– Это такой высокий, белобрысый. Как его там?
– Скот Лидлоу, со шрамом на левой…
– Да, да точно, на щеке, – кивнул Гедеон.
– Чуть ниже глаза,– поправил Томас.
– И что с ним?
– Бросили под машину динамит.
– Динамит? Что ещё за бред? – удивился Гедеон.
– Ну, или что-то подобное… Так вот Лидлоу сейчас в больнице, но уже готовит удар по «СРС». Удар будет недюжинный, вот увидишь. Так что готовься: скоро и здесь будут рыскать в поисках подозрительных субъектов.
– Мне-то чего бояться?! Пусть они боятся, – сказал Крисствл очень двусмысленно, оставляя только догадываться, кому он желает бояться, «СРС» или правительству.
Но Томаса это нисколько не смутило, он ведь и в мыслях не мог себе представить такого допущения. Он спросил:
– А ты зачем пришёл то?
– Хотел у вас электроники спросить, все-таки вам тоже вода нужна будет.
И Томас сразу после этих слов на всех парах помчался из прихожей. Гедеон же стоял и ждал, когда появится его супруга Роузи и сын. Однако они так и не вышли его поприветствовать. Буквально через минуту Томас вбежал в прихожую с набитым электроникой мешочком; будто бы в состоянии сильной тревоги он забыл про все свои замашки скупердяя и с лихвой набрал разной ненужной аппаратуры, накопившейся за долгие годы жизни.
– Благодарю, здесь даже больше, чем надо, – уважительно произнёс Гедеон, – вам достанется несколько бутылей с чистейшей водой.
– Давай, давай. Забирай все и не жалей, – ответил Томас таким напряжённым голосом, что Гедеон тут же понял: пора идти.
Взяв с собой мешок, Гедеон сразу отправился к себе в квартиру, дабы укомплектовать электронику в рюкзак. Он поднес левую руку к электрозамку, дверь открылась и он вошёл.
«И что этот сумасшедший так волнуется? – улыбаясь, спросил себя Гедеон. – Уж никак же это его не касается, да и никак касаться не может, а он все волнуется и бегает по квартирке своей, словно бешеный кролик. Прямо таки сердце у него душевное, что пожалел двух чиновников- бюрократов. Интересно: а что набожная Роузи по этому поводу также печется? Не должна, вроде как».
Гедеон вывалил на пол все из пакета и стал перебирать технику, в основном это были смартфоны. За все это он мог получить от Дэна двадцать литров чистой воды. Осознав, что получит он её только благодаря Томасу, Гедеон немного по другому воспринял своего юродивого соседа; он теперь подумал о нём, как о довольно хорошем чеговеке, который хоть и был довольно неприятен на вид, но имел при этом какие-то задатки щедрого, безкорыстного человека. Но потом Гедеон почему-то припомнил его предостерегающие слова: « Готовься, скоро здесь будут рыскать в поисках подозрительных субъектов». Эти слова сперва его смутили, а потом зазвучали в голове Криссстала, словно голос, заставляющий серьезно задуматься». А вдруг и, правда, начнутся обыски?– подумал он.– А может уже начались и скоро комитетские морды придут ко мне? Вот поэтому и избавился этот жирдяй от всей электроники… Что бы меня подставить. Хотя зачем тогда он так любезно стал меня предупреждать? Он же был в агонии – не осознавал, что творит вот и кинул все в мешок. Глупый, а не хитрый. Главное что бы, не взяли меня с этой электроникой и не отправили в отдел… Надеюсь, пока патрульные не бродят по закоулкам Метса.»
Гедеон спокойно и аккуратно положил электронику в рюкзак и стал воображать то, что сейчас возможно твориться в городе из-за совершенных терактов. Если целая сеть «СРС» располагается в Метсе, то, несомненно, полиция сразу же направит туда кучу своих парней, подумал он. И такой запоминающийся молодой человек с большим полностью забитым рюкзаком на спине может вызвать у них серьёзные подозрения. Гедеон всё это прекрасно понимал, но при этом он все-таки надеялся на то, что город контролируют дроны, а поэтому смысла запускать реальные отряды, не убедившись в наличии потенциальной угрозы, у правительства не существует. К тому же серьезно опасаться проблем с законом Гедеону не стоило, ведь такое действие, как нелицензированный сбыт электроники подпадал под проступок, а не под преступление. Но и не санкции так боялся Гедеон, а совсем другого, – он больше опасался неприятного общения с сотрудниками правоохранительных органов, которое при всех обстоятельствах может сопровождаться обыском и другими выяснительными мероприятиями. При этом всем, стоит отметить, что Гедеон почти всегда отличался своей законопослушностью и педантичностью в соблюдении императивных запретов и портить свое непорочное имя прекрасного гражданина своей страны ему не очень-то и хотелось. Даже, несмотря на некоторый скепсис в отношении к режиму, который появился у него в последнее время, он все-таки имел перед ним кое-какие моральные обязательства. Однако желание употреблять чистую природную воду, несомненно, превалировало у нашего героя перед такой идеёй фикс, что во всем нужно неукоснительно следовать букве закона. Поэтому Гедеон за свои проступки себя никак не осуждал, и совесть его нисколько не мучила, ведь интерпретировал он такие казусы, нарушающие закон своеобразно: императив закона должен прекращаться тогда, когда в законе отпадает целесообразность.
Широко прошагав до окошка, Гедеон высунул голову, дабы осмотреть пустынную, утреннею улицу и найти где-нибудь оживленное движение. Однако, кроме мелькающих вдали силуэтов людей и ярких прожекторов, летающих, дронов, он ничего не увидел. Не было никакой спецоперации и город тихо, мирно спал. Спали будто бы все жители, и только роботы беспрерывно маячили над маленькими переулками. В городе царила атмосфера полной расслабленности, умиротворённости и даже парящие дроны скорее были похожи на сонных мух, чем на рыскающих церберов города.
– Идти можно, – поговорил себе под нос Гедеон, – никакой операции нет.
Решившись, он пошёл быстрым шагом, будто бы торопясь в опасении, что такое умиротворение на улице скоро может сойти на нет. Накинув на спину рюкзак, он быстро помчался на улицу. Вырвавшись и вдохнув свежего воздуха, Гедеон пошагал по каменному тротуару к лавочке. По пути, ему на удивление, изредка встречались прохожие. Встретил Гедеон даже весьма прилично одетого мужчину средних лет. Правда, одет он был явно не по погоде, в легкий классический костюм – этакий Денди современной эпохи.
Встретилась нашему герою и милая девушка лет этак 20. Гедеон с удовольствием её осмотрел, и насладившись её красотой, пошёл дальше, вдруг и вовсе позабыв обо всех опасностях, которые могли его ожидать – уж слишком по ангельски выглядела это милое создание, что бы о ней не поразмышлять и не помечтать. И это, несомненно, забирало у нашего героя бдительность и внимание. Он как человек задумчивый, пошёл дальше машинально и в сильных раздумьях. Машинально он и завернул в переулок, даже не убедившись в том, что там никого нет.
Переулок был довольно узкий. С обеих сторон нависали пятиэтажные серые дома с маленькими, выстроенными в ряд, окнами. Кроме мусорных баков, фонарных столбов в этом переулке практически ничего не было. Но пройдясь минуту в сторону пешеходной улицы, на которую вел переулок, Гедеон услышал отвратительный звук, идущий откуда-то справа. И он не мог не узнать в этом звуки машинный голос патрульного.
Вскоре Гедеон с содроганием сердца даже смог разобрать слова: « Подчиняйтесь и делайте всё, что я вам говорю. Вы представляете угрозу 3 уровня. Встаньте на колени и положите руки на голову».
Это пугающие по содержанию и интонации слова словно вытащили Гедеона из задумчивого состояния – чуть испугавшись, он сразу приободрился. Сердце его спасительно стало биться быстрее, насыщая мозг кровью, а лёгкие стали исступленно качать кислород. Гедеон обернулся, а потом осмотрелся вокруг. Ему показалось, что этот отвратительный голос был впереди – в маленьком закоулке между двумя кирпичными домами. Решившись, Гедеон сначала медленными шагами приблизился к этому закоулку, а потом остановился, услышав странный звук и человеческие крики. Сердце у Гедеона заколотилось ещё сильнее. Он вообразил, что там происходит какая-нибудь спецоперация – возможно, зачистка. Ему крайне не хотелось становиться её случайной жертвой.
– Не делайте больше глупостей, – снова прозвучал голос, так похожий на противный машинный голос тех самых патрульных.
А в этот момент Гедеон уже думал над тем, что пора бы уже проваливать, но при этом ему было очень интересно: а что же сейчас происходит в глубине этого, пугающего своей темнотой, закоулка.
Ещё с минуту Гедеон стоял как вкопанный, не решаясь на один шаг, который позволил бы ему увидеть всю картину. Простояв ещё чуток, Гедеон в страхе решился на то, что бы уйти по другой улице, а потом вернуться домой; от того что можно пройти по другой улице ему становилось намного спокойнее и легче. Он неловко попятился назад. Но только он хотел развернуться и быстро идти, как, выплывший из ниоткуда дрон, нарушил его планы. Гедеон сразу понял, теперь есть только один выход: это зайти в этот чёртов закоулок и выяснить, что же там такое страшное происходит. Дрон не оставлял выбора, он словно поддал Гедеону мощный пинок, отправляющий в самое пекло. Сделав три быстрых шага вперёд под заботливым оком дрона, Гедеон увидел поразившую его картину: у красной, кирпичной стены было четверо патрульных и двое гражданских. Поразило его то, как худо-одетые гражданские лежали на твёрдом асфальте, уткнувшись носом в самую грязь. Патрульные просто стояли и что-то бубнили. Некоторые из них частенько наступали своими высокими кожаными ботинками по маленьким телам двоих бедолаг. Вдруг Гедеон за секунду решил, что у него уже нет другого выхода – нужно идти прямо к ним, а иначе проклятый дрон сообщит патрульным по радио о блуждании неизвестного человека с рюкзаком на плечах.
Гедеон пошёл прямо к патрульным. Когда он подходил, никто из них даже не в смотрел в его сторону; по своей невнимательности они попросту не замечали крадущегося гостя. Присмотревшись, Гедеон увидел, что среди тех двоих гражданских была одна худенькая девушка, смиренно лежавшая вверх своими круглыми будрами и длинной прямой косичкой. Гедеон продолжил идти – ему казалось, что он вскоре совсем вплотную подойдет к патрульным, а они все равно его не заметят. У двоих из них были электродубинки, низвергающие из острия ток. К тому же, у всех патрульных в кобуре лежали пистолеты, но к ним они особо не притрагивались. А один так вообще держал в руках небольшой металлический чемоданчик белого цвета. Одеты они все были, как и полагается быть одетым обычным патрульным: на голове синий, кевларовый шлем с небольшим пространством для глаз и вокодером для изменения голоса, на теле – чёрный бронежилет с золотистым полицейским жетоном, на ногах – утеплённые штаны темно-синего цвета и огромные кожаные ботинки.
Дрон так и следовал по пятам Гедеона и даже быстро прошёлся своим ярким прожектором по кирпичной стене, напротив патрульных. Это и заставило их обернуться – они тотчас узрели перед собой не только сияющего в темном переулке дрона, но и уверенно идущего юношу с рюкзаком на плечах.
Сразу же, будто опасаясь огласки, один из патрульных убрал ногу с худощавого тела гражданского. Гедеон, обратив внимание на этот жест слабости, захотел сыграть в этакого юриста, за которым следует его верный спутник и доблестный свидетель всех дел – летающий робот помощник.
– Что здесь происходит? – очень уверенно произнёс Гедеон, а в голове его пронеслось: « Ну что ж, лучшая защита это нападение».
Один из патрульных быстро начал отвечать, словно перед начальством:
– Идёт проверка лиц на причастность к революционным организациям.
– А почему они лежат, а вы их топчите, словно землю? Вы что, не знаете основы законного проведения розыскных мероприятий?
Другой патрульный, державший в руках кейс, мигом ответил:
– Мы их просто обыскивали. Вот и лежат на земле.
– Да я же видел, как вы их пинали. И звук даже слышал странный. Вы что, их дубинками били?
– Допустим, а ты откуда взялся?– спросил другой патрульный с электродубинкой в руке.
Одним нажатием на кнопку этот патрульный заставил появиться из острия дубинки угрожающий ток. Гедеон от этого сразу стал понимать, что обратного пути у него нет и либо он заставит их бояться, либо его сомнут вместе с теми двумя гражданскими. Теперь нужно было сломя голову идти в словесную атаку. Гедеон начал говорить очень пламенно, пытаясь защититься:
– А кто это вам давал право использовать против безоружных людей электродубинки? Вы что, чувствуете свою безнаказанность? Этот дрон – он же всё запишет, отправит, куда следует – тогда вы будете отвечать перед судом,– показывая на безмолвный металлический аппарат, проговорил Гедеон.– Как вам не стыдно так нагло пользоваться своим положением и преимуществом перед другими лицами?!
Эти пафосные, адвокатские слова никакой реакции патрульных не вызвали. Наоборот, они начали оглядывать дрона, будто бы желая совершать что-то противоправное – то, что не должно попасть в объективы всевидящего ока камер. Тогда Гедеон попробовал последнее, что у него оставалось в арсенале хитрого оратора.
Он сказал:
– Вот вы спрашиваете, кто я такой и я вам отвечу, что я именно тот человек, осуществляющий надзор за соблюдением прав человеческих при производстве данной спецоперации. Так что вашими делами может вскоре сам Комитет по расследованиям заниматься.
На такие слова Гедеона вскоре ответил патрульный с кейсом;
– Их убивают как и нас, а они ещё пекутся о правах человеческих.
Потом случилось вообще что-то невообразимое – то, что Гедеон не ожидал и даже не просил: патрульные любезно подняли с асфальта тех двоих мирных жителей, чьи лица оказались перемазаны в непонятной саже.
– Пожалуйста, проверка не выявила никаких подозрений в вашей революционной деятельности, – сказал патрульный, явно с иронией. Однако вокодер совершенно устранил в его голосе интонацию – понять эту иронию можно было лишь по смыслу.
– Работайте, – приказал Гедеон с презрением бросив свой пламенный взгляд на патрульных,– но работайте, соблюдая закон.
Двое гражданских, которые были освобождены от произвола полицейских, стояли с опущенными головами и не произносили ни слова. Это был один молодой сухой юноша и очень симпатичная, такая же худая девушка с чуть оттопыренными ушами – что нисколько её не портило, а даже придавало ей некой экстравагантной красоты.
Никак не поблагодарив Гедеона, они быстро ушли, взяв друг друга за руку, в сторону переулка, который вёл к большой пешеходной улице.
А вот Гедеон, сделав свое дело, уверенно развернулся и ещё увереннее пошёл вслед за ними, немного опасаясь того, что сзади кто-то из патрульных со злобы может отомстить и выстрелить ему в спину. В тоже время, вечно находящийся неподалеку дрон, придавал нашему герою уверенности, что этого не произойдет – это был один из тех редких моментов, когда Гедеон благодарил тотальный контроль за его вездесущность и широту зрения. Ведь за превышения полномочий наказывали и патрульных – режиму нужны были послушные рабы, но не слишком самоуверенные.
Дойдя до переулка, Гедеон уже не смог разглядеть тех двоих спасённых. Скорее всего, они в страхе убежали в свои дома и поклялись больше не появляться на улице в ближайшее время. Гедеону их видеть особой надобности не было. Всё, что надо – они уже сделали. Они сыграли роль жертвы, которую нашему герою пришлось, рискуя своей шкурой, спасать. Но сам Гедеон, размышляя, приходил к выводу, что спас не их вовсе, а самого себя. Ведь в его сердце, словно свежая кровь, после этого рискованного, геройского поступка влилась такая уверенность, что обо всех прежних переживаниях он решил тотчас позабыть.
– Один против четырёх, – проговаривал себе под нос Гедеон, – четырёх вооруженных!
Сильное удовлетворение от своих действий заставляло Гедеона идти увереннее, шире, в развалочку. При этом удовлетворение это придавало его глазам блеску. Поначалу даже он от избытка чувств позабыл о том, что идёт к лавочке Дэна. А потом и вовсе ему пришла в голову мысль о том, что бы пойти домой и не портить своё прекрасное настроение, которое возникло небывалым геройским поступком.