Где-то далеко монотонное однообразие серости прорезали синие отблески патрульных милицейских машин, буквально наводнивших город, что вызывало тревогу у пока ещё редких прохожих, спешащих к автобусным остановкам. Изредка раздавалось завывание сирен и затихало среди нагромождения бетонно-кирпичных громадин домов. В остальном город обычно пробуждался к новому дню, не зная о том, что прошедшая ночь могла обернуться кошмаром апокалипсиса для его обитателей.
В полутёмной комнате, освещённой лишь настольной лампой, неподвижно сидели трое мужчин лет сорока – сорока пяти в грязной, местами изодранной одежде. Их лица профессиональных бойцов и воинов вместе с тем несли отпечаток высокого интеллекта и духовности, который не могли скрыть ни грязь, ни копоть. У постороннего наблюдателя эта троица вызвала бы противоречивые ощущения, и он терялся бы в догадках, пытаясь понять, кто эти люди и чем они занимаются. Впрочем, это было неудивительно, поскольку каждый из них вел двойную жизнь.
– Алекс, нам нужно убираться из страны и как можно скорее, – настойчиво повторил Манфред Келер, обращаясь к сидящему в углу комнаты Клёнову. Тот вот уже полчаса, казалось, не видел и не слышал ничего, что происходит вокруг, погрузившись не то в полусон, не то в глубокое раздумье.
Клёнов даже не шелохнулся. Отрешённый взгляд его потухших глаз был устремлен вглубь комнаты, зацепившись за какой-то предмет, стоявший на «стенке». Казалось, что это была единственная точка опоры, удерживавшая надорванное нечеловеческими страданиями сознание от падения в пропасть безумия.
«Как бы он и впрямь не свихнулся, – с тревогой подумал Келер, вглядываясь в осунувшееся, с выступившими резкими бороздами морщин, лицо друга. – Алекс – кремень, но у каждого есть предел прочности. Убийство отца, похищение жены, сам едва избежал ужасной смерти. И всё это за какие-то пару недель. Ему бы немного отдохнуть, прийти в себя, не то может сорваться и пойти вразнос. Сейчас главное вытащить его из под удара, а потом разберемся, что делать дальше».
– Алекс, ты меня слышишь? – снова окликнул он друга.
– Оставь его в покое, – тихо сказал Марьин, угрюмо молчавший за столом. – Ты же видишь – он в полной отключке.
– Вижу, но надо что-то решать. Завтра может быть поздно. Думаешь, после бойни на базе и химзаводе нам позволят… как это у вас говорят… выйти сухими из лужи?
– Из воды, – устало поправил Келера Марьин и, немного поразмыслив, ответил: – Сейчас пытаться рвануть за бугор глупо, да и рискованно очень. Наверняка, на границах ввели особый контроль. О существовании нашей группы уже знают спецслужбы и милиция, хотя им, скорее всего, пока не известны наши личности. Однако я уверен, что нас разыскивают после вчерашнего. Формально перед лицом закона мы такие же преступники, как и чеченские отморозки, которых мы замочили. Не удивлюсь, если власти представят происшедшее как бандитскую разборку двух группировок.
– Зачем?
– А сам не догадываешься? Для властей мы – что шило в заднице. Мы же нарушили статус-кво. Раньше милиция и ФСБ ловили преступников, суды их судили. Всё чин чином, а теперь появилась третья сила, которая в отличии от «органов» не продажна. К тому же она не ограничена рамками "прокрустовых" законов, благодаря которым убийцы отделываются смехотворными сроками, а то и вовсе гуляют на свободе, купив Фемиду. Власти же понимают, чем грозит наша деятельность, если её не пресечь или не дискредитировать. Вот они и постараются прихлопнуть нас заодно с чеченцами.
«Он говорит словами Алекса, – подумал Келер. – А ведь когда-то они были почти антиподами».
– Тогда медлить с отъездом тем более нельзя. Нужно срочно эвакуировать группу в Европу.
– Нет, в нашем положении сейчас лучше всего остаться здесь. Когда страсти поутихнут, можно будет попытаться тихо, по одному отправить парней по домам.
– Да я не о парнях беспокоюсь – об Алексе.
– Я тоже… Но он никуда не уедет, пока не отыщет следов Эмира и Евгении.
Клёнов внезапно очнулся, словно имя жены, произнесенное Марьиным, включило в сумеречном сознании свет.
– Вы о чём-то спорите? – спросил он.
– Обсуждаем ситуацию… – ответил Келер уклончиво.
– Но я слышал, вы говорили о Жене.
– Да, я сказал Манфреду, что ты не уедешь из России, пока не отыщешь жену и ублюдков, которые её похитили, – сказал Марьин и переглянулся с Келером, взглядом прося его не вмешиваться в разговор.
– А что, Фред, ты думал иначе? – перевел взгляд на товарища Кленов.
– Я тебя слишком хорошо знаю, Алекс. У тебя напрочь отсутствует инстинкт самосохранения. Самым разумным было бы уехать отсюда, но ты так не поступишь.
– Конечно не уеду, даже если все спецслужбы и бандиты мира объявят на меня облаву. Я должен отыскать Джеки любой ценой.
– Но ведь мы даже не уверены, жива ли она. Мало ли что сказал тебе тот араб. Он специально посеял в тебе семена сомнения, чтобы сделать тебе ещё больнее…
– Если есть хотя бы один шанс из миллиона, что она жива, я найду её. Если на это уйдут годы, вся жизнь – плевать. Джеки и я – одно целое. Без неё всё теряет смысл.
– Манфред, Саша абсолютно прав, – решительно поддержал Клёнова Марьин. – Мы обязаны найти Женю или хотя бы узнать о её судьбе совершенно точно. Это наш долг. К тому же, дело нельзя считать завершенным пока Эмир и его недобитые отморозки живы. Наверняка в их распоряжении имеется ещё немало той дряни и они где-то её прячут. Если не найти их, завтра или через год, но они обязательно где-нибудь постараются взять реванш. Тогда тысячи жизней будут и на нашей совести.
– Но ведь мы – не боги. Мы не можем быть в ответе за весь мир, – возразил Келер.
Клёнов тяжело пошевелился в своем кресле.
– Мы создавали «Немезиду» не для того, чтобы ловить карманников. У нас всегда были очень серьёзные противники, но мы пока не пасовали. Разве не так? – спросил он друга.
– Всё так, Алекс, всё так, – с тяжёлым вздохом согласился тот. – Ладно, я и не рассчитывал переубедить тебя и Макса. Я лишь хотел удержать вас от безрассудства. Мы можем рисковать своими жизнями как угодно, но не забывайте, что мы отвечаем за жизни парней. У нас потери…
– Они сознательно сделали свой выбор и знали, чем рискуют. Но ты, конечно, прав. Нужно откровенно поговорить с нашими спецами. Пусть останутся только добровольцы, а остальных переправим домой.
– Хорошо, так и поступим, – согласился Келер и скупо улыбнулся уголками губ.
– Что с ранеными? – с беспокойством продолжил Кленов.
– Всё нормально. Ранения в основном не тяжёлые, помощь оказана, недели через две-три будут здоровы. Сложнее с Драганом. У него сквозное ранение головы и пуля в бедре. Сейчас оперируют в здешней хирургической клинике, – доложил Манфред.
– С врачами всё улажено?
– Они получили столько, сколько не заработают и за десять лет. Думаю, не в их интересах распространяться об этой операции, да и контролируем каждый их шаг.
– И всё же нельзя оставлять Драгана в больнице больше чем на два-три дня, – озабоченно сказал Марьин. – А ещё лучше вывезти его сразу после операции в безопасное место. Шила в мешке не утаить, обязательно кто-нибудь из персонала стукнет, да и милиция, наверняка, будет проверять все больницы и морги на криминальный огнестрел.
– Максим прав. Вот что, Фред, пусть ребята срочно подготовят одну из наших квартир для раненых, – распорядился Кленов. – Московскому офису поручи раздобыть всё необходимое оборудование и медикаменты и, главное, пусть наймут за любые деньги пару толковых врачей и самолётом сюда. Если будет возможно, отправим Драгана в Москву. На всё даю двое суток, не больше.
– Хорошо, коммандор, сделаем всё быстро. У нас осталась ещё одна проблема…
– Какая?
– Как переправить на родину тела погибших. Пока мы спрятали их в холодильнике нашей торговой фирмы, но нелегально их не вывезешь из России. Разве что кремировать … – неуверенно предположил Келер.
– Мертвые пока подождут. Распорядись, чтобы семьям и близким перевели компенсацию, а их прахом займёмся потом. Сейчас о живых нужно думать, – Кленов с трудом поднялся из кресла. Подойдя к столу, за которым сидели Келер и Марьин, он присоединился к ним и продолжил: – Давайте обсудим, как нам найти Эмира… Максим, у тебя есть соображения?
– Если честно, Алекс, шансов у нас ничтожно мало. Эмира наверняка объявили или объявят в федеральный розыск, возможно даже подключат Интерпол, но…
– …могут искать годами, – нетерпеливо и желчно закончил за него фразу Клёнов.
Марьин кивнул головой и продолжил:
– Вполне вероятно. Масхадова, Басаева и Хаттаба не могут отловить до сих пор, хотя на их поиск брошены силы куда большие, чем располагаем мы.
– А тебе не кажется, Макс, что это какая-то дьявольская игра Центра с боевиками? Чечня – не больше Самарской губернии. Там сейчас столько войск, омоновцев и спецназовцев, что раздавить этих гадов можно было бы за месяц, а война идёт годами. Причём федералов мочат, как котят. То колонну взорвут и расстреляют, то «вертушку» собьют. Какую-нибудь банду обложат – деваться некуда, а она странным образом «просачивается» и уходит с минимальными потерями. Разве такое было бы возможно, если бы не предательство, коррупция и бездарность во власти, армии и силовых структурах? Видно, кому-то наверху выгодно как можно дольше воевать с тенями и делать бизнес на крови. Клеопатра мне так и сказала… Ладно, чёрт с ними! У них – свои игры, у нас – свои.
– Боюсь, только своими силами нам не обойтись, Алекс, – вздохнул Марьин. – Даже если мы мобилизуем всех наших людей, это не даст быстрых результатов. Хочешь – не хочешь, а придётся каким-то образом выходить на силовиков и сотрудничать с ними. Возможности системы всё же нельзя недооценивать.
Клёнов внимательно посмотрел на него и задумался. Он и сам понимал, что без взаимодействия с милицией и контрразведкой отыскать Эмира в огромной стране будет невероятно сложно, а если быть до конца честным – практически невозможно. В цивилизованных странах «Немезида» могла найти любого человека, но Эмир туда не сунется. Это Клёнов знал почти наверняка. Единственное направление, куда чеченец мог направиться с Евгенией – Чечня, где можно без труда скрыться от правосудия и от возмездия, ну, а дальше… Дальше возможны варианты: через Грузию в Турцию, через Азербайджан в Иран, через Туркмению или Казахстан в Афган.
Затеряться на Востоке ему ничто и никто не помешает. Как искать, если в мусульманских странах европеец – чужак, и эффективно работать не сможет. В той же Чечне же даже суперпрофи из группы «Тень» – а в «Немезиде» лучше бойцов не найти – автономно сможет просуществовать очень недолго. И тем не менее, Клёнову трудно было переломить свою неприязнь к Власти.
– Хорошо, Макс, над этим следует хорошенько поразмыслить, – ответил он нехотя. – Связаться с ФСБ и МВД нам придётся, но нужно обеспечить надёжную страховку на случай, если власти решат прижать нас…
– Согласен, страховка необходима, – поддержал его Келер, – но пойдут ли они на сотрудничество с нами?
– А мы их заинтересуем, – сказал Клёнов с невесёлой ухмылкой. – У нас есть то, чего нет у чекистов. Мы приготовим такое блюдо, от которого они не в силах будут отказаться.
– Ты имеешь в виду компьютер Асади? – спросил Келер.
– Его содержимое. И, возможно, кое-что в придачу. Это мы решим несколько позже. А сейчас, парни, четыре часа на ванную и сон, иначе мозги совсем протухнут…
4.
Москва, Лубянка
22 октября 2000 года, 8.30
За рабочим столом просторного кабинета сидел сухощавый мужчина в строгом темном костюме. Его маловыразительная, но лощеная внешность вполне подходила под стереотипное представление о чиновниках, коих во множестве расплодилось за последние десятилетия на Матушке-Руси. В сущности он и был чиновником, но только самого высокого государственного ранга, под началом которого находилось некогда невероятно могущественное, но теперь во многом утратившее ореол устрашающей власти и славы, ведомство, призванное стоять на страже государственной безопасности. В отличии от своих исторических предшественников, оставивших после себя недобрую память в народе, о нём широкой публике не было известно практически ничего, кроме фамилии, имени и поста, который он занимал в государственной иерархии. Даже сам этот пост именовался теперь скромно и заурядно: директор ФСБ. Однако, несмотря на внешнюю неприметность и изрядную цивильность, этот человек был наделён огромной властью и в его подчинении находилась всё ещё одна из лучших в мире спецслужб.
Уже более часа мужчина сосредоточенно изучал документы, разложенные на столе, время от времени отдавая через секретаря короткие распоряжения. Он был явно чем-то озабочен, раздражён и с трудом подавлял в себе порывы гнева, что было для его характера совсем несвойственно.
– Николай Петрович, генералы Корзун и Велехов ждут в приёмной, – раздался из динамика селекторной связи голос секретаря.
– Пусть зайдут, – ответил директор, не отрываясь от чтения бумаг.
В кабинет вошли два разительно контрастирующих между собой генерала. Один был молод, крепок и высок, другой уже в годах с седой редеющей шевелюрой и щуплого телосложения. Оба коротко поздоровались и прошли к столу.
– Садитесь, – коротко предложил директор, мельком взглянув на вошедших. Дочитав документ, он отложил лист и, откинувшись в кресле, с минуту молча задумчиво теребил подбородок. Наконец он обратился к старшему из генералов:
– Владимир Григорьевич, я не собираюсь учинять вам разнос за происшедшее в Автограде, хотя именно ваше управление в своё время уже занималось «Воинами джихада» и должно было бы иметь о них достаточно полное представление, чтобы недопустить ничего подобного… Нет времени для «разбора полётов». Вчера Президент поручил мне самыми решительными и эффективными мерами, я подчеркиваю – эффективными, покончить с бандой Эмира и его спонсорами из «Воинов». Главное – любой ценой найти и уничтожить запас химоружия, которым террористы, вероятно, обладают на территории России. Сделать это нужно в кратчайшее время. Задача чрезвычайно трудная, но выполнить её необходимо. Поэтому не будем терять времени и приступим к обсуждению операции. У вас есть мысли на этот счёт?
Генерал Корзун откашлялся в кулак и сухим скрипучим голосом ответил:
– Имеются, Николай Петрович… Если у боевиков действительно есть запас отравляющих веществ и биотоксина, то он должен быть надёжно спрятан и абсолютно недоступен для нас. Подобное оружие – козырной туз в руках бандитов, и обошёлся он им в кругленькую сумму, вернее, их патронам из-за границы. Поэтому такой тайник вероятнее всего расположен где-то на территории Чечни.
– Почему вы так считаете?
– Во-первых, провезти такой груз через границу возможно только с южного направления. Поскольку имеются сведения, что руководство «Воинов джихада» в основном представлено выходцами из Ирана и Саудовской Аравии, нетрудно предположить, что именно эти страны являются основными местами базирования организации. Не исключено, что ей оказывается всесторонняя поддержка со стороны официальных властей, по крайней мере тех их представителей, которые разделяют экстремистские взгляды фундаменталистского течения в исламе. Иран и Аравия обладают достаточным научно-техническим потенциалом, чтобы организовать производство и химического, и биологического оружия. Как известно во время войны с Ираком, который применял отравляющие вещества в ходе боевых действий и при подавлении восстания курдов, Иран также активизировал работы по созданию потенциала оружия массового поражения. Это следует из аналитического доклада Внешней разведки…
– Да-да, я в курсе, – прервал его директор. – Значит, вы считаете наиболее вероятным источником обеих находок Иран?
– Пока у нас нет достоверных данных, но такое предположение представляется наиболее вероятным.
– Хорошо. А что «во-вторых»?
– Маршрут переброски проходил либо через Азербайджан и Дагестан и далее в Чечню, либо через Турцию и Грузию. Если объём отравляющих веществ действительно превосходил тот, что был изъят на месте преступления, то логично предположить, что часть их боевики укрыли именно в Чечне…
– Предположения, предположения… Одни предположения! – снова раздраженно прервал генерала директор. – Хоть что-нибудь конкретное у вас есть? Невозможно разрабатывать операцию, основываясь лишь на допущениях.