– Что вам надо?!
– Сущий пустяк, Болт, – ответил Клёнов, – всего лишь информация о том, где скрывается твой кореш Буров.
– Буров? С чего вы взяли, что я это знаю?
– Послушай, Болт, ты, наверное, не понял, с кем имеешь дело? Что ж, придётся объяснить. Ты когда-нибудь слышал о Палаче?
– Ну… – неопределенно промычал тот.
– Так я и есть – Палач.
– Палач?.. – недоверчиво переспросил Болт. – Так ведь Палач вроде как давно загнулся…
– «Вроде как»… – усмехнулся Клёнов и жёстко сказал: – В общем так, Болт: либо ты сейчас же честно и подробно рассказываешь мне, где искать Бурова, либо мы тебя раздавим, как клопа. Если ты и впрямь кое-что слышал обо мне, то должен знать, что я слов на ветер не бросаю.
– Если бы и знал – не сказал. За падло кореша сдавать.
– Решил поиграть в блатную честь? Всё равно расскажешь. Своя шкура дороже. Я ведь не мент, церемониться не стану. Шлёпну подонка – всё чище воздух будет. А Бурова мы найдём рано или поздно, даже если ты откусишь себе язык. Ну так что, Болт, будешь отвечать или торопишься в ад?
– Да пошёл ты!
– Хорошо, мы не будем тратить время попусту, – сказал Клёнов и протянул руку к стоящему поблизости Марьину.
Максим без слов понял, что хочет друг, и подал ему пистолет.
– Заряжен? – деловито поинтересовался Алекс, тонко прочувствовав, что нервы Болтнева на пределе. Достаточно будет немного подтолкнуть его, и он расколется. Клёнов хорошо знал гнилую сущность уголовников, чья показная бравада не стоит и гроша, когда перед ними стоит реальная дилемма жизни или смерти. Они всегда выбирали жизнь, вымаливая её, ползая на брюхе и забыв о блатной чести и блатных законах. Чем ничтожнее человечишка, тем больше в нём от животного, тем сильнее он цепляется за любую возможность выжить.
Однако, Болт оказался крепким орешком. Стиснув зубы, он с ненавистью смотрел на Клёнова и молчал.
«Придётся прибегнуть к более сильному средству», – подумал Алекс и взглянул на второго пленника. Молодой крепкий парень в спортивном костюме и с короткой стрижкой тихо сидел на стуле и настороженно слушал диалог Клёнова с Болтом. Видимо, при захвате парни из группы «Тень» изрядно его помяли, и теперь он был паинькой.
– А это что за чучело? – спросил Алекс у Марьина.
– «Бычок» из бригады Лешего, – бесстрастно ответил тот. – Кликуха Валет, он же – Феофанов Валерий Павлович, разыскиваемый по подозрению в нанесении тяжких телесных повреждений гражданину Титову – владельцу магазина «Престиж». Обычный рэкет.
– Тяжких телесных?.. – переспросил Кленов с нажимом. – Что ж, подходящий объект. Был просто «бычок», будет «бычок в томате»…
С этими словами он навёл ствол пистолета на Валета, и того прорвало.
– Да вы что, мужики?! Я же совсем не при делах! Погодите, я всё скажу…
– Заткнись, сука! – злобно крикнул Болт. – Вякнешь – тебе не жить!
– Чего уж теперь, Болт?! Будем молчать – нас эти замочат. А я жить хочу. Мне плевать, зачем им Большой…
– А ты не глупый мальчик, – удивленно заметил Клёнов. – Выкладывай, что знаешь, может быть суд учтёт чистосердечное признание.
– Я слышал, как Болт звонил по мобиле Большому. Он у какого-то родственника в…
– Убью гада! – не выдержал Болт и рванулся вместе со стулом в сторону Валета. Но пара быстрых, точных ударов в болевые точки, нанесенные стоящим за его спиной Дитером, охладили пыл старого уголовника, и он со стоном обмяк.
–…в Ташле, – закончил фразу Валет, с опаской глядя на корчащегося от боли Болта.
– Когда он звонил? – быстро спросил Марьин.
– Да прямо перед тем, как вы нагрянули.
– После этого ещё были переговоры?
– Нет.
– Где труба?
– Она всегда при нём. Мне звонить не давал.
Марьин жестом приказал Дитеру обыскать Болта, и через мгновение тот подал Максиму мобильный телефон хозяина дома.
– Повезло, – с довольной улыбкой сказал Марьин, показав Клёнову высветившийся на маленьком табло номер последнего абонента. – Теперь он наш.
Болтнев силился что-то сказать, но ещё не оправился от болевого шока. Промычав нечто нечленораздельное, он сник, видимо поняв бессмысленность дальнейшего запирательства.
– Ну что, Болт, – с иронией обратился к нему Клёнов, – фенита ля комедия? Теперь ты нам не нужен. Но ты ещё можешь выкупить свою поганую шкуру, если назовешь адрес. Сам понимаешь, узнать его – дело техники, но я спешу и не хочу терять время.
– Твоя взяла, Палач… – с ненавистью и злобой процедил сквозь зубы Болт. – Полевая, восемнадцать…
Не прошло и десяти минут, как хозяин дома сдал старого кореша с потрохами. На последующие вопросы он уже отвечал не сопротивляясь, хотя и неохотно. Короткий допрос дал полное представление о месте убежища Большого Брата. Болт даже нарисовал план дома и рассказал, как тот охраняется. Получив нужную информацию, Клёнов потерял к Болту и Валету всякий интерес. Он уже думал над тем, как достать Бурова, когда услышал вопрос Максима:
– Что будем делать с этими?
– Поступай, как сочтёшь нужным, – ответил тот задумчиво. – Хотя, постой…
В мозгу Кленова родилась неожиданная идея, и он обратился к Болту:
– Болтнев, я – человек слова, поэтому оставляю вам жизнь. Но не в моих правилах прощать подонков вроде вас. А посему вы дождётесь здесь милиции и полностью расскажете о своей преступной деятельности. Постарайтесь быть до конца откровенными и получить по максимуму…
– Ты что, Палач, совсем охренел?! – возмутился Болт. – Я не идиот, чтобы сам на себя клепать…
– Заткнись и слушай, сволочь, что тебе говорят. А пасть разинешь, когда я разрешу, – зло оборвал его Клёнов. – Это – плата за жизнь. Грехи надо искуплять. И попробуй только сорваться с крючка и пойти в отказ. Если твои кореша узнают, кто сдал Большого Брата, тебе хана. А я могу устроить это.
Болт даже побелел от бессильной ярости. Грязно выругавшись, он прошипел:
– Ещё сочтёмся…
– Не дождёшься, – усмехнувшись, ответил Клёнов. – Валет, тебя тоже касается то, что я сказал. Да, о нашем визите рассказывать в милиции не рекомендую. А теперь – спать.
Встав со стула, Алекс подал знак своим парням и пошёл на выход. Болта и Валета усыпили из газовых баллончиков, сняли наручники и уложили на кровати, вернув обстановке первоначальный облик и тщательно убрав все следы пребывания «гостей». Вскоре группа собралась в переулке у машин.
– Что теперь? – спросил Марьин Клёнова. – Двинем за Большим?
– Конечно. Надо брать его за жабры и немедленно, пока до него не добрался Ходаков.
– Они очухаются только к утру. Так что Василию ещё не скоро удастся разговорить их, а у нас будет достаточно времени, чтобы пообщаться с Буровым.
– Тогда чего мы ждем? По коням! – скомандовал Алекс и сел за руль БМВ.
Через минуту небольшой караван машин выехал из переулка и скрылся в темноте.
12.
Село Ташла, 30 км от Автограда
24 октября 2000 года, 3.30
Большой Брат спал беспокойно, ворочаясь с боку на бок, то и дело задыхаясь и громко храпя. Обильный поздний ужин и изрядная доза спиртного тяжелыми булыжниками лежали в желудке, вызывая тревожные и смутные сновидения. Но главной причиной тревоги были всё же не излишества, которые он позволял в угоду чреву и во вред здоровью, а события последних дней. Сверхвыгодная сделка, сулящая многомиллионные барыши, обернулась едва ли не крахом нового короля криминального мира огромного города. Эта стерва Клеопатра втянула его в грязное дело с ублюдками чеченцами, «разведя» их с Эмиром, а он, как последний лох, клюнул на ее крючок. Нет, он не боялся грязи и ради таких огромных денег мог пойти на всё. Но Буров очень не любил, когда его подставляли партнёры, играя с ним, как с болванчиком. Если бы он знал, что задумали "черножопые", то и сам с удовольствием кинул бы их на «бабки» и подставил ФСБ. Теперь же он оказался по уши в дерьме и приходилось крутиться и вертеться, как карасю на сковородке. Промедли он с «зачисткой», и дело приняло бы ещё худший оборот. Но, слава Богу, теперь его не так-то просто будет прижать к стенке, ведь мёртвые молчат и уже не смогут свидетельствовать против него. Тем не менее приходилось скрываться, что было для всесильного босса криминала и унизительно, и довольно накладно, ведь потеря контроля в управлении бригадами и вассальным бизнесом оборачивалась большими убытками и могла привести к потере авторитета. Всегда найдётся кто-то из особо борзых, кто затеет бунт, и, если прозеваешь, можешь потерять не только «трон», но и башку…
Все эти нерадостные мысли не давали покоя Бурову. Они сделали его вспыльчивым и раздражительным, лишили нормального сна и плотских утех. Даже красавица Оксана, лежащая рядом с ним на просторной постели, не возбуждала в нем желания заняться сексом. Ему почему-то вдруг стало так жалко себя, что Буров проснулся. Нестерпимо хотелось пить (во рту словно кошки нагадили). Он повернулся на бок и потянулся рукой к тумбочке, на которой предусмотрительно оставил с вечера стакан с холодной родниковой водой, но пальцы шарили по гладкой деревянной поверхности, не находя вожделенной влаги.
Вот здесь Буров и почувствовал холод стали на своей шее, а потом увидел человека, с которым ему меньше всего хотелось встретиться. Он предпочел бы считать происходящее сном, отчего и вырвались у него слова: «Не может быть!» Но Палач заговорил, и это случилось наяву.
– Может. Всякое может случиться, Буров, – тихо сказал Клёнов и усмехнулся. – Бывает – лягушки летают и рак свистит… Видишь, Большой Брат, какая занятная штука – жизнь. Недавно я был в твоих руках, теперь ты в моих. Ирония судьбы, не правда ли?
Буров заморгал и что-то промычал невнятно. Он начал оправляться от первого шока и теперь лихорадочно соображал, как спасти свою шкуру. Его заплывшие глаза шарили по комнате, оценивая обстановку, и это не осталось незамеченным Клёновым.
– И помощи-то тебе ждать неоткуда, – с иронией сказал он, – и сбежать не сможешь. Лучше не рыпайся, Бур. Да, твои «быки» «отдыхают», так что кричать глупо, а девочка спит крепко-крепко. Нам с тобой никто не помешает поговорить по душам.
– О чем? – мрачно спросил Буров.
– О реинкорнации, например.
– Не понял… Ре… Ре-ин-корнации?..
– О переселение душ после смерти. Я вот думаю: если за то, что ты сделал со мной и Женей, прирезать тебя, как свинью, в следующей жизни ты, наверное, свиньей и будешь?.. Ладно, не напрягайся, это шутка. Вставай-ка с постельки, и пойдём на кухню потолкуем.
Алекс убрал нож от горла Большого Брата, который явно в эти минуты не оправдывал своей клички, и тот с облегчением вздохнул. Если Палач не убил его сейчас, то, возможно, у него есть ещё шанс на спасение. Он неуклюже поднялся и сел на краю кровати, прикрыв наготу одеялом, но вставать не спешил. Под подушкой Буров всегда держал небольшой «Браунинг», и теперь оружие могло стать важным аргументом, способным изменить ситуацию. Он непроизвольно скосил взгляд, но не был уверен, успеет ли добраться до пистолета прежде, чем Палач прирежет его.
– Предупреждаю в последний раз: не дёргайся, даже не думай со мной тягаться, – жестко сказал Клёнов. – Это бесполезно, а тебя может привести в могилу. Твоя игрушка у меня, так что вставай и топай на кухню. Ну!
Окрик подействовал на Бурова словно хлыст. Он поспешно вскочил, обернулся одеялом и послушно двинулся вперед.
– Садись, – приказал ему на кухне Клёнов, указав на стул за столом. Сам он сел напротив. – Теперь слушай меня внимательно, я повторять не буду. У тебя есть возможность остаться в живых, но только в том случае, если поможешь мне найти Эмира и мою жену. Тебе понятно, что от тебя требуется?
– Ещё бы! Это всё?
– Да. Если ты сообщишь мне исчерпывающую и точную информацию, где эта сволочь может скрываться, то даю тебе слово, что сохраню жизнь.
– Надо полагать, я должен верить?
– А что тебе остается?.. Торговаться я не буду. Решай сам.
– Ладно, сдам я тебе Эмирчика, с превеликим удовольствием. Он мне давно поперёк горла стоял, да ещё подставил, падла. Сам хотел поквитаться, но…
– Ближе к делу, Буров. Что ты знаешь об Эмире? Наверняка, у тебя есть на него досье, – жестко продолжил Кленов и положил на стол диктофон.
– Само собой, – усмехнулся Большой Брат. – Надо знать с кем имеешь дело. Конечно, где он сейчас, я понятия не имею, но наводку дам… Ты мужик сообразительный, может, и найдёшь. В общем, Эмир как-то трепался, что у себя на родине он царь и бог, что если его шибко прихватят за задницу, то у него в Чечне столько нор, что ни одна собака не сыщет. А родом он с какого-то горного аула под Урус-Мартаном. Его тэйп может выставить до пяти сотен бойцов, и с ним считаются все известные полевые командиры…
Буров долго рассказывал об Эмире, старясь припомнить самые мелкие подробности и факты, которые могли бы помочь в поисках чеченца. Он явно воспрянул духом, обрадовавшись неожиданному повороту скверной ситуации и появившейся возможности разделаться с опасным конкурентом чужими руками.
Как и многие из криминальных авторитетов, Большой Брат раньше немало слышал о Палаче, но не очень-то верил этим россказням, больше похожим на сказки. Но вот Клеопатра задумала дьявольскую комбинацию, в результате которой Палач и впрямь угодил в ловушку. Тогда-то Буров впервые познакомился с ним очно. Правда, лично побеседовать с опаснейшим противником не удалось. Он только передал Эмиру с рук на руки этого легендарного человека и его жену, что было оговорено между ними и Клеопатрой при заключении сделки. Но когда стало известно, что Палач сбежал от головорезов Эмира и Комовой и сумел круто посчитаться с ними, Большой Брат понял, что явно недооценивал его. Ему стало по-настоящему страшно, ведь следующей жертвой Палача мог стать он, а избежать возмездия не удалось ни Сулейману, ни Снегу, ни Слону, ни даже Цезарю, к которому не могли подобраться наёмники многочисленных конкурентов и агенты спецслужб. И вот теперь Палач явился и по его душу, словно неотвратимый карающий дух смерти, от которого нет спасения. От этого человека и впрямь исходила какая-то мистическая сила, заставляющая трепетать любого, кто встал у него на пути или посмел причинить ему боль и несчастье.
Хотя между ним и Палачом никогда ранее не было личной вражды, Большой Брат понимал, что теперь его бывший пленник имеет право на месть, и нужно любой ценой вымолить или купить у него хотя бы частичное прощение. А стало быть не было никаких причин скрывать от Клёнова информацию, которой он располагал о чеченце.
Выжав из своей цепкой памяти последние крупицы фактов, Буров устало сказал:
– Это всё… Большего тебе никто об Эмире не расскажет.
Клёнов выключил портативный магнитофон и задумчиво произнес:
– Возможно, из этой каши, что ты мне наболтал, удастся выловить что-то ценное, но я не вижу пока ни одного реального следа.
– А на что ты рассчитывал? Что Эмир даст объявление в газеты с адресом и телефоном?
– Не умничай, а лучше напряги мозги и подумай, как выйти на этого отморозка. В твоих интересах помочь мне разделаться с ним. Иначе, он когда-нибудь вернётся сюда и ему уже никто не помешает покончить с тобой. Разве ты не понимаешь, что так и произойдет, ведь только Клеопатра имела на него узду?
– Да, я не хочу иметь в будущем проблем с Эмиром. Но я – не ясновидящий… Не представляю, чем ещё могу помочь… Хотя… – Буров задумался и, хлопнув себя ладонью по лбу, возбужденно сообщил: – Вспомнил! Есть у меня один шустрый малый. Прибился ко мне два года назад. В первую чеченскую компанию он служил в армейской разведке командиром взвода, но проштрафился: попался на наркоте. Само-собой погоны сорвали, из армии вышибли, суд… Дали ему пятерик, но повезло парню: мотал срок с моим старым корешем и приглянулся ему. В общем, когда кореш откинулся, отмазали и парня, ну и взял я его к себе. Сначала работал в бригаде, но такого кадра за «быка» грех держать. Натаскан как бультерьер. В общем, стал моим телохранителем…
– Ты зачем мне его анкету рассказываешь? Сватаешь что ли? – усмехнувшись, спросил Клёнов.
– Сватаю. Этого парня я отдавал на время Клеопатре, когда она объявилась здесь с грандиозным планом пристегнуть Эмира к своей своре и провернуть сделку с оружием и наркотиками. Она тогда дважды ездила в Чечню с Эмиром и какими-то арабами, ну и мой пацан, конечно, с нею. Потом он давал мне полный отчет: кто, где, с кем, о чем, почём…
– Хочешь сказать, что этот твой кадр может быть полезным?
– А сам-то ты как думаешь? Если уж он не сможет вывести тебя на след черножопого ублюдка, то только на Бога придётся молиться.