перед настоящими виллами, занимающими обширный участок у леса и водохранилища. Дорожное полотно заметно улучшилось, когда я въехал на главную улицу поселка, утопающего в зелени и цветах. Богатство владельцев всех этих дворцов просто резало глаза, выпячивалось напоказ и почиталось, как божество. Здесь не было домов меньше чем в три этажа, а участки отгородились от улиц и переулков замысловатыми коваными решетками с вычурными фонарями, выполненными по спецзаказам. Правда, выглядело это несколько помпезно и не отличалось изысканным вкусом.
Сами дома, построенные по индивидуальным проектам и, зачастую, инофирмами, практически ничем не уступали знаменитым виллам Беверли–Хиллз и стоили, пожалуй, не меньше. На свежей зелени ухоженных газонов за оградами виднелись разноцветные пятна клумб с крокусами, галантусами и какими–то еще неизвестными мне цветами. Кое–где блестели голубые зеркала бассейнов, сверкали на солнце стеклянные купола оранжерей, змеились чистые дорожки… Райский уголок и только! Яркое свидетельство растущего благосостояния "народа".
Я остановил машину на бензозаправке и не спеша направился к маленькому магазинчику при ней. Навстречу из-за стойки с кассовым аппаратом с выжидательным подобострастием поднялся хозяин, явно демонстрируя свою готовность услужить. Видно, это выражение его лица приобрело рефлекторный характер за время бизнеса в столь специфичном районе.
Коротко кивнув в знак приветствия, я сказал :
– Двадцать литров 93-го, пачку "Ротманс" и бутылку "колы", если холодная, – и протянул купюру.
– У нас всегда только холодные напитки, – поспешил заверить меня хозяин и в доказательство своих слов распахнул огромный холодильник. Поставив запотевшую бутылку на стойку, он быстро достал пачку сигарет и отсчитал сдачу. – Алексей! Двадцать литров 93–го! – крикнул он в раскрытую дверь, давая указание парню в фирменном комбинезоне. – Желаете еще чего-нибудь?
– Нет, спасибо, – я сделал глоток прямо из горлышка. – Хорошо тут у вас: тихо, чисто, спокойно… и клиенты богатые. Наверное, дело идет неплохо?
Я спросил об этом для завязки разговора, прекрасно зная, кто контролирует бензиновый бизнес в районе и как обстоят дела у частных владельцев заправок. Хозяин настороженно взглянул на меня, но все же ответил неопределенно:
– Дело как дело, не лучше и не хуже других… На хлеб с маслом хватает.
– Понятно…– Я тянул время, неспешно отпивая из бутылки и поглядывая сквозь стеклянную стену на улицу, по которой величаво проплывали дорогие иномарки. – Везет же людям, уже отдыхают…
– А вы сюда в гости или по делу? – поинтересовался хозяин.
– Я проездом… В Лопатино.
Высокий белобрысый парень уже заправил мою машину и теперь скучал, сидя под навесом на раскладном стуле. Я сел за руль и завел двигатель, плавно стронул машину с места, но не проехал и десяти метров, как она зачихала, задергалась и встала. Имитация поломки, должно быть, выглядела со стороны довольно правдоподобно, потому что когда я вышел из кабины, раздраженно хлопнув дверью, парень, провожавший меня меланхоличным взглядом, оживился и участливо спросил:
– Может быть, вам нужна помощь?
– Это все свечи! – воскликнул я. – Что–то часто стали подводить. У вас есть свечи?
– Есть "Бош". Принести?
– Да, – коротко ответил я и протянул белобрысому купюру. – Принеси комплект и еще бутылку "колы". Сегодня жарковато…
Парень понимающе кивнул и поспешил в магазин. Я открыл капот, делая вид, что осматриваю двигатель, а сам наблюдал за дорогой, по которой катил "Кадиллак", сверкающий белизной. Вслед за ним ехала красная "девятка", держась за лимузином метрах в пятнадцати. "Похоже, господин Козлов пожаловали, – подумал я и усмехнулся. – Значит, выходные он намерен проводить здесь. Что ж, отлично! Пока все складывается удачно…"
Из магазинчика вышел парень и поспешил ко мне. Заметив "Кадиллак", он засуетился, быстро сунув мне в руки коробку со свечами, бутылку и сдачу. Лимузин и "девятка" сворачивали с шоссе, и парень опрометью бросился к своему посту. Обе машины затормозили у магазина, все четыре двери "девятки" раскрылись одновременно, и из нее вышли "бойцы" в спортивных костюмах и кожаных куртках. Двое поспешили к "Кадиллаку", один остался у машины, а четвертый вошел в магазин.
Я поймал на себе взгляды охранников, полные подозрительности и настороженности, и стал возиться с двигателем, не обращая на них внимания. Тем временем из лимузина появился сам босс и, покосившись в мою сторону, важно прошествовал к двери магазина. Минут пять он о чем–то говорил с хозяином, но слов я не разобрал, а только по тону догадался, что владелец магазинчика заискивает и лебезит перед ним и в чем–то уверяет. Пока шла беседа, один из "бойцов" жестом подозвал белобрысого парня и о чем–то негромко спросил его, кивнув на меня. Тот так же тихо ответил и пошел заправлять машины. Вскоре из магазина вышел Козлов и, сев в машину, удалился вместе со свитой. Я закончил "ремонт" и тоже уехал с заправки, отправившись в сторону Лопатино.